Этого не было

      — Дебил.       — А?       — Больной идиот.       — Простите?..       — Совсем поехавший.       — Что?       — На цепь посадить, запереть и не выпускать. Жаль, у меня цепи нет.       Это была самая длинная фраза в их малоинформативном диалоге, и Линк наконец узнал голос.       Нет ничего удивительного в ситуации, когда тебя честит во все корки Канда. Он всегда такой — либо ругается, либо молчит, третье если и дано, то раз лет так в десять. Но Канда же ушёл — Линк видел его удаляющуюся быстрым шагом фигуру, хотел позвать, но потерял сознание. Видел же. И не похоже, чтобы он всё-таки успел его позвать, но сам этого не помнит. Так не бывает. Да и если бы даже успел — какое дело Канде до него. Наоборот, они — враги, и даже если Канда благороден и не станет добивать беспомощного противника, это же не повод ему помогать, спасать его.       А Линк однозначно был спасён — он лежал сейчас на мягкой постели, а не на холодной мостовой, а рядом пахло чем-то вкусным. Чем?       Линк вспомнил, что у него есть глаза. Вспомнил, что ими можно смотреть, и что обычно люди — и он тоже — ими смотрят, и смотреть ими нужно, а не просто можно. Ещё немного времени ушло на то, чтобы сообразить: глаза нужно открыть. Чтобы смотреть глазами, их нужно открыть. Они так работают. Потом он долго вспоминал, как их открывать, и даже вспомнил. Ревизию всех остальных частей тела решил оставить на потом.       Над головой оказался дощатый деревянный потолок, освещённый тусклым дневным светом.       — Соображаешь что-нибудь, дебил?       Канда. Увидел, что Линк открыл глаза.       — Наверное…       — Оно и видно.       Канда зол. Иначе он говорил бы меньше. Чем он злее, тем больше говорит. Канда недоволен и сердит, и сердит на него, Говарда Линка. Наверное, ничего удивительного. Но что-то не так.       Так, нужно сначала хоть что-то выяснить. Информация прежде всего.       — Где я?       — А хрен его знает. Куда дотащил. Туда и кинул.       Вот что не так. Сразу две вещи. Канда, в каком бы настроении он ни был, слишком разговорчив сегодня. Неправильно. И Канда, что бы ни случилось, не стал бы его спасать. Скорее наоборот, убил бы, если бы смог. Они на разных сторонах, Канда — за Аллена Уолкера, а Линк — за Четырнадцатого, это просто, как чёрное и белое (наверное; наверное, но всё же), и Канда точно не стал бы его спасать. Это же, чёрт возьми, Канда Юу.       Но Канда ему помогает. И разговаривает слишком много.       Так, информация.       — Что произошло?       — Ты совсем башкой тронулся? Мать твою, ты серьёзно спрашиваешь, что произошло?! Иди в жопу. И заткнись.       Канда замолчал ненадолго, а потом вдруг навис над ним и серьёзно, очень зло сказал:       — Если ты, воронья срань, считаешь, что я должен быть тебе благодарен, и что я должен признавать это, ползать на коленях и целовать тебе ноги, то. Иди. В. Жопу. Понял?       Линк не понял. Ничего не понял. Пока думал, что на это отвечать, Канда уже убрал свою хмурую рожу из поля зрения.       Точно. Ещё можно двигать головой. Поворачивать там, кивать. Да. Можно и нужно. Только как?       Линк вдруг понял, что тела вообще не чувствует. Совсем. Испугался.       Пришлось предпринять вторую попытку:       — Что произошло… со мной? Я ничего не помню.