***
В воздухе витали мотивы песен Saluki, запах табака и шлейф духов от Chanel. В колонке на повторе играл «Властелин калек», а Соня уже в четвёртый раз выигрывала Егора в карты. В такие моменты ей казалось, что она в России, но улицы Нью-Йорка за окном и лицо местного корреспондента на экране телевизора, работающего без звука, говорили об обратном. Ей очень повезло, что отец уснул, так и не дождавшись её возвращения. Хотя в отношении этого человека использовать такие слова, как «босс» или «начальник» ей нравилось больше. Поэтому он проснулся уже чуть менее разгневанным, да и она пообещала, что сегодня точно поймает маньяка, дабы избежать скандала. Соня уж точно не хотела той же участи, что настигла Захара. Она, в принципе, наркотики терпеть не могла, не говоря уже о тех, которые пихают в тебя силой ради теста. — Мне уже становится скучно с тобой играть, — равнодушно и с лёгкой надменностью во взгляде карих глаз произнесла Соня. Егор в ответ только фыркнул. Он поднялся с дорогого персидского ковра и налил себе газировки. — Давай не в «Дурака». Лучше мне погадай. Делать было нечего. Отказывать кровному сыну главаря мафии невыгодно, да и время нужно было скоротать, пока они ждали результатов переговоров их людей с драконами, потому Соня поднялась следом, подошла к небольшой тумбочке в дальнем углу гостиной и, выдвинув ящик, вытащила другую колоду игральных карт. Снова села на ковёр. Перетасовала по три подхода. После каждого Егору необходимо было мизинцем левой руки сдвигать часть карт по направлению от себя. Разложила. — Тебе выпадает какая-то серьёзная потеря. Это может быть смерть кого-то из родственников, а ещё утрата какой-то очень дорогой и ценной для тебя вещи, — все это Соня говорила монотонным, безучастным голосом. — Будет у тебя выбор между семьёй и женщиной. Очень тяжёлый и сложный выбор, от него будет зависеть твоё будущее. Черноволосый, коротко стриженый юноша с азартом и блеском в зелёных глазах прищурился и наклонился чуть поближе. — А ещё? Что-то хорошее будет? Соня задумчиво хмыкнула, разглядывая карты. — Удачные переговоры или сотрудничество, что-то хорошее, связанное с работой. — А ещё? Соня бросила в сторону парня гневный взгляд. — Знаешь, всё, что увидела — сказала, но это я говорить не хотела. От предвкушения Егор сжимал руки в кулаки, воздух накалился и всем нутром Софья чувствовала его интерес. — Ну, Сонь, не тяни. — Ладно, — сказала девушка, — тут сказано, что ты гандон. Тишина. Карие глаза следили за обескураженным выражением мужского лица. Она горлом хватала напряженный воздух. — Да не, Сонь, ты врешь. — Честно тебе говорю. Девчонка с трудом сдержала улыбку. С тех пор, как отец проиграл её главарю мафии в покер, Егор был единственным человеком, кто во всей этой семейке относился к ней более или менее дружелюбно. Может, от того, что был глуп, а может, из-за своей альтруистической душевной организации. Иногда она видела солнце в его улыбке. Напряженный момент прервался громким хлопком двери. Американец, которого они наняли совсем недавно для пыльной и грязной работы, что приходилось выполнять Соне два года назад, сейчас сбиваясь и пытаясь отдышаться одновременно, что-то пыхтел на английском. С трудом, но ребятам все же удалось понять, что он говорил. — Егор, вашу машину угнали! Феррари, почти новая и такая любимая Егором. Неужели гадание начинало сбываться? Егор мгновенно подлетел к бедному запыхавшемуся парнишке. — Как украли?! — Не знаю. И как только началась суматоха, Соня поспешила удалиться. Стрелки на часах показывали восемь вечера, а это означало, что самое время посетить бар и, возможно, пересечься с Ночным Всевидящим. Зачем — она не знала, но отчего-то хотелось пообщаться с ним снова. И пускай они больше язвят, чем разговаривают, с ним хотя бы интересно. Она накинула чёрную кожанку и проскочила мимо двух очень громко говорящих мужчин, пытающихся понять, где же машина Егора. Она медленным шагом вышла из дома, двигаясь к уже полюбившемуся месту. Соня не знала, что особенного нашла в баре с мутантами, кроме самих мутантов. Может, она видела в уродцах родные души? Может, она с ними как в своей тарелке? Может, ей место среди калек? Вечером становилось особенно прохладно. Уже чувствовалась приближающаяся осень, хотя на дворе стояла только середина августа. Как-то она сама себе нагадала, что по зиме точно станет счастливой, но прекрасно осознавала, что зима уже давно наступила. Ещё три года назад. И по сей день зима, потому что ей холодно, где бы она ни была: будь это Майами в разгар лета или же хорошо отапливаемая душная комната в конце осени. Просто холодно.***
— У меня сегодня выходной, — Майки как-то хитро глянул на Рафаэля, что до блеска чистил броню Всевидящего. Венус просила вернуться раньше, поскольку приготовила ужин для всей семьи, и Рафаэль рад бы послушаться, но не мог. Он знал, что не по чести будет уплетать пиццу, пока какая-то самоуверенная глупая девчонка в одиночку пытается выловить маньяка. С кухни уже доносились изумительные ароматы. Леонардо разговаривал со Сплинтером и мастер его слушал, однако то и дело бросал задумчивые взгляды в сторону носителя красной повязки. Майки, словно надоедливый жук, крутился вокруг, жужжал что-то, уговаривая взять его с собой, и лез под руку начинающему закипать Рафаэлю. И все, вроде, возвращалось на круги своя, но не было здесь со всеми только одного члена семьи. Донни, сославшись на занятость, закрывался в лаборатории, и никто даже представить себе не мог, чем он там занимается. Разумеется, каждый думал о его работе или научных исследованиях, но если бы оно было так просто. Рафаэль быстро надел костюм и покинул логово, промолвив что-то о том, чтобы ему тоже что-то пожевать да оставили. Звук тяжёлых шагов эхом разносился по коллекторам канализации. Рафаэль был из тех, кто надеялся на лучшее, но готовился к худшему. Он не верил ни в судьбу, ни в чудо, ни в Бога, но молился всему и всем о том, чтобы отец выздоровел окончательно. Чувство вины неприятно жгло в груди, когда он понимал, что лишился очень редкой возможности пообщаться с младшим братом и променял эту возможность на поимку маньяка, но безопасность беззащитных и ни в чём неповинных девушек была важнее. Это было его долгом. — Тебе не идёт с прямыми волосами, — он подошёл к Соне и впервые за эти дни присел рядом. В ответ Соня только фыркнула. Она не была виновата, что родилась девчонкой настроения, которая по одному только зову сердца готова два с половиной часа потратить на выпрямление своих кудрей. К тому же, все равно нечего было делать. Интересно, а как там переговоры с драконами? Она ушла, так и не дождавшись итога, хотя знала наперёд: её мафия выйдет в плюсе, поскольку Зицын из тех, кто в любых ситуациях добивается своего. Он снова взял виски. Она же решила остановить свой выбор на кофе, вкус которого Рафаэлю никогда не нравился. Но это пустяки, куда лучше, если тебе не нравился напиток, чем когда тебе не нравилась жизнь. Ник этим вечером обратил внимание на то, что эти двое находятся рядом друг с другом. Пускай в их глазах и читалась обоюдная неприязнь, но это все равно его удивляло. Рафаэль все хотел спросить, как так вышло, что человек, которого знала Соня, стал убивать людей. Хотел узнать, кем она работает, на кого, сколько ей на самом деле лет и почему ходила сюда. Хотел спросить, правда ли она студентка, но вместо всего этого тактично молчал. Потом как-нибудь спросит. Она оплатила счёт и вышла из «Mutagen» в десять вечера. И плевать, что рано. Им обоим хотелось поскорее избавиться от компании друг друга, поэтому мутант не пошёл следом, а позволил себе немного опоздать. Пускай получит пару синяков, но в следующий раз подумает, прежде чем идти на такие риски. А он уж в самый важный момент объявится и спасёт. Весьма благородный план, Рафаэль. Днём в новостях передавали, что делом занялась полиция, к тому же, ввели комендантский час, но Соне нужно было расправиться с Захаром раньше, чем его примут, поскольку тогда могла бы произойти утечка информации о делах Зицына, а это означало, что в лучшем случае её убьют. Отчего-то сердце билось быстрее. Страх омыть свои руки кровью или же страх перед Зицыным. Страх, что она не сможет убить человека, с которым работала. Который подставил начальника, после чего пошёл подопытной крысой для тестирования наркотиков. В конец свихнулся от химии и чудом сбежал. А теперь убивает людей и разгуливает по ночам. Жизнь Сони никогда не была скучной. Раздалось шарканье тяжёлых ботинков впереди и девушка быстро спряталась за огромных размеров зелёный мусорный бак. Выглянула и увидела уже знакомую чёрную мантию, развевающуюся на ветру. Захар двигался в переулок, где его вчера застали Соня с Ночным Всевидящим. Девушка закатила глаза. Вот же идиот. Она нащупала за поясом ледяную рукоять пистолета, когда он скрылся за стеной. Не забыла. Облегченно выдохнула и двинулась следом. Уже второй раз морально готовилась к тому, что сделать необходимо, дабы она наконец была спокойна за свою жизнь. Ей нельзя было мешкаться. В её семье закон суров: «Либо ты, либо тебя». Соня зашагала быстрее и свернула в нужный переулок. Несмотря на осень, воздух обжигал горло. Раздался женский визг, но она помнила точно: он сначала насилует, а потом убивает. Рыжие вьющиеся волосы были намотаны на кулак, а лицо не выражало ничего, кроме ужаса. И к удивлению, Соня не растерялась. Навела прицел на Захара и заявила: — Отпусти девчонку. Тот лишь рассмеялся в ответ. Он прижал холодное острое лезвие ножа к бледной худой шее. — Опусти пистолет, иначе я её убью. Насмешка. Она и бровью не повела в ответ, однако сама чувствовала, как грудь её разрывается от жалости и страха. — Ты меня знаешь, у меня рука не дрогнет. Меня не интересуют жизни людей, мне нужно прекратить твои похождения только из-за приказа Зицына. Разумеется, это была фальшь. Чистой воды, умело перекрытая и весьма умелая, но фальшь. Руки её дрожали и знатно, однако в её пользу то, что Захар этого не замечал. Маньяк едва ли не прорычал, услышав знакомую фамилию, откинул одним только движением руки рыжую девушку в стену и двинулся на Соню, злостно приговаривая: — Вы думаете, что я убийца, — Соня медленно и осторожно попятилась назад, не сводя прицела с Захара. Очень повезло, что он повёлся на провокацию, поэтому она считала своим долгом увести его подальше от девушки и дать возможность сбежать. — Вы думаете, что зло здесь я. Но нет. Зло — это вы. Ледяной ветер обдувал пылающие щеки, развивал волосы и проникал под одежду. Мышцы рук перенапрягались, отчего дрожали ещё сильнее, чем раньше. Она понимала, что физически не сможет долго держать пистолет, а лукавый хриплый полушёпот Захара, широкая улыбка и безумные тёмно-карие глаза только накаляли. — Ты и ещё несколько десятков подчиненных, — продолжал он, — вы лишь вшивые шавки, шестерки Зицина, выполняющие всю грязную работу. Мне нравится убивать, Соня, но я совершаю только один смертный грех, а вы все семь. — Да что ты говоришь, — съязвила она, — прям мать Тереза. Спасибо тебе, Захар, что ты не воруешь и не чревоугодничаешь. Добродетель херов. — Тогда скажи мне, что я не прав, — внезапно крикнул Захар и глаза его налились кровью. — Скажи, что вы не горды собой. Что не убиваете, не воруете, непохотливы и оптимистичны. Скажи мне, что вы не алчный блеск буржуазии, что вы не злы и не мстительны. Она молчала. Спина упёрлась в холодную кирпичную стену, но Захар все равно остановился в трёх метрах от неё. Соня бросила взгляд за его спину, наблюдая за тем, как девушка начала приходить в себя, а после обратила свой взор на маньяка и шумно выдохнула. — Прошу тебя, уезжай. Я дам тебе денег, мы с Егором уже приготовили фальшивые документы, — голос был твёрд, но все же отдавал чем-то жалким и слабым. — Ты был хорошим человеком, пока Зицын не наделал глупостей. Бросай всё и езжай в Россию. Там клиника, тебе помогут, слышишь? Он лишь посмеялся в ответ. И смех этот был хриплый, неприятный. — А если не поеду, убьешь меня? Резкое движение за спиной Зицына произвело шум. Незнакомка задела мусорный бак, поднялась на ноги и, неожиданно для всех, Захар сорвался с места и понёсся в её сторону. Страх. Страх того, что она погибнет. Такая юная, красивая. Возможно, даже школу не закончив. У неё уж точно куда больше шансов на счастливое будущее, чем у Сони. Она не должна умирать. Этим Соня и руководствовалась, когда делала выстрел. Не думала об этом, нет. Она ни о чем не думала в эту секунду. Скорее, осознавала интуитивно. Невольно проигрался некий душевный порыв, желание защитить, желание спасти. Но кто бы спас её? Девушка произнесла уже знакомое имя. Рафаэль оказался рядом слишком неожиданно. Он взглянул на девчонку, бросив что-то из рода «Мэй, какого черта ты здесь делаешь?», а после перевёл взгляд на бездыханное, ещё тёплое тело, и беззвучно, движением одних только губ выдохнул имя Сони. Однако её здесь уже не было. Она исчезла так же бесшумно и внезапно, как и в их первую встречу. Соня умела быть бесшумной, умела скрываться. Эти навыки ей пригодятся, когда полиция будет её искать. Если будет.