Задира

На «Призраке» было тихо. Совершенно тихо. Больше не осталось невысказанных слов. Кейнан задрал голову, и коричневая жидкость потекла вниз по горлу. Он знал, что не стоило пить, но это притупляло боль. Он сглотнул, жидкость обожгла ему горло, и поставил бутылку обратно на стол. С момента трагедии Кейнан не мог спать: каждый раз, закрывая глаза, он видел Эзру. Каждая мысль и каждое воспоминание каким-то образом возвращало его обратно к размышлениям о своём молоденьком падаване. И это его убивало. Это была его вина, что Эзра умер. Если бы он оказался сильнее, если бы был в состоянии удерживать Инквизитора чуточку дольше… Инквизитор. Кейнан сжал кулаки. Он заплатит за содеянное. Кейнан прикончит его, даже если это станет последним, что он… Стекло хрустнуло, жидкость потекла по ладоням, осколки стекла рассыпались по столу. Это была уже третья бутылка, которую он разбил за сегодняшний день. Дверь открылась, и Кейнан поднял взгляд. В проёме, опираясь о дверную раму, стояла Гера. Она обеспокоенно смотрела на него. Он лишь нахмурился в ответ. — Кейнан… — Гера. Она вздохнула: — Кейнан, это ненормально. — Нет, ненормально. — Тогда почему ты это делаешь? — спросила она. Гера подошла и села около начавшего вставать Кейнана: — Что ты хочешь этим сказать? — он схватил тряпку и вытер алкоголь и осколки стекла со своей руки. — Я хочу сказать, что так ты сам себя убьёшь из-за смерти Эзры. — А почему бы и нет? Это моя вина, что его убили. Я оказался недостаточно силён. — Кейнан обернулся, чтобы встретиться взглядом с Герой. — Ты пьян, — констатировала она. — О, я уже давно прошёл стадию, когда был просто пьян. — Кейнан, здесь есть что-то ещё, не так ли? Что-то, о чём ты мне не говоришь? — Кейнан опустил взгляд на пол. Несколько секунд спустя он вздохнул. Сунув руку в карман, он достал оттуда несколько невероятно скомканных листков бумаги. Гера встала и забрала их. Они истрепались по краям, но все ещё были в хорошем состоянии. Гера посмотрела на один из них, и её глаза расширились. Это была школьная записка, адресованная родителям Эзры. Мальчика поймали на краже еды из школьной столовой, и теперь его исключали. Внизу от руки была сделана приписка. «Ученик перестал посещать занятия». — Ох, Эзра, — вздохнула Гера. — Он украл еду, потому что днём раньше забрали его родителей. Сверь даты, — она так и поступила, признавая правоту Кейнана. Гера взяла верхний листок бумаги и положила его вниз пачки, перейдя к следующему документу. Там было написано: «Испытуемый 7 способен сопротивляться соблазнам. Нужно не спускать с него глаз». «Над Испытуемым 7 проведут эксперимент через неделю». «Испытуемый 7 избежал поимки Ротом. Нужно уничтожить все улики». — Означает ли это… — спросила Гера, переводя взгляд на Кейнана. — Да, означает. Над Эзрой начали бы ставить опыты, — Кейнан отвернулся. — Мне не стоило планировать эту миссию. Он был обеспокоен с самого начала, поскольку знал, что произойдёт, если вернётся. А я его не послушал. — Мы не послушали, любовь моя. Ты не можешь винить самого себя за что-то подобное. Мы и понятия не имели обо всём этом. — Он мой падаван, Гера. Он моя ответственность. — Ты говоришь так, будто бы он твой сын, Кейнан, — заметила Гера. Он вздохнул. — В некотором смысле, он им и был. На корабле вновь наступила тишина, когда Кейнан и Гера погрузились в свои мысли. Она положила записки вниз пачки. Следующая бумага оказалась личным делом Эзры. Просмотрев список взысканий и их причин, Гера не смогла удержаться от смешка: — Кейнан, когда твоему падавану было шесть, он получил взыскание за то, что забрался на крышу, — джедай на секунду улыбнулся перед тем, как снова нахмуриться: — Да, это очень на него похоже, — сказал он. Гера опустила взгляд на бумагу, убирая личное дело Эзры под другие листки. Последняя записка отличалась от остальных: текст написали не на фирменной имперской бумаге, а почерк был неразборчивый и суетливый. Гера сощурилась, пытаясь прочитать записку. «Если… Эзра…мертвы…бежать…мы… не такой, как другие… Империя…» Гера не смогла понять достаточное количество слов на бумаге, чтобы они обрели для неё смысл. Её глаза метнулись в самый низ записки, где отчётливо выделялись два слова. — Кейнан… — Гера встала и подошла к пьяному мужчине. Он обернулся, будучи все ещё слегка навеселе, и посмотрел на листок. Его затуманенные глаза расширились. — Ты можешь прочитать это? Что здесь написано? Кейнан дважды прочитал записку, прежде чем перевёл взгляд на Геру. — Это письмо от его родителей. *** Эзра почувствовал внезапную мучительную боль. И после этого была лишь пустота. Эзра открыл глаза и удивился увиденному. Он снова оказался в космосе и стоял на белой платформе. Но что-то было не так. Звёзды, которые когда-то ярко сияли вокруг него, начинали угасать, каждая звезда исчезала следом за предыдущей. — Ты идиот! — Эзра обернулся на источник шума. Там он увидел самого себя, светящегося ярко-жёлтым цветом. Но это свечение было неровным. Оно слабело. Эзра посмотрел на самого себя: исходящий от него голубой свет тоже колебался. — Что ты наделал? — ядовито выплюнул его тёмный двойник. — Ты не можешь без меня жить, — сказал Эзра, его голос эхом разнёсся в космосе. — Но и я без тебя не выживу. — О чём ты говоришь? — спросил тот. Прежде, чем его собеседник смог запротестовать, Эзра уже стоял прямо перед ним. — Сыворотка пробудила во мне Зло, полностью разделив нас. Но мы оба заперты внутри одного тела. Если я хочу жить, то нам нужно объединиться. — Эзра положил обе руки на плечи жёлтого двойника, и они оба съёжились от боли. Звёзды продолжали исчезать. Жёлтый свет тёмного двойника поглощался голубым сиянием. Эзра ощутил невообразимую боль, словно утопая в пламени. Жёлтый свет исчез, оставив светящегося ярко-голубым цветом Эзру одного. Он попытался вздохнуть, боль всё ещё пожирала его тело. Ему удалось посмотреть вверх и увидеть, как исчезла последняя звезда. *** Он был мёртв. Он должен был быть мёртвым. Он видел, как Инквизитор проткнул его своим мечом. Он ощутил, как замер мир, и почувствовал, как упал на холодную землю. И всё же он сейчас здесь, лежит на кровати Кейнана с пульсирующей болью в груди и остальном теле. Эзра вытянул шею и снял с себя жилет. Он порвал рубашку в районе груди и увидел вместо входной раны лишь неприятный ожог. Эзре пришлось сдерживать рвотные позывы, пока он сам аккуратно водил пальцами по обугленной коже. Он сел, подавив стон и пытаясь понять, что теперь будет. Комната Кейнана была пуста и темна, один из стульев был придвинут поближе к кровати. Команда наверняка считает, что он мёртв. Эзра и сам так думал. Но, возможно, оно было и к лучшему. Возможно, ему удастся незаметно ускользнуть с корабля и вернуться к своей обычной жизни. Ну, к почти обычной жизни. Наверное, ему стоит вернуться обратно на улицы. Там единственной проблемой было найти достаточно еды для пропитания. На «Призраке» эта проблема исчезла, но зато появилось множество других. Эзре стало неуютно, когда он мысленно составил список этих проблем. Все они сгрудились перед ним, наваливаясь друг на друга. Да, прежняя жизнь была тяжёлой, но в то же время и намного проще. Эзра свесил ноги с кровати, зашипев от боли. Боль от нанесённой раны никуда не делась, но всё остальное было как обычно. Дверь резко отворилась, и Эзра посмотрел вверх. Там с широко раскрытыми глазами стоял остолбеневший Кейнан. Дверь закрылась за его спиной, и они оба так и остались во все глаза смотреть друг на друга. Эзра не знал, что и сказать. Как кому-либо сообщить о том, что он вернулся обратно к жизни? К счастью, ему и не пришлось. Кейнан сделал два широких шага и заключил Эзру в объятия. После стольких лет одиночества он не сразу отреагировал на прикосновение. Но вскоре сдался, обняв джедая за плечи. Он зарылся лицом в зелёную рубашку, пытаясь не обращать внимания на запах, так как от Кейнана несло, как от захолустного трактира. Несколько минут спустя Кейнан отодвинулся, но его руки остались лежать на плечах Эзры. Его глаза цвета морской волны смотрели на павадана, изучая его рану. — Ты был мёртв, — просто сказал он. — Ага, — произнёс Эзра. — По поводу этого… — на это Кейнан лишь покачал головой, но затем тепло улыбнулся. Эзра рассказал, что произошло, начиная с прихода Оби-Вана в его сны и наполнявших его сознание мыслей тёмного двойника, заканчивая собственной «смертью». Кейнан напряжённо слушал, ни на секунду ни на что не отвлекаясь. Когда Эзра закончил, учитель не сразу ему ответил, все ещё поражённый тем, что даже после увиденной собственными глазами гибели своего падавана, тот все ещё был жив. Наконец, Кейнан заговорил: — Эзра… мне так жаль, что я позволил всему этому произойти, — он неверующе уставился на учителя. Эзра никак не ожидал услышать в ответ извинения. — Кейнан, в этом нет твоей вины. Это я позволил себя поймать. — Нет, ты теперь моя ответственность. И вина лежит тоже на мне, — на это у Эзры ответа не было. Кейнан растеряно потёр его обнажённую обугленную кожу. — Тебе больно? — Мне грудь проткнули световым мечом. Конечно, больно, — Кейнан усмехнулся, с облегчением осознав, что его падаван все ещё не утратил своего чувства юмора. — Пойду принесу тебе лекарство, — Кейнан встал, но затем замешкался. Вместо того чтобы взять и уйти, он достал из своего кармана скомканный листок бумаги. Кейнан посмотрел на Эзру, и глаза мальчика расширились. — Извини, но мы прочитали эти документы. И… и мы полагаем, что тебе следовало бы посмотреть на этот, — Кейнан протянул ему листок бумаги, и Эзра взял его. — Я задержу Геру снаружи на некоторое время, чтобы ты смог его прочитать, но я не смогу вечно её сдерживать, — выходя в коридор, учитель улыбнулся. Эзра опустил взгляд на бумагу и развернул её. Разгладив листок, он немедленно узнал почерк. «Если ты читаешь это письмо, Эзра, это означает, что мы мертвы. Ты должен бежать, бежать и никогда не оглядываться. Мы сожалеем о том, что втянули тебя в этот бардак. Но мы знали, что ты не такой, как остальные. Ты другой, Эзра. А ещё мы знали, что Империя делала с такими детьми. Мы лишь надеемся, что ты выживешь и однажды поймёшь, почему мы сделали то, что сделали. Мы тебя любим. Мама и папа». Эзра перечитывал и перечитывал письмо, позволяя слезам течь. Прошло столько времени с тех пор, как он в последний раз видел написанные ими записки или слышал их голоса у себя в голове. Эзра удивился, что даже после всего случившегося всё ещё был в состоянии прочитать это письмо. Память вернулась к нему, хотя он сам наблюдал за угасанием своего разума. Команда не хотела от него избавиться, как не хотели того и его родители. Просто такое случалось, когда у власти была Империя. Это просто произошло. А если бы не произошло, если бы каким-то образом его родители все ещё были живы, он никогда бы не встретил Кейнана, Геру, Зеба, Сабин или Чоппера. Он тосковал по родителям, но также был доволен и своей нынешней жизнью. *** Вздохнув, Кейнан закрыл дверь. Он посмотрел на стоящую перед ним шокированную Геру. Кейнан кивнул, и она всё поняла. Гера метнулась мимо него в комнату к Эзре. Кейнан шёл в сторону медицинского отсека за лекарствами для своего ученика. Он сунул руку в карман, нащупав клочок бумаги. Кейнан оторвал его от записки, и написанные родителями Эзры слова были именно тем, ради чего он собирался жить дальше. «Пожалуйста, берегите его».

КОНЕЦ