Глава 36: First Chance, I'd Take The Bed Warmed By The Body Дай мне шанс заснуть в постели, согретой твоим теплом
Увидев сладости, Наранча пришёл в восторг. Стоило мальчишке стащить крышку с коробки, как он тотчас сунул в рот целых три печенья, попутно согласно кивая на возмущённое бурчание Леоне. Да, да, он и правда пошёл на обман, заставив Леоне вернуться в пекарню. Потому что Бруно было совсем худо. Но ведь в итоге всё прошло тип-топ, так что, с чего сыр-бор? Леоне вздохнул. Интересно, если он попытается объяснить этому хомяку, что некоторые вещи делать просто неприемлемо, это сработает? Хах, может быть, потом… Сейчас он обосновался в душе, вспоминая Бруно. Бруно, милый Бруно… Леоне, наконец, позволил себе думать о нём. Наконец-то. Боже, Леоне снова мечтал увидеть его. Хотел прикоснуться. Они провели вместе так мало времени. Леоне ещё столь многое мог сделать с молодым человеком. Он хотел, чтобы тот умолял, хотел услышать, хотел снова почувствовать вкус на языке… Чёрт, Бруно действительно оказался таким сладким, как представлялось Леоне… А эти тихие стоны? Беззвучный вскрик? Леоне снова и снова прокручивал в голове эти моменты, наслаждаясь этой прекрасной песней. Он стиснул зубы. Тугие, упругие струи воды, бившие его по голове, заглушили громкие стоны, рвущиеся с губ, когда его тело напряглось, а затем расслабилось, позволяя семени выплеснуться. Боже, как же сильно он хотел… Отключив воду, Леоне вытерся насухо и вышел из ванной. Он так хотел, чтобы Бруно вдруг оказался здесь. Тряхнув головой и снова просушив волосы полотенцем, он приказал себе сосредоточиться на рождественских подарках для своих сыновей. Сегодня он пойдёт в магазин. В одиночку. И выберет… Интересно, там есть профессиональные упаковщики? Или придётся самому? Если да, удастся ли Леоне угодить притязательному вкусу Наранчи? И как ему, чёрт возьми, спрятать подарки от детей по возвращении? Натянув одежду и сосредоточившись на своём отражении в зеркале, Леоне принялся накладывать макияж. Что подарить Наранче? Что-то такое, на что мальчишка сам не смог бы наложить загребущую лапу… Игрушку? Одежду? О, нет, с цветом он точно не угадает и будет безжалостно высмеян. Вздохнув, Леоне накрасил губы и сунул помаду в карман. А Фуго? Что ему вообще нравится? Леоне никогда не слышал, чтобы мальчик упоминал о своих интересах. Хм, ну, кроме Наранчи. И тот уже принадлежал мальчику со всеми потрохами. Снова вздохнув, Леоне сунул руку в коробку со щенками. Те тотчас ринулись к его руке, стремясь получить свою порцию ласки. Ну, хотя бы он совершенно точно знал, что Фуго не нравилось. Мальчик не выносил животных (но, вроде, не шугался Капелло). Не густо… ну не дарить же ему кружку с надписью или картинкой? – Эй, ребят! – позвал Леоне. За дверью в спальню послышались звуки потасовки, и, едва не врезавшись в мужчину, в холл вылетел Наранча. – Ага! Чего надо? Потрепав мальчика по голове (он вообще причёсывается, или нет?), Леоне бросил взгляд на дверной проём, за которым притаился Фуго. – Я на работу, а потом по делам в город. Скоро не ждите. Наранча моментально скуксился. – Да, да, малыш, знаю. На ужин не ждите. Чао. – Чао, – Наранча на секунду сжал мужчину в объятиях, и отступил обратно к Фуго. Покачав головой, Леоне выбрался из подъезда. Интересно, если спросить, Бруно может подсказать, что дарить детям? На улице немного распогодилось, но все ещё было холодно. Леоне спрятал ладони в подмышках. Почему так холодно? Он что, настолько привык к тёплому времени года, что едва начавшаяся зима уже была невыносима? Но ведь метеорологи не обещали снегопад. Холодно должно быть в метель, не в её отсутствие. Или… А, чёрт его знает. Леоне даже близко не мог предугадать погоду на день. Вздохнув, он проследил, как его дыхание превратилось в облачко пара, и поспешил прочь в сторону здания пекарни, манившего своим уютом. Едва не застонав от наслаждения, попав с мороза в тепло, Леоне двинулся в сторону кухни, на ходу снимая пальто и мурлыча себе под нос что-то весёлое. В кухне обнаружился Бруно. Бросив верхнюю одежду, Леоне почти бегом направился к нему. Глаза молодого человека удивлённо расширились, когда Леоне подхватил его на руки и коротко поцеловал. Бруно протянул к нему руки, но Леоне практически сразу отстранился, делая шаг назад. Нельзя. Они просто начальник и подчинённый. Не более. Ничего необычного. Только так… – Ну как ты? – тихо спросил Леоне, бросив быстрый взгляд на дверь. – Вчерашний вечер… не вызывает отторжения? Щеки Бруно моментально порозовели, на лице появилась лёгкая улыбка. Отвернувшись, пекарь снова принялся лепить печенье. – Нет, не вызывает. Напротив, я наслаждаюсь этим воспоминанием. – Хорошо, – с облегчением вздохнул Леоне. Тихо рассмеявшись, Бруно с теплотой посмотрел на мужчину, и Леоне бросило в жар. Куда там печкам и каминам, когда Бруно смотрит так. – Ты что же, переживал из-за этого? Правда? Я же сказал, что мне понравилось… И если бы вокруг не вилось так много людей, которые могли нагрянуть в любой момент… – покраснев сильнее, Бруно втянул голову в плечи, стараясь казаться как можно меньше. – Я… Ты не мог бы помочь Триш в зале? Сейчас начнут подходить клиенты… Поздний завтрак, ты понимаешь… Ей трудно будет справиться в одиночку. – Да. Да, конечно, – кивнул Леоне. Он смотрел на Бруно, любуясь красотой молодого человека. – … Бруно? – Да? – Тебе не помешает протереть губы. М-моя помада… гм… – Ох… – тихо пискнув от шока, Бруно побурел, как свёкла, и поспешил прикрыть рот ладонью. – С-спасибо, Леоне. – Не за что. Леоне очень хотелось снова поцеловать его. Расцветить помадой его грудь, бёдра, живот и… Леоне развернулся и покинул кухню, прежде чем мысли успели свернуть в опасное русло. Отвратительно. Но… Возможно, его присутствие здесь поможет Бруно набраться смелости и объясниться с отцом? Рассказать тому, что он не хочет видеть рядом с собой женщину? Интересно, а если Леоне сейчас подхватит пекаря на руки от отнесёт в ближайший отель… Нет! Не. Думать. Об. Этом. Совсем. Не. Сейчас. Ни. При. Каких. Обстоятельствах. Глядя в пол, Леоне приготовился отыгрывать свою роль перед Паоло. Он живёт с Наранчей и Фуго. Дети переехали к нему, чтобы дать Бруно возможность вздохнуть спокойно. Леоне понятия не имеет, как выглядит дом Бруно за пределами кухни. Леоне никогда не прикасался к Бруно. Леоне никогда не целовал Бруно. Бруно не любил его. – Эй, у тебя всё в порядке? – на личике Триш застыло беспокойство. Леоне поспешно кивнул, и девочка отступила назад. – Уверен? Ты побледнел. Мне показалось, что сейчас упадёшь… Леоне пожал плечами. Он по привычке бросил взгляд на дверь – не идут ли клиенты? – Ты, – поинтересовался он, – в курсе ситуации, да? – Ты о том, что папа ведёт себя как не родной, хотя вы переспали? Леоне едва не подавился. – Я… Гм… Кхм… В целом, да. И мне несколько не по себе, – пробормотал он. – Мини-депрессия. Это пройдёт… я так по нему скучаю… – Я бы тоже скучала… Леоне с удивлением воззрился на неё. Триш отвела глаза. Это был самый длинный диалог, состоявшийся между ними. Девочка отвернулась и пожала плечами. – Ну… – продолжила она. – Я думаю, что скучала бы в такой ситуации. Но у меня никогда не было настолько близкого человека. Любить действительно так приятно, как говорят? Всё ещё пребывая в некотором шоке от того, что Триш говорит с ним, Леоне рассеянно кивнул: – Это… замечательно… Бруно дарит мне ощущение… безопасности? – Хм… Ну, одно из двух. Он или сказал что-то не то… или сказал что-то не то. Триш отвернулась. Леоне не стал настаивать на продолжении разговора. Он сосредоточился на проверке витрин. Обнаружив недостачу товара, он направился на кухню. Там всё ещё не было никого, кроме Бруно. Он потянулся к Леоне, стоило тому возникнуть на пороге. В голубых глазах застыло… не отчаяние, но нечто близкое к этому. – Леоне… – Мне нужно ещё печенье. Витрина пустует. – Да, конечно. Боже, как же он любил каждый миллиметр этого гибкого тела… Забрав то, зачем приходил, Леоне несколько помедлил, прежде чем обойти Бруно и направиться к двери. – Если тебя беспокоит, что к нам могут зайти в самый неподходящий момент, то мы можем снять комнату в отеле. Леоне ожидал, что Бруно снова смутится или покраснеет. Вместо этого его одарили взглядом, полным надежды и желания. – Здесь недалеко… Есть одно место… Можем прогуляться… Боже, в голосе молодого человека явно звенело нетерпение. Леоне едва удержался, чтобы не схватить того в охапку и не унести прочь. Нельзя. Нужно было ещё многое сделать. Наклонившись, Леоне потёрся щекой о щёку Бруно (чёрт бы побрал эту помаду). – Завтра? – пробормотал он. Рука Бруно скользнула ему под рубашку и погладила кожу груди. – Почему не сегодня вечером? – поинтересовался пекарь. – У меня на вечер были другие планы. – А отменить? – Бруно всё так же продолжал рисовать узоры на его коже. Ни один из них не хотел отстраняться от другого. Леоне закрыл глаза, его дыхание сбилось. – Да… Конечно… – согласился он, окончательно сдаваясь. В конце концов, кто он такой, чтобы отказывать Бруно? – Когда ты хочешь пойти? – М-м-м… – Бруно подвинулся ближе, его дыхание опалило ухо Леоне. – Я приду, когда захочу тебя, согласен? – Д-да… Улыбнувшись (наконец), Бруно шагнул назад, застегнул и поправил рубашку и, встав на цыпочки, поцеловал мужчину в лоб. – Спасибо, Леоне. А теперь отнеси печенье на витрину. – Угу… Вздрогнув (скорее от любви, чем от страсти), Леоне подчинился. Он так хотел сжать Бруно в объятиях. Хотел поцеловать, не беспокоясь об отметинах помады. Хотел обнять, не оглядываясь посекундно через плечо. Он хотел вернуться домой. Он вышел в магазин и разложил печенье. День тянулся чудовищно медленно. Как и ожидалось после таких обещаний. Никто не пришёл. Ни кузен Итт, ни шумный зелёный человечек, ни странный розоволосый. Ни-к-то… Миста снова сбежал из зала следом за Джорно, бросив краткое приветствие своему другу. Тому самому, которого подбрасывал над столом не так давно. Заявились Наранча с Фуго. Они принесли подарки (кроме щенков), и утащили их наверх. Наранча, кажется, был решительно настроен встречать Рождество всей семьёй. Когда Бруно подошёл вплотную, снова опалив горячим дыханием щёку, Леоне чуть не вскрикнул от неожиданности. – Минут через тридцать встреть меня за углом, пожалуйста. Я принесу твоё пальто, – шепнул Бруно, на миг прижавшись к нему, и тотчас отошёл в сторону, заведя разговор с Триш. Леоне продолжил драить прилавок (на стекле было слишком много следов чужих пальцев). Полчаса. На час раньше обычного завершения смены. Леоне задумался. Чего хотел Бруно? Что ему нравилось? Грязные разговоры? Милые глупости? И то и другое? Что он носил под одеждой? Интересно, позволит ли он… Готов ли Бруно к большему? Или Бруно просто хотел от него... чего-то менее интимного? Возможно, он просто хотел, чтобы Леоне прижал его к себе, поглаживая бёдра? Леоне нужно будет снова встать перед ним на колени? Или Бруно опять усядется на него верхом? А может… может, Бруно не хотел ничего подобного? Бруно порой был таким… Бруно! Может, он просто мечтал снять одежду (всю или почти всю), забраться в кровать и выспаться всласть? Может, желал, чтобы его обняли, поцеловали, приласкали и напомнили, что он любим и желанен? Леоне улыбнулся. Даже последние мысли были весьма соблазнительны. Всё, что пожелает Бруно, он выполнит. Всё, что тот захочет, он предоставит, ведь он любит Бруно. Безоговорочно любит. В тысячный (возможно) раз Леоне украдкой посмотрел на Бруно. Знает ли пекарь, как Леоне нуждается в нём? Он бросил взгляд на часы. Пора. Кивнув Триш, он вышел из-за прилавка и махнул рукой Мисте. – До завтра! – Уже уходишь? – парень оторвался от Джорно. Леоне кивнул. – Лады. Тогда покеда! Веди себя хорошо! – Вот уж нет! Я лучше грабану банк. Будь добр, убедись, что Наранча не забудет подогнать пару пушек. – Не вопрос! – с энтузиазмом закивал Миста. Леоне направился к двери, попутно подхватывая Наранчу на руки и объясняя мальчику, что ему лучше не вопить так громко. Поцеловав Фуго в макушку, Леоне попрощался и вышел на улицу. Без Наранчи, хотя тот и пытался потрусить следом (слава Богу, хомяк сунулся на кухню за сладостями). Шмыгнув за угол, Леоне прислонился к ближайшей стене и вздохнул с облегчением. Скрестив руки на груди, он прикрыл глаза, стараясь не думать о пронизывающих тело иголочках жгучего мороза. – Леоне! Улыбающийся Бруно накинул пальто на плечи мужчины, и холод, поджав хвост, отступил. – Бруно… Как тебе удалось выцарапать его? – Сказал отцу, что пальто забыл Нори, и я хочу сходить и вернуть. Может, немного у него задержусь. И, да, они, кстати, встретились! – гордо сообщил Бруно. Леоне усмехнулся. Сунув руки в рукава, он поцеловал эти удивительно красивые губы ожесточённо, настойчиво. Он отстранился только тогда, когда губы Бруно полностью окрасились чёрным цветом его помады. Когда мужчина отступил, Бруно растерянно и ошеломлённо улыбнулся. Наклонив голову Бруно сначала в одну сторону, затем в другую, Леоне критически оглядел свою «работу». Этого определённо было недостаточно. Отпустив Бруно, он вытащил помаду и принялся снова красить губы. Бруно с интересом наблюдал за его манипуляциями. Нанеся чёрный цвет плотным слоем, Леоне снова припал к губам Бруно, как путник, страждущий воды к роднику в пустыне. Да. Да, вот так намного лучше… – Итак, куда нам, Бруно? – А…? Ой… Ну… Нам туда… – опомнившись, Бруно кивнул головой, вцепившись в руку Леоне мёртвой хваткой. Они шли вниз по улице, и Бруно болтал обо всём на свете. Леоне многое пропустил, пока не был дома: Капелло прочно обосновался в кровати (увы), Наранча раскопал в библиотеке вебсайт с рецептами (и почему он узнаёт об этом от Бруно??), Паоло не приемлет на обед ничего, кроме рыбы, и Бруно вынужден сбегать из собственной кухни и затягивать пояс потуже (Леоне страстно захотелось аннигилировать всю рыбу на планете. Как эти чешуйчатые смели докучать его Бруно?) Они добрались до отеля (местечко выглядело приятнее, чем ожидал Бруно). Леоне крепко сжимал руку Бруно, пока тот говорил с менеджером. Бруно потащил его вверх по коридору в лифт. Два этажа вверх, пройти через зал, и снова лифт. Ещё один этаж вверх. Комната. Невероятно уютная. Слишком хорошая, чем «койка на час». Чистый ковёр, милые картины на стенах, свежее бельё на постели. Гостиница. Не мотель. – Нам нужно обслуживание в номер? – весело поинтересовался Бруно, сбрасывая ботинки и плюхаясь на кровать со счастливой улыбкой. Леоне поёжился. … Странное чувство. Словно он – это не он вовсе. С минуту он молча глядел на Бруно, а затем, рванувшись вперёд, уткнулся носом тому в макушку и зарыдал. – О, милый, – всполошился Бруно, пытаясь обнять мужчину в ответ. – Медвежонок, что случилось? Лишившись опоры, Леоне рухнул на него, придавив своим весом к кровати. Бруно придушенно крякнул и зарылся руками в волосы Леоне, утешающе поглаживая. Леоне плакал. Только десять минут спустя он нашёл в себе силы успокоиться и откатиться в сторону. – Чёрт возьми, ещё бы я знал, что со мной творится, солнце… – отозвался Леоне. – Я не… Леоне уставился на свои руки. Бруно вздохнул, прижался к нему и поцеловал в щёку. – Давай я всё-таки закажу обслуживание в номер. Чего бы тебе хотелось? Леоне понятия не имел, что представляет из себя это пресловутое обслуживание. Он пожал плечами. – Ладно, тогда я закажу на свой вкус. Бруно поднялся с кровати и Леоне всхлипнул (Боже, какой стыд). Тихо щёлкнула телефонная трубка, когда Бруно снял её с базы. Снова опустившись рядом с Леоне, он принялся поглаживать его одной рукой. Леоне старательно дышал, сосредоточившись на звуках голоса Бруно. К тому времени, как Бруно закончил разговаривать с кем-то на том конце провода, Леоне удалось взять себя в руки. Бруно осторожно поцеловал его. – Порядок? – Да, – кивнул он, и повторил снова, стараясь убедить себя в этом. – Да… Я не знаю, почему я вдруг… Боже, спасибо, что терпишь все мои сопли… – Не за что, милый, – Бруно снова поцеловал его; на этот раз поцелуй длился значительно дольше. – М-м-м… ~ Леоне? – М? – Можешь… Ну… Лечь…? Бруно скомкал в руках одеяло, глядя на него огромными голубыми, яркими, как небо, глазами. Леоне поспешил подчиниться. Стоило ему опуститься вниз, как Бруно тотчас подгрёб его к себе и устроил голову у мужчины на груди. – Боже, мне не хватало этого… – Мне тоже… – Я так скучал, Леоне. – Я тоже скучал, Бруно, – голос Леоне дрогнул. Бруно прижался к нему. Леоне обнял в ответ. Они лежали, лениво целуясь, пока в дверь не постучали. Бруно поднялся и внёс в комнату поднос с едой. Леоне приподнялся. Преодолев некоторое сопротивление, Бруно удалось накормить его какой-то пастой (Наранча наверняка знает название), словно он был безруким младенцем. Потом Леоне наблюдал, как ест Бруно. Потрясающе вкусно… И так приятно видеть, что у того дошли руки позаботиться о себе. Тарелки опустели и перекочевали на тумбочку. Леоне снова обнял Бруно и прижал к себе. Лёжа на груди мужчины, пекарь размеренно дышал. Время застыло. Для двоих исчез весь мир. Остались только одни, только тепло друг друга, только биение их сердец. Ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Только здесь и сейчас. Только Бруно в руках Леоне. Леоне понятия не имел, сколько времени они пролежали так, пока Бруно, наконец, не пошевелился и не сместился в сторону, потираясь бедром о ногу Леоне, при том старательно делая вид, что он тут не при чём. Леоне сделал вид, что не замечает его манёвров. Ещё минуту спустя Бруно снова потёрся о него. Дыхание Леоне сбилось. Расстояние между ними совсем сократилось. Бруно, уже не скрываясь, прижался ближе. – Леоне… – имя сорвалось с губ пекаря тихим, едва различимым для уха, стоном. – М? – отозвался он. Руки Бруно скользнули под пальто, которое Леоне так и не удосужился снять (становилось довольно жарко). – Сними. Леоне поспешно сбросил пальто. Он не стал юлить и мяться в надежде, что Бруно станет умолять. Ни к чему эти игры. Он знал, что именно хотел Бруно. Сам жаждал того же. Вывернувшись из рук Бруно, Леоне принялся выпутываться из одежды. Раздался тихий скрип кровати. Бруно решил последовать его примеру? К тому моменту, когда на нём не осталось даже белья, Бруно тоже оказался почти нагим. Он развалился на кровати в новом кружевном комплекте (сколько таких у него было?). На ткани вился рисунок – розы. Леоне опустился рядом и подполз ближе. – Бруно… Щеки молодого человека покраснели, и он застенчиво отвёл взгляд. – Нравлюсь? – И ты ещё спрашиваешь… Бруно упрямо молчал. – Выглядишь мило, – выдохнул Леоне, целуя Бруно в основание шеи, именно туда, где тот так любил. – Ты самый красивый человек, которого я когда-либо видел. – Спасибо, Леоне, – отозвался Бруно, перебирая его волосы. Леоне снова поцеловал его, тихо застонав от наслаждения. В ответ послышался смех. – Нравится, да? – скорее весело, чем смущённо, поинтересовался Бруно и принялся почёсывать ногтями его голову, словно Леоне был его домашним животным. Если бы Леоне умел, он бы замурлыкал. Едва не укусив Бруно, он опустился рядом с ним, мечтая избавить молодого человека от остатков одежды. Снова поцеловав его в изгиб шеи, дурея от того, что может оставить на этой коже чёрные метки, Леоне попытался стащить бельё с бёдер Бруно. – Я сам… Леоне поражённо замер. Отодвинувшись, он тихо всхлипнул, когда Бруно действительно сам избавился от белья, оставшись полностью раздетым. Бруно покраснел до ушей. – Бруно, – Леоне переполнили восторг и нетерпение. – Бруно, расскажи, чего ты хочешь? – Чего хочу? Всего, – коротко поцеловав его, Бруно прижался губами к шее мужчины, заставляя его глухо вскрикнуть. – Но я понятия не имею, чего именно «всего» я хочу. Прежде чем Леоне успел ответить, молодой человек тихо хихикнул. Изящная рука легла на горло Леоне. Леоне напрягся, но Бруно по-прежнему гладил… не давил. – Теперь я понимаю, почему тебе так нравится меня целовать, – сказал Бруно. – Расцвечивать твою кожу помадой довольно забавно… Леоне отстранился, выбираясь из рук Бруно. – Пожалуйста, – попросил он, опускаясь рядом, – не делай так больше. Не хватай за горло… Мысль о том, что ты можешь начать душить… не сильно вдохновляет на подвиги… – О, милый! – руки Бруно обвились вокруг груди Леоне, ласково пробежали вдоль позвоночника. Сделав над собой усилие, Леоне расслабился. – Прости… Прости, – зашептал Бруно. – Я бы никогда так не поступил, Леоне. – Верю, – отозвался Леоне, снова приникая губами к шее Бруно. – М-м… ~ Люблю тебя, Леоне. – Я тоже тебя люблю. Руки снова зашарили по телу Леоне, дыхание его стало прерывистым. Не выдержав, Леоне отстранился и с досадой хлопнул рукой по спинке кровати. – Дьявол, Бруно! Чего ты на самом деле хочешь? – Я… я не знаю… я не... Впившись в его рот голодным поцелуем, Леоне нащупал застёжку корсета, едва не выдирая её с мясом. – Скажи, чего ты хочешь, Бруно? – Я не… – Бруно сорвался на тонкий вскрик, когда Леоне прикусил горошину соска, и слепо проскользил руками по коже, дрожа от желания просто ласкать его до тех пор, пока они оба не получат разрядку. – Я… не знаю… Не знаю, не знаю, Леоне, пожалуйста, Леоне, просто сделай со мной всё, что хочешь. Леоне замер. Бруно прогнулся в спине и захныкал, пытаясь заставить Леоне снова начать двигаться. Сделать хоть что-нибудь. Часть мужчины очень хотела послушаться и выполнить приказ; хотела не останавливаться, пока Бруно не зайдётся под ним криком, в экстазе шепча его имя. Дьявол, он мечтал об этом, но… Бруно забился, пытаясь отстраниться, пока не сообразил, куда именно Леоне прокладывает путь поцелуями. Поёрзав от нетерпения, Бруно обхватил руками шею Леоне. – Такой нетерпеливый… Бруно поджал ноги. Мурлыкнув, Леоне провёл языком по всей длине его члена, от основания к головке, и застонал почти в унисон с молодым человеком. Леоне осторожно ласкал его языком, с упоением посасывая. Руки Бруно вцепились ему в волосы, слегка потянули, стремясь не то подтолкнуть, не то оттолкнуть. Пекарь словно и не осознавал, что творил. Он громко вскрикивал и, едва Леоне остановился, недовольно, возмущённо застонал. – Тише… – шепнул Леоне. – Ти-ш-ш-ше… я знаю… Отстранившись, Леоне подполз ближе и прижал Бруно к себе. Изо рта невольно вырвался вздох облегчения (Леоне до боли хотел его) – Леоне ~ – сонно улыбнулся Бруно, притягивая его голову вниз для поцелуя; губная помада на их лицах окончательно смазалась. Молодой человек снова потёрся бёдрами о Леоне, несмотря на то, что, придавленный его весом, был едва способен двигаться. – Леоне… Пожалуйста, коснись меня, Леоне. Слабо рассмеявшись, он обнял Бруно и притянул его ближе к себе. При мысли о том, что ему доверяют, в груди Леоне разлилось тепло. Бруно тоже этого хотел. Всё было хорошо. Он двигался медленно и осторожно. Поглаживая их члены, он постарался подобрать правильный ритм. Бруно упёрся руками ему в грудь, с его губ слетали едва оформленные в слова просьбы и отчаянные приказы. Ещё... Леоне послушно последовал им, ускоряя темп. Кровать мерно поскрипывала под ними, деревянное изголовье касалось стенки. Леоне хотелось подхватить молодого человека, перевернуть на живот, взять быстро и резко (он никогда не посмел бы причинить Бруно боль, потакая своим желаниям). Чтобы подготовить его, нужно было время. Времени ему никто давать не собирался. Леоне прижался к Бруно всем телом, с упоением выпивая стоны удовольствия с его губ. Бруно в экстазе запрокинул голову. Великолепная картина. Чёрт, как же он мечтал снова увидеть это лицо раскрасневшимся, улыбающимся. Мечтал почувствовать, что Бруно снова льнёт к нему, вторя движениям, и шепчет, что любит, любит, любит, любит его. Мечтал услышать, что этот голос снова срывается в хриплые стоны, мечтал почувствовать, как спина прогибается под его руками. Бруно был чертовски красив в своей страсти – глаза широко распахнуты, губы приоткрыты в немом крике… От этого вида захватывало дух. С родных губ сорвалось его имя, и Бруно забился в оргазме. Голубые глаза закрылись, а тело расслабилось. Леоне отстранился, парой движений доводя себя до финала. Живот молодого человека был весь перепачкан в сперме. Почувствовав, как она стягивает кожу, Бруно нахмурился. – Леоне, не… о, я запоздал с пожеланием, – закрыв глаза рукой, Бруно удовлетворённо вздохнул. – Боже, как же сильно мне это было нужно… Леоне тихо, просительно хныкнул. Очень хотелось извиниться. Бруно обхватил руками его лицо. – О, милый, всё в порядке. Всё хорошо. Леоне попытался возразить, и Бруно нахмурился. Возражения увяли на корню. – Все хорошо, милый ~ Я не против, правда. Это… не так плохо, как я ожидал. – Мне все ещё очень жаль... – М-м-м… Здравая мысль… Отнеси меня в душ, будь добр. Не хочу, чтобы это было на моей коже. Леоне замер, стоя на четвереньках. Он всё ещё колебался. Как Бруно ухитрился так быстро прийти в себя…? Тряхнув головой, Леоне постарался привести мысли в порядок. Он подполз к краю постели и с трудом поднялся. На миг ему захотелось, чтобы Бруно, как и в тот раз, лишился чувств. Итак… Издав тихий стон, Леоне прижал Бруно к себе. Боже, как же красив был молодой человек. Обнажённая кожа его мягко светилась, вечно напряжённые мышцы, наконец, расслабились. Лицо, шея, грудь – везде следы чёрной помады. – Бруно… – Леоне, – Бруно обхватил его руками и опустил голову на плечо. Леоне отнёс его в душ. Прижал к себе и удерживал на весу, пока Бруно касался кранов, настраивая воду, а затем, когда вода нагрелась, опустил молодого человека под упругие струи, шагнув следом. Бруно вполне ожидаемо вконец смутился, разглядев следы на своей и его коже. Подхватив мочалку, Леоне принялся мыть молодого человека. Стирая следы помады, он опустился на колено и попытался заставить Бруно поднять ногу, чтобы намылить стопу. – Ты не обязан, Леоне, – растерянно обронил Бруно. – Знаю, – отозвался он, снова пытаясь заставить молодого человека приподнять ногу. Безуспешно. – Но я хочу этого. – Встань, Леоне, – последовал приказ, и он повиновался. Бруно обхватил руками его лицо, глядя на него, а в глазах тепло. – О, Леоне…. Прижавшись лицом к его рукам, Леоне издал невнятный звук в ожидании. – Ты такой забавный и милый, – хихикнул Бруно. Поднявшись на цыпочки, он поцеловал Леоне. Леоне замурлыкал. Я был хорошим мальчиком, да? Боже! Он едва не сказал это вслух! Как унизительно… – В чём дело, Леоне? Ты хотел что-то спросить, я же вижу. О, нет… Нет… Леоне покачал головой. – Не важно… – Твой черёд говорить со мной. Скажи мне! Скажи, и я позволю тебе сделать это. Позволю всё, что захочешь. Леоне закрыл глаза. Вверх по позвоночнику поползли мурашки. Бруно, вероятно, имел в виду, что он позволит Леоне обмыть его тело. Или нет? Придвинувшись ближе, Леоне уткнулся носом в плечо Бруно и, сгорая от стыда, попросил: – Скажи, что я хороший мальчик. Боже, он и правда это произнёс… Вслух… Леоне съёжился, ожидая насмешек. Бруно погладил его затылок. – Ты такой хороший мальчик, Леоне, – тихо, но отчётливо произнёс он. Проклятье. Обняв Бруно, Леоне съёжился, словно пытался спрятаться в его руках. Бруно всё так же гладил его по влажным волосам, шепча, что он, Леоне, был очень-очень хорошим мальчиком. Боже, Леоне отчаянно хотелось подхватить Бруно на руки, прижать к стене и любить так, чтобы тот забыл своё собственное имя. Леоне отчаянно хотелось сказать, что он его любит. Он выбрал вариант б). Бруно мягко улыбнулся в ответ. Поцелуй, всего один поцелуй – так болезненно мало для тактильного Бруно. Пекарь запустил руки в белые волосы и прижался к нему. Они стояли так, пока вода не начала становиться холодной. – Оу… – Бруно смущённо ткнул в переключатель колонки, снова выставляя его на максимум. – Кажется, нам стоит вылезать. Леоне кивнул, рассеянно позволив Бруно вымыть свои волосы. Он тихо стонал и хныкал во время всего процесса, затем вернул любезность. Бруно снова позволил ему обтереть себя полотенцем и, как и в тот раз, выбежал из ванной первым. Леоне наскоро промокнул воду и вышел следом, осознав, что, кажется, в комнате только он и остался нагим. Впрочем, Бруно, похоже, был совсем не против такого расклада. Молодой человек просто вручил ему стопку одежды и, дождавшись, пока Леоне оденется, снова утянул его на постель. Напевая что-то себе под нос, он устроил голову на груди у Леоне. – М… Леоне? – хихикнул он. Леоне улыбнулся в ответ. – Да, Бруно? Приятное молчание продлилось ещё несколько секунд, затем Бруно пошевелился и, приткнувшись ему под бок, сонно поинтересовался: – Слушай, а какие у тебя сегодня были планы на вечер? Я не отвлёк тебя от чего-то срочного? Поцеловав чёрную макушку, Леоне рассеянно пробежал пальцами по его боку. – Да не то чтобы, – отозвался он. – Решил побродить по магазинам. Купить детям подарки на Рождество. Я же почти всё время у них на виду… Тихо вздохнув, Бруно потеребил пальцами пуговицы его рубашки, словно стремился снова стащить её с его плеч. – У меня готовы подарки для всех, – Леоне пришлось приложить немало усилий, чтобы сосредоточиться на том, что вылетает из его рта, – кроме Наранчи и Панны. Но они всё время крутятся рядом и квест становится невыполним. Ну, – кашлянул он, – как-то так… – потянувшись, он сел на кровати, потревожив Бурно. – Ладно, как бы то ни было, пойдём, попробуем стребовать с портье половину суммы за номер обратно. – Хм? Это ещё зачем? – искренне возмутился Бруно, поспешно подскакивая. – Потому что теперь ты непременно захочешь вернуться домой, а заплатил, наверняка, за всю ночь. Оба растерянно уставились друг на друга. Вздохнув, Бруно потянулся вперёд и прижал Леоне к себе, мягко целуя мужчину в губы. – Ох, Леоне… – в прекрасном голосе звучало извинение, Леоне затаил дыхание. – Ты что же, решил, что я позвал тебя только для того, чтобы… – за первым поцелуем последовал второй, и Леоне мгновенно растаял в руках Бруно. – Чтобы провести с тобой время? Вот так вот? Нет, я хотел, чтобы ты обнял меня, Леоне. Тихо хныкнув, Леоне прижал Бруно к груди. Он мелко дрожал. – Я… Я не хочу туда возвращаться, Леоне. Я так хочу быть здесь… С тобой… Голос Бруно был тихим и слабым… таким тихим… и таким слабым… Голос Бруно дрожал. Дрожали и руки. – Хорошо, – отозвался Леоне. – Спасибо, – последовал ответ таким тоном, словно Леоне оказал Бруно великую милость. Притулившись ближе, Бруно поцеловал его, и Леоне почувствовал, как на лице появляется улыбка. Они оба слишком устали, чтобы творить прочие глупости. Они лежали, держась за руки. Бруно лениво перебирал волосы Леоне. – М-м-м… Леоне? – позвал он. – Ещё ведь не поздно. Мы можем пойти купить детям подарки. И завернуть их здесь, чтобы не портить сюрприз. И потом… Бруно смущённо смолк. Не требовалось быть гением, чтобы понять, что именно он хотел предложить. Леоне притянул молодого человека к себе. – Прекрасная мысль, солнце._____________________
– Я никогда не видел, чтобы он проявлял интерес к чему-либо. Буквально. Вообще никак, – Леоне махнул леденцом, который торжественно вручил ему Бруно. – Он тот ещё… маленький андроид. – Есть немного, – согласился Бруно, прижавшись к его плечу. – Но, разве мы не можем купить что-то… универсальное? Что понравится любому ребёнку? – Знать бы ещё, что именно. – Ну… – фыркнул Бруно. – Веришь или нет, я тоже понятия не имею… Единственное, не стоит дарить нечто совсем детское или глупое. Он не оценит. Ничего подержанного или старого тоже. Он ненавидит грязь и ужасно мнителен насчёт микробов… Тратит больше времени на то, чтобы почистить любую вещь, чем пользоваться ей. Да? Ну, это, по крайней мере, объясняет его отвращение к собакам… – Ну и, разумеется, он не оценит что-то милое? – Нет, не оценит… – То есть, никаких мягких игрушек, наклеек или ещё чего-то в стиле Наранчи? – Мхм… – Понятно, – Леоне усмехнулся, и снова махнув леденцом, похлопал Бруно по руке. – Тогда купим ему нож. – Нет. – Тогда меч. – Ни за что. – Экий ты зануда… – Может и так, но я не хочу, чтобы в один прекрасный день наш сын снёс тебе голову. Мне нравится твоя голова там, где она находится сейчас – на твоих плечах! – рассмеялся Бруно, прижимаясь ближе. Встав на цыпочки, он утащил леденец и, прежде чем мужчина успел возмутиться и отнять сладость обратно, поцеловал его. Леоне поспешил наклониться, чтобы облегчить молодому человеку задачу, и приобнял его. Отстранившись, Бруно сунул леденец себе в рот. – Ты очарователен, знаешь? – Я определённо не очарователен, – пробурчал Леоне, старательно пытаясь вернуть конфету обратно. – Очарователен. Идём сюда, – Бруно потянул его в сторону магазина старьёвщика, где за прилавком стоял какой-то древний старик. – Думаю, Наранча придёт в восторг от ещё одного чайного сервиза. – Ещё одного сервиза? – Да, с последним… произошла неприятность… Звякнул дверной колокольчик. Совсем не такой приятный, как в пекарне Бруно. Слишком громкий… Слишком… звонкий… Леоне с отвращением скривился, проходя под ним. Магазин был завален разнообразной коричневой утварью. Почему всё старое непременно должно быть коричневым? И почему старики так любят всё деревянное? Боже, какая глупость лезет в голову… Леоне раздражённо уставился на прилавок. Бруно оглянулся, и Леоне поспешно попытался состроить более дружелюбную мину. Не слишком удачно. Нахмурившись, как строгая мать, Бруно несильно потянул его за ухо. – Не куксись, Леоне. Здесь не так уж и плохо. И можно найти много всего интересного. – Прости… – высвободившись, буркнул Леоне. – Просто тут пыльно. И мне хочется чихать. – Чихай. Никто не осудит. Леоне снова скривился. Отвернувшись, Бруно принялся пробираться вглубь магазина, стараясь не задеть нагромождения вещей справа и слева. О, Наранча был бы в восторге от этого места. Вещи, большие и маленькие, стояли одна на другой и высились грудами золота Пещеры Чудес до самого потолка. В помещении царил полумрак. И никого вокруг. Ни единой посторонней пары глаз. Ещё немного, и Леоне, наверное, отважился бы стянуть что-то самостоятельно. Скажем, в качестве платы за то, что ему пришлось войти в этот клоповник. Нет. Ни за что. Эх, будь здесь Наранча, он бы явно над ним посмеялся. – О! А вот и продавец, – воскликнул Бруно, завернув за угол. – Здравствуйте! Леоне поспешил обогнуть книжный стеллаж и поравняться с любовником (о, да). Бруно разговаривал с молодым симпатичным мужчиной. Не такого продавца Леоне ожидал встретить в таком-то месте. Шагнув в сторону, Леоне принялся рассматривать выставленные на продажу книги, легко скользя кончиками пальцев по корешкам. Пёстрая обложка привлекла его взгляд. Она заметно выделялась на фоне остальных (о, что-то кроме коричневого). Леоне стащил книгу с полки и не сдержал восторженной улыбки. Глупая детская сказка о кошках. Он так хотел почитать её в детстве. Отец не позволил. Почувствовав горечь на языке, Леоне поспешил поставить книгу обратно. Книга не ставилась. На полке что-то было… Протянув руку, Леоне вытащил мешающуюся вещь… Электронный прибор? С дискетой? Хах, любой, кто включал телевизор хоть раз в своей жизни, знал, что это за штука. Новомодная японская игрушка... Перевернув гаджет, Леоне вчитался в название: Геймбой. Угу. Именно. – Леоне? – Бруно вынырнул из-за полки. – Продавца зовут Коннор. И он говорит, что эта штука, чем бы она ни была, стоит двадцать баксов. – Э? – Леоне показал ему Геймбой. – Он знает, что это такое, верно? – Понятия не имею, – Бруно безразлично пожал плечами. – Идём. Чайные сервизы в той стороне. Бруно снова скрылся за стеллажом. Словно только что не сказал Леоне о том, что он может купить игру, стоящую семьдесят долларов за двадцатку. – Это игровая приставка, Бруно. В неё нужно вставлять картриджи с разными играми. – Мило. – Она появилась в продаже год назад и стоит безумных денег. – Да? – Да, – кивнул Леоне, устремляясь за ним в сторону полок с посудой. – Как думаешь, Фуго хотел бы играть в игры? Может это займёт его? Хоть ненадолго? – Не думаю, что он будет резко против…... Наверное… – взяв какую-то чашку, Бруно поднял её на уровень глаз и прищурился. – Леоне, милый, иди сюда. Помоги мне проверить сервиз. Вдруг есть трещины или сколы. Сунув приставку в карман, Леоне поспешил к нему, внимательно осматривая каждый предмет, сунутый ему молодым человеком. Бруно недовольно кривился над каждым набором, хотя, как на взгляд Леоне, они все были хорошими. Пекарь принялся осматривать последний из выставленных на продажу сервизов. Леоне занервничал. Не то, чтобы он разбирался в этом (Наранча не стеснялся напоминать), но набор, кажется, был симпатичным. И… одна из чашек казалась бракованной. Язык не поворачивался назвать сервиз обычным (так Леоне себе сервизы точно никогда не представлял) – тонкий, стеклянный, с золотым кантом и витыми ручками. Всё, от чашек до блюдец и сахарницы, было выполнено в едином стиле. Всё, за исключением одной чашки. Одна из них была не бело-золотой, а сине-серебряной. – Эта чашка совсем не такая, как нужно, солнце, – вздохнул Леоне. – Как думаешь, Наранча будет долго над нами смеяться, когда это увидит? – Думаю, – Бруно мягко улыбнулся, – ему понравится, Леоне. Идём. Забежим ещё в магазин одежды. Купим Панне шарф. Вручив Леоне большую часть стеклянной посуды, Бруно потащил его обратно к кассе. Леоне отчаянно пытался ничего не сломать. – Я же сказал, что синий набор вам понравится, – улыбнулся им Коннор. – Да, ты сказал. А я подумал, что весь сервиз окажется синим. Коннор пожал плечами. Простое движение выглядело в его исполнении очень харизматично. – Вот, держите, – он выложил на прилавок большую коробку. – Можешь сложить всё сюда, милый, – кивнул Бруно. – Мы берём. И ту штуковину, которая у тебя в кармане, тоже? Ох, чёрт. У Леоне это совершенно вылетело из головы. – Да, конечно. Спасибо! – искренне отозвался он, осторожно расставляя стаканы в коробке. Бруно вытащил приставку, предназначенную Фуго, и сунул её к сервизу, плотно закрыв крышку. – Отлично! Так, идём дальше. Леоне, можешь понести это? – Конечно, Бруно, – кивнул он и, подхватив ящик, направился по проторённой дорожке за Бруно. – Приходите ещё! – крикнул Коннор им в след. Выбравшись на улицу, Леоне вдохнул полной грудью прохладный воздух. – Слава Богу! Ненавижу подобные магазины. В них не протолкнуться. – Я тоже не слишком их люблю. Но здесь, хотя бы, приятный продавец. Продавец? Да… Как там его звали? … И как этот малый выглядел? Леоне прикусил щёку, стараясь вспомнить лицо мужчины. Он весьма смутно припомнил чёрные волосы и голубые глаза, но… Стоп. О ком он только что думал? Бруно стоял рядом с ним и тихо мурлыкал что-то себе под нос. Леоне моментально забыл о том, что он что-то пытался вспомнить. В ближайшем магазине они купили мягкий оранжевый шарф, а милый человек за стойкой обернул сервиз и Геймбой в папиросную бумагу. Бруно вежливо поблагодарил его, и они пошли «домой». Дверь гостиничного номера закрылась за их спиной, отсекая их от всего остального мира. Бруно прикрыл дверь и направился к кровати. Расстегнув рубашку, он повёл плечами. Леоне задумчиво проследил, как ткань скользнула на пол, а Бруно опустился на постель. – Леоне~ – Бруно потянулся к нему. – Иди сюда… Разумеется, Леоне повиновался. Сбросив ботинки, он склонился над Бруно, собираясь лечь рядом и поцеловать пекаря в губы. Улыбнувшись, Бруно счастливо вздохнул и обвил руками его шею. Они лежали так некоторое время, целуясь и лаская друг друга. Наконец, Леоне осторожно подался назад. Осторожно отстранившись, он вгляделся в лицо Бруно. – Бруно? – Мхм… да? – Что ты хочешь, чтобы я сделал? – М-м? – Бруно нахмурился. – О чём ты? – Скажи мне… – Леоне навис над молодым человеком, и потянулся к пуговице его брюк. – Ты хочешь меня? Потому что если так, то мне придётся ненадолго отлучиться. Достать некоторые вещи. Бруно отчаянно покраснел и поспешил спрятать лицо в ладонях, просипев в ответ что-то маловразумительное. Рассмеявшись, Леоне поцеловал изгиб его шеи. Пекарь снова тихонько пискнул. – Что-что? Я не слышу, детка. – Я сказал, – Бруно сердито глянул на него из-под пальцев, – что просто хотел тебя поцеловать, Леоне. Ну почему ты всё всегда воспринимаешь, как… Бруно недовольно фыркнул, и Леоне с трудом подавил улыбку. – Ты так отчаянно выпрашивал моё внимание. Почему сейчас так смущаешься? М? Опустившись ниже, он принялся целовать руки Бруно, безжалостно клеймя их чёрной помадой. Бруно снова возмущённо заворчал, и Леоне впился в его губы. – Ты… невыносим, – устало пробормотал Бруно, прогибаясь и подставляя лицо под поцелуи Леоне; почти лениво забираясь языком в его рот. – Абсолютно… невыносим. Леоне так же медленно отвечал, стараясь не дать губам сложиться в глупую улыбку. В конце концов им пришлось остановиться. Леоне откинулся назад, и, полюбовавшись счастливым лицом Бруно, нежно поцеловал его в лоб. – Ты прекрасен… Если хочешь спать, погоди минуту, я сотру помаду с твоего лица и сам умоюсь. Бруно согласно кивнул, позволив Леоне смыть чёрные пятна, затем сам потянулся к нему, пытаясь помочь. Бруно понятия не имел как правильно снимать макияж. Леоне пришлось справляться самому. Нежные руки пекаря рисковали содрать с него кожу – так сильно он тёр. Поспешно закончив с чистящими процедурам, Леоне отнёс Бруно обратно в кровать, помог ему раздеться и укутал в одеяло, прежде чем лечь рядом. Бруно вывернулся и со счастливым вздохом прижался к груди Леоне, прихватывая губами шею. – Я не понял, ты хочешь спать или нет? – заворчал Леоне. – Да… Да, прости… – Бруно заворочался, и Леоне поспешил щёлкнуть выключателем. В свете уличных фонарей Леоне отчётливо видел, что глаза пекаря не были закрыты. – Эм... Леоне? – Да, солнце? – Леоне тяжко вздохнул. Видимо, поспать ему сегодня не дадут. – Что… что за вещи ты собирался пойти доставать? Ну, разумеется. Чтобы задать этот вопрос, дожидался, когда в комнате станет темно. Леоне запустил пальцы в волосы Бруно и принялся перебирать чёрные пряди. – Обычные вещи, – пожал он плечами. – Например, смазку. Она необходима, чтобы я не повредил тебе, ну, или ты мне, если ты хочешь быть сверху. Презервативы, чтобы секс был чистым. Искренне сомневаюсь, что ты захочешь ощущать в себе семя… – Ну, разумеется… У всех этих вещей такие возмутительно-неловкие названия… – сердито засопел Бруно, развернувшись к Леоне спиной. Тихо рассмеявшись, Леоне притянул его к себе, обнимая за талию. Бруно взял его за руку, переплетая их пальцы. Леоне не рискнул отвечать на заданный вопрос. Бруно вряд ли оценит. Вместо этого, он поцеловал чёрную макушку и крепко прижал пекаря к себе. Впервые с момента их вынужденного расставания сны Леоне были легки и безмятежны.