Чистота

У Ван Цзи было стойкое ощущение дежавю. Вечером Киу Ю Цин снова прослушала его пульс и настояла на том, чтобы еще раз использовать иглы. Все ее рассуждения о том, что иглоукалывание вернуло кому-то дар речи, казались притянутыми за уши – тот человек пострадал не от проклятья. Он – пусть обстоятельства случившегося и были покрыты тайной – просто разбил голову, а целительница благодаря своим умениям и дару смогла поставить в ней все на свои места, так что речь стала понемногу возвращаться. В одном Ю Цин была права: вреда от ее действий точно не будет, а спорить с беременной женщиной и вовсе опасно. Пришлось потерпеть, хотя ему все еще становилось не по себе от прикосновений ее пальцев. Что касается эффекта от иглоукалывания, то он его не замечал. После того, как тетушка закончила, Ван Цзи ощущал себя еще более засидевшимся, чем до этого. И только. Стоило ли удивляться? Он всю дорогу ехал в повозке, потому что обещал мужу не прибегать к использованию духовных сил. Будь у него возможность прибегнуть к медитации, неудобное сиденье, тряска и вынужденное бездействие не отразились бы так сильно на самочувствии, но это было бы неправильно по отношению к У Сяню, которого без конца донимал темный. Вместо того чтобы погрузился в транс и беречь силы, Сюэ Ян говорил. Сам с собой; с бродячими заклинателями, которые ему не отвечали; обращался то к Вэй Ину, то к Старейшине И Лин попеременно. Только раз кто-то из надзирателей заткнул его, надавив на болевую точку, если судить по шипению, в которое перешла очередная тирада. Это помогло очень ненадолго. Перетерпев, темный вернулся к рассказу о ритуале, для которого Сюэ Яном были принесены в жертву не меньше семидесяти кошек. Одну за другой он подвешивал несчастных животных и пускал им кровь… и даже не вспомнил, для чего! После нескольких часов его беспрестанного трепа Безмолвие или банальный кляп действительно стали казаться благом. Иногда Ван Цзи хотелось просто зажать уши, чтобы не слышать. За все это богохульство и ересь он наделил воображаемого противника для вечерней тренировки с мечом чертами Сюэ Яна. Нефрит даже предусмотрел Цзянцзай и вообще несколько увлекся, воспроизводя стиль боя темного. К величайшему своему разочарованию, он не сдержал обещание и все-таки использовал светлую энергию – совсем немного! – для особенно эффектного удара, которым собирался повергнуть несуществующего врага. Откуда прямо на пути меча появилась заклинательница, он не видел. Острие замерло на таком расстоянии от ее груди, что еще на шаг ближе, и она могла бы серьезно пострадать. – Молодой господин Лань, – выдохнула побледневшая Вэнь Сяо Мин, осторожно коснувшись меркнущего лезвия кончиками пальцев. – Кажется, я вспомнила… Не успел он извиниться, а испуг девы Вэнь уже сменился любопытством. Она придержала меч, не давая опустить его. Осмотрела серебряное лезвие, затем рукоять, лежащую в ладони Ван Цзи и, наконец, всю фигуру заклинателя, так и оставшегося в позиции для колющего удара. – Все потому что Вы тогда были в белом, – упрекнула она, отпустив Би Чэнь. – Вы правильно сделали, что ничего не сказали при А-Юане. Лань Чжань смог переступить и убрать оружие в ножны, не боясь поранить собеседницу. Снова накатило смущение, будто та коснулась не меча, а его руки. Должно быть, это чувство было вызвано непродолжительным контактом их духовных сил. Ван Цзи предпочел бы впредь избегать его и в этот раз ему было нечем себя оправдать, как с Ю Цин, из-за которой он каждый раз думал о когтях лютого мертвеца, готовых впиться в горло. Спохватившись, он остановил собственную руку, которой уже хотел поправить ворот ханьфу. – Где Ваш брат? – спросил Ван Цзи первое, что пришло в голову. За короткое время он успел привыкнуть, что близнецы неразлучны, и теперь видеть ее одну было довольно странно. – Нин-эр решил как следует его растянуть, – доверительным тоном ответила Сяо Мин и улыбнулась, заметив попытки Лань Чжаня сохранить лицо. – Он считает, что брату не хватает гибкости для некоторых… вещей. Ван Цзи сразу стало стыдно за свои мысли, однако смутное чувство, что собеседница все-таки сказала что-то не слишком приличное, никуда не делось. Но та, как ни в чем не бывало, поманила его за собой с явным намерением увести в близлежащую рощицу, подальше от посторонних глаз и ушей. Некоторое время он шел следом, держась на подобающем расстоянии и убеждая себя, что такая воспитанная особа не могла иметь в виду ничего предосудительного. Она старалась быть с ним дружелюбной. Даже после того, как Нефрит чудом ее не поранил! – Должна Вас предупредить, мой брат поклялся жестоко отомстить, – сказала она, только когда их скрыли деревья. Голос звучал очень серьезно, и заклинательница чуть нахмурила брови, что ей совершенно не шло. – Как видите, волосы давно отросли, так что пусть это останется между нами. – Волосы? – переспросил Второй Нефрит, совсем перестав понимать, что могло произойти между ним и собеседницей в прошлом. Он вынужден был признаться: – Дева Вэнь, я правда не могу ничего вспомнить… Сяо Мин вопросительно подняла бровь. У нее было очень живое лицо! По нему сразу стало ясно, что девушка не сочла это пренебрежительным с его стороны. В конце концов, ей тоже потребовалось время, чтобы вспомнить. Заклинательница кивнула не то ему, не то своим мыслям. – Это произошло во время войны, после того, как члены моего ордена попытались прорваться в вашу обитель, – напомнила она с тенью сожаления. Нефрит кивнул в знак того, что в общих чертах знает об этих событиях. Орден Вэнь тогда понес ужасные потери и больше не предпринимал лобовых атак. Значит, в бой тогда шли совсем юные заклинатели, и в том числе из правящего клана? – Мы были друг против друга всего несколько секунд. Не удивительно, что Вы забыли, – признала она, – как этот замечательный клинок едва не отрубил мою голову. Так что волос мне совсем не жаль. – Мне жаль, – ответил Ван Цзи, выделив первое слово интонацией. Он поверить не мог, что обошелся с противницей подобным образом. Лишиться волос – тем более для девушки! – ужасное бесчестье. Даже война не оправдывает подобные поступки! А она вот так запросто отмахивается от этого? И готова забыть, что когда-то они были друг другу врагами. – Молодой господин Лань, только между нами, – она слегка тронула его за плечо, хотя это ему впору было утешать ее и думать, как загладить свою вину, – с короткими волосами на самом деле очень удобно. Если б не А-Юань и Нин-эр, я бы давно отрезала их снова. – Это очень… – он с трудом подобрал, как закончить фразу, – смело. Заклинательница почему-то посмотрела на Би Чэнь, и вид у нее был такой, будто она примеряет к себе эти слова. Сяо Мин облизнула губы быстро, как ящерка, и кончиками пальцев пробежавшись по ножнам своего клинка, дотронулась до рукояти. Ван Цзи не чувствовал опасности, но слегка развернулся – из такой позиции будет легче разорвать дистанцию. Собеседница не обратила особого внимания на это движение. Может быть, она ждала от него какой-то инициативы в разговоре, а не в наступлении, однако Ван Цзи ничего не говорил, чтобы не выдать, как мало он знает о самом себе. Раскрытие этого факта повлекло бы за собой вопросы, на которые он устал отвечать. Его молчание возымело неожиданный эффект: дева Вэнь не только не сочла его замкнутым, так еще и похвалила за то, какой он хороший слушатель. Но это только после того, как рассказала ему историю, предшествующую ее рождению – на рассвете после не слишком холодной, но ужасно ветреной ночи. Отец близнецов заказал у известного мастера меч специально для долгожданного первенца, когда никто еще не догадывался, что детей будет двое. Второй такой же семья близнецов уже не смогла себе позволить. – В ночь после нашей с Вами встречи отцовский меч не признал меня своей хозяйкой, – поделилась с ним Сяо Мин. – Ему приглянулся А-Юань. – Сочувствую Вашей потере, – Ван Цзи опустил голову, хотя не должен был испытывать угрызения совести, ведь не орден Лань начал бой, в котором, скорее всего, и пал господин Вэнь. – Это отец привел нас в Гу Су, и без него нам больше нечего было там делать, – она говорила об этом спокойно. Кто-то другой мог решить, что время сгладило боль утраты, однако у Ван Цзи сложилось иное впечатление. Он был практически уверен в том, что дева Вэнь не была так уж близка с родителем и лишь подчинялась его воле и выбору, следовала за ним до тех пор, пока он не встретил свой конец. Что двигало этим человеком? Желание заполучить чужие богатства? Или он был захвачен идеей возвысить орден Ци Шань Вэнь и верховного заклинателя? Эти вопросы лучше было оставить при себе. – Поэтому, я даже не думала, что мне выпадет шанс снова скрестить с Вами меч. Тем более по прошествии стольких лет, – продолжала Сяо Мин, снова погладив ножны. – Кстати, это – тот самый меч. Я рада, что тот мастер не отговорил тогда отца. – Да? – удивился Ван Цзи. – Но ведь заказывать меч младенцу и правда неразумно. С весом и размером не угадаешь. – Вот именно! – торжествующе улыбнулась она и вытянула клинок, чтобы показать, как хорошо он ей подходит. – Для брата он хоть и был легок, но поверьте, молодой господин Лань, А-Юань неохотно с ним расстался. Ван Цзи хорошо это понимал. Он не помнил, но мог быть уверен, что Би Чэнь всегда принадлежал ему. Смог бы он отдать его брату, если бы тот лишился Шуо Юэ, и взять себе другой? От одной мысли стало не по себе, да и думать сейчас следовало не об этом. Он уже один раз нарушил обещание, заигравшись с воображаемым противником, будет непростительно сделать это снова уже намеренно. Если бы сейчас на месте сестры был Вэнь Сяо Лун, они могли бы помериться физической силой, не пуская в ход духовные. Предложить то же самое девушке он не мог по двум причинам. Первая: это было нечестно. Вторая: озвучив первую, он может нанести заклинательнице оскорбление. Отказываться от поединка, на который они оба уже настроились, тоже не хотелось. Оставалось одно – сказать часть правды и надеяться, что дева Вэнь не станет требовать от него больше подробностей и уточнений. – М-м, это для какой-то игры, которая требует ци? – протянула она тоном, от которого у Ван Цзи потеплели уши. – Почему Нин-эр никогда нам ее не показывал? В задумчивости она крутанула меч, просто играя с ним или… танцуя? Знакомые элементы плавно переходили один в другой, образуя нечто совершенно новое. Пожалуй, ему бы даже удалось подобрать мелодию, однако гуцинь остался в комнате. Но – хотя то, что делала дева Вэнь, выглядело очень красиво, а сама она получала удовольствие, привлекая его внимание, – Второй Нефрит не был уверен, что имеет право смотреть. Слишком это было непохоже на тренировку с мечом. Девушка немного отступила назад, чтобы иметь больше места для широких взмахов. Он тоже посторонился, освободив больше места. Вдруг на лице заклинательницы отразилось понимание, и острие ее меча застыло, направленное прямо на Ван Цзи. Довольно неприятное чувство… – Неужели Старейшина И Лин использует на Вас разрушительную энергию? – поделилась она догадкой, которая поразила ее саму. – У него должна быть темная ци, раз он – прославленный темный заклинатель. – Вэй Ин – не темный, он следует пути меча, как и мы с Вами, и использует оба вида энергии, – ответил Ван Цзи довольно грубо. – Я видел настоящего темного, можете мне поверить, дева Вэнь. – Так это его Вы убили на моих глазах, молодой господин Лань? – спросила она, посмотрев на него неожиданно проницательно. – У Вас было такое же лицо. Точь-в-точь.