Чистота

Вэй Ин умолк и погладил притихшего мужа по волосам. К сожалению, Ван Цзи так ничего не вспомнил, поэтому У Сяню пришлось самому все ему рассказать. Убедившись, что тревога не имеет под собой основания, Нефрит заметно расслабился и задремал, убаюканный его голосом. До чего же досадно, что из-за любопытных слушателей они не могли говорить обо всем на свете днем!.. Старейшине спать пока не хотелось, так что он просто лежал, играл пальцами с темной прядкой и думал. За те дни, что прошли с момента наложения проклятия, Лань Чжань неплохо освоился и приспособился, хотя поначалу был совершенно дезориентирован. И многие вещи, так или иначе, все-таки всплывали в его памяти. Кажется, он испытал огромное облегчение, разобравшись в их отношениях с Вэнь Нином. Стоило давно уже об этом поговорить, тем более, Нефрит сам легко отыскал ответы на многие вопросы. Например, почему целитель до сих пор жил в доме Старейшины И Лин. Мало кто догадывался, хотя ответ был до смешного прост: с самого начала это был дом Цюн Линя тоже. Не прекращая легкого поглаживания, У Сянь переместил руку на даньтянь, ненадолго задержав руку на бледном рисунке. Почувствовал, как текут духовные силы под теплой кожей. Не верилось, что ци Лань Чжаня может быть искажена, даже несмотря на то, что Ю Цин сегодня снова это перепроверила. Как же они надеялись, что за день оно пройдет без следа! На все его вопросы целительница лишь разводила руками. Возможно, искажение не прогрессирует вовсе. И также возможно, что этого не происходит благодаря тому, что Ван Цзи соблюдал осторожность и не использовал духовные силы. Проверять, так ли это, было слишком рискованно. Но и к Ци Жэню она прислушиваться не спешила, хотя тот громко настаивал на своем: в таком состоянии племянник обязан заниматься медитацией в уединении, а не конвоировать преступника. Как, интересно, он себе это представлял? Оставить Нефритов на этом постоялом дворе и самим уехать? Но ничего, еще немного, и они будут в Цайи, а там останется только известить Цин Хэн Цзюня о целях их визита и подняться по бесконечной лестнице, ведущей в резиденцию ордена Лань. Путь наверх, как запомнил Старейшина, был невероятно живописен. Куда ни кинь взгляд, найдешь материал для наброска или этюда. Извивы троп и ручьев. Водопады, которые почти пересыхают в жару и буквально вскипают после обильных дождей. Деревья причудливых размеров и форм, где-то лепящиеся прямо к голым выветренным скалам. Вэй Ин поймал себя на мысли о том, что мог бы зайти в лавку, предлагающую принадлежности для рисования, если выдастся свободный часок в городе. Но наверняка же занудные адепты Лань найдут с десяток правил, которые нарушает художник в обители безмятежного блаженства. – А-Чжань, в Облачных Глубинах запрещено рисовать? – спросил он тихо, не очень-то надеясь на ответ. Ван Цзи слегка разомкнул губы во сне, будто хотел ответить, однако лишь чуть глубже вздохнул. Пожалуй, можно было принять это за утвердительный ответ, но несмотря на это в конце следующего дня У Сянь все равно кое-что прикупил. Даже гостям полагалось соблюдать комендантский час в монастыре. Вдруг, сидя вечером взаперти, получится нарисовать что-нибудь по памяти? *** Заклинатели прибыли в Цайи к вечеру, гораздо позже, чем рассчитывали, так что было решено остановиться в одной из гостиниц и отправить кого-нибудь в Облачные Глубины с посланием Цин Хэн Цзюню. – Я могу его отнести, – вызвался Си Чэнь, когда они обсуждали это в просторном и светлом общем зале на первом этаже. В Цайи определенно умели принимать у себя прославленных заклинателей! – И речи быть не может, – Ци Жэнь покачал головой. – В городе достаточно адептов, которым можно это поручить. Не забывай, ты – наследник и будущий глава ордена. Си Чэнь извинился перед дядей, а тот поднял еще один вопрос, который сильно его заботил. На сей раз извиняться пришлось Второму Нефриту, так как он – позор! – оставил клановые одежды в И Лине. От неодобрительного выражения на лице господина Лань даже близнецам, которые носили опаленные солнцем одежды, пусть и вызывая косые взгляды и недобрые перешептывания, а порой и громкие проклятия, сделалось не по себе. – Не стоит из-за этого беспокоиться, – вступился за супруга Старейшина И Лин. – Траурные одежды и жетон – все лежит у меня в сумке. – И ты до сих пор не отдал их Ван Цзи? – возмутился Ци Жэнь и скривился от того, что, забывшись, пошевелил больной рукой. – Не видел смысла, А-Чжань не хотел их носить, – он холодно пожал плечами и преподал собеседнику небольшой урок хороших манер, раз предыдущие уже забылись: – Но если это так необходимо, ты можешь попросить его переодеться. – Ван Цзи, – господин Лань скрипнул зубами под взглядом внимательных серых глаз. – Будь так добр… – Да, дядя, – Лань Чжань постарался, чтобы голос прозвучал не слишком уныло. Допил чай и послушно встал из-за стола. – Прошу меня извинить. Он все еще чувствовал себе не в своей тарелке из-за сна, в котором пытался уговорить Старейшину И Лин покинуть город И, оставив в покое его обитателей. Ему ведь нужен был Ван Цзи, а вовсе не та девочка. Она же даже не видела тьму и не ощущала присутствия ее хозяина! От сочувственных взглядов близнецов легче не делалось. А теперь еще и клановые одежды. И лиловеющие горы, поросшие лесом, в которых скрывалась обитель безмятежного блаженства. Чем ближе она становилась, тем сильнее делались дурные предчувствия. Кинув взгляд за окно, он тут же отвел глаза, обняв себя руками. Может, если честно сказать мужу, что он не готов, не придется туда идти? Ван Цзи посмотрел на сумку, оставленную полуоткрытой прямо у двери. Волноваться о сохранности вещей не приходилось, ведь они принадлежали Старейшине И Лин, и все-таки не стоило вот так ее бросать. Подумав, Ван Цзи перенес ее к своей и вынужденно признался самому себе, что просто тянет время. Не то, чтобы ему не было любопытно взглянуть на вещи мужа. Напротив, это было даже интереснее, чем перебирать собственные! Но лучше бы Вэй Ин поднялся с ним вместе и сам достал сверток одежды. Правда, в таком случае, Нефрит не преминул бы принять его помощь и с переодеванием. Наверняка Старейшина предвидел это и потому предоставил ему облачиться в одиночестве. Пришлось напомнить себе, что они еще хотели успеть на торговую площадь, и все-таки ослабить завязки, раскрывая горловину сумки, которой добавляла объема свернутая в несколько раз белоснежная ткань. К счастью, одеяние оказалось на самом верху, неправильно было бы рыться в его поисках или что-то выкладывать! Через несколько минут он был готов и даже использовал немного воды, приготовленной для умывания, чтобы немного разгладить складки. Последний штрих – лента. И хорошо, что нет зеркала, из которого бы на Ван Цзи смотрел незнакомый адепт ордена Гу Су Лань. – Так-то лучше, – одобрил его вид дядя, когда Ван Цзи наконец вернулся на первый этаж гостиницы. После чего пощипал здоровой рукой подбородок, будто искал там бороду и продолжил, обращаясь к сидящим за столом: – Приближается комендантский час, так что сегодня уже не стоит ждать ответа от брата. Однако мы с женой останемся здесь на всякий случай. Похоже, пока он переодевался, посланник не только нашелся, но и отбыл в резиденцию ордена. Близнецы словно только и ждали разрешения пройтись по магазинчикам. Оба поспешили пожелать хорошего вечера Ци Жэню и Ю Цин, и с двух сторон потянули замешкавшегося Вэнь Нина, что выглядело немного забавно. – А-Хуань, давай тоже купим что-нибудь? – предложил Вань Инь и, дождавшись утвердительного кивка, спросил: – Ты с нами, дядя Вэй? – Молодой господин Лань? – почти в один голос с ним обратилась к Ван Цзи Сяо Мин. – Мгм, – подтвердил тот, памятуя о шпильке. У Сянь был прав – самое меньшее, что он мог сделать, это выбрать для девы Вэнь новое украшение взамен того, которого ее лишил. Однако то, что муж будет следить за ним в процессе, нисколько не облегчало и без того непростую задачу. А Старейшина И Лин и правда наблюдал за молодыми адептами, стремящимися везде успеть до закрытия. Это доставляло на самом деле больше удовольствия, чем самому делать покупки. Хотя… были и неприятные моменты. – Пожалуйста, не убирайте ее, – попросила Сяо-мэй, вежливо поклонившись резчику, который выставлял некоторые свои товары на открытом прилавке снаружи под присмотром одного из сыновей. – Вот эту? – уточнил тот, с некоторым сомнением осмотрев клановое одеяние молодой заклинательницы. – Это ведь кость, – определила она и потянулась с намерением взять вещицу в руки. – Какая изящная витая шпилька! Однако шпильку накрыла большая ладонь, почти скрыв под собой. Это было невежливо. Впрочем, не было похоже, что мужчина боится лишиться покупательницы из клана Вэнь. – Должно быть, она хорошо держит волосы? – Ван Цзи подошел даже раньше, чем ее брат-близнец. Лицо его было полно решимости, так что У Сянь остановил собиравшегося вмешаться целителя. – Молодой господин, – резчик, наконец вспомнивший о вежливости, поклонился ему. И еще с одним поклоном подал деве Вэнь украшение, которое она хотела. Сделано все это было до того подобострастно, что не осталось сомнений: он узнал в молодом заклинателе одного из наследников. И Вэй Ин очень надеялся, что необычный цвет глаз его спутника на пути не имеет к этому никакого отношения, потому что в противном случае это бы означало, что пару лет назад Старейшина совершил большую глупость. Тогда он пытался больше разузнать о даре Ван Цзи, чтобы раскрыть его. А услышал о «проклятии», которое перешло к Лань Чжаню от рано ушедшей из жизни матери. Что, если по вине У Сяня пошли разговоры, что один из Нефритов – а может и оба! – имеют в себе серьезный изъян? Это могло привести к катастрофическим последствиям! – Взгляните поближе, благородные заклинатели, кость инкрустирована кораллом, который мой сын добыл своими руками, – продолжал между тем резчик, слегка запинаясь и вытирая ладони об одежду. – Я назвал ее волшебный цветок. Красивое сочетание белого и алого очень подойдет Вашей… – Моей подруге, – подсказал Ван Цзи и достал кошелек с монетами. Окажись на месте супруга Старейшина И Лин, уж он бы постарался забрать украшение даром. И хотя было понятно, почему Ван Цзи поступил так – он не хотел дольше необходимого вести беседу с неприятным ему человеком – его щедрый жест, произвел впечатление на Сяо Мин… и на ее братьев тоже. И как раз это было не слишком хорошо. Забрав деньги, торговец поспешил укрыться в лавке. Стоило ему отойти, и Сяо Лун немедленно вклинился между Лань Чжанем и своей сестрой. Казалось, от досады он готов отобрать у нее подарок, однако воспитание не позволило дать чувствам волю. – Лань Ван Цзи, – он старался вести себя сдержанно. – Что это сейчас означало? – Тот человек повел себя недостойно, – спокойствие Ван Цзи подействовало на собеседника, а то, как близняшка обняла его руку, должно было окончательно растопить лед. – А-Юань, – протянула она, пощекотав его костяным цветком. – Молодой господин Лань просто пытается быть милым. Что в этом плохого? – То, что он – Второй Нефрит? – продолжал сердиться тот. – Война закончилась семь лет назад, – напомнил Ван Цзи, работавший над тем, чтобы наконец перевернуть страницу. – С каких пор наследникам Великих орденов запрещено демонстрировать свое расположение к родным названого дяди? Вэй Ин мысленно похвалил удачное обобщение и поймал взгляд Сяо-ди, когда тот переводил его на Цзян Чэна, заинтересовавшегося таким поворотом разговора. И интерес этот сложно было назвать миролюбивым. Когда наследник Пристани Лотоса этого хотел, вокруг него сгущалась аура почти столь же гнетущая, как та, что нередко окружала Пурпурную Паучиху. Конечно, Вань Инь почувствовал себя задетым! Дело в том, что он всегда с теплом вспоминал Вэй Чан Цзэ и Цансэ Саньжэнь, и попробовал бы кто-то ему это запретить… Оказавшись в меньшинстве, Вэнь Сяо Лун проявил благоразумие и принес извинения, хотя и довольно формальные. И больше не отпускал сестру от себя даже на шаг.