И в школьные тетради — Мысли, сбитые, как прицелы… — Влюблена в него? — Нет. Но целый Космос спит у него во взгляде.
— О, Даня! А вот та девочка, она кто? В смысле, я знаю, что она юниорка Тутберидзе, но… Даня замер. Во-первых, он не был готов сегодня увидеть здесь Лешу, что само по себе стало для него сюрпризом. Во-вторых… он был в коньках. Даня нахмурился. — Ты чё тут делаешь? — спросил он. — Как что? Тренироваться пришел, конечно. — А где Алина? Леша пожал плечами, Даня отметил, что он нервничает и даже не старается этого скрыть. Вопрос стоял в том, что произошло. — Привет, — махнула им Алина, сонная и замученная, — вы тут что, меня обсуждали? Почему у вас такие лица? — она помедлила.— Стоп, а ты вообще тут что делаешь? Леша психанул и даже приобиделся слегка. — Что вы заладили. Я пришел на тренировку. Врач сказал, что можно потихоньку. Надо же раскатываться. — Врешь,— Алина ни капли не верила парню. — Ну да, — сдался он.— Врач такого не говорил. Но меня выписали. — У нас совещание, — строго сказал Даня, хватая Алину за руку. — Мы пойдем, а ты ни шагу на лед. Леша хмыкнул. — Ну да, конечно, совещание. И взгляд Даня ему послал такой, что парень тут же сел на скамейку и больше в их сторону не поглядывал. — Ты выглядишь плохо. Что-то случилось? Даня посмотрел на нее с беспокойством, но Алина только отмахнулась. — Полночи ловила Масару по двору. Забей. Ты лучше скажи, что с этим делать? Он еще не восстановился после болезни и вообще, с чего такая тяга к тренировкам? Ты же сказал ему, что к чемпионату России мы его все равно не подготовим? — Да. Сказал. Но что-то мне подсказывает, что он здесь не из-за тренировок. Он меня про Олесю спрашивал. Алина удивленно посмотрела на Даню, потом бросила взгляд на Лешу, который смирно сидел на скамейке, как ему и было велено. — Ну… она же не в нашей группе, с чего бы ему спрашивать о ней у тебя. — А у кого? — усмехнулся Даня.— У Этери? Алина прищурилась. Возможно, Даня прав, идти свататься в Хрустальной равно самоубийству, поэтому Леша явно принял мудрое решение. Но с другой стороны… — Олеся еще ребенок, — и вид Алина напустила на себя самый строгий, какой только можно было. — Ей шестнадцать. — И что? Ты ее видел? А он слишком… — Что? — голос Дани дрогнул, он даже почувствовал, что вот-вот потеряет самоконтроль, который совсем недавно обрел.— Что? Слишком взрослый? — Ну… пять лет не такая уж большая разница. — Да не в годах разница. Это прозвучало гораздо жестче, чем Даня хотел. Он смотрел на Алину, а она прятала глаза, делая вид, что ее очень заинтересовали собственные ладони. Не было сожалений, но Даня почувствовал себя неловко. — Ладно, прости. Я не это хотел сказать. — В любом случае, — Алина поднялась.— У Олеси и без парней сейчас дел по горло. Сам знаешь, как к личной жизни относится Этери. — Она не запрещает личные отношения, — напомнил Даня.— Не делай из нее монстра. Алина прищурилась. — Поверь, она и без моей помощи справляется с этим делом. В последнее время вывести из себя Даню — как зажечь спичку. Он недоверчиво посмотрел на Алину, но сдержать себя уже не мог, она не должна была так говорить. — Ты не понимаешь… Как оказалось, зажечь Алину, было еще проще. — Не понимаю! Я?! Не строй из себя святого, ты знаешь, что там происходило. И как. — И я в этом участвовал, — и гордость, которая прозвучала в его голоса настолько была явной, что Алина отступила. — Даня, как ты можешь? — Я не то хотел сказать. Не то чтобы все ее методы я считал верными, но они были действенными. Алина стой! Я не… Он постарался схватить ее руку, но не успел. Она уже залепила ему пощечину, но тут же об этом пожалела. Даня подошел к ней ближе, а это совсем не то, на что она рассчитывала. Она ведь знала его всю жизнь. И знала, что на самом деле он не питает к Этери великой любви, и что происходило в Хрустальном, все это в прошлом. Все, что было с ней… и выражаться правильно он не умеет. Но она почувствовала острую нехватку врезать ему, поэтому, собственно, и врезала. Он поцеловал ее. Сначала Алине показалось, что ничего особенного не произошло. Он целует. Ну и что? Он так делал часто в последнее время. Но затем пришло осознания, что это не дежурный поцелуй, что непременно вел к постели. Это было как-то слишком… чувственно. Алина понимала, что отвечает на поцелуй, ей нравилось и отрицать это также бесполезно, как и то, что чувства, которые она испытывает к нему не просто результат страсти или чего-то такого — одноразового. — А мне кажется, не стоит заниматься этим в месте, куда сейчас набегут дети. — Как бы невзначай, посоветовал Леша, явно смущаясь такому повороту событий. Даня отступил от Алины. Он нервно посмотрел на нее. — Ты не можешь тренироваться, — серьезно сказала Алина, словно ничего сейчас не произошло. — Но почему? — не унимался Леша.— Я же не собираюсь херачить квады. Мне бы просто разработать ногу. — Я тоже не вижу в этом ничего плохого, — выдохнул Даня, по-прежнему отказываясь смотреть на Алину.— Пусть он потихоньку входит в ритм. — Вы оба не понимаете, к чему это может привести. Ладно Леша. Но ты… ты и сам был в такой ситуации. — Не в такой. Здесь две разные ситуации. Леша, сегодня поработаешь с младшей группой Ященко в зале, я договорюсь. Парень спорить не стал, зато Алина была готова, но Даня уже обошел их и покинул ледовую арену, оставив обозленную и расстроенную Алину наедине с Лешей. Парень, казалось, ничуть не расстроился. Он опустился на стул. Повисла тишина. Алина, сбитая с толку поцелуем Дани, присела рядом и посмотрела на лед, который постепенно заполняли дети и взрослые. Ей хотелось поговорить о том, что произошло, но с другой стороны она боялась узнать чего-то такого, что, была уверена, ей бы не очень понравилось. Пора было заканчивать все это, или нет — исход был один, страдать будут все. Алина мотнула головой. — Ладно, не надо тебе идти к Ященко, я сама с тобой позанимаюсь в зале. Все равно у нас нет сейчас работы особой. — Как это нет? — разочарованно спросил Леша. — Всем программы поставили? А накатывать? — А накатывать они будут уже с тренерами. И Олеся не планирует сюда приходить, если ты об этом. — Но как же? В прошлом году Даня работал с… — Идем в зал, а? Девушка выудила из ящика стола альбом, взяла карандаши и они вместе направились в на второй этаж. Было сложно сказать, что труднее — признаться себе, что Даня ей нравится, или попробовать ступить на эту скользкую дорожку снова? Как долго она сможет терзать себя и его? Нелепость ситуации до того пугала Алину, что она не знала, как себя вести. И этот скандал, что сегодня произошел между ними. Алина нисколько не оправдывала себя — она действительно была не совсем справедлива к своему бывшему тренеру, так, во всяком случае все ей твердлили. Но и Даня не должен был натягивать на ее голову нимб. Сколько им еще придется возвращаться к этому разговору? Однажды, Алина помнила, как сейчас, такой разговор у них уже происходило, когда она собиралась покинуть группу, уехать в Ижевск и никогда не вспоминать всего кошмара. Только ее переубедили, постарались донести, что все может сложиться не так уж и плохо. Впрочем, ее не обманули. — Что ты там рисуешь? — С каких пор мы перешли на «ты», — удивилась Алина, хотя фамильярство она никогда не одобряла, просто было занятно наблюдать за реакцией Леши. — Так, сегодня, когда я стал свидетелем вашего, эээ…. — Хватит! — Алина покраснела и захлопнула альбом. — Так, что ты там рисуешь? — Составляю схему твоего порицания. Еще пару пыток добавлю и будет готово. Леша заткнулся и до конца тренировки не проронил ни слова. Зато Алина не могла молчать. Она в красках расписала ему, что может случиться, если он вдруг не прекратит тренировки и не вернется в больницу, на кровать, куда угодно. Парень уже не мог выдержать этого и поднялся. — Знаешь, тренер должен обладать психологическими навыками. — Заявил он в конце тренировки. — …И? — не поняла Алина. — Я же тебя поддерживаю. — Ага. Так, что мне хочется повеситься после двух часов, проведенных с тобой. И он вышел, оставив Алину одну. ***Из альбома памяти*** Ты мне17. Поцелуй и недопризнание
12 августа 2019 г. в 10:31