*****
Сьюзен, тщательно размяв мышцы и кости, впервые за очень долгое время взяла в руки так давно подаренный ей прекрасный лук и, погладив его, как своего любимого питомца, а затем вынув одну из стрел, точно в цель пускала их с таким узнаваемым красным опереньем. — Как же я скучала, — прошептала она, увлекшись боем. Ей действительно так не хватало этого всего там, в её мире. Но сейчас даже мысли о том, что Сьюзен не хотела возвращаться в Нарнию, удивляли её саму. Не только стрельба, но еще и использование лука, как орудие битвы, которое не хуже обычной дубинки могло сбить с ног, придавало адреналина. На славу бился и Каспиан, уже обезвредив несколько противников, посягающих на его жизнь. Но с одним из них возникли проблемы. Вот уже десять минут Каспиан боролся с опытным тархистанцем лет тридцати пяти или около того, который, обладая «холодной» головой, отражал все атаки и умело нападал сам, сумев даже оцарапать плечо, прорезав военную одежду. Затем Каспиану это надоело, и он решил покончить с оппонентом. Он сделал рискованный выпад, который при любой его ошибке может привести к тому, что тархистанец обезоружит его. И он допустил её, так оно и случилось. Опытный воин, как бы благодарно кивнув уважаемому противнику, занес меч для удара. Но он был выбит кем-то вмешавшимся. Это был Джейсон. Кэмбелу потребовалась всего лишь пара минут, чтобы тархистанец обезоружено пал мертвым наземь. Тархистанец просто не ожидал. Каспиан, в замешательстве поднявшийся на ноги, сухо отблагодарил Джейсона за то, что он пришел к нему на выручку, предпочтя скорее умереть, чем быть спасенным вот таким вот образом. Никто не любит сомнения. Все любят стабильность и определенность. И, будучи уверенным в том, что Кэмбел предатель и в общем-то мерзкий человек, теперь Каспиан начинал в этом сомневаться. Сьюзен, доподлинно видевшая всю картину происходящего, уже подбирала слова для разговора с Каспианом, если он вновь заведет ту же шарманку. Благодарно кивнув Кэмбелу, она ослепительно улыбнулась, на что Джейсон только подмигнул издалека, подняв уголок губ.*****
Питер же, наверное, боролся лучше всех из своей семьи. Сначала он одним взмахом меча обезглавил двух противников, а потом щитом сбил третьего. На его счету уже было много убитых и раненых, выведенных из строя бойцов. Эдмунд, тренируясь день и ночь, стремился быть на одном уровне с братом. Хотя нет, не так. Пытался быть лучше, преумножить силы, усовершенствовать мастерство. Но сейчас все его навыки пришлось направить на защиту Джона и Стефани. — Король Эдмунд Справедливый, сэр, — обратился к нему матрос, — мы с уважаемой мисс и сами можем за себя постоять. — О Аслан, зачем же так официально? — изумился Эдмунд и, с силой пнув от себя подбегающего с криком тархистанца, сказал. — Мне, кажется, вы еще слишком неопытны… Стефани оттолкнула короля назло, дабы показать, что она не маленькая и хрупкая девочка, с которой, словно с фарфоровой куклы, нужно стряхивать пыль, чтобы она не разбилась от соприкосновения даже с самым слабым дуновением ветра. Эванс с красным пламенем огня в руках, который будто бы раскалял её кожу, но на самом деле давал ей прилив энергии и сил, прошла сквозь целый ряд из девяти противников, в каждого запустив прожигающий насквозь кровавого цвета шар. Она отлично расправлялась со всеми посягнувшими на ее жизнь. Для тархистанцев это было нечто жуткое, неизвестное, непонятное. А когда люди чего-то не понимают и не могут разгадать, то боятся. Боятся неизвестности. Минотавры, кентавры, фавны, дриады… Они страшны, отвратительны. Их стоит остерегаться. Такая философия испокон веков следовала с юго-восточном народом этого мира. Однако скоро Стефани выдохлась, потому что запуталась в суматохе и устала от магии. Эдмунд победоносно посмотрел на нее и спрятал себе за спину. Эванс нужно было признать, что ей еще учиться и учиться. Тархистанцы проигрывали, несмотря на то, что имели численное превосходство. Патриотизм Нарнии против их цели захвата; смелость против трусости; хладнокровие против страха; и любовь к своей стране против пустого приказа. Вакиль видел, что его войско, которое должно было уничтожить нарнийское внезапностью, сейчас становилось всё меньше и меньше. Заметив Эдмунда, он сто раз пожалел, что не убил его сразу же после того, как его привели с корабля. Обвинял себя в своих праздности и эпичности. А сейчас вот он, король, живой и невредимый. Но еще не всё потеряно. Вакиль, заострив свой неморгающий сумасшедший взгляд, прошел к Справедливому королю, который вот уже давно стал его навязчивой идеей. Он пытался занести мгновенный удар, но Эдмунд оказался значительно проворнее. Он пригнулся, а затем оцарапал мечом коленку Вакиля, отчего тот взвыл. — Чего добиваешься, король? — спросил Вакиль. — Спасти Нарнию? Заслужить местечко в Стране Аслана? Эдмунд молчал. Его целью было просто победить и остаться живым. Не зря он тренировался, не зря тратил столько сил и времени, не зря ждал этой встречи. И вот он, первый честный бой, в котором он одерживает полноправную победу, показывая остроту своих умений, а не языка. — У тебя есть великая цель, к которой ты стремишься? — Вакиль попытался ударить сбоку, но меч, присвистнув, пролетел по воздуху. — Что тебе надо? Снова нет ответа. Стратегия была великолепной — разозлить противника. Тогда он ослепнет от ненависти, «стреляя» в пустоту промахом. — Говори! Я приказываю тебе говорить, — движения Вакиля уже не были сосредоточены, он просто пытался нанести хоть какой-то ущерб, забыв о технике, приемах и о том, чему его учили. Длинные, до плеча, темные волосы стали мокрыми от пота и тщетных попыток убить противника. Наконец, Эдмунд, выбив из трясущихся рук меч, одним ударом руки смог разбить нос и повалить Вакиля на сырую вечернюю землю. — И что будешь делать дальше? — тельмарин громко рассмеялся, будто бы услышав самую комичную шутку, смотря в глаза Эдмунда, гордо стоящего, наступив одной ногой на грудь Вакиля. Отдышка только добавляла королю победоносного величия и простоты одновременно. Театр военных действий остановился, завидев эту сцену. Тархистанцы отступили в одну сторону, а нарнийцы — в другую. — Уходи, — только и сказал Эдмунд, опуская меч. — Забирай свое войско, возврати оставшихся своему господину и исчезни навсегда. — У меня есть лишь одна госпожа. Великая и неумолимая Таш! — взревел Вакиль, размахивая руками, отчего добрая половина всех присутствующих испугалась, а вторая приняла его за психа, каковым он и являлся. — Приди же, моя богиня! Приди ко мне! Неожиданно для всех земля растрескалась, разламываясь на куски. Расходясь на две части, она пугала всех, заставляя отбегать назад от подземного пара. Стефани за рукав оттащила пораженного Эдмунда от безумного и единственного радующегося Вакиля. — Отступаем! — закричал всем Питер, подгоняя тех, кто был возле него. — Быстро все назад! Немедленно! Войско послушалось своего короля, в панике убегая назад. Все застыли перед неизвестным. Лишь только Вакиль, встав на колени, смеялся, протянув руки к небу. Из крупного разлома, из которого валил горячий, прожигающий легкие пар, показалась кисть руки. Она своей черной когтистой «лапой» пошарила по поверхности, а за ней показалась еще одна такая же, не менее страшная. В конце концов, заставив всех удивленно вздохнуть, вслед за руками показалось еще таких же две. Воронья голова истошно зарычала и предстала перед напуганным народом. Плащ цвета обсидиана развевался на легком ветру и казался красноватым от идущего дыма. — Нарния… — хрипло воскликнула Таш. — Страна благополучия и счастья. Как же давно я здесь не была. Что ж, возрадуйся, дитя Аслана, страна севера! Сегодня ты падешь, Нарния!.. — Извините, вы дверью ошиблись! — воскликнул Джейсон, стоящий между Каспианом и Сьюзен, которая гневно прожгла его взглядом, но крепче сжала его руку в своих ладонях, будто боясь, что его сейчас кто-то заберет. — Думаю, вам в Тархистан! — Это он твоего имени болтает, король? — Таш, сузив глаза, смотрела на Каспиана. — От своего имени я скажу сам! — король вытащил свой меч. — Это не твоя война, богиня. Так что и бороться не тебе. — Он просто хочет сказать: «иди отсюда, пернатая»! — снова встрял Кэмбел. На этот раз он почувствовал на себе две пары уничтожающих глаз: от Сьюзен и от Кэрол. Тогда разъяренная Таш, прошипев своим змеиным языком, кончик которого виднелся у нее из вороньего клюва, готова была нанести удар по всем присутствующим без разбора. Но, сама услышав львиный громогласный рык, отошла в сторону. — Аслан! — воскликнула Люси, обняв за руку потрясенного не меньше, чем она, Питера. — Кто давал тебе право являться сюда, Таш? — такого разъяренного златогривого друга Певенси видели лишь однажды: в лагере, когда Белая Колдунья требовала крови Эдмунда на Каменном столе. — Меня позвали сюда, дорогой друг… — тархистанская богиня высунула кончик грязно-розового языка. — Кто бы тебя ни звал сюда, ты не имеешь права вторгаться в земли моего влияния. Ты не помнишь наш давний уговор? — Я отлично знаю Тайную магию, не хуже тебя, — плечи верхних рук у нее сконфузились, а страшный хрип стал более тихим и покорным. Она боялась, это видели все. — Тогда иди прочь, Таш! — Аслан снова зарычал, открыв желтоватые острые клыки, после чего богине ничего не оставалось, кроме как медленно и нехотя возвратиться в свое царство. Эдмунд, всё еще стоявший недалеко от Вакиля, подвергся его внезапному нападению. Оба упали на раскаленную землю. Они находились недалеко от пропасти, недалеко от подземного мира. — Эд! — вскричали одновременно Люси и Стефани, а Питер вынул меч, чтобы помочь, но его остановили. — Как был твой бой с волками в свое время, так и этот твой брат должен выдержать сам, — бархатным голосом настаивал Аслан, отчего Питер лишь нервно сглотнул. Эдмунд и Вакиль дрались врукопашную, каждый из них пытался встать, но снова падал. Ринг был опасен. Один неверный прыжок, и кто-то может оказаться в лаве, в огне. Вакиль, нависнув над Справедливым королем, руками вжимал его шею в землю, но получил удар камнем по голове, откуда позже пошла кровь. Со звериными и дикими глазами Вакиль предпринял попытку еще раз кинулся на Эдмунда, но был снова оттеснен. Всего какая-то пара метров до края пропасти. Слишком жарко, слишком опасно, слишком жестока предстоящая кому-то смерть. Вакиль схватил меч у лежащего рядом трупа одного из своих солдат и в ярости замахнулся, но безумие и ненависть всегда содержат ростки саморазрушения. Справедливый король тоже взял клинок, который после первой же попытки удара вонзился в Вакиля в области печени. Десять сантиметров до края пропасти. — Я давал тебе шанс, как и полагается по справедливости. Но ты ведь хотел к Таш, так и отправляйся к ней! Поклонник своей богини оттолкнул руку Эдмунда и впрямь полетел в пропасть, выставив вперед смуглую ладонь. Последним, что все видели, была гримаса ужаса перед исполнением своих преждевременных желаний. Страшный проход в подземное царство был закрыт, отчего все издали вздох облегчения. Стефани первой побежала обнимать Эдмунда, крепко прижав его к себе. Она была так рада, что всё это наконец закончилось, что она может снова вот так просто прижимать к себе любимого, ощущая уют и тепло. — Стеф, ты здесь не одна, — тронул её за плечо Питер и тоже заключил брата в объятья, а за ним и подошедших Люси и Сьюзен. Четверо Певенси одним целым плакали на плечах друг друга. Они снова всё смогли. Снова победа.*****
Главнокомандующий тархистанской армии сам подошел к Питеру, предложив перемирие и сдачу своего оружия, что стало большим удивлением для всех. — Всей своей душой я был против всего этого, честное слово. Но вы же знаете этих тархистанских монархов, всюду им надо залезть, — мужчина с черными с проседью усами и улыбающимися глазами передал меч, а его примеру последовало и войско. — Я знаю, далеко не все ваши люди желают войны. Пусть их меньшинство, но они просто хотят жить нормальной жизнью. Мы обеспечим вас кораблями и провиантом на обратный путь, — Питер предложил ладонь для мужского рукопожатия, на что главнокомандующий радостно ответил: — Не верил я слухам и правильно делал. Думаю, нам есть чему поучиться у Нарнии — благородству и любви к своему народу.