***
Им замолкает, вымолвив половину того, что собирался сказать, и медлит, волнуясь за то, как к этому предложению отнесётся Чхве. Он не может быть уверен, что Ёндже отреагирует на это нормально. Что если Джебом лишь отпугнёт его? Тогда всё будет испорчено. — Если ты не занят, мы в компании моих друзей и Марка могли бы посидеть где-нибудь… — продолжает Джебом, пытаясь ни на что не намекать. В этот момент выражение лица Ёндже меняется. Он ожидал совсем другого, но ему не удаётся ответить на предложение из-за того, что телефон начинает звонить. На экране высвечивается «Босс», и Чхве отвечает. — Да?.. Сейчас? Время уже слишком позднее! — хмурится парень. — Я знаю, но… Понял, скоро буду, — Чхве говорит обрывистыми фразами и выключает вызов, недовольно смотря в экран. Джебом стоит в ожидании ответа, наблюдая за тем, как ведёт себя человек напротив, и, кажется, пора бы уже моргнуть. — Идея неплохая, но не думаю, что сегодня или завтра у меня получится. Иногда бывает такое, что приходится работать по выходным, — поясняет Ёндже, засунув телефон в карман. — Знакомо, — грустно улыбается Джебом. — Прямо сейчас вызывают на работу. Рад, что мы увиделись. До свидания, — коротко поклонившись, собеседник удаляется к бариста, касаясь предплечьем чужого, не позволяя Иму сказать и слово. — Марк, не знаешь, где отец? — Ты ушёл так быстро, а я не успел сказать тебе, что в кабинете его нет. И что ты там делал несколько минут? — нагло смотрит Туан. — Ждал, пока наш кофелюб покинет помещение? — Нет. Ждал, пока ты шутить научишься, — спокойно реагирует Ёндже. — Видимо не дождался. — О чем говорили? — интересуется бариста. — Он предложил нам сходить куда-нибудь вместе с его компанией, — сообщает Чхве без какой-либо эмоции, а затем щурится. — Но, мне показалось, будто он хотел сказать что-то другое, прежде, чем предложить именно это. — М? — удивляется Марк. — Ну что же. Мне пора, — смотрит на часы Ёндже и идёт к выходу. — Бывай, — бросает он напоследок и выходит из заведения, снова не позволяя что-либо сказать себе в ответ. — Согласился? — спрашивает Туан, но этого ушедший не слышит. У Има, можно сказать, настроение решило полежать на полу, так как после сказанных слов Чхве он просто сел на своё место и начал читать сообщения от одного человека, которого он сохранил, как «жадность». Конечно же, это Джексон, но не потому что Джебом до сих пор считает его жадным, а потому что просто в голову пришло, что это будет, как минимум, прикольно. Но Им не захотел отвечать ему и проигнорировал, так как нет никакого желания. По выражению лица чревоугодия можно прочесть что-то вроде «какой же ты неудачник» и, как бы Джебому не хотел поспорить с этим, он сам считает, что всё это так и есть. Позже Аманда возвращается и начинает рассказывать, как ей трудно давались языки, и сколько она времени потратила, чтобы выучить японский и корейский. Хоть смотрит он и внимательно, но совершенно не слушает её из-за собственных мыслей в голове. По его взгляду можно понять, как ему неинтересен весь этот диалог. — С меня хватит, надоел! — начинает чревоугодие, ударяя парня локтём. — Ты думаешь, она виновата в том, что ты еблан?! Сядь нормально и поговори с ней. Прояви уважение! Из-за того, что у тебя с Ёндже не получилось сложить общение, с ней его не прекращай! — злится он. Джебом глубоко выдыхает, прикрыв глаза, и натягивает на себя маску радости. Он улыбается и начинает делать вид, будто действительно заинтересован в этой девушке, что неплохо получается. У них вновь завязывается интересный разговор, и Им немного отвлекается от того, что сейчас творится в его голове. После ужина Уотсон пытается заплатить за еду, ведь парень однажды выручил её тем же, но Джебом протестует этой дурной идее и не даёт ей этого сделать. Покинув уютное кафе они направляются домой, но вдруг Аманда замирает у стенда с рекламой какого-то нового фильма и тянет Има за рукав. — Он уже в кинотеатре? Как же я давно хотела его посмотреть, — заявляет девушка. — Сходим? — Прости, я сильно устал. Не сегодня, — пассивно отвечает Им и уходит, оставляя девушку одну. — Джебом, ты куда идёшь? — спрашивает та, догнав его. — Домой. Ты разве не хотела фильм посмотреть? — Хотела. Но уверена, что без тебя будет скучно. Так что не хочу. — А, хорошо, — кивает Им. — Пошли, в таком случае. — Куда? — в надежде на кинотеатр спрашивает Аманда. — Домой. Нам же по пути, — объясняет парень. — Пошли, — разочаровано выговаривает Уотсон и плетётся за соседом. Весь путь до подъезда они ни о чём не говорят, будто боясь нарушить тишину, и лишь прощаются, дойдя до своих квартир. Джебом останавливается в дверях гостиной, увидев, как грехи что-то бурно обсуждают между собой. Все внимательно слушают похоть, а чревоугодие сидит дальше всех, явно в плохом настроении. — Чревоугодие, ты должен много есть, а не злиться! Ведь злость — это грех твоего бойфренда! — выкрикивает гордость так, чтобы Им это тоже расслышал. — Что, блять? — чревоугодие и Имом одновременно недоумевают, после чего все остальные начинают смеяться. — Какой бойфренд? — спрашивает Джебом. — Спроси у похоти! — краснеет чревоугодие. — Он что всё рассказал? — злится подопечный, смотря звериным взглядом. — Простите, я держался до конца, — отходит от смеха виновник торжества, уже приготовившись бежать. Жадность начинает лезть к лени и имитировать поцелуй, при этом говоря: — Да, мой милый Джебом, целуй меня. — Заткнитесь! — разъединяя их, просит чревоугодие. — Вы же знаете, что это неправильно! Им же просто стоит и смотрит на это. — И вообще, он влюблен в Ёндже! — громко кричит тот. Все грехи замолкают и смотрят на Джебома, что стоит с широко раскрытыми глазами. Такой подставы он не ожидал. Первым тишину нарушает зависть: — А они не плохо смотрятся вместе, — проговаривает он, ещё сильнее зля Има, который и без того еле держался, чтобы не убить этих двоих. — Слушайте сюда, — шипит Джебом. — Вы все забудете этот разговор так, будто его и не было. И в жизни никогда мне об этом напоминать не будете! Иначе вы поймёте, какого это — испытывать настоящую физическую боль! — Допустим, нас ты по голове бить будешь, — нагло вмешивается похоть. — А чревоугодие потом ночью накажешь? — шутит он, из-за чего все громко начинают смеяться, в том числе и Им, не сумев сдержать смех. — Такой момент испортил, кусок идиота! — ругается Джебом, при этом улыбаясь. — Нафиг идите, короче, — бросает он и уходит в спальню. Даже не прошло и часа, как все уже привычно сидят за телевизором, смотря очередной фильм: чревоугодие — поедая всё вкусное, что нашёл на кухонных полках, зависть — завидуя главным героям фильма, жадность — не желая отдавать кому-либо пульт, похоть — в ожидании постельной сцены, гордость же — гордясь тем, что это именно он выбрал этот фильм, ведь сюжет всем понравился. Лень, к сожалению, уснул. После того, как фильм подходит к концу в дверь начинают стучать. Им встаёт и открывает дверь, спрашивая себя: «кто это может быть?». Увидев Аманду с соджу и банками пива в руках, парень вскидывает брови и хмурится. — Выпьем? — предлагает девушка, немного стесняясь. Им к алкоголю относится негативно, и это всеобщеизвестный факт. Не сумев отказать соседке, он пропускает её в квартиру, но составлять компанию в выпивке точно не собирается, поэтому в дальнейшем лишь делает вид, что пьёт. Уотсон же за считанные секунды опустошает одну бутылку пива за другой, а затем переходит на соджу. Джебом не эксперт в спиртных напитках, но точно уверен, что если она начнёт смешивать это, то эффект будет такой себе. — Знаешь, Джебом~а, — лёжа на диване, начинает захмелевшая девушка. — У меня так много разных проблем. Удивительно, но ты всегда рядом. И выслушаешь меня, и выпьешь со мной. Всё как надо, — по мнению Има Аманда бредет. — Ты уже достаточно выпила, — перебивает её Джебом в надежде отправить домой спать, но его перебивают в ответ. — Стой, подожди, — икает девушка, после чего смущённо жмурится. — Прости. Я не закончила. Всегда считала, что все мужики козлы. Когда я увидела тебя впервые — ты предложил мне помощь с замком. Я посчитала, что ты милый, но потом ты нагрубил Бэму, и я вообще не поняла, какой ты на самом деле, — не унимается Уотсон. — Хорошо, тебе стоит… — Потом магазин, потом кафе, — беря ещё одну бутылку пива, продолжает Аманда. — Я поговорила с тобой и поняла, ты очень, очень милый и добрый. Ты удивительный и необычный. Им хочет сказать, что он не может принять её чувств, но решает дождаться конца этого величайшего признания. — Я никогда не думала, что смогу решиться рассказать тебе. Джебом вспоминает, что знакомы они всего грёбаную неделю, но за это уже не ему её судить, ведь он сам влюбился в Ёндже с первого общения с ним, как малолетка. — Но видимо, я всё-таки имею силу воли. Ты немного чудаковатый, но ничего, это не страшно, — смеётся девушка и похоже Им больше не в состоянии выслушивать это. — Аманда, я не могу, — он берет девушку за руку и пытается подобрать слова помягче. — Я не достоин тебя… — начинает свой спектакль парень. — Не говори так. Ты… ты мне очень нравишься! — с этими словами она сжимает его руку и, не давая никак среагировать, быстро целует в губы. Джебом чётко ощущает ненавистный вкус алкоголя, из-за чего поцелуй становится невыносимым. Он хочет отстраниться, но не делает этого по неизвестной причине. Девушка тянется всё ближе и через мгновение сидит на чужих коленях, бродя руками по напряжённым плечам. «Надо это остановить», — через каждую секунду думает Им, но ничего не предпринимает. Он не может понять, почему прямо сейчас совсем не хочет девушку. Напротив, мысли перетекают в больную фантазию, и парень начинает думать о Ёндже. Ненормально думать о парне, когда тебя целует вполне сексуальная девушка, но голова давно не слушается Джебома. Он представляет, как держит его за талию и прижимает к себе сильнее, углубляя поцелуй. Хватит! Прямо сейчас представлять такое — уже перебор! Им сбрасывает с себя девушку и быстро вскакивает, после чего осматривается по сторонам, ища грехи, но рядом их не оказывается, что довольно странно. — Что случилось? — испуганно спрашивает Аманда, облизывая губы. — Тебе не понравилось? — Нет… просто… — заикается Джебом, так как действительно не знает, что надо говорить, когда отказывается от секса с девушкой. — Что такое? — Я-я, — Им не находит другого выхода, как сказать: — Я гей! — Гей? — у Уотсон глаза на лоб вылезли от услышанного, а щеки начали гореть от стыда. — Я-я… я не знала. Даже подумать не могла. Прости! — она вскакивает и быстро выбегает из квартиры, а Им стоит в шоке сам от себя. «Гей?», — сам себя пугается он и прогоняет ненужные мысли, буквально махая руками в воздухе. Хотя давно уже знает ответ. Джебом проходит в спальню и, не увидев там грехов, предполагает, что они скорее всего в ванной. — Завтра точно не обойдусь без издевательств с их стороны, — с этими мыслями Им закрывает дверь на замок и ложится спать. — Что это вообще было?! Заснуть ему удаётся только тогда, когда стрелка на часах переваливает за двенадцать.***
Не то, чтобы Джебом когда-либо любил ранее утро, но сегодня он готов взять и убить того, кто без остановки стучит в дверь, даже не думая прекращать. На телефон приходит не мало уведомлений, а затем начинаются звонки, от чего Им в прямом смысле вскакивает с кровати и несётся к двери. — Да кто это может быть?! — ноет он прежде, чем открыть её. — Я уже успел подумать, что тебя нет дома, — расслабляется Югём, когда его наконец впускают во внутрь. — Где по твоему я могу быть в восемь утра в свой выходной? — злится старший, хлопая дверью. — В семь, — поправляет его кузен. — Боже. Ты чего так рано-то, а? И что ты тут вообще делаешь? — Я поговорил с мамой. Хоть и с трудом, но она смирилась со всем. Кстати, я поступил в университет. Обучение начнётся в августе. Можно пожить у тебя, пока подходящую квартиру не найду? Дома атмосфера сильно нагнетает. — Живи сколько душе угодно, — соглашается Джебом, присаживаясь на диван в гостиной. — Только при одном условии: готовка и уборка на тебе. — Чур, уборка лишь раз в неделю. — А где твои вещи? — В рюкзаке. — Так мало? — удивляется Им. Позже старший снова ложится спать и просыпается лишь к обеду, думая, что профессионал в том, чтобы просирать выходные. Югёма он не обнаруживает, но проверив смс, узнаёт, что парень ушёл в тренажерный зал и будет лишь к шести вечера. Так же Им не обнаруживает и еду, из-за чего приходится собраться в магазин, но ему не удаётся даже выйти из квартиры из-за сильного дождя, что начался совсем некстати. Погода не успокаивается даже через долгое время. Югём возвращается домой раньше, чем собирался, объяснив это тем, что вдоволь потренировался. В такие воскресные дни обычно слышны стоны из соседней квартиры. Но в последнее время Джебом ничего подобного не слышал, и это достаточно странно, сколько бы не радовало. Дождь перестаёт лить ближе к шести часам, после чего солнце одаривает землю тёплыми лучами. Им вдруг вспоминает Джексона, который говорил, что не против пойти сегодня в кафе. К сожалению, эти планы не осуществились. — Ты куда? — спрашивает Югём, смотря на одевающегося Джебома. — Пойду прогуляюсь, — предупреждает старший и уходит. Дороги мокрые, поэтому к подошвам начинает лепиться грязь, но парень прямо держит курс к привычному месту у реки Хан. Дойдя туда, он предполагает, что было бы неплохо посидеть здесь с Ёндже наедине и вспоминает, что если он захочет, то чревоугодие появится рядом. И тот действительно появляется. Всё в той же белой кофте и штанах, без обуви. — Тут мокро и холодно, прости, — извиняется Им, жестом приглашая сесть. — Не волнуйся. Я этого даже не чувствую, — присаживается тот рядом, любуясь рекой. — Я не понимаю. — Чего не понимаешь? — Всего. У меня так много вопросов. Куда мне их деть? — грустно отвечает Джебом, смотря на всё ещё черноволосого Ёндже. — Ну спрашивай. Если буду знать ответы, то обязательно скажу. — Обещай отвечать на все вопросы честно. — Обещаю, — кивает чревоугодие, смотря в глаза собеседнику. — Хорошо, начнём. Кто и зачем вас создал? — Мы не знаем кто. Так же, как и люди не могут знать своего создателя. Но существуем мы для того, чтобы помогать таким неудачникам, как ты. — Угу. Спасибо, ты всегда сумеешь согреть тёплым словом, — обидевшись, произносит Джебом. — Обращайся. — Вы никогда не пытались узнать, кто вас создал? — Мы не знаем, возможно ли это. Однако с самого нашего существования нам известно для чего мы предназначены. Всё, что грехам надо делать: находиться рядом с подопечными и показывать, что всё не так плохо, как они считают. — Видимо, когда настала моя очередь, вам надоело помогать и вы решили поиздеваться, — смеётся Им. — Не могу спорить, — подхватывает сидящий рядом и улыбается. — Но, почему вас только шесть? — Нас всего семь, — заявляет чревоугодие. — Злость тоже существует, но так как твой главный грех — это гнев, то у него можно сказать своеобразный отпуск. — Слишком сложная информация, для обычного человека, как я. Вы имеете право всё это мне рассказывать? — Да, — коротко отвечает тот. — Я-ясно. Как проводит свой отпуск тот грех, который не участвует в, так сказать, данном задании? — продолжает сыпать вопросами Им. — Значит он просто исчезает и появляется, когда миссия остальных бывает закончена. — И всё? — Да, а ты думал, что мы лежим на шезлонге, загорая под солнцем у огромного океана? — с иронией спрашивает чревоугодие, снова растягиваясь в улыбке, а Джебом смеётся с этого. — От этого действительно можно сойти с ума. — А ещё мы не материальны, и у нас нет своей внешности. Поэтому, чтобы не слишком пугать людей, мы приходим к ним в облике тех, кого они привыкли видеть. Тех, кто у них ассоциируется с грехами, но это ты уже знаешь. — Я даже не задумывался над этим. А сколько всего было тех, кому вы помогали? — Я сбился со счёта. Четырнадцать или пятнадцать. Мы появляемся два раза в сто лет. Наверное в следующий раз мы вернёмся где-то в шестьдесят девятом. Точное время неизвестно. — Два раза в сто лет? Я думал, вы от одно человека сразу к другому, — ещё больше удивляется Джебом. — Ты ошибался. К сожалению, конец у каждого подопечного был разный, но в то же время у многих одинаковый. Я помню, что у двоих парней всё сложилось хорошо. Многие закончили суицидом и, знаешь, это всё остаётся на нашей совести. Пусть мы и не живые, но у нас тоже есть чувства. Они боялись нас и не желали принимать, но смерть настигла их только по собственной вине. Просто ты должен быть умнее, и этого с тобой не случится. — Иногда я бываю на грани, — пытается шутить Им. — Вашими подопечными были люди лишь мужского пола? — Не только. Было пять девушек. Последнюю я запомнил очень хорошо. Это было в тысяча девятьсот шестьдесят девятом году, — начинает вспоминать чревоугодие. — Сколько ей было? — Двадцать один, если не ошибаюсь. Её грех состоял в гордыне. Она изменилась, и всё было не плохо, только в дурку угодила. — Значит, сейчас ей около семидесяти лет? — недолго подсчитывая, интересуется Джебом. — Да… — Наверное, было бы интересно встретиться с ней. — Не думаю. Она чокнутая. Я уже вижу, как ты приходишь к ней и начинаешь говорить про то, что для неё стало ударом на всю жизнь. Боюсь, она либо исцарапает тебя ногтями, либо тебя тоже запрут в психушке. Она русская, так что, думаю, у тебя всё равно ничего не выйдет. Как минимум, языковой барьер является твоей помехой, — объясняет чревоугодие, и Им снова смеётся. — А с какого года вы существуете? — Ну… наш первый подопечный жил в тысячи четыреста тридцать четвёртом году в Испании. — И вы можете разговаривать на разных языках? — Мы говорим на том языке, которым владеет тот или иной человек. — А с ними происходило всё то же, что и со мной? — Да, их так же бесил незнакомый парень, пришедший в кафе своего отца, — кивает чревоугодие. — Ха-ха, очень смешно, — сарказмом отвечает на это Им. — Не напоминай. — На самом деле, они так же, как и ты, сравнивали людей с грехами. — Понятно. Почему… Не успевает Джебом договорить, как чревоугодие его перебивает: — Пожалуй, хватит с тебя вопросов. Моя голова уже не выдерживает. — Но ты обещал ответить на них, — протестует Им. — Да, но не на все сразу! Это меня, бессмертного, убьёт. Ладно, кажется дождь снова начинается. Пошли домой, — предлагает грех, поднявшись с места. — Постой. Как ты считаешь, — выговаривает Джебом и тут же начинает смущаться. — М? — Ты носитель тела Ёндже, поэтому, как бы глупо это не звучало, я хочу спросить, каким образом он относится ко мне? Я знаю, что мы оба парни, но почему-то этот человек мне не безразличен, и я разобрался с чувствами. Но я не знаю, что чувствует он. — Джебом, — улыбается чревоугодие. — Я не он. Лишь наша внешность схожа. Но я точно могу предположить, что ты ему тоже не безразличен. Его настроение может меняться от твоих слов или поступков, и мне кажется, что это имеет большее значение. Разве это не первый признак влюбленности? — Влюблённости? — переспрашивает Им. Он даже не предполагал, что Чхве может быть влюблён в него. — Я помню его лицо, когда он увидел тебя вместе с девушкой. Тогда Ёндже прошёл мимо, даже не взглянув в твою сторону. Скорее всего, он ревновал тебя и наверное злился из-за этого сам на себя. — Ты же сказал, что не можешь чувствовать тоже, что и он! — громко произносит Джебом. Сейчас он выглядит как ребёнок, который хочет услышать, что его любят. — Да, а что? — Тогда почему ты говоришь так уверенно, будто знаешь всё? Может он прошёл мимо, потому что я его раздражаю? — Да я задолбался уже! — злится чревоугодие. — Слушай то, что говорят! Я существую столько веков и знаю всё лучше, чем ты. — Ладно, ладно, — уступает Им. — Разве ты не помнишь, как у него изменилось выражение лица, когда ты пригласил его посидеть в компании друзей?! На самом деле он скорее всего ожидал, что ты предложишь ему сходить куда-то наедине! Ещё он так засиял, когда узнал, что Аманда не твоя девушка и, самое главное, когда ты сказал, что тебе нравится то, как он выглядит! Да, Джебом, он в тебя влюблен, мать твою! — срывается на крик чревоугодие и кашляет, хмурясь, так как говорить слишком быстро было трудно. Джебом замирает на долгое время, переосмысливая всю информацию, которую он получил за сегодня. Молчание затягивается, поэтому грех, не желая больше ждать, просит подняться Има скорее и пойти домой, больше не говоря о том, что они сегодня обсуждали. Они не успевают дойти до дома, не попав под дождь. Поднявшись на свой этаж, Джебом решает навестить соседку. Минуты две Им стучится в дверь в ожидании, что сезам откроется, но чуда не происходит. Парень начинает подумывать о том, что теперь Уотсон решила его избегать. — Теперь уже со своей дверью драться не можешь? На чужую переключился? — доносится голос соседа. — Отвали. Лучше скажи, ты сегодня видел Аманду? — Видел. Утром какие-то странные ребята в черных масках и в чёрной одежде караулили Уотсон у двери. Не смотря на всю любовь к этой девушке я не смог им противостоять и они забрали её, — отвечает Бхувакуль, нагло смотря прямо в глаза Иму. — Ты серьезно? — Нет, придурок. Вынося мусор я встретился с ней на лестницах, а на вопрос «ты куда?», она ответила, что ей срочно нужно уехать домой. Больше я ни о чём не спрашивал, она правда спешила. — Что? — Джебом бьёт себя рукой по лбу. Неужели Аманде пришлось уехать из-за случившегося? Это настолько глупо, но он чувствует свою вину. — Надеюсь ты не шутишь? — Когда это я говорил не серьезно? — улыбается Конпимук. — А тебя с ней что-то связывало, да? — Завались, — Им заходить к себе в квартиру, а парень за ним же, без каких-либо слов. — Сосед, не сделаешь одолжение? — начинает Бхувакуль. — На кухне под раковиной трубу прорвало, а на сантехника у меня денег нет. Помоги, а? — Чего? Нихера себе ты наглая задница, — ворчит Джебом. — Вышел из моего дома, и поживее. На моём лбу написано, что я муж на час? Попроси своего парня. — Сразу сказал бы, что руки из жопы, вот и всё. — У меня руки из жопы. Всё, свали теперь, — Им пытается вытолкнуть соседа, но в коридоре появляется Ким. — Такс, кто побеждает в этой неравной битве? — спрашивает он, остановившись рядом, и сняв с себя рюкзак. — О, Югём~а, ты здесь? Когда приехал? — интересуется Конпимук, оттолкнув от себя Джебома. Тот лишь охреневает от наглости этого парня. — Приехал я сегодня и надеюсь остаться, пока не закончу университет говоря кузену, что ищу квартиру в течении четырёх лет, — может и не шутит младший, но, кажется, Конпимуку это понравилось, так как он начал широко улыбаться. — Ты спалил сам себя, — злится Им. — Если вдруг господин Им захочет пожить один или выгнать тебя, можешь остаться у меня, — нагло предлагает Конпимук. — Или если он решит завести отношения, но это вряд-ли. — Чего? Моя личная жизнь тебя не касается. И хрен тебе, а не Югём. Не хватало, чтоб ты моего кузена испортил, — злится Джебом Ким, смотря на этот спор, смеётся, так как эти ребята выглядят как младшеклассники, которые соревнуются из-за мелкихглупостей. — Кстати, из-за чего мы все тут собрались? — спрашивает он. — Мне помощь нужна, — выдаёт Бхувакуль. — Нечего ему не нужно, — перебивает его Им и вновь толкает к выходу. — У меня на кухне проблемы с трубой. Поможешь? — делая ванильный взгляд, увернувшись от злого соседа, просит Бэм. — Делов-то. Джебом, я быстро вернусь, — соглашается Югём и выходит из квартиры. — Не вернёшься, потому что я не пущу тебя, — протестует старший, подбегая к двери. — Да ладно тебе. Я скоро, — отнекивается Ким и всё-таки идёт помогать. — Это логово похоти и разврата, никто оттуда ещё девственником не возвращался! — кричит в след Джебом. — Вернись, пока не поздно! — Хватить говорить всякую чушь, — жалуется Конпимук. — Как будто я собираюсь его изнасиловать. Когда-нибудь это произойдет по общему согласию, но не сегодня за твоей стеной, — без капли стыда говорит он и останавливается у своей двери. — Если так боишься другого исхода, можешь составить нам компанию. — Ага, спасибо, никогда! Ещё этого не хватало. А ты, Югём, тот ещё предатель! Но я тебя предупреждал, — после этих слов Им захлопывает дверь. Конечно же, он не хотел, чтобы младший отправлялся в это место, наполненное извращением, вот только тот сам ушёл.***
В квартире Бэм-бэма оказывается не так ужасно, как говорил кузен. Напротив, здесь чисто и опрятно. Обои и мебель в ярких цветах, приятная атмосфера, на кухне очень уютно. А Югём просто не понимает, почему кузен так к относится к своему соседу. Осмотрев проблему с трубами, Ким быстро понимает что нужно делать, и принимается за дело. Бхувакуль же в свою очередь стоит рядом и наблюдает за действиями парня, не для того, чтобы запомнить, а чтобы полюбоваться на крепкие руки в объятиях которых он не прочь бы оказаться. Такие мысли ничуть не пугают Бэма. Наоборот, он с ними согласен, тогда как Им боится даже думать о Ёндже. Парень давно принял свою ориентацию и это ему не мешает. Засмотревшись он не замечает, как сам же начинает облизывать губы. — Бэм, мне нужен гаечный ключ, — Ким быстро поворачивает голову к соседу и смотрит прямо в глаза. Его взгляд скользит вниз по чужой шее, на которую так удачно открывается вид, а ворот футболки свисает, из-за чего видна грудь. Ким смотрит с ухмылкой на лице, а Бэм, заметив это, быстро хватает футболку и закрывается ею. — Ха, извращенец, — заявляет он, держась за ворот. Ким встаёт и тянется к соседу, оставляя между ними несчастные сантиметры. — Думаю, твой кузен будет этим недоволен, — впервые смущается Конпимук, опуская глаза. Он даже и не помнит, когда в последний раз ему было стыдно перед тем, кто смотрит на него таким взглядом. Будь перед ним другой человек, он скорее всего стал бы раскрепощенным, пытаясь привлечь к себе большое внимание, но с Югёмом этого почему-то не получается. — Неужели ты меня стесняешься? — спрашивает Ким прямо в губы напротив из-за расстояния, которое теперь напрочь отсутствует. Внезапно кто-то начинает очень громко колотить по двери, не прерываясь ни на секунду. — Кажется я знаю кто это, — смеётся Ким, а с ним и Бхувакуль. — У меня есть идея, — он быстро приводит в беспорядок чужие пепельного цвета волосы, а затем и свои. — Дыши пожалуйста тяжелее, — просит он и, подождав ещё минуту, идёт открывать дверь. Бэм давно понял его план и был только «за». Он всегда не прочь попортить нервы своему вспыльчивому соседу. Парни выходят растрёпанные и с тяжёлым дыханием, а Им стоит с открытым ртом. Он готов взять и кастрировать этих двоих прямо сейчас. — Какого? — спрашивает он, смотря в след заходящему в его квартиру Киму. — Вам что, хватило смелости? — не отстаёт старший, провожая парня, идущего обратно с гаечным ключом в руках. — Я не закончил, — поясняет Югём, да так чтобы каждый понял это как сам того хочет. Вот только Им понял это неправильно. Он не позволяет закрыть дверь и заходит вслед за ними. Потом ждёт, пока Ким не закончит, а после сам забирает его, прожигая взглядом Конпимука. Заходя в квартиру, он ничего не говорит кузену, лишь смотрит обиженно и громко вдыхает. — Да успокойся, ничего мы не успели. Я его даже не целовал, если это тебя успокоит. — Не успели? Но ты хотел? — недоумевает старший. — Да, — коротко отвечает Ким. Остаток дня проходит быстро. Ребята ужинают тем, что нашли в холодильнике и на полках в шкафах, ведь в магазин никто так и не сходил. Им оставил Югёма спать на диване, а сам, как верный слуга, ушёл спать на мягкую удобную кровать. Неописуемая щедрость.***
Утром Джебом принял освежающий душ и хорошенько позавтракал, ведь Югём всё-таки сходил в магазин с утра. В метро Им даже не обратил внимание на происходящее вокруг. Его уже не заботило это заполненное людьми место. Всё его внимания было сосредоточено на переписке с Джексоном, что даже по смс может оставаться самим собой. Кажется, общение с людьми идёт лишь на пользу Джебому. Прибыв на работу, он увидел нескольких работников, собирающих свои вещи в коробки и покидающих отдел. Вана на месте не оказалось, а спросив коллег, где он, получил ответ, что парень уже ушёл. Им и моргнуть не успел, как остался один в помещении за своим рабочим столом. Сейчас девять часов, отдел пуст, а это скорее всего значит, что они проиграли эту борьбу между отделами, как бы прискорбно это не звучало. Джебому становится дурно от одной только мысли об этом. Здесь и правда ничего не осталось, будто давно никого не было. Они же так старались что-то доказать. Почему всё должно быть именно так? — Джебом? — вопрос сопровождается звуком отбивающейся об пол подошвы. Подняв взгляд, Им видит Пака. — Что ты тут делаешь? Почему не собрал вещи? — Мне никто ничего не объяснил. Что случилось? — наконец задаёт он тот вопрос, на который хотел получить ответ. — Так тебе никто ничего не сказал? — удивляется Джинён, и это Има напрягает. — Скорее всего забыли на радостях. Мы смогли, именно наш отдел переходит в филиал, — сообщает новость начальник. — Считай, что это ваша с Джексоном заслуга. Без вас я бы не справился. Им отключается на секунду, пытаясь поверить в происходящее. Может это сон? Он не знает, что сказать на эту прекрасную новость, поэтому молчит, смотря куда-то в сторону. — Знаешь, мне известно, что порой я был невыносим. За последнее время навалилось слишком много. Приходилось бороться со стрессом и пытаться не сойти с ума. Борьба между отделами, новый филиал и деление имущества из-за развода, — грустно рассказывает Джинён. Джебом удивляется тому, что Пак говорит о разводе. Он знает, что у начальника есть жена и ребёнок, но про расторжение брака он ничего не слышал. — Вы с женой решили развестись? — Уже развелись. Это был самый долгий и трудный процесс в моей жизни, — ноет Пак и садится на стул, что стоит рядом. — У нас с ней всегда были хорошие отношения, но за последний год всё сильно изменилось. Не знаю когда, но я перестал думать о ней, заботиться, любить в конце концов. И понемногу она начала больше бесить, чем радовать. Постоянные требования: деньги, одежда, горничные. Потом ещё и обвинения в измене, а у меня тупо нет на это грёбаного времени. Попробуй сам живи с ней. Я терпел только из-за дочери. Ей шесть и она ещё совсем маленькая, но знает достаточно много. Однажды она подошла и призналась мне, что видит, как меня выводят выходки мамы. Я был очень удивлен, когда она сказала, что хочет остаться со мной, если я решу уйти. Моей радости не было предела. Я не стал ждать, — Джинён переводит дух и натянуто улыбается, пытаясь показаться сильным. Всё таки это большие проблемы. — И что вы предприняли? — Развод. Начались проблемы, когда пришлось делить имущество и ребенка. Она до последнего не хотела отдавать мне Соль, но суд решил в мою пользу. Дочь осталась со мной, наш отдел переводят в филиал, всё так, как я хотел. Думаю, теперь всё будет хорошо. — Надеюсь на это, — выдаёт Им, отойдя от лёгкого шока.