Чистота

Ван Цзи еще долго корил себя за то, что вообще поднял этот вопрос, ведь знал же, как плохо Вэй Ину пришлось в той злополучной пещере на горе Луань Цзан, где обретались невостребованные мертвецы, – часть армии, несколько лет назад разорившей Ци Шань. Но ему казалось, что так будет лучше для самого Старейшины – мертвецы быстро реагировали на любое воздействие, а учитывая близость Горы мертвых… Вопрос супруга о свадебном подарке застал его врасплох. Он должен был подумать, как неразумно и даже опасно говорить то, что пришло на ум. Можно было ожидать чего угодно: очередного приступа или категорического отказа. Однако Старейшина И Лин лишь спокойно кивнул и предупредил, что выполнение его просьбы займет какое-то время. После этого началась подготовка. На следующий же день Вэй Ин написал и разослал письма-приглашения на масштабную охоту в И Лине и штурм Луань Цзан. Когда же Шу наводнили заклинатели, Старейшина одним махом развеял все свое войско, тем самым выпустив на свободу столько тьмы, что талисманы Горящего мрака вспыхнули прямо в многочисленных мешочках Цянькунь. И Лин в одночасье превратился в сплошное поле боя, из недр земли наружу полезло такое, чего не видывали даже прославленные заклинатели. Ван Цзи мысленно поежился, вспомнив, как прорывался в Юнь Мэн, унося полумертвого супруга прочь из этого проклятого места, как отчаянно и совсем не по-женски бранилась Киу Ю Цин, пытаясь привести Старейшину в чувство, а яростный оскал на лице всегда спокойного Вэнь Нина, защищавшего сестру от многочисленных тварей, заставил бы любого ужаснуться. Нет, больше сдерживать себя Лань Чжань точно не собирался. Он сомкнул зубы сначала на выступающей косточке ключицы, потом выше на шее, почти сразу ощутив привкус крови и услышав тихий низкий стон. – Вот же лютый… – складывалось впечатление, что Вэй У Сянь полностью одобряет эту черту. – Лань Чжань, я хочу. Сейчас! Молодой заклинатель машинально облизнул губы. Эта близость не шла ни в какое сравнение со всеми его снами, потому что он даже не мечтал, что Старейшина И Лин может так легко позволить ему вести, может быть таким мягким и неожиданно податливым. То, что Вэй Ин не стеснялся высказывать свои желания, заставило Ван Цзи совсем потерять голову и дальше все вышло будто бы само собой. Болезненно напряжённая плоть скользнула именно туда, куда нужно. Вэй Ин застонал в голос, не смущаясь, что кто-то в доме может его услышать. И Ван Цзи вторил ему, потому что это было… неописуемо. Они снова целовались, упиваясь друг другом и своей близостью, задыхаясь от удовольствия, все крепче стискивая в объятьях. Вэй Ин стянул ленту ему на глаза и это прибавило новых ощущений. Все чувства разом обострились: приятное покалывание на коже там, где их тела соприкасались; капля, сбежавшая с волос по разгоряченному плечу и мурашки, когда по тому же месту скользнуло дыхание любовника, примеривающегося, куда бы еще поцеловать. А еще он только сейчас уловил что-то знакомое в расположении мебели и дверей. Та самая гостевая комната… Ноги сами привели сюда, потому что до их спальни надо было пройти еще через весь коридор. – Проверим, мягкая ли здесь постель? – шепнул У Сянь, но Ван Цзи придержал его за бедро, не давая опустить ногу. Он слишком долго ждал этого момента, чтобы сейчас отпускать мужа, даже чтобы просто разместиться поудобнее. – Ну что с тобой делать? Старейшина И Лин крепче обнял его, прижимая к себе и обдавая знакомым колючим холодком. Это было не страшно, только не после того, как Ван Цзи однажды пропустил через себя темную энергию и остался цел. Сгустившаяся тьма будто бы узнала его, потянулась, пытаясь найти хоть какую-нибудь лазейку, прежде чем подхватить целиком и мягко оторвать от пола. Ван Цзи закрыл глаза, пытаясь разобрать ощущение от парения, совершенно отличающееся от полета на мече. – Держись, – запоздало предупредил донельзя довольный собой Старейшина И Лин. Впрочем, это могло относиться вовсе не к примененной им технике. Через несколько мгновений Ван Цзи снова почувствовал опору. Вэй Ин удобно разместился на его бедрах и слегка поморщился – в таком положении проникновение было предельно глубоким. Привыкая к этому, заклинатели довольно долго не двигались и не размыкали объятий. Вэй У Сянь погладил своего Нефрита по спине, отметив, что тот даже в такой момент неосознанно следит за осанкой. Правильно ли он поступил, когда больше года назад позволил Ван Цзи вернуться в Облачные Глубины? Чтобы не думать об этом, заклинатель приподнялся и медленно опустился, прикрывая глаза, но следя за выражением лица Ван Цзи из-под опущенных ресниц. Он выглядел завороженным и не сопротивлялся, когда Старейшина мягко надавил на его плечи, побуждая откинуться на спину. Ладони Ван Цзи скользнули по бокам, погладили плоский живот и наконец удобно разместились на бедрах, несмело поглаживая чуть выступающие косточки, скользя выше до ребер, и снова вниз. В такт движениям. Лань Чжань убрал ленту с глаз, потому что сомневался, что ему доведется наблюдать что-то прекраснее этих плавных движений, будто перетекающих одно в другое, – вперед и снова назад. Вэй Ин выдерживал медленный, сводящий с ума темп, давая полюбоваться, запечатлеть в памяти каждую деталь. Ван Цзи начал понимать стремление супруга рисовать, потому что при помощи кисти и красок можно было перенести волшебство момента на бумагу и выразить то, что не поддается описанию словами. Старейшина отбросил мешающие волосы и с видимым удовольствием отклонился, теперь отведенная назад рука нежно массировала яички. Вэй Ин дразнил его, нарочно распаляя еще больше, – хотя секунду назад это казалось невозможным, – чтобы в который раз проверить выдержку одного из самых талантливых адептов ордена Гу Су Лань. Нефрит приподнялся, сжимая ягодицы У Сяня так, что пальцы заболели, притягивая ближе, заставляя ускориться. При всем желании он не мог больше терпеть эту изощренную пытку удовольствием, пробирающим все тело и тянущим внизу живота. Вэй Ин склонился ниже, почти лег на него, шумно выдохнул рядом с ухом, прежде чем прикусить мочку. – Лань Чжань, ты слишком торопишься, – шепнул он и сорвался на длинный стон, потому что Ван Цзи приподнял бедра, стремясь сильнее заполнить любовника, почти соскользнувшего с его члена. – У нас вся ночь впереди… – А-Сянь, пожалуйста… – взмолился Ван Цзи. Довольно засмеявшись, Вэй Ин выпрямился и наконец исполнил желание супруга… Да и свое собственное, если уж на то пошло. Он пропустил в себя член сразу на всю длину и тут же сорвался на быстрый выматывающий темп. Дыхание сбилось, не давая сказать, насколько все идеально. Стоны У Сяня звучали лучшей музыкой. Несмотря на все свое воспитание, юноша не просил его быть тише и сам не сдерживал голос, начисто позабыв о том, что на дверях нет талисмана, который приглушил бы доносящиеся наружу звуки. – Не сейчас, – приказал Старейшина И Лин, переместив руку Нефрита на свою плоть. – Хочу с тобой. Ван Цзи постарался сосредоточиться на чем-то отстраненном, далеком от того, чем они сейчас занимались. На завывании ветра, шуме дождя, хлещущего в окно, и громе, грохочущем почти не переставая. Казалось, даже погода сошла с ума в этот день, обрушивая на И Лин потоки ледяной воды в то время, как двум заклинателям было невыносимо жарко. Очередная вспышка молнии совпала с волной удовольствия, прокатившейся по телу. Отвлечься никак не получалось, но и Вэй Ин уже балансировал на грани. В такие моменты Старейшина ослаблял контроль и тьма без всякой цели расползалась над полом или, как сейчас, тяжело клубясь, скапливалась вокруг любовников, окружая плотным, практически непроницаемым облаком. Темнота в комнате быстро сгустилась, как будто наступила глубокая безлунная ночь, и очередная молния за окном едва пробилась сквозь эту завесу. Ван Цзи закрыл глаза, потому что почти перестал различать что-либо, кроме слабых красных искорок. И сделал это как раз вовремя, чтобы увидеть, как Вэй У Сянь выгибается, перехватывая его запястья, как будто обрушившуюся на них лавину удовольствия еще можно как-то остановить.