Всего одна история

— Как дела, мой дорогой? — Фиолетовые глаза метко стреляли по стушевавшемуся Нагу, отмечая малейшие детали, — не зря же она числилась в ряду лучших охотниц, даже среди соседних кланов. — Всё хорошо. — Улыбка Кроули получилась вымученной, даже он сам это почувствовал, кончик его хвоста замер, а сам он невольно водил слегка руками, болтая воду вокруг. — Как… У вас? Оглянувшись, он наткнулся на пристальный взгляд ледяных глаз, смотревших вупор и находящихся слишком близко. Лилит долго хохотала, вспоминая испуганное лицо бывшего сотоварища по жестоким играм молодых змей. Упав плашмя, рыжеволосый Наг зашипел, обнажая белоснежные клыки. Открывшаяся дверь, в щель которой он стрелой метнулся, стала его спасением, — кто-то из соседей решил проверить молодых, поэтому погони не последовало, да и не собирался никто догонять растроенного Кроули, в котором бурлила яркая палитра самых разных чувств. Давно забытая любовь, некогда чистая и не винная, стала грязно-серой плёнкой на его золотистых глазах, смешавшись с кроваво-красной яростью, пролившейся прозрачной солёной обидой. Путь домой не составил никакого труда — сильные мышцы, плотно обтянутые кожей и чешуей, несли нага под поверхностью воды. Глаза застилала плёнка, а зубы скрипели от переживаемой гаммы чувств, Кроули плыл только по наитию, совсем не разбирая дороги, утопая в мыслях, как несчастная жертва в сосбвтенной крови. Резко врезавшись в дно, зарываясь в нору, он поднял огромное количество песка, плавно оседающего на свое положенное место. Когда весь песок опустился на дно и вода очистилась, Кроули уже крепко спал, свернувшись в огромный рыжие-красный кокон. В то же время Азирафаэль ютился на небольшом стуле, старом и качающемся. Ему было неприятно в затхлом полумраке, освещающемся только от нескольких разноцветных свеч разного размера и камина из грубо отесанного камня. Все логово — по-другому он это помещение назвать не мог — выглядело отталкивающе, угрожающе и крайне неприятно. Разбросанная одежда, вещи и утварь были везде. По кругу комнаты были установлены шкафы с открытыми полками, дерево которых давно отцырело и потрескалось, а некоторые полки ввалились и лежали на предметах ненужным хламом или уже отсутствовали. На полу была ковровая дорожка, ведущая от входной двери к центру комнаты, где стоял стол, — все остальные места были уставлены мебелью, столиками и различной кучей вещей, которую даже рассматривать не хотелось. Тёмные участки комнаты зловеще поблескивали металлическим глазами. Запахи смешивались в варево — теплое, густое и тяжёлое, мешавшее дышать. — И зачем ты здесь? — устало вздохнув и рассмотрев своего гостя, произнесла девушка. Молодой принц замялся. Нельзя было доверять внешности миниатюрной и хрупкой на вид незнакомки. Отброшенный плащ тут же был забыт, молодая колдунья прыжком залезла на свое кресло, увенчанное львиной головой. Сложив руки на стол, а голову на руки, при этом стоя на коленях, она взглянула в глаза Азирафаэля, отчего его мягкое сердце дрогнуло — он попал в омут чёрных дыр, будто смотря в тьму пропасти. — Я пришёл… — Тихо! — тихий, но настоятельный шопот заставил принца замолчать. Девушка тут же подскочила к нему, потяну в цепкими пальчиками за руку и, проведя через свои богато устланные хоромы, запихнула за занавесь, которую Азирафаэль даже и не заметил сначала. Его попытка задать вопрос была фамильярно заткнута теплой ладонью по пухлым губам. Показав знак быть тише, незнакомка скрылась в комнате. Звук открывающейся скепучей двери был знаком более весомым, чтобы Азирафаэль, уже тянувшийся к занавеске, одернул руку, будто обжегшись. -Здравствуй, здравствуй, здравствуй. — Прозвучал властный и уже знакомый принцу голос, по тону которого были ясно понятны чувства этого человека. В следующую секунду раздался оглушительный грохот.