Сенбернары

— Динька, — Света вошла в спальню и, обнаружив Арбенину сидящую на окне, завернутую в тот же плед, так и осталась стоять в дверях. — Я так давно не видела тебя такой… В ответ царила мертвая тишина, нарушаемая лишь шуршанием сползающей ткани. — Динька, ты прости меня, — Света оттолкнулась от закрытой двери и присев на край кровати, смотрела в стену, видя Арбенину лишь краем глаза. Динка, завозившись на окне, глубже укуталась в плед и, уставившись в окно, затихла, не произнеся ни слова. — Ты помнишь тот день? — Света слегка развернулась к Диане, пытаясь вытащить ее на разговор. — Помню. — Арбенина буркнула, привалившись к стеклу. — Я все помню. — Динка, — Сурганова встала и, подойдя к окну, положила руку на плед, медленно стаскивая его. — Хочешь еще поиздеваться? Мало тебе? — Диана устало посмотрела на Светку и снова отвернулась к окну. — Посмотри на меня, — Светлана провела пальцами по плечу, заставляя Динку развернуться. — Я боюсь. Я боюсь сейчас быть тут, рядом с тобой, ведь это уже не игра и мне придется отвечать за свои поступки. Я боялась тогда целовать тебя… Черт, столько лет прошло, а все еще боюсь даже вспоминать об этом.Ты даже не представляешь, каких усилий мне стоило заставить себя сделать это на глазах у всего закулисья. Я хотела лишь, чтобы ты обратила на меня внимание. Я рисковала всем! — Если ты тогда рисковала всем, почему не поехала со мной? Почему? — Арбенина дернулась и, скинув уютно расположившиеся Светкины пальцы со своей щеки, спрыгнула с подоконника. — Ты говоришь, что тебе было страшно. Так почему бы не сказать об этом? Гонимая страхами, негодованием и отчаянной нежностью, Арбенина вылетела из спальни, хлопнув дверью. Внутри все трещало по швам, заставляя тело жить отдельно от разума. — Ты меня никогда не слушаешь! Последнее слово всегда за тобой. Почему ты не поехала со мной? Какая разница, в каком поезде ехать? — Света рванула следом, шлепая босыми пятками по лестнице. — Вот именно, какая разница??? — остановившись, Диана рявкнула и скинула плед, не подумав, что останется стоять, одетая лишь в воздух. Светлана вздрогнула и прошлась по обнаженному телу угольком серых глаз. Руки сами собой потянулись к Динке. — Кажется я не закончила… — Сурганова, провела языком по пересохшим губам и подошла ближе, не отрываясь от зеленых глаз. Арбенина делано рассмеялась и совершенно спокойно заявила: — А ты думаешь я прыгну к тебе в объятия, после того, что ты сделала? — Думаю, что да! — Света прищурилась и, демонстративно убрав руки, прошептала: — А спорим, что ты и минуты не выдержишь? — В смысле? — Диана удивленно выгнула бровь и, сделав вид, что не поняла Светкиных слов, отчаянно пыталась представить что-то мерзкое и противное, но только от одного Светкиного шепота, низ живота скрутило от возбуждения. — Спорим, что я, не трогая руками, заставлю тебя просить меня сделать это? — Света говорила, слегка прикрыв глаза, растягивая каждое слово, которое уютно устроилось на ее влажных губах. Диана, слушая Светку понимала, что проиграла еще на моменте оглашения правил: один только голос и вид заигрывающей обладательницы музыкальных пальчиков, уже довел ее до предела. — Делай что хочешь! — сказал чужой голос, отдаленно похожий на голос независимой и уверенной в себе королевы рока. — Ты даже не спросишь, на что мы спорим? — чертики плясали в серых глазах, пританцовывая на обнаженной Динкиной коже. — Если я выиграю, ты исполнишь мое желание. — Легко, я много чего могу. — выпалила Арбенина и тут-же прикусила язык: Светка не будет говорить, не обдумав заранее. — Договорились! — Света ехидно улыбнулась и сделала шаг назад. — Стой, а если выиграю я??? — Диана скрестила руки на груди, пытаясь хоть так прикрыть уже откровенное возбуждение. — Тогда я выполню твое желание, все честно. Диана, забыв о ссоре, о попытке серьезного разговора, пыталась предугадать Светкины действия, но мысли не слушались. Ее распирало любопытство. — Договорились. — Диана вздохнула, слегка опустив голову, но не прерывая зрительного контакта. — Ну давай, действуй, — ехидная усмешка сорвалась с тонких губ. — И вообще, я хочу сесть. — Нет. — улыбка пропала со Светкиного лица, скулы заострились, острый взгляд полосовал тело напротив. Диана откровенно плавилась под этим взглядом, забывая «держать лицо», выдавая себя с потрохами. — Ты хочешь поговорить? С удовольствием! — Светлана опустила пальцы на пуговицы и выпутывая их петель, заговорила: — Ты ничерта не понимаешь. — первая пуговица вырвалась из плена. — Ты не можешь принимать решения, не способна на поступки! — вторая пуговица с хрустом вылетела из петли. — Ты можешь только кричать о своей ранимой душе, рассказывая как тебе тяжело. Хоть бы раз поняла бы другого человека! — третья и четвертая пуговицы, одна за другой выскальзывали, обнажая аккуратную, подтянутую грудь. — Что ты тогда сделала? Ты ПРЕДЛОЖИЛА поехать вместе именно в твоем поезде. А что я сделала? Я ПОЦЕЛОВАЛА тебя за кулисами, впечатав тебя в стену, чтобы ты просто меня заметила. Не находишь, что это неравноценные вещи? Действие и предложение. — пятая пуговица сдалась под натиском сильных пальцев. — Да, я хотела поехать с тобой куда угодно и на чем угодно, но я не одна живу на свете и не могу себе позволить плевать на тех, кто меня окружает. — шестая пуговица с треском вылетела, повиснув на тонкой ниточке. — Я люблю тебя, черт возьми! — Седьмая пуговица отлетела, распахивая рубашку полностью. Диана, наблюдавшая всю эту картину еле сдерживалась, чтобы не подойти: Светка, рвущая на себе одежду, зрелище не для слабонервных. — Ну и что дальше? Ты героиня, а я слабое ничтожество, ты это хотела услышать? — Диана сделала шаг вперед, сократив расстояние. — Я хочу, чтобы ты думала, прежде чем делать выводы и казнить ими без суда и следствия. — Рубашка полетела на пол. — А я хочу, чтобы ты не играла с огнем! — Арбенина подошла вплотную, кипя от негодования. — От огня уж не осталось ничего! — Светка дерзко откинула голову и рывком стянула с себя легкие домашние брюки. У Дианы от неожиданности пропал дар речи. — Ну и где огонь то? С чем играть? — Сурганова кричала, слегка толкая Динку. Сделай хоть один достойный поступок! Не скажи, а сделай! Сама! В голове у Дианы что-то лопнуло, внутри треснуло и она, навалившись на Светку, прижала ее к кухонному столу. Верхняя губа дрогнула и изогнулась, обнажая ряд белоснежных зубов, которые тут же впились в до предела возбужденную грудь. Язык метался по плоскому животу, пальцы впивались в бедра, оставляя красно-бурые следы на молочной коже. Одним махом скидывая со стола все, что мешалось, Арбенина подсадила Светку, буквально уронив ее на праздничную скатерть. Губы нахально скривились в победной усмешке и тут же опустились на пышущее жаром желание, доводя Сурганову до судорог в ногах. Язык кружил, вырисовывая фигуры под срывающиеся крики. Воздух со свистом покидал легкие, пальцы судорожно сжимали скатерть, а перед глазами плясали разноцветные пятна. Динкины пальцы, блуждавшие по струной натянутому животу, соскользнули, властно и нагло погружаясь в вязкое желание. Левой рукой Диана схватила Светку и дернув на себя, прошептала в раскрытые губы: — Так достаточно жарко? — прижимая Сурганову к себе, до предела заполняя ее своими пальцами. Стон, заполнивший кухню, под аккомпанемент разбившейся посуды, свезенной вместе со скатертью, заставил Диану слегка ослабить хватку. — Беру свои слова обратно, — через несколько минут выдохнула Света, сидевшая на краю стола. — Ну вот так то лучше, — довольно промурлыкала Динка, прижимаясь к еще тяжело дышавшей Светке, которая обхватив ее ногами, не давала даже пошевелиться. — Отпусти меня. — Никогда! — Сурганова еще сильнее сжала Динку в объятиях, заваливая на себя. — Напомни мне заказать еще дюжину таких скатертей, эту мы, кажется, порвали.