Забытая реальность

 — у меня за душою — ни цента, веришь? да и с сердцем негоже — почти калека., но когда ты меня обнимаешь, греешь, всё нутро превращается в человека. Ви Миловидова

— Можно к тебе? Сонный Даня потёр глаза и уставился на Алину. Они оба были пьяны, не так, чтобы сильно, но Константин с верхней полке постарался, чтобы его попутчики получили свою дозу «успокоительного». Наконец, сообразив, что это не сон, Даня пододвинулся к самой стенке, освобождая место для Алины. Было тесно, девушка прижалась к нему, и Даня укутал их обоих одеялом. Они молчали. Никто не ощущал напряжение, которое, казалось бы, должно было давить на обоих. Все это было вполне естественно — лежать рядом, бок о бок. Словно не было этой разлуки. Алина потянулась к Дане, целуя его в щеку. — Я люблю тебя, — прошептала она. — И я… Я тебя всегда любил. Алина опустила веки, Даня заметил, как намокли её ресницы. Алина спрятала лицо у него на груди и тяжело вздохнула, будто боролась с собой, старалась сдержать внутренний вой, который так и рвался наружу. Она сжала край одеяла. — А я тебя-- нет, — выдохнула она.— Не всегда… Чувство вины прожигало её изнутри, но Алина старалась подавить его. Ничего не выходило. Всё, что копилось годами, рвалось из неё. Ей было необходимо выговориться. Плацкарт — не то место, где стоило откровенничать, но Алине было все равно. Сейчас. Сейчас самое время, и пусть все слышат, какой она была. Как подвела Даню, как подвела себя. — Не всегда. Я любила другого, как ты можешь меня хотеть? Даня успел поцеловать её, прежде чем она всхлипнула. Девушка прижалась к нему теснее, не давая себе шанса сбежать отсюда. — И что… — тихо сказал Даня, — это не имеет значения.— И хотя эти слова дались ему очень тяжело, он понял, что это правда. Сейчас Алина рядом, все остальное — в прошлом. Только это имело значение. И то, что они любили друг друга. Иногда ему казалось, что прошлое не отпустит. И в этом он был прав. Даня не сможет забыть, как Алина уехала, оставив после себя только салфетницу и обрывки воспоминаний, как что-то эфимерое, непонятное, нереальное. Он не сможет забыть, как однажды остался один, в окружении множества знакомых лиц, которые почему-то резко стали казаться чужими. И он знал, что Алина не забудет, как была счастлива с Андреем, пусть он сто раз подло с ней поступил. Он понимал, что первая любовь не забывается, возможно, она будет предполагать, как бы все повернулось — не встреть она его. Но теперь, когда она лежит рядом, прижимается к нему и целует, Даня чувствовал, что не важно прошлое, такое далёкое и никому ненужное. — Так бывает? — спросила Алина. — Что? — поинтересовался Даня, не совсем уловив суть её вопроса. Она отвечать не стала, поцеловала его, позволяя обоим забыться в чувствах, окутавших их обоих. Даня провел рукой по её волосам. А после, она засопела, положив голову ему на руку. Пробуждение было внезапным. Кто-то умудрился пролить на Алину стакан ледяной воды, девушка закричала, прежде чем поняла, что ничего страшного не произошло. Даня мгновенно проснулся, хватая рядом с собой воздух, он не сразу понял, что Алина больше не лежит рядом. — Извиняюсь! — провозгласил Константин, он все ещё едва стоял на ногах, Даня был удивлён, как его ещё не выгнали. — Всё нормально, — буркнула Алина, отскакивая от него подальше. — Что случилось? — спросил Даня.— Алина? — Всё нормально, — уже резче повторила девушка.— Я в душ. В смысле-- умываться. Она схватила свои мыльнорыльные принадлежности и юркнула в сторону туалета. Даня мотнул головой. Константин поторопился в тамбур, ожидалось пятиминутная остановка. Даня остался один посреди бедлама, что вчера здесь они устроили. Он попытался отыскать что-нибудь от головы, но в его своеобразной аптечке были только витамины и аскорбинки. Он пожалел, что не купил аспирина, хотя откуда ему было знать, что он набухается в поезде. Это было непредсказуемо. Впрочем, до Ижевска оставалось всего несколько часов и это не могло не радовать его. Он уже решил, что обратно они поедут в купе и никак иначе, если Алина будет против, придётся оставить её в Ижевске. Он больше не готов жертвовать удобствами даже ради любви. С этими мыслями, он закутал в полотенце мыло и зубную пасту с щёткой, стал ждать своей очереди, чтобы отправиться в «душ». — Приготовить поесть? — спросил Даня Алину, встретив её по пути в туалет, она как раз выходила. — Ага, щас. Я тебе не кухработник. Даня тихо рассмеялся, а Алина чмокнула его в щеку. Поесть она приготовила — выложила на стол все, что нашла съестного. Был найден помидор, достаточно помятый, но все ещё съедобный. В буфете Алина отвоевала «Цезарь», принесла два стакана холодного морса, запарила доширак. Последний — это был маленький бунт против здорового питания. Все-таки, в поезде едут, а это было неотъемлемой частью вагонной жизни. Даня быстро вернулся. — Я не готова говорить с родителями, — призналась Алина.— Они ведь пытались помочь, а я… — Ну, они отправляли тебя работать. В таком состоянии… Ты не думаешь, что имела право забыть о работе хотя бы на несколько месяцев? Они должны были понять. «Они должны были понять многое» — едва не вырвалось у Алины, но она вовремя засунула в себя ложку. Острый бульон пробирал хорошо. Она постаралась отвлечься от плохих мыслей, а у Дани хорошо получалось её отвлекать. — Ты такой милый, когда ешь, — заметила она. Даня едва не поперхнулся. — Это комплимент или издевательство? — И то, и другое, — не стала кривить душой Алина.— У тебя майонез на подбородке. Даня внезапно развеселился. — Так и слышу вопрос: «на каком из»? Алина засияла. — Ты читал фанфики! — Что? Нет. — Читал. Только там тебя так открыто чморят. Знаешь, я тоже их читала. Даня не стал уточнять какой именно фанфик она могла читать. Фантазия людей иногда его пугала, поэтому не все произведения он мог примерить на себя. Но некоторые были достойными. Только Алина никогда об этом не узнает. — Мы это обсудим потом, — сказал он, — придёт время и… Алина пнула его под столом и Даня заткнулся. Доедали завтрак они в тишине. Поезд остановился. Алина, которая была на грани того, чтобы отправить завтрак обратно, бросилась на свежий воздух. — Наконец-то, — простонала она, держась за столб. — Свежий воздух, как спасение. — Слушай, — Даня подошёл сзади, положив руки Алине на плечи. — Мы снимем гостиницу? Нам же надо будет переночевать… Приедем-то мы поздно. Алина усмехнулась. — Только, если разные номера. Желательно в разных концах. Он потянул девушку к себе. — И с чего такое недоверие? Разве я не… — Заткнись. Не продолжай! Алина обернулась, обхватывая Данину шею. Ей нравилось смотреть на него, дразнить и целовать. Наверное, ради этого и стоило жить. Посмотреть на его реакцию, полюбоваться тем, что он нервничает. Но и Даня не оставался в долгу. Алина млела от его поцелуев, которые обещали такое продолжение, от которого было сложно отказаться. В такие моменты Алина была готова вернуться в купе и выселить мамочку с детьми, чтобы им никто не мешал. Но, она все ещё была адекватна и секс в поезде её не сильно привлекал. — Поезд сейчас без нас уедет, — простонала Алина, позволяя своему телу полностью расслабиться в руках Дани.— Ну и пусть. — Пойдём, — хмыкнул он.— Не отвертишься. Надо мириться с родителями. Алина закатила глаза. Она чувствовала, что если откроет рот, то обязательно нагрубит Дане, поэтому предпочла молчать. Они вернулись вагон, но к своим полкам не пошли, остались в тамбуре. — Когда вернёмся домой, ты меня повысишь? — спросила Алина.— Надоело быть твоей секретаршей. — Не, а то будут думать, что все через постель. Алине захотелось ему ещё раз треснуть. — Издеваешься. — Да. Он попробовал поцеловать Алину, но она увернулась, прижавшись к стене. — То, есть, я для тебя так и буду сортировать документы? Впрочем, я не против, так… Выпендриваюсь, — усмехнулась она и Даня заметил, что её лицо как-то переменилось. Он попробовал догадаться в чем дело, но все безуспешно. Она не стала ему говорить, а он не решился спрашивать. — Интересно, Лёша не разрушил мою квартиру. Масару и Юки вроде дружные… — Плохая идея была оставить животных на Лёшу, он все-такие после травмы. Даня нахмурился. — Такое чувство, будто я его заставил квады херачить. Пусть ходит. Ему полезно. Они продолжали болтать о пустяках. Даня отметил, что Алина может поддержать любую тему не впадая в истерику или, не высказывая о нем все, что думает, как это было в первый месяц. И последующие. Он порадовался, что смог вытерпеть это и не выгнать её с работы, хотя иногда руки так и чесались. За разговорами прошли часы, Алина заснула, а Даня потихоньку стал собирать вещи. Ещё было неизвестно, как Алинины родители отреагируют на нее, но он очень надеялся, что они не выгонят её обратно в депрессию, такого он и сам не переживёт. Поезд потихоньку замедлял ход, проводница сновала по вагону, пытаясь разобраться кому пора выходить, а кто едет дальше. Даня опустился на колени, склонившись над Алиной. Он убрал с её лица прядь волос и щёлкнул по носу. — Просыпайся, эй. Наша станция. Алина открыла глаза и неистово замотала головой. Даня почувствовал себя самым большим мудаком за то, что пришлось её будить. Но, действительно, пора было выходить. Он поднялся и взял её сумку. Уже на выходе из вагона, он обернулся и посмотрел на место, которое вопреки разуму, сделало его счастливым.