An Indefinite Amount of Forever

— Удачи, — пробормотал Скорпиус, обнимая отца на прощание. — О, Мерлин, ты же не думаешь, что мне стоит надеяться только на удачу? Скорпиус закатил глаза. — Успокойся. Она скажет «да». Драко слегка улыбнулся, глядя на кудрявую брюнетку, которая пыталась втолковать Поттеру, что он не может просто взять и посадить на домашнее обучение свою дочь Лили. Скорпиус усмехнулся, увидев, что его отец снова пялится на профессора Грейнджер. — Не забудь прислать мне сову с хорошими новостями. Драко кивнул и, отведя взгляд от Грейнджер, снова посмотрел на сына. Он никак не мог поверить в то, как сильно мальчик изменился за прошедший год. Возможно, Скорпиус был тепличным растением, но в нем определенно стала проявляться малфоевская самоуверенность с тех пор, как он начал встречаться с Розой Уизли. — Чему ты ухмыляешься? — Я — Малфой. Мы всегда ухмыляемся, — ответил мальчик, пожав плечами. Драко вытаращил глаза и покачал головой. — Если так я выгляжу все время, удивительно, почему никто еще не дал мне по морде. Ухмылка Скорпиуса стала еще шире. — Мне кажется, стоит напомнить, что из нас двоих, я был первым, кто заметил ее. — Ладно, маленький кретин. Итак, должен ли я говорить тебе, чтобы ты вел себя хорошо в этом году и не приставал к своей будущей мачехе? — усмехнулся Драко. Скорпиус взмахнул руками. — Сдаюсь! Не надо халковать, старик. У меня уже есть девушка. Просто не мог удержаться, чтобы не побесить тебя немного и не напомнить о том, какой у меня безупречный вкус во всем. Драко глубоко вздохнул и закатил глаза. — Во-первых, я не знаю, как это — «халковать» и даже не представляю, что это, черт возьми, значит. Во-вторых, у тебя едва ли вкус лучше, чем у меня. Взять хотя бы ту чепуху, которую вы с Альбусом слушаете. Она даже не квалифицируется как музыка, а тем более как хорошая музыка. — Ииии? — Скорпиус махнул рукой. — Ты старый. — Напомни-ка мне, что я всегда говорю? — Да, да, да. Мне повезло с генами. — Я отхватил это, — Драко указал на Гермиону. — То, что ты пытался заполучить, но не смог. Так что, вспомни об этом в следующий раз, когда ты решишь снова назвать меня «старым». — Лааадно. А сейчас мне пора садиться в поезд. Слушай, отец, просто насладись этими выходными и не возвращайся без невесты. Драко провожал взглядом Хогвартс-Экспресс, пока тот окончательно не скрылся из вида. Он повернулся и улыбнулся миниатюрной ведьме. — Ты все взяла? — Да. — Гермиона показала маленькую бисерную сумочку, которую она всегда брала с собой в поездки. — Хотя, ты мог бы рассказать поподробнее о том, куда мы едем. — Я и сказал. Это пляж. Просто возьми бикини. Она закатила глаза. — Ты непробиваемый. Он усмехнулся и поцеловал ее в щеку. — Только не притворяйся, что тебе это во мне не нравится. — Не понимаю о чем ты, — ответила Гермиона, поджав губы, едва сдерживая улыбку. Драко, оставив ее губы на некоторое время, спустился ниже, к подбородку и, целуя, слегка прикусил его. — Вряд ли ты будешь винить меня в том, что я стараюсь держать свою прекрасную девушку обнаженной как можно чаще. Гермиона хихикнула. — Эй! Вы двое отвратительны, — пробурчал Рон Уизли, хмуро глядя на парочку. И хотя он уже смирился с тем, что Гермиона и Драко встречаются, ему все еще было неудобно наблюдать, как они флиртуют в открытую, что они, казалось, делали все время. Драко нехотя оторвал губы от кожи Гермионы. Вообще-то, он не был одним из этих наглых придурков, выставляющих свои чувства на показ, но сейчас он был пьян от предвкушения того, что ему сулят эти выходные, и его теперь меньше всего заботило то, что они находятся на публике, в окружении Золотых мерзавцев, которые тоже только что отправили своих детей в Хогвартс. — Единственное, что здесь отвратительно, Уизел, это твой галстук. Мерлин, ты что, одеваешься в темноте? Гермиона пихнула его локтем под ребра и прошептала: «Будь любезным». — Разве вы двое не должны успеть к порталу? — спросил Гарри. — Ой, точно,спасибо,Гарри, что напомнил, –ответила Гермиона. — Нам правда пора. Драко прервал свой словесный поединок с Уизли и поцеловал Гермиону в висок. Он смутно слышал, как Рон произнес: «Блевать охота». — Ладно, давай выбираться отсюда. — Не делай ничего такого, чего бы не сделала я, — крикнула Джинни Гермионе. — А есть что-то, чего бы ты не стала делать? — усмехнулась Гермиона. — БЛЕВАТЬ, — громко пробубнил Уизли. Его жена, Сьюзен Уизли (урожденная Боунс), закатила глаза и ущипнула его за бок. — Мерлин, Сьюз, — скорчился Рон. — Держи свои чертовы Халковы когти при себе. — Окей, серьезно. Что, вашу мать, такое «Халк»? — раздраженно спросил Драко. — Драко. Отправление. Портал. Сейчас, — схватив его за руку, отчеканила Гермиона. Малфой ухмыльнулся. — Ну и ну. Кому-то не терпится остаться со мной наедине, не так ли, любовь моя? — БЛЕВАААТЬ, — повторил Уизли. — Значит так. Вы двое. Убирайтесь отсюда, пока Сьюзен не забрали в Азкабан за расчленение ее мужа, — крикнул Гарри, включив режим «властного Аврора». Альбус поморщился, глядя как Скорпиус и Роза целуются и лапают друг друга. Роза сидела у Скорпиуса на коленях, омерзительно воркуя с ним и, поглаживая его по щеке, пока он игрался с ее волосами. Они потерлись друг об друга носами. — Я скучал по тебе, — сказал Скорпиус, оставляя легкий поцелуй на ее губах. — Я скучала сильнее, — ответила Роза, запуская пальцы в его волосы и разрушая его идеально уложенную прическу. — Буээ, — пробормотал Альбус, вставая, чтобы выйти из купе. — Хей, приятель, куда ты собрался? — поинтересовался Скорпиус. — Я не могу смотреть на это. Нет, не без разрешения моей матери. — Как будто вы с Мон лучше, — нахмурился Скорпиус. — Мон не моя девушка.Она моя подружка по поцелуям. — Она твоя девушка. — Я отказываюсь ограничиваться удушающими ярлыками английского языка. То, что есть у нас с Мон, чисто и прекрасно и совершенно не похоже на тот парад бесстыдства, который вы навязали миру с тех пор, как стали встречаться. Я не опущусь до того, чтобы приравнять это к тому, что происходит между нами, называя ее также, как ты — Розу. — Она твоя девушка, — повторил Скорпиус и закатил глаза. — yap, ghargh je jul-haired loDnI'wI'! qal SoH pong mul, qul-nach be' 'ei DaH legh SoH lions Hol neH, — ответил Альбус. Это означало: «Довольно, мой белобрысый братец-змей! Ты был испорчен твоей упрямой, огненноволосой женщиной, и теперь в тебе говорит язык львов.» — Сколько раз я должен тебе говорить, что ты не можешь просто переходить на Клингон, чтобы избежать неудобного разговора. — Я опять это сделал? Роза усмехнулась. — Боже мой, Ал. Тебе явно нравится Флинт. И лично я не понимаю, из-за чего вся эта суета. Многим парням она нравится. Альбус удивленно вскинул бровь. — Многим? Роза проигнорировала его. Скорпиус провел пальцем по ее подбородку, привлекая внимание. — Она ничто по сравнению с тобой, моя любовь. Альбус сделал вид, что его вот-вот стошнит. — Хмм… Роза. Какие еще парни? Роза улыбнулась своему слизеринскому кавалеру и наклонилась, чтобы поцеловать его. — Никто не сравнится с тобой, –прошептала она ему в губы. — Какие.Другие.Парни?! Эй вы, конченые придурки! — Альбус чуть ли не топал ногами от ярости. Роза закатила глаза и неохотно оторвалась от губ Скорпиуса. — Я всего лишь слышала, как несколько парней в моем доме говорили о ней. Ничего серьезного. Просто братский треп. — Кто? — Ради всего святого, Ал. Если ты боишься конкуренции, просто скажи ей, что ты хочешь быть единственным, — взорвался Скорпиус. — Но мы с Мон не разговариваем. — Что значит «не разговариваем»? — То и значит. Мы буквально не разговариваем. Мы смотрим друг на друга. Ищем укромный уголок. Целуемся. Ты умеешь разговаривать с чужим языком во рту? — И это все? — спросила Роза, прищурившись. Альбус кивнул, на лице его расползлась ухмылка. — Я знаю, о чем ты думаешь. Как ему удалось занять такое чертовски выгодное положение? — Нет, я думаю, что это звучит ужасно, — усмехнулась Роза. — Что ж, спасибо за оценку, Роза. Но, по крайней мере, мы с Мон не выставляем себя на посмешище. А теперь, — он сделал красноречивую паузу и выпрямился. — Если вы позволите, я поспешу убраться как можно дальше от вас обоих, а затем,возможно, если ваша отвратительная демонстрация подростковой любви не полностью разрушила мое либидо, я найду свою подружку по поцелуям. Театрально повернувшись на каблуках, Альбус покинул купе. — Мы не настолько плохи, — покачав головой, сказала Роза. Скорпиус кивнул, мягко водя пальцем по ее спине. Ему было плевать, что происходит вокруг, лишь бы остаться с Розой наедине. Как бы он не любил проводить время со своим лучшим другом, Альбус был далеко не так красив, как Роза, и к тому же от него не так волшебно пахло. И была еще одна мелочь: у Альбуса не было такой восхитительной груди, которую можно было бы щупать время от времени. В этом Роза его обыграла. — Забудь об этом, — сказал Скорпиус, оставляя дорожку поцелуев на ее шее. — Скооорп. Мы не можем целоваться в купе поезда. Кто угодно может войти, — хихикнула Роза. Он продолжал исследовать поцелуями ее ключицы. — Ты же ведьма, — он впился в ее губы яростным поцелуем.— Запри ее. Альбус шел по вагону в поисках свободного купе. Что же именно имела ввиду Роза, когда сказала, что Моника нравится «многим парням»? Не то чтобы его это заботило, но было бы неплохо узнать, целуется ли она с кем-то еще. Вообще-то ему было все равно. Его неудачные попытки обмануть самого себя вдруг прервал чуть не налетевший на него Саймон Дженкинс, слизеринский приятель Альбуса и Скорпиуса. — Вот дерьмо! Саймон, что с тобой? — И тебе привет, придурок. — Саймон был весь в солнечных ожогах. — Только что вернулся из отпуска с мамой и папой. — Где вы были, черт побери? На Солнце летали? — Хартфордшир. Альбус поднял бровь. — Блеск. — Мои родители состоят в этом дурацком трейлерном клубе. Две недели в доме на колесах, припаркованном в голом поле, с мамой и папой, старыми DVD и игрой в Скрэббл. Поверь мне. Солнечный ожог — самое захватывающее, что случилось со мной. Альбус сразу заинтересовался. Одной из вещей, которые его привлекали в Саймоне, было его его происхождение. Саймон был магглом. Первый магглорожденный слизеринец с тех пор как…хм…об этом нет никаких данных, что говорит о том, что до сих пор таких людей просто не существовало. — Трейлер? На что он был похож? Там была кухня? Как ты… — Притормози, приятель. Это было чертовски скучно. Первые полторы недели шел дождь, а когда наконец выглянуло солнце, я сгорел за несколько часов. Мои каникулы были дерьмовыми. Я рад, что вернулся. Альбус пожал плечами. — Ты хотя бы дал маме рецепт моего пудинга? — Да. Но я думаю, что она ничего не поняла. То, что она маггл, еще не значит, что она умеет пользоваться духовкой. Мы получили жестянку вместо пудинга. Альбус съежился от этой мысли. — Если ты ищешь купе, я бы не советовал заходить в то, что в конце вагона. Скорпиус и Роза, вероятно, уже вовсю проявляют свою необузданную страсть. — Может тогда лучше попробуем найти пустое? — предложил Саймон, поморщившись. — Наверное, — Альбус пожал плечами. Они шли по вагону, и скоро Альбус заметил знакомые черные волосы и зашнурованные ботинки Моники Флинт, которая стояла впереди, прислонившись к открытой двери купе. — Не знаю, Падриг. На самом деле я не очень люблю Хогсмид. Альбус замер. Она издевается? Он попытался вспомнить, где он слышал это имя. Падриг. Падриг. Очевидно какой-то ирландский козел-ублюдок, который решил, что было бы неплохо подкатить к его деву — кхм.подружке по поцелуям. Он похлопал ее по плечу, чтобы привлечь внимание. Она повернулась и озорно ухмыльнулась. — Привет, Ал. Какая же она крутая девчонка. — Ты случаем не брат Поттера? — спросил тупорылый ирландский верзила, пятикурсник Гриффиндора. Альбус узнал в нем одного из тех безмозглых лизоблюдов, которые боготворили его брата Джеймса, учившегося уже на шестом курсе. — Знаешь, в определенных кругах, я Поттер. — Да неважно. В любом случае, Флинт, я советую тебе передумать. Обещаю, тебе понравится проводить время со мной. Будет очень весело. Альбус уловил двусмысленность его слов. Он рефлекторно хрустнул костяшками пальцев. К его облегчению, Моника не поддалась. — Нет, спасибо. Альбус не мог скрыть самодовольную улыбку, которая сразу же расцвела на его лице. — Ну, ты же слышал, что сказала леди. Мон, мы с Саймоном собирались найти свободное купе. Тебе стоит пойти с нами. — Да, хорошо. Увидимся, Падриг, — кивнула она хмурому прыщавому ублюдку, которого Альбус только что возненавидел. Честно говоря, Альбуса действительно не волновало, что Мон нравилась другим парням. Ничуть. — Черт возьми, это место великолепно, — сказала Гермиона, глядя на живописную виллу с видом на Средиземное море. Из окна открывался вид на аквамариновые воды, скалистые утесы и клочок частного пляжа, который будет принадлежать только им. Судя по всему, они находились на побережье Амальфи. — Это твое? Драко улыбнулся. Было забавно, что даже после года отношений с ним она все еще не перестала удивляться каждый раз, когда видела его богатство. — Вообще-то, это один из моих самых маленьких домов. — Самых маленьких? Цирцея всемогущая, Драко, этот дом в два раза больше дома моих родителей, хотя они не бедняки. — Когда ты запомнишь, Гермиона? Быть со мной — означает получать все самое лучшее. — Мне не нужно покупать шикарные виллы и путевку в Италию, — сказала она, закатив глаза. Он лукаво прищурился. — Нооо… ты ведь позволишь мне попробовать, ведь так? Она хихикнула и поглядела в окно. — Ладно, Казанова. Пошли на пляж. — Уже? И ты даже не взглянешь на оставшуюся часть дома? — Чуть позже, любимый. Чуть. Нам нужно быть расторопнее, если мы хотим извлечь максимум удовольствия и пользы из этих выходных, — сказала она, раздеваясь до трусиков прямо перед камином. — Хммм, — отозвался Драко, похотливо уставившись на нее, пока она заменяла нижнее белье и лифчик белым бикини. Наверное, у него уже потекли слюни, но кого это волнует, когда прямо сейчас почти голая Гермиона так соблазнительно поддразнивала его? Он сгреб ее в охапку. — Нее-а-а-х. На пляж, — непреклонным голосом заявила она, ловко увернувшись. — Ты собираешься так издеваться надо мной все выходные? — вздохнул Драко. — Возможно. Давай, ленивая задница. Пошли! И, прежде чем он успел поймать ее, она выбежала за дверь и устремилась вперед по тропинке, ведущей к пляжу. Он не мог перестать улыбаться. Он знал, что выглядит как идиот, но ничего не мог с собой поделать. Гермиона выглядела так прекрасно, расслабившись на пляжном полотенце и читая роман Итало Кальвино. Морской бриз играл с ее длинными вьющимися волосами, и она выглядела как русалка. Вокруг нее витала атмосфера безмятежности. Он не удержался и представил, как она будет выглядеть, лежа в постели в Мэноре, возможно, читая сказку на ночь маленькому белокурому кучерявому малышу, его кольцо будет сверкать на ее левой руке, когда она будет переворачивать страницы. Он вздохнул. — Все в порядке? — девушка подняла на него взгляд. Он кивнул. Он все не мог выкинуть из головы то, что случайно вырвалось у него на вокзале. «Если у нас когда-нибудь будет дочь, я не буду таким». Он фактически признался ей, что хочет от нее детей. Она сказала, что они обсудят это позже, но не повредит ли это сейчас подготовке почвы для вопроса, который он так хотел ей задать? — Я просто думаю… на вокзале я сказал, что у нас могут быть дети. Гермиона поерзала. Хотя она и находила его оговорку по Фрейду очаровательной, ей было очень неловко говорить с ним о планах на их будущего ребенка. — Я помню, — ответила она, не отрываясь от книги. Он был рад, что с пляжа открывается прекрасный вид на море, что давало возможность не смотреть друг другу в глаза. — Ну… И что ты думаешь об этом? — О чем? Он тяжело вздохнул и покачал головой. Временами ее ум был удивительно избирателен. — Ты бы хотела иметь от меня детей? — Я никогда не задумывалась об этом, — сказала она, закрывая книгу. — Никогда? Ты же профессор. Тебя целыми днями окружают дети. — Ну да. — И ты говоришь, что никогда не хотела иметь своих детей? Она неопределенно пожала плечами. — Не то чтобы совсем нет. Но женщина не может сделать ребенка без мужчины, а до тебя у меня не было серьезных отношений. — Ну, а теперь? Мы вместе. Все идет хорошо. Ведь так? — сказал он, нервно покусывая губы. — Да, так и есть, — улыбнулась она. — Ну, тогда подумай об этом. Ты бы хотела от меня ребенка? —  В смысле… прямо сейчас? — прищурившись, Гермиона поглядела на него. — Честное слово, а ты еще называешь меня придурком. Не сейчас. Вообще. Она задумчиво прикусила губу. — Не знаю. Возможно. — Возможно? Что это значит? — он почувствовал, как в нем закипают слезы разочарования. — Это значит «возможно». Что еще, Драко? Ты хочешь, чтобы я родила тебе ребенка? Он стиснул зубы. Почему с ней так трудно? Он пытается говорить об их будущем, а она ведет себя как снежная королева, да еще и делает вид, что совершенно не понимает, о чем идет речь. — Я пытаюсь сделать тебе предложение, глупая корова! Чтоооо? Нет, нет, нет.Это неправильно. Он должен был сделать это сегодня вечером за романтическим ужином с видом на море, с вином и при свечах. Он должен был надеть костюм от Армани и опуститься на одно колено, а не стоять перед ней в плавках, утопая в песке. — Что? — У нее отвисла челюсть и сбилось дыхание.– Ты хочешь жениться на мне? Драко вздохнул, сделал взмах палочкой и призвал к себе обручальное кольцо, которое лежало в ящике стола в их спальне. — Я хотел сделать это не так. Правильно. Но ты сидишь здесь, такая красивая, и я не мог… — Он открыл коробочку. — Боже мой! — Глаза Гермионы распахнулись еще шире. Он придвинулся ближе, нервно облизывая губы. — Выходи за меня. Гермиона, разинув рот, безмолвно смотрела то на яркое кольцо, которое, должно быть, стоило кучу денег, то на невероятно красивого мужчину, который только что сделал ей предложение. Какого. Хрена? Должно быть, в другой жизни она была святой, если заслужила это. Для такой серой мыши, как она, вечно лохматой и с торчащими зубами девчонки, предпочитающей книги людям, оказаться здесь, на итальянском пляже, с этим мужчиной-Адонисом, который вероятно был героем «мокрых снов» почти всех девчонок Хогвартса, а теперь смотрит на нее, как на богиню, протягивает ей кольцо, настолько огромное, что для него, наверное, нужен отдельный сейф, и просит выйти за него замуж, это… Какого. Черт возьми. Хрена? Драко облизнул губы и громко сглотнул. Когда он репетировал это перед зеркалом (да, он действительно это делал), он не ожидал, что она просто замолчит. Обнять его за шею в радостном порыве и заняться лихорадочной любовью на месте, да, но тишина… нет. Он нахмурился. — Ради бога, Грейнджер, скажи что-нибудь! Она встрепенулась, не осознавая, как долго молчала.  — Да. Да, конечно, я выйду за тебя замуж, глупый болван. Он одарил ее ослепительной улыбкой, а затем взял ее лицо в свои руки и поцеловал, задыхаясь от переизбытка чувств. Она смутно почувствовала, что он, в какой-то момент их жаркого поцелуя, надел ей кольцо на палец, но ее разум был слишком затуманен, чтобы сосредоточиться. Все, о чем она могла думать, были его теплые губы… Невеста. Она стала невестой. Это было похоже на сюжет любовного романа, на что-то, о чем она просто читала, а теперь, теперь она это испытывала. Вот в чем смысл чтения. Прочитайте достаточное количество книг, и самые абсурдные реалии вашей собственной жизни будут читаться как роман. Драко тяжело дышал ей в шею. Да. Она сказала «да». Он женится.На Гермионе Грейнджер. Черт возьми! Он женится на Гермионе Грейнджер. Он рассмеялся, обхватил ладонями ее лицо и снова поцеловал. — Будущая миссис Малфой, — пробормотал он. Она слегка нахмурилась. — Мы можем поговорить об этом позже, — сказала она, прежде чем снова поцеловать его. Он рассмеялся ей в губы. Честно говоря, ему было наплевать, возьмет она его фамилию или нет. Того, что она согласилась выйти за него замуж, было более чем достаточно. — Что сказал мой отец, когда ты просил у него благословения? — поинтересовалась она, осыпая его шею поцелуями. Его улыбка растаяла. О, черт. Драко не просил руки Гермионы у Эдварда Грейнджера, потому что Эдвард Грейнджер пугал его до усрачки. Это никогда не обсуждалась в их разговорах, никогда не произносилось вслух, но Драко без тени сомнения был уверен, что отец Гермионы ненавидит его. Он не знал почему. Он был богат, очарователен, безумно влюблен в его дочь. Джин просто обожала его. Но как Драко ни старался, он не смог завоевать расположение Эдварда Грейнджера. Эх, к черту. Лучше потом попросить прощения, чем умолять о благословении, верно? — Мы можем… не говорить сейчас о твоем отце? — взмолился Драко, задыхаясь. Он впился в ее губы крепким поцелуем, дабы предотвратить дальнейшие вопросы. — Я думаю, мы должны красиво завершить нашу помолвку, не так ли? — прошептал он, продолжая целовать ее. — Я никогда раньше не занималась сексом на пляже, — хихикнула она, запуская руку в его плавки и доставая затвердевший член. — Блять, Гермиона. Он бормотал неразборчивые согласные и гласные, в то время как маленькая, уверенная рука Гермионы продолжала дрочить ему, в то же время покусывая его ключицу. — Ооо, черт возьми. Она застонала, и ее губы двинулись дальше, царапая соски по пути вниз, заставляя его шипеть. Добравшись до места назначения, она лукаво улыбнулась, прежде чем ее губы крепко обхватили член. — А-а-а-гггххаа, — простонал он. Ее мягкий, горячий, ловкий язычок гладил и лизал его член. Ногти Драко впились в ладони так глубоко, что потекла кровь. Как бы сильно он не хотел сейчас зарыться руками в ее волосы, он не был уверен, что удержится, чтобы не засадить ей на всю длину. Наверное, это было бы не лучшим началом их семейной жизни, если бы она подавилась его членом через несколько минут после того, как он сделал ей предложение. Конечно, это не означало, что он откажется от удовольствия чувствовать свое превосходство над ней. — Правильно, Гермиона. Соси мне, — приказал он. Она застонала, посылая вибрации удовольствия вокруг его члена. — Мммм. Я так люблю тебя, дорогой. Не могу дождаться, когда смогу назвать тебя своим мужем, — сказав это, она застонала еще громче. Драко закатил глаза от удовольствия. Зная, что долго не протянет, если она продолжит эту сладкую пытку, он положил руку ей на плечо, останавливая. Гермиона медленно накрыла ртом головку члена Драко, осторожно проведя языком по щели на конце, чтобы собрать образовавшуюся там жемчужину и проглотить ее. Драко слегка задрожал от этих сводящих с ума действий. — Не могу поверить, что проведу остаток жизни с тобой и этим великолепным ртом, — выдохнул он. — Теперь твоя очередь наслаждаться, любимая. — Погоди. — Гермиона быстро превратила свое пляжное полотенце в одеяло, достаточно большое для двоих. — Мне не хочется выуживать из себя песок следующие несколько дней. Драко засмеялся и подполз к ней поближе, цепляясь большими пальцами за ее бикини. Он лизнул правое бедро и почувствовал вкус моря и солнца на ее коже. Когда он достиг влажной и желанной сердцевины, с его губ слетел жадный стон. Ему нравилось делать это для нее. Она теряла голову каждый раз, когда он прикасался к ней там губами. Однажды, обхватив ногами его голову, она чуть не сломала ему шею, когда кончала. Но Святой Салазар, оно того стоило! Его губы достигли цели и сомкнулись вокруг клитора. Она тут же начала извиваться, почти борясь с ним, и в то же время притягивая его лицо все ближе. Удовольствие было настолько восхитительным, что граничило с невыносимым. Но он знал, что ей нравится. Если он будет лизать и целовать ее там, она буквально распадётся на атомы в считанные минуты. — Блять-блять-блять-блять-блять-блять, — пропела она. О, Боги, он чертовски любил все это. Этот умный рот, такой чопорный и правильный в школе, изрыгающий исторические факты с безупречной точностью изложения — все это превращалось в полную грязь каждый раз, когда он или, в данном случае, его рот, прикасался к ней. Он был так возбужден, что едва ли не взрывался от одного ее стона. А если добавить к этому ее остро-сладкий вкус — о, это только подстегнет его кончить быстрее, чтобы он мог взять ее по-настоящему. Он застонал, лаская ее чувствительные складки, зная, что эти нервные окончания заиграют, если он просто ударит по самому краю… — Ооооо, черт! —всепоглощающий оргазм разорвал ее тело. Когда последний разряд пробежал по ее телу, она вздохнула и расслабила ноги, которыми обхватила Драко за шею. — О, боже, — выдохнула она, не в сила думать о чем-то. Драко одобрительно ухмыльнулся. Дать ей минуту, чтобы прийти в себя, или взять ее прямо сейчас? Он поднялся легкими поцелуями по ее телу и впился в ее рот, просовывая язык глубже, заставляя попробовать себя на вкус. — Чего ты хочешь, любимая? — прошептал он ей в губы. Она всхлипнула и потерла бедра друг об друга. Драко взял свой чрезвычайно возбужденный член в руку и провел им по влажной киске, слегка касаясь сочащейся дырочки. Она задохнулась, инстинктивно подаваясь бедрами навстречу, умоляя его своим телом сделать это снова. О, да. Она определенно готова для меня. — Ты хочешь мой член? — спросил он, снова продолжая водить им по ее складкам. — Да, пожааалуйста, — всхлипнула она, кусая губы. Он зашипел в ответ. Он не мог вынести ее мольбы. А она, маленькая шалунья, прекрасно это знала. — Ты получишь его, — прорычал он, входя одним глубоким толчком. Она была уютным, теплым, влажным совершенством вокруг него. Он застонал и снова толкнулся в нее. Ее ноги крепко обхватили его бедра, и она оседлала его снизу. Он думал, что может умереть счастливым человеком, наблюдая за тем, как она берет все, что ей нужно от него, насаживаясь глубже на член, заставляя его двигаться резче. Она была так усердна, что это было бы мило, если бы не было так чертовски горячо. Он наклонил голову, чтобы взять в рот один из ее сосков. Иногда, когда дело касалось ее груди, он чувствовал себя извращенцем. Он ловил себя на том, что постоянно смотрит на них, особенно когда на ней был облегающий джемпер, который так дразняще обрисовывал их. Иногда она, перехватывая его взгляд, фыркала и закатывала глаза. Но как бы он ни любил смотреть, ему больше нравилось прикасаться, и сжимать, и лизать, и целовать, и пробовать еще и еще. Может быть, он просто какой-то озабоченный придурок, которому нравятся стоящие соски его девушки — ох, черт! — невесты, но он действительно верил, что они созданы для того, чтобы он их любил. Было бы стыдно позволить им пропадать даром и оставить их недооцененными. Он менял положение, пока не нашел то, которое всегда сводило ее с ума. — Ахх-хх, вот так, — простонала она. Драко увидел звезды, когда снова вошел в нее, вновь попадая в это волшебное место. Он смутно отмечал обилие чувств в своем теле, вызванных этим актом любви: одинокая капля пота стекала с его головы вниз по шее; ногти Гермионы впивались в его спину, оставляя за собой маленькие, серповидные вмятины; морской бриз ударял по его чувствительной, раскрасневшейся коже и посылал дрожь вверх по позвоночнику. Затем, конечно, был его член — эпицентр его эрогенных зон — который чувствовал себя чертовски офигенно сейчас. Он чувствовал это. Тем более, что напряжение в его яйцах грозило разорвать их в любой момент. — Скажи, когда будешь… готова кончить, — выдохнул он, толкаясь в нее. Он произнес это не совсем членораздельно, но это было лучшее, что он мог выдавить из себя в тот момент. — Я так близко, — выдохнула она. Драко стал двигаться не так активно, стараясь скинуть с себя хоть часть дикого возбуждения, чтобы не кончить раньше нее. У него в голове была коллекция не слишком привлекательных образов, чтобы использовать их в такие моменты. Тетушка Лукреция щипает его за щеки и от нее несет несвежим хересом. Он случайно наткнулся на Гойла, целующегося с Миллисентой Булстроуд. Маринование селезенки летучей мыши во время наказания с Филчем. Уизли ест буррито. — Я кончаю! — закричала она. Когда его милая ведьма задрожала под ним и он почувствовал прилив любви, тепла и мужской гордости, присоединяясь к ней в путешествии за грань. Когда все закончилось, он рухнул рядом с ней на одеяло, как тонна кирпичей. Он был чертовски измотан. — Мерлин, Салазар и сиськи святой Цирцеи, Гермиона. Мне стоит делать предложение почаще.