Next to you

Бывают люди, ради которых хочется свернуть горы. Ради которых ты готов броситься на растерзание в лапы любого чудовища, лишь бы защитить дорогого тебе человека. Их жизнь кажется тебе дороже собственной. Чаще всего, это приходит со временем, когда вы начинаете лучше узнавать друг друга, а иногда бывает так, что человек вызывает доверие уже на первых минутах знакомства. Элиотт относился ни к первому случаю, ни ко второму. Когда мы познакомились, он показался мне безумно странным и даже, наверное, пугающим. С каждым новым днем я узнавал о нем больше, но в то же время не узнавал ничего. Он притягивал к себе, словно магнит, а я не особо сопротивлялся. Я не знаю ничего ни о его семье, ни о том, где он учился раньше, где живет, чем ещё увлекается. Я даже никогда не видел, чтобы он общался ещё с кем-нибудь, кроме меня. Иногда мне казалось, что его не существует. А иногда, что существует только он. Я не знаю, чувствует ли он что-нибудь ко мне, но я — чувствую. И именно поэтому сейчас, постукивая пальцами по столу, я листаю в интернете названия и номера всех больниц в Париже, находящихся в близлежащих районах. Я обзвонил уже штук девять, но пока что ни в одной из них мне не удалось найти некоего Элиотта Демори, поступившего на днях. Я устало потёр пальцами глаза и попытался снова сфокусироваться на экране. Долгое время я не решался искать его, потому что.. Не знаю почему. Я боялся. Он не брал трубку, не отвечал на сообщения, сначала мне казалось, что он вообще забил на меня. Но сейчас всё по-другому. Даже со страхом узнать правду, я все равно продолжал искать и звонить, искать и звонить. — Больница Некер, слушаю Вас? — Здравствуйте, я бы хотел узнать, не поступал ли к вам на днях Элиотт Демори? — каждый раз задавая этот вопрос, я не знал, чего боялся больше услышать: ответ да или нет. — Минуточку.. — девушка ненадолго замолчала, а я продолжал нервничать. — Назовите возраст, пожалуйста. — Эээ.. Кажется, 18, — я даже не знал его возраста! — Мсье, извините, это детская больница, сюда поступают только дети до 13 лет. — О.. Простите, до свидания, — отлично, просто отлично. Я бросил телефон на стол и устало завалился на спинку стула. Легче найти натурала в гей-клубе, чем Элиотта. Откуда в Париже столько больниц?! *** — Здравствуйте, можно узнать, не поступал ли к вам на днях Элиотт Демори? — в горле пересохло, а голова шла кругом от того, сколько раз я уже сказал эту фразу. Это была уже пятнадцатая больница и мне начинало казаться, что всё это чья-то злая шутка. Серьёзно, я обзвонил все больницы в округе, перешёл уже в самые отдалённые части Парижа, остались только больницы вне города. — Мсье? Вы меня слышите? — кажется, я начал отключаться. На часах 23:16. — Да, да, я здесь. — Элиотт Демори, 18 лет, поступил к нам пару дней назад, сейчас лежит в токсикологическом отделении, состояние стабильное. Ему что-то передать? — я широко распахнул глаза и мгновенно вся моя усталость куда-то испарилась. В животе неприятно защекотало и я, заикаясь, произнес: — Д-да.. Простите, что случилось? К нему можно? — Состояние пациента стабильное, — ещё раз повторила она. — Но родители запретили принимать посетителей, извините. — Оу.. Тогда передайте, пожалуйста, что ему звонил Лука. Лука Лалльман. Это очень важно, пожалуйста. Пусть он мне перезвонит. — На данный момент его телефон также находится у родителей, но я передам им об этом. — Нет! Простите, нет. Передайте ему, лично, — из-за бушующих эмоций мой голос повысился, но я тут же сбавил обороты. — Хорошо, я сделаю все возможное. — Спасибо, спасибо большое! До свидания, — услышав ответное прощание, я облегчённо выдохнул и отключил вызов. Токсикологическое отделение. Отравление? Надеюсь, все не так страшно. Хоть девушка и сказала, что беспокоиться не о чем и что он стабилен, это не особо утешало. Почему родители запрещают к нему прийти? Почему они забрали телефон? Вопросов куча, вот только где сейчас брать ответы.. Подумав ещё немного, я выключил компьютер и вышел на кухню, чтобы прочистить горло. Подходя к двери, я заметил, что на кухне нахожусь не один. — Манон? Почему ты не спишь? — Демисси сидела за столом и задумчиво вертела кружку в руке. — Ну.. На самом деле, ты слишком громко разговариваешь, — она усмехнулась, а на моих щеках загорелся румянец от стыда. — Боже, прости, просто у меня есть кое-какие проблемы, я не хотел тебя будить, мне жаль, — было действительно неудобно. — Проблемы с Элиоттом, да? — Он в больнице.. — я присел рядом с девушкой, а она обеспокоенно на меня посмотрела. — Я пока не знаю что случилось, но завтра намереваюсь поехать. Надеюсь, что-нибудь получится разузнать.. — Поехать с тобой? — быстро спросила она, не раздумывая. — Я был бы рад.. Спасибо, — я благодарно улыбнулся уголками губ и прислонился к её плечу своим, а она склонила на него голову. И снова мне стало с ней так спокойно. *** Мы с Манон отправились на, так называемое, задание на следующее утро, несмотря на то, что был будний день. Она без проблем решила прогулять занятия ради меня, а я не знал как её благодарить. Когда я назвал адрес нужной нам больницы, девушка резко остановилась и удивлённо спросила: — Прости, на чем ты собрался добираться до туда? — Я не знаю.. На метро? — Я на самом деле понятия не имел как и за сколько по времени нам удасться до туда доехать. Я в тех краях даже не был ни разу. — Ох, Лука, — Манон сделала сочувствующее лицо и полезла в сумку за телефоном. — Я позвоню Шарлю, он заберёт нас и отвезёт куда нужно. Я слабо улыбнулся, поблагодарил её и отошёл на пару шагов, чтобы не мешать разговору. Шарль приехал минут через десять, что меня даже не удивило, учитывая как он водит машину. Демисси счастливо его встретила, обнимая и целуя, а я скромно пожал руку и сел на заднее сиденье. — Ну что? Куда едем? — Первое авеню Клод-Веллефо, — произнесла девушка, после чего Шарль тут же нажал на педаль газа и мы резко тронулись с места. Утренний Париж — это рай для пробок, но, к счастью, парень знал что делает и мы добрались до нужного места объездными путями за пару часов. Всю дорогу я в голове прокручиливал слова, которые скажу. И хотя я не знал наверняка, как мы сможем к нему попасть, но был уверен, что еду туда не просто так. Выходя из машины, я оглядел большое здание, которое выглядело, скажем так, не совсем новым.. Крыша из темно-серой черепицы, потускневшие фасады и давно устаревший кирпич. Надеюсь, изнутри оно выглядит более цивилизованно, чем снаружи. К счастью, так и оказалось. Шарль остался ждать в машине, а мы с Манон зашли внутрь и сразу же подошли к стойке, где сидела медсестра. Было волнительно и чуточку страшно; я шёл, постоянно теребя то футболку, то пальцы. Заметив моё состояние, Демисси решила заговорить первая: — Здравствуйте, мы являемся родственниками Элиотта Демори, поступившего к вам три дня назад, можно его навестить? — я удивлённо взглянул на девушку, а она незаметно пихнула меня ногой, чтобы я случайно не ступил и не сдал нас. — Здравствуйте, кем вы ему приходитесь? — Я кузина по отцовской линии, а этот парень — брат по материнской, — это звучало не слишком правдоподобно, но медсестра не выглядела так, будто что-то заподозрила. Она сначала внимательно нас оглядела, а потом отошла, чтобы кому-то позвонить. Надеюсь, не его родителям. — Извините, но к нему запрещено кого-либо пускать, — вернувшись, ответила женщина. Но Манон была настроена решительно. — Я понимаю, но мы очень за него переживаем. Мы приехали, как только смогли, а это составило нам огромного труда, чтобы вы знали. Проживая за границей, бывают трудности с возвращением домой. Пожалуйста, поймите, Эли очень дорог нам, когда мы ещё сможем его увидеть? — актёрский дар девушки был запущен: её голос начал дрожать, а в глазах скапливались капли слез. Это действительно может сработать? — Неужели вы никогда не находились в такой ситуации? М? — Ох, ладно, проходите, — сдалась женщина. — Только потише, он сейчас может спать, как и многие другие пациенты. Женщина назвала нам номер его палаты, а я не мог поверить, что она купилась. Как только мы развернулись к ней спиной, Манон тут же широко и самодовольно заулыбалась. — Это было.. Странно, — произнёс я. — Ну и ладно, главное, что сработало, — ответила брюнетка и остановилась. Она посмотрела на меня, а потом указала на дверь слева. Сначала я не понял, почему не увидел Элиотта за стёклами палаты, но через секунду заметил, что жалюзи были закрыты. — Я останусь тут. — Хорошо.. — моё тело снова охватило волнение. Я дрожащей рукой схватился за ручку двери, медленно повернул её и так же медленно приоткрыл. Нервно сглотнув, я все же собрался силами и тихо зашёл в палату, прикрывая за собой дверь. — Элиотт? — почти шёпотом произнёс я, подходя к кровати. Он лежал ко мне спиной и я не мог понять, спит он или нет. Но услышав меня, он дёрнулся и обернулся. — Лука? Что ты тут делаешь? — в его глазах читалось волнение и страх, лицо было бледным, а взгляд таким уставшим и замученным. Мне было больно на него смотреть. — Тебя не было в школе, — подойдя к нему ближе, я присел на край кровати, тут же цепляясь за неё руками. Я боялся, что он может разозлиться, боялся, что он выгонит меня. — Ты не отвечал на звонки, на сообщения.. Я.. Волновался за тебя. — Прости, — на выдохе произнёс он. — Прости? — я был готов ко всему, но точно не к извинениям. Ему жаль? За что? — Да, прости. Я не хотел, чтобы ты волновался. И не хотел, чтобы так получилось, — его голос звучал полушепотом, но я отлично все слышал и с каждым новым словом понимал, как сильно скучал. Мне стало намного легче, когда я услышал его. Понимая, что все ещё сижу, вцепившись в края кровати, я тут же ослабил хватку. Он заметил это, а потом медленно приблизил свою ладонь к моей, тихонько касаясь её, словно пытаясь успокоить. И это, скажу я, очень даже помогало. — Ты расскажешь что случилось? — он виновато опустил глаза и промолчал. Было понятно, что это не самая приятная тема для разговора. — Я все понимаю, хорошо.. Но мне можно хотя бы остаться? Демори тут же изменился в лице, его взгляд стал таким тёплым, нежным и мягкая улыбка придала ему свежести. Он немного отодвинулся, намекая на то, что я могу прилечь рядом. Я демонстративно помял перину под собой, затем потрогал подушку и вынес вердикт: — Ну, апартаменты так себе, я вам скажу, но что поделать. Я согласен, — я хитро прищурился, а он прыснул от смеха, легко толкая меня. Моё сердце забилось чаще, а в голове промелькнула мысль, что я готов отдать все что угодно, лишь бы слышать этот смех каждый день.