Ты - моя тишина

— Да я и за неделю со всем этим не справлюсь, вы что, обалдели в край? У вас три недели было! И куда они ушли? В какое непотребное место? И, главное, в чьё? Чанёль смотрит на гостей сквозь оправу очков и пальцем босой ноги теребит цветок на тапочке, который и без того держится на соплях со смесью клея ПВА. Он сидит в компьютерном кресле, помешивая свой горячий чай и мечтая только об одном: чтобы на километр вокруг него в эти выходные ни одной живой души не было. — Ну, это… — Кёнсу чуть надувает свою верхнюю губу и глядит на друга виновато-угрожающим взглядом, который никем из окружающих не поддается трактовке. — Математика. У меня проблемы с математикой. — А причем тут фестиваль? — А при том, что мы эту чертову математику с потом и слезами закрыли, — пожаловался опирающийся на товарищеское плечо Чондэ. — Имела она нас, как в последний раз, ей-богу. Времени даже дышать не было. — Верю, — Чанёлю не по себе стало от этих слов. Два или три года назад в его школе была злющая математичка с квадратными очками и особым взглядом на школьное образование: дескать, детям главное дать математическое мышление, а там они сами поймут, что им важнее — история, музыкальное искусство или вообще спорт. Так что дисциплина на ее уроках была поистине спартанская. А потом она по неизвестной причине перевелась в школу на другом конце города, и двое друзей, наслышанные об этой особе со слов измученного Чанёля, нервно вздрогнули. Это была их школа. — И что вы хотите? — спросил хозяин квартиры и, звякнув чайной ложкой, нырнул босой ногой в злосчастный тапок. — Чтобы я ваше видео за вас отмонтировал что ли? — Почему за нас-то? — спросил Кёнсу и как-то по-доброму улыбнулся. — Там немного же. — Всего-то ролики обрезать, — пожал плечами Чондэ. — Да собрать их в видео по фрагментам. Ну и звуковую дорожку отредактировать и эффекты добавить. Делов на полчаса. — В общем, вы ничего не сделали, — Чанёль коснулся ладонью мышки и монитор загорелся. — Давайте материал. И всю эту ночь они провели втроем, обсуждая наступающий школьный кинофестиваль, который, по словам Чондэ, должен был принести им с Кёнсу небывалую популярность среди сеульских школ, и, возможно, даже за их пределами. — В общем, суть в следующем, — принялся за объяснения Чондэ. — Главный герой обычный парень примерно нашего возраста, страдающий шизофренией вот уже примерно полгода. Причину появления ее мы еще не обдумали, может быть, у него она будет наследственная или что-то в этом роде, но проявится, к примеру, от сильного стресса или от какого-то потрясения. Это сильно его угнетает, и, иногда, мучившие его иллюзии становятся настолько невыносимыми, что он просто падает в подушку лицом и пытается переждать это. В конце концов, его мать осознает, что с сыном что-то не так, и пытается выспросить у него все. И он рассказывает ей все и главного героя помещают в клинику. Там он встречает парня, примерно своего ровесника, который кажется совершенно нормальным, и главный герой пытается за разговорами узнать его диагноз, но, как бы он ни пытался, этого у него не выходит. А выглядит его новый знакомый совершенно здоровым. — Не слишком ли много штампов насчет болезней? — спросил Чанёль, пытаясь разобраться во всей этой массе роликов на флэшке Кёнсу. — Нет, это только фон, — ответил Чондэ. — Главное ведь не это. Главное то, что, когда главному герою становится легче, его иллюзии исчезают. И однажды, его друг тоже исчезнет. — Неплохо для школьного фестиваля, — Пак закинул ступню на колено и откинулся на спинку стула. — И кто же будет главным героем? — Кён, конечно, он идеально подходит, разве нет? — засветился Чондэ. Кёнсу, жующий лапшу на постели Чанёля, утвердительно кивнул. — А ефё, — заметил он с до отказа набитыми щеками, — ефо фруг — Фёндэ. — Сам ты Фёндэ, — шихнул Ким и обиженно надул на него губы. — Но, в общем-то, да. Такая идея. В предпоказе мы возьмем сцену, где Кёнсу стоит около больницы, только что выписанный, и смотрит на небо. Важно сделать акцент на том, как лениво текут облака, и как шелестит листва на деревьях. Зритель должен понять, что Кёнсу принимает этот мир обновленным. Как он чувствует себя свободным от всех этих иллюзий, терзавших его. А потом, камера переходит к одному из деревьев, и там стоит он — его друг. На этом наш мини-фильм закончится. Но в предпоказе пусть будут просто сцены Кёнсу и природы, конкуренты должны быть удивлены, когда узнают нашу настоящую идею. Мы будем гениями! Чондэ аж зажмурился от восторга, так ему нравилась их идея. — И когда предпоказ? — спросил Чанёль, все еще лелеющий мыль об отдыхе в эти выходные. — Ну, — Кёнсу неловко улыбнулся, покусывая деревянные палочки. — В понедельник. Эта была ночь на субботу.