19

F(ancy)ELIX И я типа должен поверить?

Jisung (not from NCT): А смысл мне врать?

F(ancy)ELIX Может, ты просто издеваешься

Jisung (not from NCT): *прикреплено изображение*

      Феликс, не думая, открывает фото и видит, как ни странно, паспорт. Данные говорят сами за себя. Хан Джисон, 14.09.2000. И стремная фотка подростка рядом, смотря на которую, Феликс невольно прыскает в кулак. Пухлые щеки, близко посаженные глаза, а еще старомодные очки и довольно длинные волосы. Выглядит до нелепого смешно, и Феликс даже почти смеется.       Однако затем приходит еще одно фото. На нём уже современное селфи самого Джисона с паспортом в руках, как доказательство. Становится уже не до смеха. Ведь сейчас он уже не стремный мальчишка, а взрослый и чертовски красивый парень, стоит это признать. Нет ни тех глупых очков, ни длинных странно уложенных волос. Есть лишь приятный озорной блеск в очаровательных глазах и оставшиеся видимо еще с детства пухлые щечки. Джисон похож на белочку, думает Феликс. А ещё, раз уж тут такие железные доказательства, просто не может не поверить в правдивость слов. F(ancy)ELIX Ладно, прости. Беру свои слова назад. И за грубость тоже прости. Сам понимаешь, нервы, всё такое.

Jisung (not from NCT): Нервничаешь? А я вон ещё пару месяцев назад смирился

      Как можно смириться с тем, что скоро умрешь, Феликс не понимал. И как можно оставаться спокойным, зная дату своей смерти, тоже. Это ведь так страшно — понимать, что тебе осталось жить считанные дни. И он совсем не понимает, как можно вообще спокойно сидеть в ожидании своей смерти. F(ancy)ELIX Смирился? Вот так просто? Неужели тебе не страшно? И ты даже не обижен на судьбу?

Jisung (not from NCT): Не-а В чем смысл? Кто-то разводит из этого драму, но я понять не могу, зачем. Типа миру от этой драмы ни холодно, ни жарко. Всем похуй, не первая смерть и не последняя. Люди умирали в 19, и будут умирать дальше. А разводя сопли, все только себе последние дни жизни портят. Хотя их можно прожить так, чтобы было не жалко. И чтобы все говорили, мол «этот чувак свои 19 прожил заебись»

F(ancy)ELIX Но умирать всё ещё страшно…

Jisung (not from NCT): Ты прав. Я тоже боюсь. Но все мы были отчасти готовы к этому, верно? Другое дело, будь это всё неожиданно Но мы всегда знали, Что если нам не повезет, Долго все равно не проживем

      Феликс задумывается об этом впервые. Одно дело, когда те же слова ему твердили друзья, уже нашедшие своих соулмейтов, а другое, когда это говорит человек в таком же положении, как и он, даже хуже. Джисон умрет уже послезавтра. 13 сентября — последний день его жизни. Но мыслит совершенно иначе — более трезво. Ведь это так и есть. Они родились с уже решенной судьбой и еще с детства знали о том, что в девятнадцать могут умереть. Тогда зачем сейчас драматизировать и страдать? F(ancy)ELIX Знаешь… твои слова имеют смысл Жаль, ты не появился в моей жизни раньше

Jisung (not from NCT): А что? Уже успел пустить всё по пизде?

F(ancy)ELIX Не то слово…

Jisung (not from NCT): Расскажешь? Да, я типа незнакомый человек и всё такое Но какая уже разница? Всё равно помрем. А так хоть выговоришься перед смертью

F(ancy)ELIX Слишком много всего рассказывать и печатать.

Jisung (not from NCT): Можем созвониться тогда? *прикрепленный контакт* Если захочешь

      Феликс задумчиво кусает губы, смотря на набор цифр чужого номера и думает: стоит ли? С одной стороны, этот парень ему незнаком. И как-то не очень звонить ему и рассказывать всё своё тайное и сокровенное. Всё то, что он даже Сынмину не рассказывал. А с другой стороны, что в этом такого. Да и какая уже разница, секреты, что он выдаст этому парню, умрут вместе с ним четырнадцатого числа. А там и самого Феликса на следующий день не станет. Поэтому ничего ведь не будет, если он сейчас позвонит, верно? Верно.       Феликс медленно набирает номер, с замиранием сердца вслушиваясь в гудки. А затем, когда раздается приятное на слух «алло», вздрагивает. Джисон не только красивый, но и голос у него потрясающий до чертиков.       — Джисон? Это я. Феликс, — говорит Ли. В ответ слышится долгая тишина, и парень недоумевающе смотрит на телефон. Звонок всё ещё продолжается. — Алло?       — Ой. Прости. Я просто не ожидал, что твой голос… такой. Вау, — раздается на том конце, и Феликс смеется.       Ближайший час они проводят за болтовней. Экран телефона уже потеет и неприятно прилипает к уху, но Феликсу уютно очень и он всё лежит, смотря на потолок и рассказывая Джисону обо всём. Поразительно, но они очень быстро нашли общий язык и общались так, словно были знакомы с рождения, а не познакомились каких-то жалких пару часов назад.       — …и в общем, в итоге я разругался со всеми близкими людьми. Я был нервным, и столько всего им наговорил ужасного. Оттолкнул всех до единого, — выдыхает Феликс, вспоминая выражение лица Чана, а еще Минхо, когда он сказал ему те ужасные слова. И самое главное Сынмин. Феликс вспоминает, как у него жутко горела щека от удара. Очень даже заслуженного причем.       — Не ругай себя за это, — говорит мягко Джисон, вырывая его из своих мыслей. — Ты не виноват, что тебе было так плохо. Неправильно, конечно, срываться на других, но я уверен, что они поймут тебя…       — Вот поэтому-то я и злился. Они не понимают меня, не понимают, каково мне. Они же не умирают. У всех них уже есть соулмейты. Им-то легче намного…       — Ну, тут ты конечно не прав, как мне кажется, — перебивает резко Джисон. — Больнее всегда не тому, кто уходит. А тому, кто остается и продолжает помнить ушедшего.       — Но они ведь будут жить. А я нет, — качает головой Феликс, вздыхая.       — Вот именно. Ты умрешь и для тебя всё закончится. Не останется ни сожалений, ни воспоминаний, ни даже боли. А они будут жить, помнить тебя и им будет чертовски больно просыпаться каждое утро и осознавать, что тебя больше нет, понимаешь? — голос Джисона дрожит в какой-то момент, и Феликс понимает, что тот прав. В первую очередь будет больно им. Повисает тяжелая давящая тишина. Каждый думает о чем-то своем.       — А давай умрем красиво вместе? — восклицает внезапно Джисон, резко разрывая вклочья тишину. — У меня даже есть пару идей.       — Каких таких идей? — усмехается Феликс, вытирая ладошками мокрые щеки. Он опять плакал.       — Ну, смотрел фильм «время»? Мы можем разыграть эту сцену. Я как та самая мать главного героя, а ты как он сам. Я буду бежать к тебе и ровно в полночь четырнадцатого числа упаду тебе в руки замертво. Круто, скажи же?       — Джисон, блять, — смеется громко Феликс. Ему получилось его развеселить. — Что за королева драмы в тебе внезапно проснулась?       — Вообще, она во мне и не засыпала, — со смехом отвечает ему Хан. — Ну, если не хочешь так, значит можно как в «достучаться до небес». Это будет красиво.       — Достучаться до… Чего? — сконфуженно переспрашивает Ли.       — Подожди… Ты серьезно не смотрел этот шедевр? Ни разу? Даже не слышал о нем?       — Э… нет?       — Пойми, на небесах только и говорят, что о море. Как оно бесконечно прекрасно… — внезапно начинает тихим голосом Джисон, — О закате, который они видели… О том, как солнце, погружаясь в волны, стало алым как кровь.— Феликс замирает, неосознанно переставая дышать, — И как почувствовали они, что море впитало энергию светила в себя. Солнце было укрощено, и огонь уже догорал где-то в глубине….       — Вау… — тихо выдыхает Феликс.       — А ты? Что ты им скажешь? Ведь ты ни разу не был на море. Там, наверху, окрестят тебя лохом…       — Я был на море, — перебивает его резко Феликс. Повисает недолгая пауза, а потом они внезапно начинают смеяться вместе громко в унисон.       — Всю романтику момента испортил блин!       — Но я правда не смотрел этот фильм, — оправдывается Феликс, все еще смеясь.       — Ну смотри, там два главных героя умирают. И они перед смертью начинают творить всякие вещи, всё равно ведь жалеть не о чем. Но самой главной их целью было увидеть море перед смертью.       — И что, они его увидели?       — Ну… — начинает было Джисон, но в последний момент осекается. — Да ладно, чего я тебе рассказываю и спойлерю тут.       — Ну расскажи, мне ведь интересно, — ноет Феликс, нетерпеливо ерзая на месте. Он ведь теперь не успокоится, пока не узнает.       — Давай как-нибудь в другой раз, м? Мне сейчас нужно бежать, прости, Ликс.       — Все хорошо. Иди. Мы ведь еще созвонимся? — заметно погрустнев, спрашивает Феликс с надеждой, закусив нижнюю губу.       — Конечно, — ласково раздается в динамике телефона, а затем звонок обрывается.       Феликс поникает и отлепляет от уха вспотевший и прилипший к коже телефон. Пока он говорил с Джисоном, вся его тоска словно куда-то испарилась. Он чувствовал, что говорит со своим человеком, поэтому ему было так комфортно. Но сейчас, когда их разговор закончился, а Феликс вновь вернулся в реальность, его заполнило лишь еще большей тоской. Он поежился от холода, залезая под одеяло и отчаянно стараясь хоть как-то согреться.       Вот она реальность. Он в холодной квартире совершенно один, оттолкнувший и нагрубивший всем близким людям. Завтра тринадцатое число. Последний день жизни Джисона. За ним четырнадцатое. Последний день жизни уже самого Феликса. Да к черту эту реальность, он не хочет в ней жить.       Рой мыслей не покидал голову Ли, отчего в висках стало отдавать пульсирующей болью. Он подумал о том, что было бы хорошо, встреть Джисон сегодня своего соулмейта. Может по пути в круглосуточный магазин или что-то вроде того. Феликс не хочет, чтобы он умирал. Потому что Джисон такой замечательный, он не заслуживает такой участи. Вот Феликс же да.       Чтобы хоть как-то отвлечься от всего этого, парень заходит в браузер и пальцы сами печатают в поисковой строке: «достучаться до небес фильм». Пожалуй, он посмотрит его. Прямо перед тем, как вот-вот уже сам готов стучаться на небеса, вот ведь ирония.       Весь фильм Феликс лежал, не двигаясь. Он внимательно смотрел на экран, вникая в сюжет. И на моменте, где один главный герой начинает говорить другому о море, он слышит те же самые слова, что цитировал ему Джисон, и не может сдержать улыбки. Говоря их, Хан звучал намного более драматично, но красиво, с этим не поспоришь.       Концовка же Феликса удивляет настолько, что он сам не осознает, как начинает плакать. Фильм был наполнен какой-то непринужденностью и юмором. Не было тяжелой атмосферы того, что персонажи умирают. Наоборот, они наслаждались своими последними деньками в этом бренном мире, нарушая закон и находя на свои задницы приключения. Вот, как стоит жить. Вот, как стоило жить Феликсу. И концовка казалась до того красивой и атмосферной, что даже не было грустно. Они закончили свой путь красивым штрихом напоследок. И сделали все то, что хотели. Разве не замечательно?       Феликс вытирает ладошками мокрые щеки, покрытые веснушками, а затем, не задумываясь, набирает уже знакомый номер. После пары гудков раздается такое уже приятное и родное «алло?».       — Эй, Джисон. Не спишь?       — Чувак, я проживаю последние часы жизни. Разве могу я их потратить тупо на сон? — отвечает ему довольно бодро Хан, и Феликс горько усмехается. А он последние месяцы именно на сон и угнетения самого себя потратил, вот ведь придурок.       — Я чего звоню-то, — начинает Ликс. — Идея помереть вместе красиво, смотря на море, ещё актуальна?       — Конечно! — мгновенно оживается паренек.       — Что ж. Тогда давай достучимся до небес?