Не делай мне больно

Тони орал уже полчаса, но то количество алкоголя, которое влил в меня этот индюшина, сказывалось на и без того отказывающем мозге, потому я просто лежал на Клинте и дремал, пока Тони орал во всю глотку. Хотелось сейчас так по-детски расплакаться и попросить прощения у папочки-Старка. Я вспомнил, как будучи еще не с Тони вместе, был зол, за то что он не дает мне спокойной жизни, вечно устраивая слежку. Так вот. Я назвал его «заботливый папочка», на что тогда он смешно оцепенел. Клинт уже передал ему всю информацию, которую удалось раздобыть, но про мое содействие любезно промолчал. К тому, что удалось раздобыть мне, прибавилось то, что Клинт довольно хорошо вписался в тот вип-коллектив и узнал, что они слышали недавно о том, что какой-то чувак скупал весь вибраниум, в том числе и у моего друга-извращенца, который гниет в камере сейчас. Они еще пытались раздобыть какие-то материалы для большого праздника, как назвал это тот дядечка, который разговаривал с Клинтом. Дал фотку. Это довольно плодородная информация, но после того, как Клинт рассказал Тони все в подробностях, он, собственно, и принялся кричать о нашей безответственности и безалаберности, потому что мы ушли и даже не предупредили никого, а Тони волновался за нас (за меня). Он орал на то, что потащили меня с собой, а Уэйд, подлюка, смылся сразу же после того, как приехало такси, мол, дела. Знал же, гадюка, что так будет. Взял бы меня с собой хотя бы. — Тони, давай ты перестанешь кричать, а я тебе отсосу, — сказал я, закатывая глаза. Кажется, мой мозг решил, что не только ушам и печени сегодня стоит страдать. Жопа напряглась. Тони завис на секунду и продолжил чуть тише: — Вы еще и дитя споили, молодцы. Хотя бы Питера собой не брали, ей-Богу! Что ему там делать вообще надо было? — Тони потер переносицу, а я глухо засмеялся. Если бы Тони узнал, какое порно-шоу я там устроил, точно бы выпорол меня. Клинт усмехнулся. — А Питер внес большой вклад в развитие миссии. Если бы не он, мы бы не повязали и не нашли бы вообще этого черта, — ехидно сказал Клинт. Тони заинтересованно поднял взгляд. — Ладно, сейчас мне стало очень интересно. Что же сделал Питер? — Тони, прежде чем они тебе расскажут, помни, что я тебя очень сильно люблю! — я встал, шатающейся походкой подошел к Тони и чмокнул его в губы. — Вот теперь можете рассказывать! — и я со всей своей мощью, то есть супер-медленным шагом, пошел в комнату, зная, что моя погибель (моей жопы) неминуема. Через пару минут, когда я переодевался и пытался снять с себя эти дебильные штаны, откуда-то раздалось грозное: — ПИТЕР. БЛЯТЬ. ПАРКЕР, — я мечтательно выдохнул, ведь это голос, который грел сердце. — Тони очень зол, Питер, — даже как-то сочувствующее сказала Пятница. — Я знаю, — довольно выдохнул я, потому что наконец-то снял дебильные штаны. Через пару минут или даже секунд в комнату вломился разъяренный Тони Старк. — Любовь моя! Я так скучал, — вскинул я руки. Он явно пытался не сорваться. — Питер, я даже не знаю, что сказать. Это одновременно и гениально, и абсолютно безрассудно, но я настолько зол, что просто не знаю, что делать, — его голос походил на истеричный. — А я знаю, что нужно сделать! — сделал вид я, будто меня осенило. — Давай ты меня трахнешь наконец-то! — Тони удивленно уставился на меня. — Ну Тони, ну пожалуйста! Не будь злым папочкой, а если и будешь, то предлагаю синоним — жестоким. — по ходу, Тони охренел еще больше. — Ты когда успел такой смелости набраться? — сказал Тони, и, о, да, я узнаю этот томный полу-рык. — Может когда тот дядька меня трогал? — я обиженно надул губки и чуть было по настоящему не расплакался. Нельзя мне пить. — Питер, ты сейчас напрашиваешься на охуенно долгую порку, — чуть ли не зарычал Старк, а я гаденько застонал. — Может и напрашиваюсь. Выпорешь меня, папочка? — чуть было не простонал я и облизнулся. — Меня посадят за изнасилование, — прошептал Тони, и в долю секунды оказался около меня. Старк вцепился в шею и кусал-кусал, оставлял свои метки повсюду и зализывал их тут же, будто вымаливая прощения. Мне было хорошо, нет, даже не так, мне было невероятно хорошо, потому что все, что мог сделать я сейчас — это поддаваться к разгоряченному телу ближе, пытаясь придвинуться максимально, почувствовать жар и тепло. Я по-блядски стонал, выгибался, кусал губы и снова стонал, ну всем видом показывая, что готов прямо тут и кончить. Тони в один момент грубо схватил меня за волосы и оттянул назад, на что я сначала ойкнул, а потом застонал еще громче, лишь бы только позлить его. Что поделать, мозг требовал эксперимента, а задница — пощады. Тони оттянул волосы назад еще сильнее, но эта боль вовсе не казалась мне какой-то невозможной, скорее приятной в данном случае, потому меня выгибало еще больше. Тони оторвался от своего занятия и посмотрел мне прямо в глаза: — А теперь, детка, скажи, как ты меня назвал? — прошептал он, едва касаясь моих губ своими. Я бы подался ближе на миллиметр и сомкнул губы в долгожданном поцелуе, но Тони настолько крепко держал меня за волосы, что нельзя было и сдвинуться с места. Его запах был везде: на мне, во мне, под кожей, кажется, тек вместо крови, а взгляд обшарил все места, которые стоили того. — А что, тебе понравилось быть грубым, папочка? — так же прошептал я и дьявольски заулыбался, закусив губу. — Ты доведешь меня до тюрьмы, детка, знаешь почему? — сказал Тони, отпуская волосы и подминая мое податливое тело под себя. — Во-первых, за убийство, — он обвел своими горячими пальцами контур изящной ключицы, — потому что я убью любого, с кем ты будешь заигрывать. — Он медленно спускался ниже, обводя пальцами каждый участок кожи, а я завороженно слушал его полу-рык, который даже был похож на бархатистый голосок. — Убью каждого, кто на тебя посмотрит, любого, кто коснется тебя кроме меня, — он обвел пальцем ореол соска и медленно крутил его, на что меня подкинуло еще выше. Приятное тепло разливалось по телу ниже и ниже, чтобы нахер снесло все тормоза. Тони делал все мучительно медленно, что казалось пыткой для меня и моего недотраха. Сверхчувствительность, все дела. — А потом я найду тебя, где бы ты ни был, потому что ты — мой. Найду и вытрахаю как последнюю шлюху, потому что, кажется, тебе, такому несносному и развратному мальчишке, явно нравится пожестче. — он сжимал сосок все больше и больше, от чего мой внутренний демон полностью заменил меня. — Я задал вопрос, детка. На вопросы папочки нужно отвечать, — властным голосом сказал Тони, от чего мое сознание вновь поплыло. — Да… папочка, пожалуйста! — выстонал я, изгибаясь. — Чего хочет моя маленькая шлюха? — «заботливо» поинтересовался Старк. — Папочка, пожалуйста, я так хочу кончить, — выстонал я еще громче. За такие пытки меня должны в Лигу святых в первой очереди зачислить. — Но ты не заслужил, детка. Ты вел себя плохо, очень плохо. Может, лучше позвать того торговца? Он сделает тебе лучше? — Старк отстранился от моего тела на мгновение, но мне уже стало плохо, из-за чего я отчаянно застонал-закричал: — Нет-нет-нет! Я хочу только тебя, папочка, пожалуйста! Я только твой! — взмолил я, чуть ли не хныча. Член уже не мог находится в трусах, тело изнемогало от желания чего-то большего в заднице, кроме предвкушения. — Тогда докажи это папочке, — сказал Тони, надменно смотря в мои глаза. Я тут же вскочил и опустился к штанам Тони, где явно заметно выступал бугорок натянувшего их члена. Я трясущимися руками расстегнул ремень и снял штаны вместе с боксёрами. Тут же к моему вниманию предстал идеальный член, налитый кровью, обрамлённый выступающими венками, толстый и большой, совершенно идеальный для меня. Тони нетерпеливо качнул бедрами, на что я почти сразу заглотил член целиком. Расслабил горло и начал медленно его обсасывать каждую венку или бугорок, не жалея слюны так, что она причмокивала и стекала по подбородку вниз. Тони закинул голову назад и еле слышно стонал, а я принялся интенсивнее работать, помогал себе рукой, стараясь максимально принести удовольствие. Возвращался к крупной головке и сосал как леденец. И впрямь как грязная шлюха. Совсем не заметил, как рука Тони появилась на моем затылке и легонько насаживала на горло все глубже и сильнее. В конце концов я сам остановился, давая Тони полную власть над своим ртом, тогда он скрутил мои волосы в кулаке и сам начал насаживать мое горло на свой член совершенно грубо, в собственном, бешеном темпе, с огромной скоростью. Старк откровенно трахал мой рот своим совершенно потрясающим членом, и я ничуть не жалел об этом. Головка билась о стенку горла, а я, кажется, все глубже всасывал его, помогая Тони щеками, да еще и не переставал стонать, что отдавалось вибрациями. Тони резко отстранился, потянул меня за волосы и снова навис надо мной. — Ты совершенно точно самая ахуеная шлюха, — прошептал он, выдыхая мне в губы, — тогда скажи мне, чего же ты хочешь, мой сладкий? — он аккуратно откинул локон прилипшего к лицу волоса и выжидающе посмотрел. — Хочу, чтобы ты меня жестоко трахнул, папочка, — сказал я и наконец-то приник к его губам. Ахуительно прекрасным губам, которые я готов был целовать целую вечность и несколько секунд, самым родным и желанным. Поцелуй не был самым нежным, это была грубая игра языками и укусы губ. Кажется, я даже случайно прокусил губу, так как неожиданно слюна приобрела металлический вкус, на что я только улыбнулся в поцелуй. Тони наконец-то снял с меня трусы, на что я блаженно выдохнул, почувствовав свободу члена и застонал, призывая Тони к действиям. — Ты хочешь, чтобы я взял тебя на сухую, детка? — прошептал Тони. — Да, папочка, пожалуйста, я так хочу почувствовать тебя внутри, — молил я и терся о его пах. Тони не медлил ни секунды, лишь скинув с себя вещи, снова принялся за меня, а мой мозг точным образом отказался от меня, сказав, что я приемный. Тони поднял мои ягодицы и крепко вцепился в них, но когда я почувствовал около входа головку члена, то сам насадился на него целиком, изогнувшись в протяжном стоне наслаждения-боли. По всей видимости, я сам доигрался, чему был рад, но Тони сразу же начал двигаться внутри набирая скорость, все сильнее и сильнее с каждым толчком, глубже, потому по комнате разносились шлепки и протяжные стоны. Мне было уже и вовсе не больно, а до одури хорошо, что я даже подмахивал ему, а Тони держал меня за волосы и входил глубже с каждым толчком, проезжался по простате, а я выгибался как мог и только громче выстанывал что-то непонятное. Тони наклонился к моему уху и зарычал: — Отвечай, шлюха, чья ты? Я покорно ответил: — Только твоя! — следом толчок глубже и еще один стон. — Под кого ты будешь ложиться? — толчок по простате. Мой член так и изнывал от желания кончить, но все мои поптыки прикоснуться к себе кончались только тем, что Тони отводил мои руки в стороны и говорил: «Хотел члена — кончать будешь только от него» — Только под тобой, папочка, — еще один высокий стон. Нас должна слышать вся база уже. — А под кем ты будешь кончать, сладкий? — замурчал, кажись, Тони. Его движения стали мучительно медленными. Как испытание он медлил, полностью выходил, но на толчок резко входил по самые яйца, грубо проезжаясь по простате. — Только под тобой, папочка! — вскрикнул я, и когда Тони вновь толкнулся в меня, я оглушительно кончил, так и не притронувшись к себе. Миллионы фейерверков взрывались во мне и вокруг, долгожданный оргазм накрыл тело, даря неописуемую легкость и расслабление организму. Тони сделал еще пару глубоких толчков и излился внутрь, грубо кусая меня за шею. Я чувствовал его пульсирующий член внутри и улыбался от того, что получил крышесносный секс. Надо чаще злить Тони.