~[h+]~
Эдвард Грей не мог назвать себя счастливым человеком. Несколько дней назад Хейн притащил его на Цитадель, пытаясь уловками вовлечь главные государства Земли в дела галактики. Похоже, всё сработало, но от мысли, что на его плечи может упасть ответственность размером с ту же галактику, Грей немало нервничал. Небольшая стычка в канализации стала для него долгожданной отдушиной, но, хотя Грею казалось, что он отлично постарался — максимально эффективно избавился от противников и успешно спас четырех гражданских — Хейн остался им недоволен. … — Почему ты выстрелил первым? — спокойно спросил Хейн, просматривая записи со шлемов «Всевидящих». — Гражданские были в опасности, — ответил Грей. — Мне нужно было действовать быстро. — Вы могли подавить их, вступить в переговоры и заставить их сдаться. — Разрешите сказать начистоту, сэр? — Я всегда это разрешаю. — Мы были вооружены смертельным оружием. Если вы не хотели жертв, то могли бы дать нам что-то иное. — У вас всех есть уни-инструменты. Могли бы воспользоваться ими. — Вы не давали никаких приказов помимо того, чтобы найти и спасти тех гражданских, сэр. — Да… и вот во что это вылилось, — Хейн хмыкнул. — Вы убили семнадцать мужчин и женщин — причем среди них был один подросток! — и бровью не повели. Вы поставили рефлексы вперед рассудка. — Они были вооружены и собирались убить гражданских! Любой солдат поступил бы так же! — Разумеется. Как солдат ты имеешь полное право лишить кого-то жизни. Но мне интересно: как бы отнеслась к этому СБЦ? Полагаю, нам повезло, что перестрелка случилась у всех под ногами. Ты хоть представляешь, какой бы шум поднялся, если бы вас кто-то увидел? Нет, не думаю, что ты подойдешь для того, что я задумал. К счастью, я уже нашел кандидата, — и Хейн для пущего эффекта положил на стол зеленую книгу под названием «Проект «Галахад». — Значит, это конец? Вы нас распускаете? — О, нет-нет-нет. Полагаю, убийцы мне еще не раз понадобятся. Можешь идти, капитан. … Оказывается, Хейн задумал как-то манипулировать событиями, чтобы заманить Дженсена на «Дюрандаль» прямо перед его отбытием. Адама Дженсена. Чудовище, как его любил называть Орден. Мерзость, как, по слухам, его называли храмовники. Обычно Грей не стал бы прислушиваться к этим фанатикам, но после Марса… что-то в нем думало, что они правы, что тот, кто заменяет части тела механизмами, становится злым или хотя бы безумно жестоким, и что ему стоит выстрелить Дженсену в затылок при первой же возможности. Или, возможно, он не оставит Грею другого шанса, кроме как убить его. Сейчас же Грея злило совсем иное — то, что Хейн с чего-то требовал от него работать с турианцем. Хейн спустился в грузовой отсек вместе с Гаррусом Вакарианом, когда Грей, как обычно, проверял и настраивал оружие. Турианец отдал честь и застыл, как хороший солдат. Затем Хейн начал перечислять заслуги Вакариана, высеченные на его электронных жетонах (видимо, турианец служил в армии), а потом — в СБЦ. Он занимал место Нейла на время миссии на Калестоне, сам Нейл с головой уходил в пилотирование, а Джейн должна была сопровождать Дженсена. Грея это совсем не обрадовало. — Разрешите сказать начистоту, сэр? Хейн закатил глаза. — Ну вот опять… — У меня уже есть стрелок. Нейл компетентен, и заменять его не требуется. — И он останется с тобой после завершения миссии. Но мы оба знаем, что Нейл — не лучший стрелок в мире, а мистер Вакариан справляется с тяжелым самозарядным пистолетом даже лучше, чем Нейл — с полностью укомплекованным радиооборудованием… Есть возражения? — Да. Я не работаю с кошками в перьях, сэр. — Ну, — сказал Вакариан, встав в более расслабленную позу, — ты тоже нахуй иди, чел. Я тоже не горю желанием со всеми вами работать. — Тц-тц-тц. Девочки, не ссорьтесь, — побранил их Хейн. — Грей, ты по какой-то определенной причине не любишь турианцев? — Да, сэр, из-за Шаньси. Сотни тысяч гражданских, на которых сбросили бомбы с орбиты. Расстрелянные дети. Ничего не припоминаете? — Насколько я помню, — возразил Гаррус, — Ян Ло отплатил турианцам не меньшим. Что до детей… Дети не должны были брать в руки пушки Гаусса. — Они их взяли после того, как генерал Артериус принялся казнить их родителей! — крикнул Грей. — А их родители не должны были бороться после того, как сдался Уильямс! — ответил Вакариан. — Господа. Давайте прекратим спор. Грей, сколько тебе было во время Войны Первого контакта? Девять? Десять? Тебя там не было, а все так называемые факты, что ты знаешь о Шаньси, ты почерпнул из трансляций в ОЗ. Что до меня — я был там, на поле битвы, и, надо сказать, мы заставили турианцев страдать. О, как мы там отожгли! Но эй! Это было двадцать шесть лет назад, и я более чем хочу зарыть топор войны. Насколько я знаю, за кровь и боль заплатили тем же, а больше ни о чем я слышать не желаю. Сарацино и так мне этим дерьмом на мозги капает… Это понятно, капитан? Грей взял себя в руки. — Да, сэр. — Что до вас, мистер Вакариан, если вы еще хоть раз попытаетесь при мне оправдать действия Артериуса… — он смерил Вакариана ледяным взглядом. — Я. Вас. Прикончу. Ясно? Гаррус неожиданно для себя уставился в пол. — Я не собирался его защищать, я просто… Ясно. Хейн в мгновение ока превратился из устрашающего убийцы в дружелюбного дядюшку. — Фантастика! Эдвард, подбери Гаррусу подходящее оружие. Этот «Мангуст» впечатляет, но стреляет только на семьдесят пять метров. А теперь прошу простить, мне пора распаковать 108. — 108? — Грей распахнул глаза. — Я думал, его ПО не может откалиброваться под человеческое тело. Кому вы… О, нет. Вы собираетесь надеть его на Дженсена? — Ага! — сказал Хейн, направляясь к гробу, сделанному из гладкого обсидиана и стоявшему вертикально у одного из ящиков. — Вы с ума сошли?! — Абсолютно! Вакариан и Грей не знали, что и ответить, а Хейн тем временем снял плащ и начал настраивать силовую броню. Гаррус заговорил первым: — Скажи, а у вас запасного «Змея» не найдется? С цифровым прицелом? Я бы с огромной радостью таким вооружился… Грей вздохнул и открыл оружейный ящик. — Получишь М3 «Палаш» от «Штайнер-Бисли», — сказал он, отдавая оружие турианцу. — У него хорошая огневая мощь… — Но компенсаторы отдачи — говно, — закончил Вакариан, проверяя пустой скользящий затвор винтовки. — Вот как? Ну, ты у нас здоровяк, можешь и потерпеть отдачу. — О, разумеется. Вот только понять не могу, почему элитный отряд терранских пехотинцев до сих пор ходит с пороховым оружием. Средства поджимают? — От турианца в «Агенте» I уровня слышу. — Туше. Бедняки не выбирают… Хм, да, я справлюсь с «Палашом», без проблем. Я как-то раз им пользовался, чтобы подбить аэрокар удиравшего наркобарона. — Да ладно? — Грей скрестил руки. — Ну, надеюсь, ты понимаешь, почему я не собираюсь верить тебе на слово, турианец. Мы разберем винтовку на мельчайшие части, пройдемся по инструкции к ней, а затем проверим, как хорошо ты стреляешь по целям в виртуальной реальности. Если уж тебя приставили прикрывать нам спины, я должен знать, что ты готов. — Это честно. Только не плачь, когда я побью твой рекорд.~[h+]~
— Теперь сними очки, — приказала Аки. Дженсен послушно убрал линзы в пластиковые разъемы, и Аки провела типичный тест на реакцию с фонариком. К ее удивлению, искусственные зрачки Дженсена почти мгновенно сужались и расширялись, реагируя на свет. Впечатляющее время реакции. Аки должна была признать — она была в восторге. Не каждый день девушке вроде нее удается изучить настолько сильно кибернезированного человека. Протезы ее не слишком интересовали — куда большее любопытство вызывали подкожные и внутренние импланты Дженсена. Многие из них могли бы сильно облегчить жизнь стольким людям, которым не могла помочь современная генная терапия. Обидно, что все они технически были незаконны. Еще обиднее — что человечество направило своё мастерство биотехнологий в совсем иную от человеческого тела сторону. Они могли с нуля создать терраформирующие микробы и целые экосистемы с животными и всем прочим. Но почему же тогда не излечить нечто вроде несовершенного остеогенеза? Или даже синдрома Дауна? В основном генное лечение было направлено лишь на поддержание здоровья и формы, что было хорошо, но человечество могло зайти намного дальше. Биотика обнажила потребность в исследованиях биомодификаций человека, но, стоит перейти эту границу, как интерес к этим технологиям, скорее всего, угаснет. Какая досада… Набор мозговых имплантов Дженсена оказался наиболее интригующим, и Аки задумалась, как именно они взаимодействуют с мозгом и увеличивают ли интеллект. Ей пришла мысль, что они могли бы вызвать помехи в Ловце снов… но, похоже, они не создавали его сны. — Тали, ты не могла бы на это взглянуть? — спросила она. Тали оторвалась от пристегивания кожи Дженсена, и Аки показала ей выкладку на уни-инструменте. — Можешь оценить производительность этого чипсета? — Это… — Тали прищурилась. — Это его мозг? — удивилась она, рассматривая голограмму электроники и каналов толщиной с волос, пронзающих мозг Дженсена. — Я… не знаю точно. Сказала бы, что вычислительная мощность эквивалентна «Нексус» Mk.5, но поскольку я не представляю, как эти чипы взаимодействуют с мозгом, она может быть и больше. — Ого. Интересно. Не знала, что у нас была такая продвинутая электроника в 2020-х. — А что это за… крошечное облако сбоку от мозга? Вот тут? — спросила Тали, указывая на голограмму. — Нейронные рубцы от пули 357 калибра, которую выпустили мне в череп, — спокойно ответил Дженсен. Аки распахнула глаза. — Боже! И… ты выжил? — Ну, как видишь, — пошутил Дженсен. Аки заметила, что он смотрит на кушетку, где без сознания лежала искусственная женщина. Из ее руки по прозрачным трубкам текла искусственная белая кровь, направляясь в диализный аппарат. Эта «Ая Бреа» была еще одной странностью: если верить Хейну, она была полностью синтетическим человеком, мягкой машиной, почти неотличимой от настоящего человека. Единственной разницей были лишь какие-то странные мутировавшие органеллы в крови… и, похоже, очень плохая реакция на переливания крови. Аки видела, что Дженсен волнуется за ее здоровье, хоть и не знала, насколько сильно. — Она будет в порядке, — заверила она. — Я вывела зараженную кровь и ввела синтетический заменитель. Знаю, она кажется бледной, но по ее венам течет все же белая кровь. — Ее кровь вернется в норму? — Не скоро. Похоже, у нее временно прекратился гемопоэз. Я не буду отключать ее от диализного аппарата, пока она не сможет производить собственные красные кровяные тельца, а потом она уже сможет вернуться в сознание, — конечно, в том случае, что у нее не найдется еще каких-то отличий в биологии. Аки не совсем понимала, как починить… гомункула? Или как ее тогда назвать? — Когда она очнется, то, надеюсь, сможет поделиться со мной своей медицинской историей… или хотя бы объяснит шрамы на костях. — Шрамы? Я видел, как у нее заросли царапины от осколков стекла. У нее не осталось шрамов. — Вот как? Интересно… Насколько я понимаю, у нее ампутировали конечности. Если ты говоришь правду, и у нее действительно насколько мощная регенерация, то… … — Нет!.. — в бреду возразила Бреа. — Он… Он разрежет меня на части. Они всегда разрезают меня на части… Со мной всё будет хорошо… Обещаю… Ах… … — То получается, кто-то несколько раз ампутировал ее конечности, из-за чего образовались шрамы, — закончила Аки. Дженсен уставился на Бреа, скорее всего думая, какой человек способен на такое. Аки вот точно об этом думала. Они молчали до тех пор, пока Тали не закончила собирать коленный сустав Дженсена, и Аки продолжила сканирование. Дженсен же продолжал смотреть на Бреа. — Она — ваша жена? — спросила Тали. Этот вопрос жег кончик ее языка. Дженсен нахмурился, немного смутившись. — Что? Нет! С чего ты решила? — Вы так беспокоитесь за нее, вот я и подумала… — Я… не могу не беспокоиться. Я убил стольких людей, чтобы она выжила. Да, те люди были ублюдками, но… — он покачал головой. — Мне тошно думать, что всё это будет напрасно, — он повернулся к доктору. — Слушайте, мы закончили? — Тали? Ты закончила с коленом? — Да! — чересчур робко ответила кварианка. Адам встал с кушетки и размял левую ногу. Убедившись, что привод работает, как надо, он начал одеваться. Аки невольно посмотрела на выгнутую пластиковую полоску, защищавшую его позвоночник, и опустила взгляд. Ниже всё тоже было из пластика и углерода: не было смысла аугментировать ноги, не заменив все мышцы — в том числе и ягодичные. Но всё же это был весьма красиво сделанный кусок пластика и углерода, и, судя по быстрым смущенным взглядам, которые пыталась прятать Тали, Аки понимала, что она с ней согласна. — Ну, с осмотром закончено, — сказала Аки. — Но металл в твоих руках немного устал… Ты часто пробивал бетонные стены? — Вроде того, — ответил Дженсен, застегивая рубашку. — И это отразилось на твоей эндоструктуре. Переломы рук тебе не грозят, но мы должны задуматься о капитальном ремонте. Но не думаю, что у нас есть на то материалы или оборудование. — Или время. Я просто воздержусь от пробивания стен. — Что до явных признаков легкого недосыпания, то об этом мы позаботимся через… три часа? К тому времени твой уровень мелатонина достигнет максимума. Не хочешь в это время совершить тур по кораблю? — Разве тебе не нужно настроить эту… Машину для ловли снов? — О, она уже встроена в кушетку, на которой ты лежал. Мне нужно только нажать на эту кнопку… — Аки нажала на переключатель на боку кушетки, и из-под нее вылезли несколько колец и сканеров, сделанных из программируемых материалов. Встав на место, они образовали нимб из сенсоров над тем местом, где лежала голова Дженсена. — И она уже готова. — Ну, можно и убить немного времени, прежде чем я залезу в эту мухоловку. — Это… Дженсен, ты не попадешь в какую-то волшебную виртуальную реальность. Ловец снов — это психотерапевтический инструмент. Если использовать его вместе с Полуночником, я могу погрузиться в твои сны и помочь разобраться с психологическими проблемами. Военные САСШ использовали его, чтобы бороться с ПТСР, и преуспели в лечении ментально покалеченных ветеранов… Разумеется, я не стану отрицать, что это устройство можно использовать и в развлекательных целях. У тебя нет повторяющихся кошмаров? Если хочешь, я могу заглянуть в них и сделать твои сны более приятными. Дженсен изогнул бровь. — Эм… Не скажу, что я не польщен, но… — О! — Аки от души рассмеялась. — Нет, не таким образом. Я о том, что могу незаметно изменить сновидение, чтобы вытащить тебя из кошмара и погрузить в более приятные мысли и воспоминания. Или же я могу погрузиться в Ловец снов и изменить твое сновидение по собственному желанию… Или поставить тебе запись какого-нибудь из моих снов. — Звучит чудесно… — мечтательно сказала Тали, не сумев подавить зевок. — Я нормально не спала уже… ну, дня два… — Кошмары? — спросила Аки. — Да… — Та же проблема, — посочувствовал Дженсен. — Я поняла, — Аки кивнула, приготовила одну из кушеток для Тали и вытащила из запертого шкафчика Полуночника. — О, нет, я не хотела… Мне еще нужно кое-что доделать, и я надеялась, что вы дадите мне какой-нибудь стимулянт. — У меня нет лекарств для кварианцев, Тали. А от стимуляторов в итоге будет только хуже. Поверь, ничто так не помогает телу, как хороший сон, — и она надела на голову Тали устройство, похожее на белую пластиковую гарнитуру. — Можешь, пожалуйста, снять капюшон? — спросила она. Тали послушалась, и Аки отрегулировала устройство на ее шлеме. — А мой шлем не вызовет помехи? — спросила Тали. — Нет, я просто увеличу мощность и-и-и-и… вот. Готово, — Аки за руку подвела Тали к кушетке и уложила ее на нее, проверив, чтобы ей было удобно. — Теперь устройство настроится на твою нейронную структуру. Когда ты уснешь и перейдешь в фазу быстрого сна, сон начнет транслироваться тебе в мозг. Кстати, какой ты предпочтешь? Прогулку по пляжу из звездной пыли во время многоцветного заката или… полет на корабле к Луне? — Я… Я бы предпочла первое. — Как пожелаешь, — Аки подключила нужный жесткий диск к маленькому компьютеру и настроила соединение между ним и Полуночником. — А теперь закрой глаза, глубоко вдохни и расслабься… Аки медленно приглушила свет и тихо покинула лазарет, взяв Дженсена за руку и приложив палец ко рту. Тихо закрыв за ними дверь, она вздохнула. — Бедняжка вся в работе, — сказала Аки. — Это похвально, но таким темпом она быстро выгорит. — Да, я с таким сталкивался, — с грустью согласился Дженсен. Аки тут же поняла, что он говорит о ком-то конкретном, но не стала допытываться… Хоть и хотелось: Дженсен завораживал ее как в научном, так и в личном плане. Научный (особенно странную ткань, образовавшуюся вокруг PEDOT-электродов) она могла удовлетворить сканированием и еще несколькими осмотрами. На личный, на выяснение фактов у нее было по меньшей мере семь дней, пусть Дженсен и казался молчаливым силачом, который предпочитает всё держать в себе. Аки хотелось бы не лезть в его личное пространство, но любопытство подталкивало ее… ну, лезть в это самое личное пространство. — Ну, что тогда насчет тура по кораблю? Начнем?~[h+]~
— Привет, малыш. В грузовом отсеке, прямо возле «Копперхеда», сидели Рейн Уайтакер и Фёдор, маленький немой кварианец. Аки по совету Лелии дала мальчику самодельный набор фломастеров и карандашей. Сама кварианка-менестрель, одетая в темно-лиловый кожаный костюм, украшенный красными полосками ткани, сидела на одном из ящиков, присматривала за мальчиком и настраивала свой инструмент — нечто вроде маленькой арфы, сделанной из стекла. Рейну очень хотелось услышать, как она играет, и Лелиа кивала ему, как бы говоря: «скоро». Что до Фёдора, то мальчик развлекался рисованием и раскрашиванием. На полу лежал ворох рисунков, в центре которого сидел сам Фёдор. Рейн заметил несколько портретов — в том числе и свой, на котором он широко и дружелюбно улыбался. Рейн должен был признать: мальчик прекрасно рисовал, хоть и не совсем разбирался в анатомии. Как-никак, он был еще ребенком. — Эй, это же я? — улыбнулся Рейн. Фёдор посмотрел на него и весело кивнул, а потом указал на другие рисунки. Там были и остальные «Всевидящие»: Эдвард, Джейн и Нейл. Фёдор нарисовал даже Хейна с Аки, но их портреты больше походили на карикатуры. Аки была похожа на ангела, одетого в тогу из струящегося шелка; она распахнула руки, как мать, встречающая ребенка дома. Хейн же был изображен злым улыбающимся колдуном в капюшоне; он скрючил пальцы и задумывал какую-то подлость. Рейн хмыкнул: именно так он чаще всего и думал о Хейне. Что же до Аки, ну… Это тоже попало в точку. Она всегда за всех волновалась. Фёдор вернулся к последнему рисунку — огромного черного пса с белым мехом на горле (судя по всему, это была немецкая овчарка), вгрызшегося в шею женщины в белой маске и с мечом. Рядом лежали три похожих рисунка: на одном пёс отбрасывал женщину в другую, несомненно убивая обеих. Это весьма пугало. — Думаю, он пытается осознать, что происходит с ним и со всеми нами, — раздался милый голос Лелии. Ее переводчик почему-то принимал ее за француженку и добавлял ей соответствующий акцент. — Наш первый спаситель… довольно жестко расправился с наемницами, собиравшимися убить нас. — Адам Дженсен, — кивнул Рейн. Про него не зря говорили, что он добр к друзьям, но несет ужас врагам. Рейн посмотрел на другой рисунок: три рыцаря в доспехах преследовали группу дикарей. Их глаза сияли синим пламенем, а оружие изрыгало ослепляющий огонь. Похоже, не только Адам Дженсен не знал предела жестокости. — Прости, что тебе пришлось видеть это, сынок, — грустно сказал Рейн. Никакому не ребенку не стоит видеть подобной жестокости: это плохо отразится на душе. Он слишком хорошо это понимал. — Хотел бы я пойти иным путем, но… — другие пути были, но стоило Грею заметить бандитов, как он приказал стрелять, не став даже слушать чужих советов. После Акузы Грей стал еще безжалостнее. Акуза сломала его, лишила любых сомнений пред лицом битвы. Рейн не хотел погружаться в мысли об этом и посмотрел на другие рисунки. На одном, что странно, был изображен загорелый мужчина с заостренными ушами, в доспехах из зеленой кожи, держащий в руках два ножа, и рыжая женщина в темно-лиловом, натягивающая лук. Они оба смотрели на какого-то невидимого врага. Наверное, на дракона, решил Рейн. Тут он заметил, что их доспехи по цвету совпадают с костюмами Зева и Лелии, и вспомнил, что, когда «Всевидящие» добрались до них, Зев держал два пистолета, а Лелиа — радиопередатчик. Фёдор изобразил их людьми… как странно. Другой рисунок — незаконченный набросок Грея, одетого в сверкающего броню и положившего руки на рукоять меча. Несмотря на гордую позу, он выглядел таким… грустным. Рядом лежал рисунок Нейла, переодетого в форму летчика начала двадцатого века (даже с защитными очками) и сидящего в кабине механического сооружения, достойного братьев Райт. Он улыбался во все зубы, а рядом с ним, что интересно, стояла Джейн в костюме индианки. В одной руке она держала томагавк, а в другой — нож. Ее любимый набор. — Откуда же ты узнал, что в Джейн течет индейская кровь? — и тут до Рейна дошло, что кварианский мальчик никак не мог видеть немецких овчарок. Или летчиков двадцатого века, если на то пошло. Или даже средневековых рыцарей… Он распахнул глаза, увидев изображение самого себя: он тоже был рыцарем, но только с каплевидным щитом… и с огромным красным крестом, нарисованным на нагрудной пластине. — Откуда ты?.. — Ну-ка, что это тут у нас? — весело спросил Грей, присаживаясь рядом с Фёдором. Мальчик обрадовался, увидев его, наставил на него палец, как пистолет, и издал звук выстрела. Грей улыбнулся и поднял обе ладони, а потом развел их. — Вуп! Лазерный щит!.. Ого, а Фёдор-то художник! — Ага, — ответил Рейн и встал. — Вы что-то хотели, сэр? — Да, — ответил он и показал большим пальцем себе за спину. — Рейн, это Гаррус Вакариан. Вакариан, это комендор-сержант Рейн Уайтакер. Он следит за состоянием личной брони «Всевидящих» и выступает в роли Стража на наземных операциях. Рейн, будучи вежливым человеком, пожал турианцу руку и кивнул. Гаррус немного смутился и сказал: — Мне казалось, САСШ не вербуют биотиков. — Хм? О, я не Страж в понимании Альянса. У нас в корпусе морской пехоты те же термины, но для других ролей в битве. Я, как Страж, привлекаю внимание врага и принимаю на себя пули. — А. Придется вам устроить мне экскурс в вашу терминологию. — Позже, — нетерпеливо ответил Грей. — Хейн хочет, чтобы он выступал нашим стрелком во время миссии на Калестоне. В этом деле он хорош, сомневаться не приходится, но… Гаррус издал турианский эквивалент смешка, и Грей попытался скрыть раздражение. — Но для меня он бесполезен, если любой бандит может подбить его даже из рогатки. Сможешь как-то улучшить его броню? Рейн оглядел турианца с ног до головы и почесал подбородок. — Да, думаю, я смогу разобрать запасной механизированный доспех. Не думаю, что на этого «Агента» I уровня будет очень сложно прибить нагрудную пластину и щиты. Еще я могу прикрутить запасные пластины на ноги и на руки. Да, выйдет не силовая броня, но… Фёдор прервал Рейна, потянув его за штанину. Он протягивал очередной рисунок — на этот раз рыцаря, закованного во впечатляющую, но очень свободную синюю броню с металлическими крыльями за спиной и с двуручным мечом в руках. Затем Фёдор показал на Гарруса, и Рейн решил, что мальчик хочет, чтобы он сделал такую же броню для Вакариана. — Хочешь, чтобы я превратил его в самого архангела Гавриила, да? — Рейн рассмеялся. — Прости, друг, но столько металла у меня нет. Может, в другой раз? Фёдор нетерпеливо и недовольно запыхтел, как любой ребенок, которому в чем-то отказывают, и продолжал трясти рисунком. Рейн был терпелив и попытался его успокоить, но вскоре в дело вмешалась Лелиа. — Пойдем, Фёдор, — сказала она. — Пусть они поработают, а ты пойдешь со мной. Тебе всё равно пора в кровать, — Фёдор надулся, но послушался, и теперь трое солдат могли свободно общаться на любые темы. — Хм, бедный ребенок. Как я говорил, — продолжил Рейн, — это оставит Вакариана в живых, — он повернулся к турианцу. — И как ты оказался в «Агенте» I уровня? Мне казалось, в СБЦ дают что-то получше. — У меня был средний «Партизан» IV уровня, но кое-какие бандиты решили, что он помешает «особому иглоукалыванию», которое они для меня приготовили. Рейн присвистнул. — Черт, наверняка еще с ядом гризелей… Но они же не успели им воспользоваться? Ты же до сих пор жив… — Если хочешь — шрамами всё докажу, — спокойно ответил Вакариан. Любой, кто мог вытерпеть ожог от отравы гризелей, а затем вернуться в строй, заслуживал большого уважения, и Рейн мигом проникся им к турианцу. — Ну, как бы мне ни хотелось услышать о твоих подвигах, Вакариан, мне пора проверять наше оружие. Рейн, займись этим немедленно. У нас как минимум два дня до Калестон, и я не хочу, чтобы на нем развалилась броня прямо в бою и мне пришлось бы драться плечом к плечу с голым турианцем. Гаррус распахнул мандибулы и ухмыльнулся, как хулиганистый мальчишка, задумавший пакость. — Ну, это будет уж точно не впервой! Помню, мы с Дженсеном как-то раз… — Повторюсь: я не хочу слышать об этом. Рейн, Вакариан, работать, — и на этом Грей оставил двух солдат. Когда он уже не мог их слышать, Вакариан не удержался от шутки: — Думаю, я начинаю ему нравиться.~[h+]~
С доктором Росс Дженсену было неуютно. Возможно, потому что она была прекрасна: ростом в метр семьдесят, стройная, одетая в серый комбинезон КМПС, с бледным, овальным, чистым лицом, обрамленным двумя длинными водопадами распущенных черных волос. Она была полной противоположностью Бреа, которая походила на тех женщин, которые не посмеют выйти из дома, не нанеся на лицо как минимум слой тоналки. Возможно, потому что она была доктором. По правде говоря, Дженсену никогда не нравилось, как они тыкают и колют его — особенно после аугментации. Или, возможно, потому что она невероятно напоминала о Меган. Он видел тот же блеск в её взгляде, тот же ум и то же искреннее восхищение его протезами, когда она сканировала его уни-инструментом. Он понимал, что она фантазирует о том, как применить их на благое дело, как они могли бы облегчить кому-то жизнь. Меган тоже о таком часто говорила. Правда, Меган никогда никому не облегчала жизнь. Она выполняла свою работу, потому что могла ее выполнить. Росс провела его по медицинским и научным лабораториям — ее рабочему пространству. По какой-то причине к ним относились и столовая с камбузом, и, когда он указал на это, Росс лишь пожала плечами, улыбнулась и сказала: — Эй, готовка — тоже наука! Следующим пунктом их тура был отсек гидропоники. В нем кипела жизнь: несколько механических оранжевых рук равномерно сажали семена в пенистые оазисы. Роботы несли подносы, перемещая их от места посева к трубам. Из прозрачного резервуара в бак с водой капала зеленая вязкая жижа (которая, к счастью, не светилась), которая потом распределялась по дюжинам металлических труб и мелких бассейнов, в которых плавали оазисы. Повсюду стояли многоспектральные лампы, обеспечивая растения питательным светом. Дженсен радовался, что он в линзах: тут было очень светло. — Это бак с концентрированным питательным гелем, — сказала Росс, указывая на прозрачный резервуар с зеленой жижей. — Без него растения не будут расти в воде. Первый урожай должен созреть к следующей неделе, и я надеюсь, что к тому времени Лелиа поднатореет в человеческой кухне. — Лелиа? — О, точно, вы же еще не встречались! Хейн велел «Всевидящим» спасти нескольких пилигримов из Верхнего Закера по просьбе Тали, и Лелиа была как раз одной из них. Хейн убедил их поработать на «Дюрандале» по контракту, и Лелиа вызвалась корабельным коком. Не знаю, насколько кварианцы хороши в готовке, но если Лелиа готовит так же, как поет, то мы в шоколаде. — Это единственный источник пищи на корабле? — Нет, конечно! У нас в грузовом отсеке валом белковых пайков и запасов воды. Гидропоника нужна, чтобы команда не страдала от недоедания… и не устраивала бунты, несколько месяцев подряд не получая ничего, кроме белковых пайков. Поскольку грузовой и гидропониковый отсеки могут пострадать в битве, в каждой каюте есть аварийный набор для выживания. — Умно. — Чему нас и научил Коллапс, так это тому, что излишняя централизация — это путь к катастрофе. — А почему бы в таком случае не есть био-гель? — Это можно!.. Но на вкус он дерьмо. В основном потому что буквально сделан из дерьма. — Какого… именно дерьма? — спросил Дженсен, не зная точно, хочет ли он слышать ответ. — Из любого биологического мусора. Дженсен, «Дюрандаль» ничего не выбрасывает. Внезапно Адам понял, о чем она говорит. — О. О, ясно. Да, думаю, таким я бы тоже не стал питаться. На сколько хватит ваших припасов? — Поскольку в ближайшем будущем на корабле будут только я, Хейн и четверо «Всевидящих», нам хватит их на год. Мы собрали немного еды для кварианцев, и ее должно хватить как минимум на месяц. Потом уже должны вырасти декстро-растения. Вы с Гаррусом не сильно нас объедите. Если же вы окажетесь обжорами, ну, тогда закупимся на Калестоне. Росс повела Дженсена к каютам, по пути минуя отсек Особых Проектов. Судя по ее словам, «Дюрандаль» мог вместить экипаж из ста шестидесяти членов и весьма свободно их расселить. Рядом с каютами находились комната отдыха, душевая и маленький спортивный зал. — Нас на борту немного, поэтому у всех собственные каюты. — У меня тоже? — Ну, сегодня ты проведешь ночь в лазарете в Ловце снов, пока мой компьютер будет мониторить твой мозг. Думаю, повторно это делать не придется, так что я выделю тебе временную каюту. И, пока ты не спросил, Гаррусу ее уже выделили. — Приятно слышать. Говоришь, на борту только ты и «Всевидящие»? Но корабль же просто гигантский; разве для его обслуживания не нужен огромный экипаж? — Дженсен, автоматизация далеко зашла с двадцать первого века. Для обслуживания подобного корабля требуется не более пары сотен членов экипажа. У нас, конечно, всех заменяют ВИ и роботы, так что я — единственный флотский офицер на борту. — Но почему? Разве морская пехота не предоставила вам экипаж? — Хейн воспользовался своими связями, чтобы спасти «Дюрандаль» от плазма-факелов, и перевез на нем очень хрупкий груз. Поскольку морская пехота заплатила за постройку корабля, они подумали, что нужно бы кого-то прислать на борт, пока Хейн рассекает по галактике. С другой стороны, они так сильно разочаровались в концепции «Дюрандаля», что не захотели выделять на него экипаж. Поэтому здесь лишь я. Ну, на этом уровне всё. — Уверена? Мне кажется, что мы осмотрели лишь его треть. — Переднюю половину корабля занимает основное оружие. Поскольку это активный проект ДАРПА, только Хейн может туда заходить. Еще есть несколько пустых помещений, но там совсем не на что смотреть. — Ясно. — Ну, в грузовом отсеке ты уже был. Если хочешь — могу показать торпедные отсеки рядом с ним. — Думаю, обойдусь. Меня не сильно интересует артиллерия. — Тогда остается лишь командный уровень. На пути к лифту Росс решила перевести разговор на другую тему. — Итак, Дженсен. Это же что-то скандинавское, верно? — Мне так говорили, — ответил Дженсен. По правде сказать, он понятия не имел, какие у него корни. Явно европейские, поэтому был велик шанс, что его родители — настоящие родители — были откуда-то из Швеции или Дании. Но, опять же, он не знал, были ли у его приемного отца, Артура, какие-либо скандинавские корни. — Я, эм, не особенно копался в семейном древе. Насколько я знаю, я могу быть и ирландцем. — Ох, обидно, — сказала она, нажав на кнопку вызова лифта. — А ты? Аки — это же что-то японское, так? — Дженсен решил не упоминать, что «Росс» с немецкого переводилось как «конь». Могло возникнуть недопонимание. — Да, верно, но моими родителями были русский моряк и официантка из Гонконга. Они эмигрировали в Штаты вскоре после моего рождения. — Как же тогда тебя назвали «Аки»? — На самом деле я Анжела. Аки — моё среднее имя, в честь крестной. Друзья и знакомые зовут меня Аки, потому что оно короче. — Анжела — не такое уж сложное имя. — Что сказать? — Росс пожала плечами и улыбнулась. — Люди ленивы. Если хочешь — можешь называть меня Анжелой. Лифт прибыл, и Дженсен и Росс вошли внутрь. … — Он уже разбил вазу? — полушутя спросил Дженсен. — Я ее передвинула, — с улыбкой ответила Меган. — И окружила забором двор. Ты всегда обещал это сделать. — Да, но никогда не успевал… Прости. — И ты прости. За многое. Адам, я… Мне нужно кое-что… — Дженсен? — взволнованно спросила Росс. … — Дженсен, ты в порядке? — спросила Росс, положив ладонь Дженсену на плечо. Он удивленно выдохнул и огляделся. На краткий миг он вернулся в 2027, прямо перед инцидентом… — Да. Думаю, я на минуту уснул. Росс поглядела на Дженсена, пытаясь понять, лжет ли он. Подумав, она сказала: — Мне казалось, лифт не настолько медленный… Продолжим? — Да. Да, веди.~[h+]~
В БИЦ находились Джейн, Нейл и Витор. Нейл сидел в кресле пилота, закинув руки за голову, Джейн стояла рядом, скрестив руки, а Витор чинил консоль штурмана. — Так, эм, что думаешь о новых пассажирах, э? — беспечно спросил Нейл. Джейн закатила глаза. Она знала, о чем он на самом деле хочет поговорить. — Давай сразу перейдем к той части, где ты пускаешь слюни на титьки того робота. — Ох, блин! Какие же это титьки! Да, у Локхарт были побольше, но… — Не будем говорить о Локхарт. — Оу-у-у, черт. Прости, я… Я не хотел напоминать тебе о ней. — Ты чутка опоздал. — Эй, я тоже по ней скучаю, знаешь ли. — Пф. Ты по ее сиськам скучаешь, — горько сказала Джейн. — Ну, ладно, это так, но ведь и ты тоже — вместе со всем остальным. Она была такой хорошей. Да, слишком рвалась начистить кому-нибудь рожу, но хорошей. Джейн не хотелось думать о Тиффани. Ее застала врасплох шайка рейдеров из «Племени» — еще тогда, на Марсе. Для них она была лакомым кусочком… — Слушай, может, вернемся к той части, когда ты ведешь себя, как бесстыдный извращенец? — Лады, ради тебя готов на всё. О чем бишь я? Ах, да: я говорил, что видел титьки и побольше, но черт! Какая форма, какая естественная, идеальная форма. У меня аж привстал. Джейн хмыкнула. — Ты же понимаешь, что она больна и лежит без сознания? — Хех, ты про сонный режим? Ну, я планировал представиться, когда она из него выйдет. Преподнести цветы и всё такое. Даже роботы клюют на цветы, я прав? — Забудь, она тебе не по зубам. — Но она же секс-кукла! У них вся суть в том, что они не откажут никому! — И как только она отвергнет твои жалкие попытки в романтику, ты пробьешь очередное дно. — А вот и нет! Мой бро Ви подсобит мне с правильными репликами, а, может, и чит-коды подгонит! Что думаешь, Ви? Сможешь помочь бедняге? Витор лежал на спине, пытаясь починить несколько плохих соединений под консолью штурмана. — Я, ух… Думаю, я смогу помочь… А о какой модели секс-куклы мы говорим? Прис N6? Ленор Mk.3? Нейл пару раз моргнул. — Стоп-стоп-стоп, погоди, ты это серьезно? Я же пошутил, но… Так, ты что, разбираешься в секс-куклах? — Ну, — смущенно ответил Витор. — Был один парень в Верхнем Закера, у которого не было средств на настоящих девочек для борделя, а секс-куклы постоянно ломались… В основном из-за перегрева. И поэтому у них иногда случались замыкания. — Думаю, я пожалею, услышав ответ, но… какого рода замыкания? — Ну, определенные их части начинали очень туго сжиматься в неподходящий момент. — Ух. — До сих пор хочешь пофлиртовать с ней, Нейл? — спросила Джейн. Нейл пропустил это мимо ушей. — А ты не встречал моделей под названием Ая Бреа? — Нет, — ответил Витор. — Но если у нее есть разъем, к которому можно подключиться, думаю, я смогу полностью расположить ее к тебе. — Теперь ты мой лучший друг. — Не думаю, что у нее есть разъем, — заметила Джейн. — Я ее хорошенько рассмотрела, когда Аки велела мне и Рейну удерживать ее, чтобы ввести ей успокоительное. — Вот блин… Так, погоди-ка! А почему меня помогать не позвали? … — Держите ее! — крикнула Аки. Джейн и Рейн попытались ей помочь, но Бреа оказалась невероятно сильна и совершенно испугана. Джейн не знала, откуда в ней взялось столько энергии. Всего секунду назад она была почти мертва. — Мы пытаемся, твою мать! — крикнула Джейн. Она не то чтобы злилась, но у этой Бреа была луженая глотка и она никак не переставала орать. — Ай! — воскликнул Рейн, отлетев от Бреа и врезавшись в другую кушетку. Джейн видела, что Хейн просто стоит в сторонке и наблюдает за ними, спокойно поедая попкорн из пачки. Ну и мудак, подумала она. Дженсен подбежал к Бреа и кое-как удержал ее в одном положении. Аки воспользовалась этим моментом и прижала пистолет для инъекций к шее Бреа. Сраные лекарства подействовали только через десять минут. Теперь отлетела уже Джейн. — Ох, чё… … — Поверь, ты бы там ничем не помог. Кроме того, Аки просила о помощи тех, кто бы точно не стал ее лапать. — Эй! — возмутился Нейл. — Я джентльмен до мозга костей!.. В основном. Когда трезвый. — Ага, и уже подумываешь превратить ее в свою секс-рабыню. Как думаешь, что об этом подумает ее парень? — Ой, уверен, мы сможем обговорить условия. Как думаешь, ему нравятся космические симуляторы? — Я думаю, что он тобой стену пробьет. Ты же слышал о нем, верно? — Ой, брось, я не верю всему, что пишут в ОЗ. Да, с виду Дженсен наводит страху, но в душе он чисто котик. — Мяу, — раздался из-за его спины невозмутимый голос. Пилот «Всевидящих» распахнул глаза и застыл в ужасе. Джейн «услужливо» развернула его кресло, и теперь Нейл смотрел прямо на Адама Дженсена. Аки стояла рядом с ним, закрывая ладонью лицо. Нейл нервно хмыкнул. — Даров?.. — он попытался улыбнуться, чтобы скрыть панику, но Дженсен продолжал молча смотреть на него. — Дженсен, — протяжно и разочарованно вздохнув, сказала Аки, — это Нейл Флеминг. Он — стрелок «Всевидящих» и рулевой «Дюрандаля». Не вставай, Нейл! Это же совсем не грубо. Понимая, что он как раз-таки грубо сидит, Нейл резко вскочил с кресла и пожал механическую руку Дженсена… которая сжала его ладонь, как клешня. Аки же продолжила: — А кварианец, который чинит консоль… Витор, так? Можешь, пожалуйста, вылезти и представиться Адаму? — О, простите! Простите! — сказал Витор и спешно поднялся на ноги. — Я слишком сосредоточился на… То есть, привет! Меня зовут Витор’Нара нар Квиб-Квиб и… Погодите, я вас помню! — Да, я тебя тоже помню. Ты — один из пилигримов, которых я спас от казни. — Да! — Витор живо пожал Дженсену руку. — Я всё надеялся еще раз встретиться с вами и выразить нашу благодарность! — Ну, похоже, я плохо постарался. Мне сказали, что вас пришлось спасать повторно. Простите. — Это… Вообще-то немного и наша вина. У нас был идеальный шанс сбежать, но Зев и Лелиа хотели забрать инструменты. Попрошайничество нас не накормит и здоровья не прибавит. Нас заметила какая-то банда, и мы были вынуждены бежать в канализацию, но без карты и с гризелями на хвосте мы сначала попали в ловушку, а потом нас окружили. Поэтому я считаю, что мы по-прежнему у вас в долгу — и теперь даже больше, поскольку разбазарили шанс, который вы нам дали. — Будем считать, что мы в расчете, ладно? Витор кивнул, а Аки указала на Джейн. — А с Джейн Праудфут вы уже встречались в лазарете. Джейн протянула руку, и Дженсен, поколебавшись, пожал ее. Джейн думала, что ей будет нелегко мириться с киборгом на борту, что один взгляд на Дженсена пробуждает воспоминания о Марсе, но, тем не менее, она стояла напротив него, и ничего страшного не происходило. Возможно, потому что протезы Дженсена совсем не походили на аугментации «Племени». Все детали Дженсена (по крайней мере, те, которые она видела) были изящными, гладкими и до глянца выкрашенными в черный. В сравнении со спаянным мусором «Племени» они казались почти что прекрасными. — Мы встречались еще раньше, — сказала Джейн. — Ты не дал помереть той бабе из Альянса, — она улыбнулась: ее всегда радовало, когда пехота Альянса получала по заслугам. Разумеется, она бы предпочла сама с ней разобраться. — Я лишь делал свою работу, — ответил Дженсен. — Поддерживал порядок. Она бы точно устроила драку. Джейн была настолько уверена в своих навыках владения ножом, что не назвала бы это дракой. Это была бы казнь. — Пф, как скажешь. Поняв, к чему она клонит, Дженсен скрестил руки и начал отчитывать ее: — Ну ладно. Давай предположим, что я не перехватил бы ее руку, и ты бы с легкостью убила ее — я видел, что ты была готова на это — и тогда бы мне пришлось арестовать тебя за убийство. Дело бы быстро обострилось. В худшем случае мне бы пришлось убить тебя при попытке сопротивления или же ты могла убить и меня, и СБЦ отметило бы тебя, как убийцу полицейского, подписывая твой смертный приговор… И всё из-за того, что ты потянулась к ножу, вынудив ее ударить после словесных оскорблений. Я сделал и тебе, и Уильямс одолжение, и не более. И так Дженсен уничтожил всё доброе расположение к себе в Джейн. Повисло неуютное молчание, пока Джейн обдумывала сказанное Дженсеном. Чтобы прервать возникшую неловкость, Аки хлопнула ладонями. — Так вот! Это БИЦ! Стандартная восьмиугольная конфигурация со стратегической голографической ямой в центре, окруженной тридцатью станциями. Штурвал, естественно, обращен к носу и может быть настроен на множество тактильных установок и авионики. За той дверью находится комната управления дронами, но туда я тебя отвести не могу. Секретно и всё такое. — А ему можно находиться в БИЦ? — спросила Джейн. — Гражданским тут прогулки не устраивают. — Технически, — ответила Аки, — только я имею право находиться, поскольку я — флотский офицер, а вы оба — пехотинцы. Думаю, мне можно показать гражданскому корабль, если он пообещает ничего не трогать. — Хейн — Дженсе-е-ену-у-у! — раздалось по интеркому корабля. — Мне надо вам кое-что показа-а-а… Эй, секундочку, а что это вы делаете в БИЦ? — Мне… Мне, что, вслух ответить? — тихо пробормотал Дженсен Аки. — Как в «Стар Треке»? — Именно, — ответила Аки. — Полковник, я показывала Дженсену корабль, чтобы скоротать время до момента, когда он будет готов погрузиться в Ловец снов. — А, доктор Росс! А Тали с вами, часом, нет? — А, нет. Она спит и видит сон из Полуночника. — Правда? Хм, тогда оставлю ей напоминалку на шлеме. Дженсен, вы меня слышите? — Да, да, слышу. — 108 собран! Спускайтесь в грузовой отсек и взгляните на него. — Что? 108 распаковали? — воскликнул Нейл. — Блин, на это стоит глянуть! Джейн, пойдешь? — Да, почему нет?~[h+]~
— Что же, значит, зрителей у меня будет побольше, — сказал Хейн, увидев «Всевидящих», Дженсена, Аки и Гарруса. Черный «гроб», в котором хранился 108, был полностью покрыт гладким обсидианом и закрыт несколькими огромными металлическими обручами. На передней части монолита был выгравирован логотип «Шинкава Хэви Индастриз» — одна из восьми триграмм, чжэнь, или же гром, — а под ним значились название, модель и серийный номер продукта, находящегося внутри. — Дамы и господа, — воскликнул Хейн, раскрыв руки. — Наверняка вы гадали, что же хранится в этом черном ящике, пылившемся в углу грузового отсека. Сегодня мы прольем свет на эту загадку! Узрите же! Аугментированный скафандр Шинкава-108! Хейн коснулся ладонью монолита, и обручи закрутились, зашипели и по очереди с громкими щелчками раскрылись. От них повалил пар, а потом гладкая крышка монолита разделилась надвое, обнажая прототип силовой брони. Его внешняя оболочка была сделана из толстых сегментированных керамических пластин, привинченных к слою сплава бронзово-золотого цвета. На шлеме имелись лишь два сенсора справа и слева, а лицевая пластина как бы состояла из трех частей, спаянных в форме буквы Y. Руки в сравнении со всем остальным казались голыми: их покрывал лишь гибкий глянцевый пластик, усеянный бронзово-золотыми штифтами. Нейл присвистнул: — Впечатляет. Джейн скрестила руки, с сомнением глядя на скафандр. — С виду он хорош, но что он может? — Что он может? А что не может? — с улыбкой воскликнул Хейн. — 108 разработан для того, чтобы превратить любого солдата в супер-солдата! Не важно, Десантник вы, Разрушитель, Медик, Диверсант, Синергист, Страж или любое их сочетание — в этом скафандре есть всё, чтобы преуспеть в любой роли. Базовая внутренняя броня — это плотный слой углеводородных мышечных волокон толщиной в полсантиметра, придающий каждой конечности физическую силу ванзера. Далее идет слой био-геля, регулирующего здоровье носителя, а потом — внешняя броня из взрывоустойчивого пластика. Сегментированные пластины в центре усиливают защиту и гибкость… — То есть, от теплового ножа они не спасут, — заметила Джейн. — Детали, детали! — отмахнулся Хейн. — О чем бишь я? Ах да! А еще они сделаны из керамического композита, предназначенного для поглощения кинетического и энергетического огня. Интегрированная мини-рама обладает в три раза большей вычислительной мощностью, чем у лучших военных уни-инструментов, и связана с восемью излучателями уни-геля и двадцатью четырьмя отдельными проекторами кинетических барьеров. — Получается, это один большой уни-инструмент? — спросил Рейн, подняв руку. — Да! Именно! Рейн опять поднял руку. — А уни-щит он может сделать? — Он может сделать уни-броню! — Хейн ввел пару команд на уни-инструменте, и 108 распахнул центральную бронзово-золотую грудную пластину. Из обнаженного излучателя выпрыснулось облачко уни-геля, которое после застыло, образовав мерцающую полупрозрачную пластину, зависшую над грудью. Рейн это одобрил: это значительно повысило бы его шансы на выживание, поскольку быть Стражем КМПС весьма опасно… Жаль только, что скафандр ему не по размеру. Дженсен подошел к скафандру и осмотрел его. — Брони на руках недостает. Хейн кивнул. — Модульная конструкция брони по сути та же, что у ванзеров. Видишь сцепления в плечах? В них можно установить самые разные наручи в зависимости от ситуации — и в ноги тоже. Есть наручи с клинками, с пистолетами, с боеголовками… Еще есть ботинки для полетов, ролики… — Всего этого в ящике нет… Кроме, пожалуй, этого меча и… — Дженсен указал на какую-то шестиугольную пластину, которая больше походила на треугольник с обрезанными концами. — Что это? — Это электромагнитный щит «Пельта» и меч «Фанданго». Остальная крутота… — Хейн поморщился. — Тц! Ну, всего от плазма-факелов я спасти не смог. Эти идиоты из «Токугавы» спустили хорошую технику в унитаз. Не волнуйся, первым делом поутру я прикреплю пару наручей. К слову… — он хлопнул ладонями. — Пора бы всем баиньки! Я хочу, чтобы вы хорошо отдохнули! Завтра 108 будет делать первые шаги — сразу же после яичницы с беконом в, ох, шесть часов по корабельному времени. Можете идти! «Всевидящие» разошлись, возвращаясь к незаконченным делам. Дженсен остался перед ящиком, разглядывая броню, которую ему придется носить в ближайшие дни, и запоминая возможные слабые точки. Аки и Гаррус стояли рядом, а Хейн сказал, что ему нужно что-то доисследовать в каюте, и ушел. — Хейн забыл упомянуть, — сказала Аки, — что «Шинкава» потеряла дюжину испытуемых, пытавшихся управлять этой штукой на полной мощности. Скандал и последовавшие за ним судебные разбирательства обанкротили компанию. — Эти испытуемые — не Дженсен, — сказал Гаррус, похлопав напарника по спине. — У него кости из металла! — Большая их часть, — поправил Дженсен. — И все же, — продолжила Аки. — Я поговорю с Хейном и попробую упросить начать испытания 108 с низких нагрузок. Зная Хейна, он захочет как можно скорее добиться хороших результатов. Углеводородные мышечные волокна могут сломить даже Дженсена. — Звучит разумно. А ты что думаешь, Дженсен? Адам поднял палец, прося Гарруса немного помолчать, и громко зевнул. — Думаю, я готов ко сну. Сегодня был долгий день — биотики-агенты РА, отряды фанатиков-убийц, шантажисты-главы ДАРПА… Аки улыбнулась. — Хорошо. Тогда вернемся в лазарет?~[h+]~
— Ладно, связывать будем или нет? — спросила Росс, когда Дженсен лег на кушетку. — Прошу прощения? — Думаю, — жеманно заметил Гаррус, — наш милый доктор интересуется, доминант или сабмиссив. — Нет, я интересуюсь, надо ли привязывать Дженсена к кушетке или нет. Тебя ждут восемь часов быстрого сна, а это повышает вероятность кошмаров. Из-за них ты можешь непроизвольно двигаться, а поскольку силы тебе не занимать… — Ты боишься, что я что-то сломаю, — закончил Дженсен. — Ладно, свяжи меня, если тебе от этого полегчает. Аки наложила на руки и ноги Дженсена гибкие ремни и приковала его к кушетке. Держали они не крепко, но ему всё равно бы потребовалось приложить осознанные усилия, чтобы освободиться. — Итак, доктор, — сказал Гаррус. — И что этот Ловец снов сделает с мозгом Дженсена? — Просто заглянет в него и запишет его сны. Хейн их потом просмотрит, если я правильно поняла особенности вашей сделки. — Хмпф. — Не волнуйся, я через это уже проходила! Ловец снов — безопаснейшая психо-кибернетическая технология в Солнечной системе. — Меня немного волнует, что он потом не сможет сам себе шнурки завязать. — Думаешь, он овощем станет? Это ты еще «Сканеры души» Ордена не видел! — Росс изобразила пальцами кавычки, пока Ловец снов закреплялся вокруг головы Дженсена. — Эти штуковины гарантированно поджаривают мозги. Росс ввела в пистолет для инъекций седативные и прижала его к шее Дженсена. Раздалось шипение, и Адама уже начало клонить в сон. — Гаррус? — спросил он. — Сделаешь одолжение? — Конечно. — Если я очнусь и начну петь дифирамбы Хейну — пристрели меня на месте. — Обязательно. — Спасибо, ты настоящий… друг… И на этом Дженсен уснул.~[h+]~
Тали было волнительно пройтись босиком по серебряным пескам, пока ветер нежно обдувал ее голые ноги и руки. На ней был одет бледно-желтый сарафан, и только опустив взгляд Тали поняла, что это не ее тело. Кожа была бледно-коричневой — или же розовой? — а ее руки… на них было по пять пальцев. Пять! Тали подвигала ими и улыбнулась. Как странно! Тали оторвала взгляд от своего аватара и поразилась синему небу в вышине. На холсте самого насыщенного и глубокого лазурного цвета из всех, что доводилось ей видеть, ярко выделялся бледный полумесяц луны и плыли круглые белые облака. Тали потерялась в звуках волн, мягко шуршащих по берегу, а после наступил закат. Как и было обещано, он был многоцветен, хоть оттенки потоков света и не выходили за пределы оранжевых и желтых. Но Тали это совсем не разочаровало: спокойный закат оказался праздником для ее чувств. Она ощутила, как что-то — нет, кто-то — подошел к ней, и, немного удивившись, обернулась и увидела высокую фигуру, одетую в бледную мантию, напомнившую Тали о старинных кварианских жрецах предков. Незнакомец повернулся к ней, и она заметила, что его лицо скрыто шлемом, а глаза сияют ярко-желто-зеленым, что прекрасно контрастировало с окружающим оранжево-красным светом заката. По его лицу, груди и рукам струились зеленые и синие потоки, пропадавшие под гладкими металлическими пластинами. Незнакомец излучал нечто одновременно эмоционально захватывающее и ментально невыносимое, будто одно его присутствие было настолько сложным фактом, что разум Тали с трудом его понимал. Он обратился к ней голосом, казавшимся очень молодым, но при этом наполненным беспримерной мудростью, добротой… и печалью: — Не бойся. Но небо пошло трещинами, песок начал таять, а вода — обращаться в туман. Тали подивилась собственному спокойствию при виде конца света… а потом ее человеческую кожу сорвало, обнажая пластик и кожу герметичного костюма… и она поняла, что плачет. — Нет, прошу! Не возвращай меня в эту… в эту клетку! Но было слишком поздно: сон прекратился.
~[h+]~
Тали выдохнула и открыла глаза. Неожиданно она поняла, что смотрит на… желтую бумагу для заметок, приклеенную к ее визору. Она отлепила ее и обнаружила, что на ней что-то написано. Встроенный переводчик включился не сразу, а потом выдал:Тали плиз приди в грузовой в 6:00 по корабельному нужна помощь с настройкой костюма -Эдгар PS: Надеюсь ты хорошо поспала ;) PPS: Не буди Дженсена
Тали перевернула напоминалку, и сзади у нее значилось:PPPS: Срзно не буди.
Тали услышала, как справа кто-то простонал: это был Дженсен, лежащий в Ловце снов и прикованный ремнями к кушетке; он пытался ворочаться, спасаясь от снов. Тали просто… смотрела на него, не зная, что делать. С одной стороны, он спас ее и сейчас явно страдал, пока эта бездушная машина подсматривала в его кошмары. С другой стороны, его протезы постоянно напоминали ей изображения древних гетов, которые она в детстве ежедневно видела в школе. Их показывали, трижды повторяя литанию, чтобы вбить ужасный урок в умы кварианских детей: Знай своего врага в лицо. Знай облик тех, кто изгнал нас из нашей законной родины. Знай вид тех, кто чуть не истребил нас. Знай форму того, что ты должен убить, чтобы не быть им убитым. Ей было трудно отделить необъятную… благодарность? Да, благодарность от почти двух десятилетий укоренившейся ненависти. Они сливались воедино, как механизированные руки Дженсена с его плотью. Всё то время, что она чинила коленный привод, она пробовала разграничить эти противоречивые чувства, и ей это почти удалось, но потом она увидела электронику, практически пронизывающую мозг Дженсена. Как понять, что думает он, а не компьютер? Осталась ли в нем душа, или же та пуля, задевшая его мозг, убила ее? Но больше всего ее пугала мысль, что ее спасла не личность, а машина. Испытывал ли он боль? Или это лишь симуляция, призванная вызвать в ней сострадание? Тали смотрела и смотрела на него, надеясь, что это как-то подскажет ей истину. — Меган… — пробормотал Дженсен. Он произнес это с такой грустью и таким сожалением. Это разбило ее сомнения, и она встала с кушетки, намереваясь освободить Адами из лап Ловца душ. Едва она опустила ноги, как кто-то сказал: — На твоем месте я бы этого не делал. Я не зря тебе напоминалку оставил. Тали от страха чуть из костюма не выпрыгнула и обернулась на голос. За столом доктора Росс спокойно восседал Хейн; закинув ноги на стол, он наблюдал за потоками неразборчивых данных. Он затянулся (причем настоящей сигаретой), а потом спрятал ее в металлическом цилиндре и убрал его. — Если его сейчас разбудить, когда его терзают ужасные воспоминания и лекарства, он может и напасть. Ты не забывай: Дженсену по силам побороть крогана… Тали испуганно отпрянула. Она видела, на что способен злобный кроган. Ей живо вспомнились мозги батарианца, размазанные по стене, а при мысли о том, что такое произойдет и с ней… — Умная девочка, — Хейн улыбнулся и жестом пригласил ее подойти. — Полковник Хейн, а что вы делаете? — почти что с упреком спросила Тали, смотря на потоки данных. Как бы она ни пыталась, она не могла их расшифровать: символы были слишком… инопланетными. — Прошу, оставим эти формальности. Я же видел тебя голой. — Да… — Тали раздраженно стиснула зубы. — Видели. Мистер Хейн… — Лучше Эдгар! Или Эд! — Хейн улыбнулся. — Что до меня, то я подсматриваю в сны Дженсена, пока Ловец снов преобразовывает их в аудио-видео файл. — Вы понимаете, что тут написано? — Ну, понимаю пару слов то тут, то там, — он указал на экран. — Тут у нас брюнетка… А здесь стекло, а следом — ужасная физическая боль… Здесь огонь… О, давай я тебе это в короткий ролик соберу. Нажав пару клавиш, Хейн вывел на экран односекундное видео, в котором суровая на вид женщина в черной майке и с красными руками нацелилась пистолетом в «камеру». Она выстрелила, и видео началось заново, и так снова и снова. — Ой, — сострил Хейн. — От такого точно проснешься… Или, эм, уснешь навсегда. — Зачем вы это делаете? Зачем заставляете его проходить через весь этот кошмар? — Эй-эй! Ловец снов никак не влияет на сны! Он просто их записывает. Он не вызывает кошмары. Не волнуйся ты так! К тому же, ему осталось всего два часа до… Голографический экран сменил цвет со стандартного красно-оранжевого на желто-зеленый, и по нему поползла чехарда еще более запутанных данных. — Ага, вот ты и попался, засранец! — Хейн опустил ноги и начал яростно щелкать по клавишам с такой скоростью, что Тали могла лишь позавидовать. Некоторые люди умели-таки пользоваться всеми своими пальцами, особенно имея под руками клавиатуры. Хейн продолжал что-то печатать еще целых десять минут. Тали вежливо кашлянула, пытаясь привлечь его внимание, но полковник с головой ушел в работу. Только когда она уже решила уйти, Хейн откинулся на спинку кресла. — Сделано. О чем бишь я? Ах, да, отвечая на твой вопрос, я погрузил Дженсена в Ловец снов, поскольку он кое-что у меня, ну, украл, и теперь я это забираю. — А что он украл? — Содержимое протеанского маяка, — Хейн отсоединил от компьютера доктора Росс жесткий диск и открыл его. Внутри лежал шестиугольный чип. — Помнишь его? — Да, вы просили на него взглянуть. Простите, что не смогла его починить. — Ой, не волнуйся из-за него. Этот чип служил запасной памятью для единственной и неповторимой капитан-лейтенанта Шепард, которая… — Вступила в контакт с маяком на Иден Прайме. Я знаю. — Именно. Но вместо того, чтобы слечь с маяковым синдромом, Шепард смогла собрать невообразимое количество данных в этот чип. К несчастью, из-за этого она потеряла почти все воспоминания, а протеанские данные оказались еще и полностью зашифрованы. Дженсен же, идя по неверному следу ее убийцы, прокрался на борт «Дюрандаля» и подключился к чипу, загрузив его содержимое напрямую себе в мозг. — Значит, он сойдет с ума? — О, нет-нет-нет! В смысле, я тоже так поначалу думал и потому завлек его в Ловец снов, чтобы вытащить как можно больше данных, пока он совсем не чокнулся. Но вот в чем дело: несмотря на пару… повисших тут и там проблем, у Дженсена не наблюдается даже первой стадии маякового синдрома. Его мозг выглядит абсолютно стабильным, хотя он впитал в себя целую протеанскую библиотеку. Тали опешила: все космические расы знали об опасностях чересчур долгого взаимодействия с протеанскими маяками. — Как такое возможно? — Понятия не имею! Может, всё дело в мозговых имплантах? Может, он гений? Или, может, он на самом деле последний из протеан? — усмехнулся Хейн. — Оставь их… — пробормотал Дженсен. — Тебе нужен я… — А вы не можете сделать всё не настолько… болезненным? — спросила Тали. — Прошу, вы всё равно не сможете вытащить всё необходимое за один заход. Может, на сегодня достаточно? — Он не лежал бы здесь, если бы не сглупил и не подключился к устройству, даже не представляя, что будет внутри. Он сам себя наказывает. Дженсен скорбно простонал. — Прости… — Видишь? Он извиняется! Я не вправе остановить его самобичевание! — Фахль… Прости… Тали умоляюще посмотрела на него, и Хейн сдался. — Пф! Ну, аргх! Не надо на меня смотреть глазами побитой собаки! Я могу стимулировать те области мозга, в которых хранятся приятные воспоминания. Тогда он будет видеть сны о них, — он ввел пару команд на компьютере и скуксился. — Вот так, теперь надо немного подождать, пока Ловец снов просканирует его мозг и… Хм, вот уже кое-что многообещающее. На консоли появилось два изображения. На одном виднелась небесно-голубая азари с самыми прекрасными синими глазами из всех, что доводилось видеть Тали. Ее лицо обнимали глянцевые черные механические руки, стирая с щек слезы радости. Другое изображение показывало маленькую человеческую девочку с серебристыми волосами. Она смеялась, когда Дженсен крутил ее в воздухе. — Воспоминания ушедших дней, заработанных кровью, — загадочно заметил Хейн, — и потонувших в огне. Немного простимулируем их и… Вот. Да будут сладкие сны. Дженсен перестал стонать и метаться. Тали облегченно выдохнула. — И что же ты думаешь о нашем загадочном пассажире? — спросил Хейн. — Мне любопытно, поскольку ты целых десять минут просто смотрела на него после того, как проснулась. — Вы… Вы заметили? — Я всё замечаю. — Но почему вас интересует, что я о нем думаю? — спросила Тали, качая головой. — Ну, ему в будущем несомненно потребуются твои умения и навыки, а я лишь хочу убедиться, что ты внезапно не решишь «убить всех роботов». Ну, знаешь, из-за ваших терок с гетами. — Я… Я не знаю, что о нем думать. Он спас меня из когтей Сарена, но я не понимаю, как уважать человека, по собственной воле пожертвовавшего своей плотью ради силы. Взгляните на него! В какой момент он решил остановиться? Останавливался ли он вообще? Не захочет ли он большего? Хейн глубоко и терпеливо вдохнул и выдохнул, как разочарованный отец. — Я понимаю… к чему именно ты клонишь, Зора. Но можешь за него не беспокоиться: судя по моему исследованию, Дженсена аугментировали не по его воле, — Хейн вытащил из кармана плаща зеленую книгу, на обложке которой черным маркером было написано «Проект «Галахад». — Всё собрано здесь, но давай я расскажу вкратце: случилось кое-какое дерьмецо, его разодрало в клочья, и его шеф решил собрать его воедино посредством передовых технологий собственной разработки и превратить в личного цепного пса. — Какое же чудовище так поступит? — То, которому нужны ответы? Справедливость? Месть. Не важно. Но я считаю, что Дэвид Шариф, тот, кто это сделал, понял простую истину: те, кто жаждут власти, не смогут ее удержать. Им вечно будет мало. Это — величайшая ирония человека; нет, разумного существа. Силу и власть можно доверить лишь тем… кто этого не хочет. Кто об этом не просил. Шариф увидел это в Дженсене, увидел в нем идеального агента, который будет сдержанно и умно распоряжаться подаренными ему силой и возможностями. — А если вы ошибаетесь? А если этот Шариф просто хотел сделать машину для убийств и именно ее и сотворил? — Если бы да кабы… Давай начистоту: любой с подобной степенью аугментации мог бы прибрать к рукам все системы Термина, где прав тот, кто сильнее всех. Что же сделал Дженсен? Он пытался стать фермером на Элизиуме. Пока все бежали в бункеры во время Блица, Дженсен бросился защищать тех, кто относился к нему с подозрением и презрением. Более десяти тысяч человек обязаны ему жизнями и благодарны за это, но Альянс решил, что так дело не пойдет, и послал храмовников сжечь его дом. Следующие шесть-семь лет он вершил порядок и ловил опасных преступников, делая Цитадель безопаснее и зарабатывая себе репутацию среди коллег в СБЦ. И что же он за это получил? — Хейн встал с кресла и подошел к Тали. — Альянс решил поймать его и выдать Ордену, поскольку он, видите ли, представил милых и хороших людей в плохом свете. Что он получил за спасение кварианки-пилигрима, попутно выведя на чистую воду поехавшего Спектра? Совет его даже по головке не погладил, а пилигрим всё думает о его механических частях и смотрит на него с подозрением и страхом. Тали опустила взгляд, но Хейн поднял пальцем ее подбородок, а потом положил ладони ей на плечи и заглянул в глаза. — А знаешь, что еще? Ты можешь плюнуть ему в лицо и обругать, на чем свет стоит, но он всё равно придет тебе на выручку. Именно так с ним обошлась Бреа, и взгляни, как он ей ответил: убил дюжину тяжеловооруженных наемников, чтобы спасти ей жизнь! Что о нем говорят его поступки, м? Смею сказать, что они полностью оправдывают мои расчеты. И именно поэтому я даю ему 108. Я превращу Дженсена в самого могущественного человека в галактике. Я заставлю человечество позеленеть от зависти и злости, когда Дженсен будет вновь, вновь и вновь спасать его, а потом сойти с ума, когда он не окажется тем монстром, за которого его все принимают. — Спасать человечество? От Сарена? — Сарена?! — Хейн загоготал. — Да, конечно, от Сарена… От него и… — Хейн притянул к себе Тали и прошептал ей на ухо: — и от чудищ, которые прячутся под твоей кроватью и спят во тьме.~[h+]~
ЗАПИСЬ ИЗ КОДЕКСА: ЗЕМЛЯ: ПЛАНЕТАРНЫЕ СЕТИ: ОЗ ОЗ — основная (и единственная) планетарная сеть, доступная на планете Земля. После темных времен Коллапса человечество десятилетиями пыталось восстановить телекоммуникации — в частности, мировую сеть, называвшуюся «интернетом». Поначалу странам удалось в определенной мере восстановить ее на своих территориях, но потом в дело вступила Всемирная торговая организация и скоординировала их усилия, объединив сотни разрозненных национальных электронных сетей в единое целое. Благодаря выгодным сделкам и выкупу некоторых компаний ВТО взяла под контроль почти все телекоммуникации на Земле, за что ее резко критиковали различные хакерские группы в экстранете. ОЗ во многом похожа на масштабную мультипользовательскую игру с простой для использования и понимания системой социальных сетей. Пользователь управляет аватаром в виртуальном городе, в котором присутствуют магазины, торговые центры и рестораны, представляющие настоящие бренды. В ОЗ есть и виртуальные офисы госучреждений, так что пользователь может зайти в них и заплатить налоги или заказать документы. Семьдесят пять процентов контента в ОЗ можно просмотреть с бесплатного аккаунта с любого терминала или компьютера в любой точке мира. Чтобы получить доступ к оставшимся двадцати пяти процентам (играм, фильмам и музыке), пользователь должен заплатить цифровой валютой ОЗ — ОЗ-поинтами — и иметь действующий встроенный RFID-чип для просмотра контента для взрослых. Для загрузки созданного пользователем контента требуется иметь статус Silver Premium, а процесс загрузки может занять до нескольких дней, поскольку контент проверяется на вирусы и вредоносные программы. Пользователь со статусом Gold Premium может загружать свой контент всего за пару часов.