***
Несколько месяцев спустя — Ты любишь меня, не так ли, Гарри? — прошептал Волдеморт. Они свернулись на кровати, лёжа в таком положении уже несколько часов подряд. Поттер вздрогнул, когда Волдеморт кончиками пальцев провёл по его обнажённому бедру. Мурашки пробежали по следу прикосновения. — Я люблю тебя, — согласился Гарри, и в этот момент, к его великому разочарованию, слова были правдивы. Он любил Волдеморта. Любил всем сердцем. Был готов отдать за этого мужчину жизнь, умер бы, покинь он его. Вот что Гарри чувствовал сейчас. Но ему нужно было лишь немного подождать — всего через несколько минут стрелка отсчитает двенадцать часов с того момента, как Волдеморт в последний раз приказывал Гарри любить его. Через несколько жалких минут эффект от магии Волдеморта рассеется, и Гарри вновь станет свободным. Он задержал дыхание, надеясь вопреки надежде, что мужчина забудет повторить свою команду. — Я тоже тебя люблю, — произнёс Волдеморт, заставляя предательское сердце Гарри пропустить удар. Парень поцеловал его, вознаграждая за сладкие слова, и мужчина тут же горячо ответил на поцелуй. Он схватил и перекинул обнажённое бедро Гарри через своё собственное, чтобы быть ещё ближе к нему. — Мерлин, я люблю тебя. Гарри, я люблю тебя, — словно отчаянную молитву шептал он в губы парня с болезненным придыханием. Гарри не отвечал. Он аккуратно откинул со лба Волдеморта кудрявую смольную прядь, разглаживая пальцами локон. Всего лишь ещё несколько мгновений. Ещё немного, и Гарри вновь сможет возненавидеть этого человека, снова возжелает сломать ему челюсть. Но за минуту до истечения двенадцати часов, палочка Волдеморта внезапно завибрировала, и на лице мужчины появилась широкая, ненормальная, жестокая улыбка. — Бедное дитя, — хихикнул Волдеморт. Он жадно ловил взглядом поражённое выражение лица Гарри. — У тебя почти получилось. Было близко, не так ли, дорогой? — он хмыкнул. — Ты знаешь, что делать, моё сердце. Люби меня, Гарри. — Нет! — в отчаянии закричал юноша. Предательские слёзы невольно покатились по его щекам, когда Волдеморт вновь заставил его сердце пуститься вскачь. Мужчина тихо зашипел и заключил юношу в объятия, успокаивая его надрывные рыдания. Гарри всё кричал и кричал. Он пытался ударить Волдеморта, оттолкнуть его, но не мог применить всю свою силу — не мог рисковать ранить любимого человека; не мог сделать больно Волдеморту. — И чего же именно ты пытаешься достичь, любимый? — поинтересовался мужчина. Он приподнял их сплетённые ладони и привлёк внимание Гарри к поблескивающим золотым полосам на их безымянных пальцах. — Мы уже женаты. — Я хотел убить тебя, — всхлипнул Гарри, вынужденный ответить на вопрос Волдеморта. Мужчина кивнул, тихо хмыкнув. Конечно, он не был удивлён. Ответ парня оставался одним и тем же каждые двенадцать часов с самого начала их замужества. И парень даже не понимал, зачем мужчина продолжает спрашивать его. Будто надеялся на какой-нибудь иной ответ… будто надеялся, что Гарри внезапно скажет, что прекратит пытаться сделать что-нибудь и что он действительно любит Волдеморта. — Тебе стоит понести от меня ребёнка, — задумчиво пробормотал Волдеморт. Он провёл ладонью по внутренней стороне бедра Гарри, легонько ущипнул нежную кожу — он знал, что так нравится парню. Гарри возбуждённо часто задышал. — Это ведь должно заставить тебя остановиться. Как думаешь, моё сердце? — на чистый ужас в глазах Гарри он ответил лукавым смешком. — Скажи мне правду. Что ты будешь делать, если у нас родится ребёнок? — Я буду пытаться ещё сильнее, — ответил Гарри — правда срывалась с его губ, будто вода из свободного буйного ручья. — Я убью тебя во сне, даже если ты вновь заставишь меня любить тебя. — О-о, — издевательски протянул Волдеморт. Он соскользнул по кровати, и его голова оказалась у ног юноши. — Я так напуган, — он издал тихий жестокий смешок. — Но подумай: всё, что мне стоит сделать — это приказать одному из моих Пожирателей Смерти убить твоё дитя, если ты хоть попытаешься сделать что-нибудь… столь глупое, — он сделал акцент на угрозе, размашисто проведя языком по внутренней стороне бедра юноши. Он сильно втянул мягкую кожу, причиняя боль наравне с отголоском эфемерного удовольствия. Гарри вздрогнул. Он верил Волдеморту, верил, что этому человеку ничего не будет стоить воплотить свою угрозу в реальность, и не важно, что ребёнок так же будет и его, не только Гарри. Не было никакой надежды на спасение, если жизнь дитя Поттера будет в руках Волдеморта. Парень никогда не сделал бы ничего, что могло бы навредить их ребёнку, и не важно, как сильно он ненавидел его отца. И Волдеморт знал это. — И раз так, — произнёс мужчина, дёргая ворот тонкой рубахи Гарри, грубо разрывая ткань от горла до живота, — давай воплотим эту идею в жизнь, хорошо? Гарри попытался воспротивиться, но Волдеморт тут же приказал ему успокоиться и наслаждаться процессом. Он одним движением развёл ноги парня и тут же разместился между ними. Его алчный язык был везде, он заставлял юношу под ним вздрагивать и беспомощно всхлипывать в противоречивой борьбе внушённой страсти тела и протеста рассудка. Но Волдеморт сегодня был нетерпелив, и язык быстро заменили пальцы, быстро и грубо растягивая Гарри изнутри. Это было болезненно, но так хорошо. Тело парня любило, когда его муж был немного груб и быстр. — Ты любишь меня, — произнёс Волдеморт, откинувшись на спинку кровати. — Ты хочешь этого. Иди сюда и оседлай меня. Немного выровняв дыхание, Гарри приподнялся на дрожащих руках и коленях, и подполз к телу Волдеморта, тут же припадая поцелуями-укусами к его животу, проводя дорожку алых засосов и отметин от зубов от его пупка до шеи. Как ни странно, но мужчина любил хвастаться любыми отметинами, которыми Гарри разукрашивал его тело… И особенно сильно его восхищали те метки, которые парень оставлял на видных местах, тех, которые нельзя было спрятать. А ещё он получал удовольствие, раз за разом повторяя, как сильно Гарри его любит. Это была какая-то извращённая игра в дикое подобие любви, которой не было. Сумасшествие, разделённое на двоих. — Я тоже люблю тебя, милый, — простонал Волдеморт, когда Гарри опустился на его возбуждённый, твёрдый член. Мужчина крепко сжал бёдра парня, наверняка оставляя синяки на чистой коже — метки обладания, балующие его эго. — Я люблю тебя, малыш. Слишком сильно. — Волдеморт, — гортанно застонал Гарри. Он начал двигаться, вверх-вниз, упираясь дрожащими коленями в простыни, всем своим естеством ощущая возбуждение мужа, выкрикивая его имя в отчаянном, нежеланном наслаждении. Юноша склонился ближе, прижимаясь влажной грудью с дико бьющимся сердцем к потной груди Волдеморта. Мужчина опалил горячим прерывистым дыханием ухо Гарри, прикусил мочку, посылая новый заряд электрического удовольствия по его телу. Он прижал Поттера ещё ближе, зажимая член парня между их разгорячёнными телами, даря такое нужное трение. — Ты хочешь глубже, — хрипло зашептал Волдеморт. — Хочешь жёстче. Скажи мне, Гарри, — парень кивнул, безмолвно умоляя мужчину быть грубее, ещё глубже, ещё ближе… — Трахни меня, — умоляюще просипел Гарри, ощущая в тёмной, самой дальней глубине своего разума отчаянный протест, который тут же погас. Волдеморту нравилось, когда Гарри проявлял инициативу в постели или требовал что-то во время секса. Это заводило его, практически лишало рассудка. С возбуждённым рыком, Волдеморт поменял их местами, закидывая ноги парня себе на плечи, почти сгибая его пополам. Мужчина яростно и жёстко вбивался в податливое тело под собой, вжимая его в матрас, всё время хаотично попадая по простате и наслаждаясь громкими криками удовольствия юноши. — Да-а… — простонал Гарри. — Чёрт, да. Пожалуйста… Так хорошо. Чертовски хорошо. Если бы его спросили, что в Волдеморте есть хорошего — он бы ответил, что тот блядски хорош в постели. После того, как исступлённое наслаждение накрыло Гарри с головой, вырывая из его горла особенно громкий стон, ему не потребовалось много времени, чтобы довести и Волдеморта до пика. Он вцепился короткими ногтями в плечи мужа, сильно оттягивал пальцами влажные волосы, томно шепча ему на ухо совершенно грязные, бесстыдные пошлости. Длинные ноги обвились вокруг бёдер мужчины, пятками надавливая на копчик, прижимая ещё ближе, глубже. Попав в ловушку сильных ног Гарри, Волдеморт начал двигаться более хаотично и беспорядочно. Он был близко — Гарри чувствовал это. Наконец, издав почти звериный рык, Волдеморт сделал последний мощный толчок и излился внутрь парня. Когда они лежали, томные и усталые, сплетаясь конечностями и выравнивая дыхание, Гарри мог только мысленно молиться о том, чтобы семя Волдеморта не дало плодов.***
Несколько недель спустя Гарри руками разгладил длинную мантию, более похожую на какое-то подобие платья, и с раздражением натянул на себя последний элемент глупой одежды. Ему приходилось так одеваться. Волдеморт считал такой стиль… милым, а Гарри хотел выглядеть мило для своего мужа. Это был важный день для Волдеморта, и всё должно было быть идеально. Но сам Гарри ненавидел эти дурацкие мантии. Если их вообще можно было назвать мантиями. Костюм состоял из четырёх элементов: высокого воротниками с рукавами в три четверти; свободных брюк; длинной приталённой мантии, открывающей вид на штаны спереди; и тяжёлого плаща, тянущегося за ним по земле, подобно подолу какого-нибудь свадебного платья. Все одежды были тёмно-зелёного цвета, искусно расшитые серебристой нитью. Гарри выглядел так, будто на него навесили какие-то вычурные, совершенно нелепые шторы. — Дорогой, — поприветствовал его Волдеморт, когда Гарри спускался по длинной, извилистой лестнице. Парень понимал, какой эффект создаёт шлейф, тянущийся за ним вниз по ступеням. И усмешка, блуждающая на губах Волдеморта, говорила о том, что ему это определённо нравилось. — Если бы ты не заставлял меня любить тебя, — произнёс Гарри, выдавливая из себя зловещую улыбку, чувствуя, как магия принуждения жжётся внутри него. — Я сломал бы тебе шею за то, что вынуждаешь носить меня эту одежду. — Ты выглядишь прекрасно, — заверил его мужчина, игнорируя угрозу. Он поцеловал Гарри в щёку и взял его за руку, проводя за собой через толпу Пожирателей Смерти, собравшихся сегодня в главном зале особняка Волдеморта. Пожиратели Смерти были личной армией Волдеморта — группой волшебников, которая верила в превосходство чистой крови. Сам же Волдеморт, насколько понял парень, не особенно разделял их взгляды и не верил в возвышенность чистокровных. Он лишь помогал Пожирателям Смерти продвигать их идеи потому, что большинство из них были довольно влиятельными волшебниками и, несмотря на свою особую магию, Волдеморт не мог просто приказать всей магической Британии признать его своим лидером. Его способности действовали лишь на людей, находящихся не более, чем в двухстах метрах от него. Когда они наконец достигли вычурного, высокого трона Волдеморта в конце зала, Гарри занял своё место рядом с ним, тут же выпрямляясь и величественно вскидывая подбородок — именно так, как любил его муж. Парень хотел порадовать мужчину. Ведь он приказал ему это этим утром. — Итак? — вскинул бровь Волдеморт. — Кто-нибудь из вас выведет этого ублюдка? Я устал ждать. Дёрганный, маленький человек куда-то шустро убежал. За ним чинно пошагал статный джентльмен с длинными платиновыми волосами, которого Волдеморт уже несколько раз представлял Гарри. Последний никогда не запоминал их имена, но это могло быть как-то связано с тем, что он никогда полностью и не мог контролировать собственный разум. Маленький человек и джентльмен вернулись, таща за собой старика в мантии, выглядящей даже хуже, чем та, что была на Гарри. Одежды старика пестрили пурпурными и лиловыми оттенками, и у парня начинали болеть глаза, если он слишком долго смотрел на них. — Я знаю, любовь моя, — прошептал Волдеморт. — Они режут и мои глаза тоже. — Как будто у тебя вкус в одежде лучше, — мрачно заметил Гарри, в очередной раз одёргивая свой чёртов слишком длинный плащ. Не нужно было этого говорить. Желваки Волдеморта двинулись, губы злобно поджались. — Ты только что сравнил меня со старым глупцом? — прошипел Волдеморт. — Возьми назад свои слова, моя любовь. Скажи, что тебе жаль. Попроси прощения. — Прости меня, — выпалил Гарри быстрее, чем сумел понять, что тело вновь в плену принуждения, а разум затуманен магией. — Мне жаль… Волдеморт тяжело вздохнул и отвернулся, всё ещё выглядя явно расстроенно. Он жестом приказал Пожирателям подвести цветасто одетого человека ближе. В голове Гарри, будто сквозь пелену тумана, всплыл размытый образ — старик казался ему знакомым. Возможно, они встречались с Гарри в его старой школе, в Хогвартсе… — Это Дамблдор? — хрипло спросил юноша, прикрывая глаза и морщась от фантомной боли, пронзившей голову. — Да, дорогой, — раздражённо огрызнулся Волдеморт. — А теперь, держи свой милый рот на замке, пока я не обращусь к тебе снова, — зубы Гарри звучно клацнули, все слова застряли в горле, повинуясь магическому приказу его мужа. — То, что ты делаешь — ужасно, — произнёс Дамблдор, обращаясь к Волдеморту, но смотря прямо на Гарри. — Ты никогда не отыщешь счастья на этом пути… — казалось, будто Дамблдор точно знал, через что прошёл Гарри. Юноша хотел бы как-то выразить свою признательность за беспокойство и заботу старика, но он не мог говорить, и, не зная, что ещё может сделать, парень осторожно поднял руку, помахав своему старому директору в приветствии, пытаясь убедить его сейчас думать о своём собственном положении, а не о благополучии Гарри. Дамблдор, всё ещё вежливый, как и раньше, начал махать юноше в ответ, но Волдеморт вскочил с места и резко дёрнул Поттера за руку. Он повернул Гарри и болезненно заломил руку ему за спину, прижимаясь к нему сзади. — Продолжай быть с ним дружелюбным, — предупреждающе прошипел мужчина на ухо парню, — и я сломаю твою чёртову руку, любовь моя. Ты меня слышишь? — П-прости… — прохрипел Гарри. Больно. Было действительно больно. Может, Волдеморт и не был физически таким сильным, как Гарри, но всё же он был достаточно силён. Парень завёл свою свободную руку за плечо, пытаясь сделать что-то, хоть что-нибудь, лишь бы смягчить боль, но мужчина заломил его руку ещё сильнее, вырывая из юноши громкий крик. — Скажи ему, сколь сильно ты меня любишь, милый, — приказал Волдеморт. — Он думает, что я принуждаю тебя. Он и его весёлая маленькая банда пришли, чтобы спасти тебя от меня. Скажи ему, что тебе не нужно спасение. — Я люблю тебя, — отчаянно вскрикнул Гарри, ощущая, как горячие слёзы собираются на ресницах и затуманивают взгляд. — Я люблю тебя и меня не нужно спасать… — Видишь? — усмехнулся Волдеморт, отпуская руку Гарри и вновь поворачиваясь к обеспокоенному Дамблдору. — Мы любим друг друга! Любим! А ты пытаешься разлучить нас. Знаешь, с людьми, пытающимися встать на пути истинных чувств, могут произойти страшные вещи… Верно, дорогой? — он посмотрел на Гарри, его глаза блестели лихорадочным, болезненным огнём. Он был будто одержим. — Да, верно, — сдавленно прохрипел парень, баюкая больную руку. — Что ж, а этот старик всё же решил встать между нами… — медленно, хищно произнёс Волдеморт, указывая на Дамблдора. — Разве это не отвратительно, любовь моя? И что же нам с ним делать? Что же делать? Что же?.. Оу, я знаю, — мрачная, ненормальная улыбка исказила его губы. — Гарри, ты уже довольно давно не пользовался своей магией… — Н-нет… — в ужасе прошептал Гарри, судорожно мотая головой и умоляюще глядя на своего монстра-мужа — он знал, к чему тот ведёт. — Пожалуйста, не надо. Не заставляй меня делать это… Волдеморт улыбнулся одной из своих самых жестоких и холодных улыбок. Он подошёл к Гарри и взял его лицо в свои ладони. — Гарри, моё сердце, — прошептал мужчина в губы парня, — пытай и убей Альбуса Дамблдора для меня. — Нет!.. — взмолился Гарри, когда его тело, более не подчиняясь разуму, а повинуясь приказу Волдеморта, начало двигаться. Он приблизился к Дамблдору, горячие слёзы отчаяния катились по его щекам. — Мне жаль. Мне так жаль… — Всё хорошо, дорогой мальчик, — успокаивающе заверил его Дамблдор, легко и грустно улыбаясь, будто не он сейчас смотрел в глаза своему будущему убийце. В его взгляде была жалость к плачущему парню, каждая черта его лица выражала прощение. И всё это лишь ещё больше усугубляло испытание Гарри. — Заканчивай с ним, — хладнокровно приказал Волдеморт. Гнусный ублюдок. Гарри схватил Дамблдора за руку и резко вывернул её — послышался хруст ломающихся костей. Старик тихо вскрикнул, в уголках его глаз собралась влага. Но он даже не пытался сопротивляться или как-то защитить себя. Он не двигался, когда Гарри один за другим вырывал его ногти; выкручивал, ломал и отрывал с помощью магии его конечности; рвал сухожилия, мышцы и кожу, окрашивая себя и всё вокруг розами алой крови; сдирал кожу со спины старика, разрывая плоть и мышцы… И за всем этим наблюдал Волдеморт с почти детской, восторженной радостью в сверкающих болезненным огнём глазах. Он даже иногда театрально хлопал в ладони, когда Гарри делал нечто особо жестокое. Наконец, спустя время длинною в вечность, Гарри взял лицо Дамблдора в свои ладони. — Всё кончено, всё позади, — всхлипнул Гарри, с болью глядя на сломанного человека перед собой… Не ясно, кому именно это говорил — себе или старому директору, ведь последний уже вряд ли понимал хоть что-то, хоть его голубые глаза и были всё ещё открыты. — Спи спокойно, — и с этими словами парень резко свернул шею Дамблдору, даря покой и избавление от боли. — Любовь моя, — выдохнул Волдеморт, обнимая Гарри со спины. Парень ощутил, как нечто твёрдое и горячее упирается ему в копчик… Волдеморт был возбуждён! Гарри испытал столь сильное отвращение, что в какое-то мгновение ощутил подкатывающуюся к горлу тошноту. Волдеморт был ему отвратителен. И он сам себе тоже был противен. Но прошло двенадцать часов. И Волдеморт забыл… Наконец-то! Гарри осторожно провёл ладонью по руке Волдеморта, медленно поднимаясь до плеч, пачкая кровью и его. Он обернулся, желая увидеть выражение в глазах ублюдка, когда он поймёт, что вот-вот умрёт. Но Гарри тут же понял, что что-то не так. Волдеморт ухмылялся. Он ловко перехватил оба запястья парня и завёл их ему за спину, крепко сжимая, тем самым плотно прижимаясь к парню и заключая его в стальные объятия. Гарри попытался вырваться, но магия не действовала, она не слушалась его… Почему?.. — Милый, — вкрадчиво прошептал Волдеморт, — ты считаешь, что я настолько глуп? В твою одежду вшиты магические руны — с ними ты не сможешь использовать свою магию, пока я того не захочу. — Нет… — сдавленно, в отчаянии просипел Гарри. Он ведь был так близко! Как он мог проиграть? Снова… — Да, — победно прошипел Волдеморт. Он прижался к его губам, ощущая на языке солёный привкус слёз. — Люби меня, Гарри.