Расстояние длиною в вечность

      После экзамена стражи дали нам недельную передышку, но ни я, ни мои друзья не перестали заниматься самообучением. Мэй в это время тоже была свободна и, по-видимому, решила наверстать всё пропущенные ею тренировки. Мучила она нас с рассвета и до заката, после чего мы засыпали, едва успевая лечь на кровать, и с утра снова по новому кругу. Но знаете, я была ей за это благодарна. Хоть я больше и не встречалась со стригоями, но рана на сердце, оставленная смертью Люка, до сих пор болела.       И вот сегодня шёл третий день наших каникул, был вечер и я, после очередной тренировки-избиения и недолгой уборки инвентаря с которой наша наставница благополучно слиняла, возвращалась в свою комнату.       «Мэй определённо на меня залиться за то, что я её „убила“ на тесте», — думала я, потирая ушибленную спину.       «Ну что за дурак додумался на середине поляны посадить дерево? Да что б я ещё хоть раз предложила Мэй драку с оружием!»       Поглощённая размышлениями о недавнем тренинге, я шла мимо кабинета Рики как услышала очень интересный разговор.       — Хоть кто-нибудь знает, в чём заключалось их предательство? — раздался голос Мэй из-за прикрытой двери.       — Насколько мне известно, нет, — ответила ей страж Рокфуд.       — Значит, и вина не доказана, — злилась страж Люрел.       — Это приказ нашей королевы, Дженевры Зеклос, и он не обсуждается, — начала раздражаться Рика. — К тому же я прошу тебя только присмотреть за учениками, не нужно им этого ни знать, ни тем более видеть этого.       — Хорошо, я поняла, — буркнула Мэй и стремительно вылетела из комнаты натолкнувшись на меня.       — О чём вы говорили? — спросила я, когда мы немного отошли от комнаты.       — Неважно, — сказала страж Люрел и ускорила шаг.       — Если ты мне не скажешь, то я проникну в кабинет Рики и узнаю это сама, — проговорила я, поравнявшись с ней.       Мэй резко остановилась и посмотрела мне в глаза.       — Не здесь, — спустя минуту, она все же сдалась.       Мы спокойно дошли до нашей комнаты, закрыли дверь и в молчании уставились друг на друга.       — Почти год назад с одной довольно большой, но некоролевской семьёй мороев произошло несчастье. Их всех вырезали по приказу королевского двора, — начала она свой рассказ, а я неловко поёжилась. — Никто не знает причину, по которой так поступила наша королева, но нам всем запретили в ту ночь помогать кому-либо из них и, вообще, приказали держать рот на замке о случившемся.       — Какую фамилию носила эта семья? — в полном ужасе от совпадений спросила я.       — Калланд, — ответила мне Мэй.       «Это конец, они узнали, меня убьют!», — паника и адреналин начали стремительно захватывать мой рассудок.       — Никто, как нам было известно, не выжил в ту ночь, но данные были ошибочны, — Мэй сделала паузу, а я начала продумывать план бегства. — Беатриса Калланд осталась жива.       «Мама? Нет, это невозможно весь дом охватило пламя, она бы не успела уйти!», — мне пришлась прикусить язык, чтобы в порыве чувств не выдать себя.       — Послезавтра в город неподалёку приедет моройский совет во главе с королевой. Они лично проведут её казнь через сожжение, — закончила свой рассказ Мэй, а я сидела, пялясь в стену.       Чувства поглотили меня, мама была жива, но её хотят убить через пару дней. Я не в силах ей сейчас помочь, хочется кричать и требовать встречи с ней, но ведь папа умер, пытаясь защитить нас, поэтому я просто не могу выдать себя.       — Лиз, ты в порядке? — судя по виду, уже не в первый раз спрашивает меня Мэй.       «Нет. Я не знаю, что мне делать».       — Почему именно здесь? — шёпотом спросила я.       — Это было последнее желание Беатрисы. Умереть именно в том же городе, что и семья, — ответила мне она.       После её слов я буквально окаменела. Если у меня и оставалась хоть какая-то надежда на жизнь с семьёй, то сейчас она развеялась как пыль на ветру.       — Лиз! — Мэй уже тоже начинала паниковать.       — Все в порядке, — почти беззвучно пролепетала я.       — Что с тобой? — проигнорировав моё высказывание, спросила она.       Я просто покачала головой, не в силах вымолвить и слова.       — Да что происходит? — Мэй схватила меня за плечи и заставила заглянуть ей в глаза.       Слёзы начали скапливаться в уголках глаз, и я попыталась встать, но хватка Мэй снова прижала меня к кровати.       — Только не говори мне, что твоя настоящая фамилия Калланд! — вспомнила она мой рассказ о погибшей семье.       Думаю, слеза, скатившаяся по щеке в тот момент, была красноречивее всяких слов. Мэй замолчала, видимо, не находя ни одного слова утешения. Ну, а как ещё можно утешить ребёнка, потерявшего все за одну ночь, вступившего не в свою войну со стригоям и получившую то ли надежду, то ли наказание в лице матери?       Минут через десять паника начала ослабевать и я, наконец, вернула себе своё здравомыслие.       «Мама бы не хотела, что бы я навлекла на себя опасности, спасая её, но я не могу не попытаться», — рассуждала я.       «Вы должны жить», — некстати вспомнила я её слова, но отмахнулась от них.       Только сейчас я по-настоящему осознала, насколько же слаба. Все те изнуряющие тренировки, все те испытания, выпавшие на мою долю, не сделали меня ни на йоту сильнее.       — Я должна её спасти, — выдавила из себя я.— Это слишком опасно и… Я проведу тебя, придётся отказаться от просьбы Рики, — сдалась Мэй, уловив мой настрой стоять на своём.       — Её доставят в Рутаун завтра на рассвете. Кое-кто из охраняющих её стражей задолжал мне услугу, — начала размышлять страж Люрел.       — Спасибо, — промолвила я. — Пойду, подышу свежим воздухом.       Мэй была уже слишком занята планировкой вылазки и, по-моему, даже не заметила моего отсутствия.       Я сидела на улице почти до самого рассвета, смотря на ночное небо и стараясь не думать о сложившейся ситуации. Вернувшись в комнату, когда Мэй уже спала, я легла на кровать и моментально уснула.       Я находилась в темноте, не было видно ничего, даже собственных рук. Тишина ужасно давила на уши и всё это казалась нереальным, каким-то неправильным. Чувство всепоглощающего страха пришло мгновенно, ужас охватил каждую частичку моего тела, повеяло холодом.       «Бежать, мне нужно убежать отсюда», — это понимание заставило меня сделать один нерешительный шаг, затем ещё один, после и вовсе побежать изо всех имеющихся сил навстречу темноте. Все ощущения исчезли и зрение, и слух, и осязание. Я не чувствовала ничего, кроме животного страха.       «Бежать, бежать, бежать», — была моя единственная мысль, и я бежала, но никак не могла спастись.       — Лизи… Лизи, — донеслись до меня звуки, казавшиеся чудом в этой темноте.       Мир вокруг начал понемногу меняться, становиться ярче с каждой минутой. Вспыхнул огонь, минуту спустя я узнала очертания своего старого дома, дым застилал мне глаза, доски, охваченные огнём, срывались вниз.       — Лизи… Лизи, — вновь услышала я зов из противоположной ко мне комнаты.       Осторожно ступая по опалённым доскам, я направилась в сторону зовущего.       — Лизи… Лизи… Помоги, — в этот раз я узнала голос своей матери.       Забыв о всякой осмотрительности, я сломя голову ринулась в комнату. Доски подо мной жалобно скрипели и грозились не выдержать мой вес. Залетев в комнату, мне пришлось резко остановиться, так как прямо передо мною свалилась одна из самых больших досок.       — Мама? — спросила я, пытаясь её обойти.       — Лизи, — услышала ответ я из другого конца комнаты.       Там рядом с кроватью кто-то лежал.       — Я сейчас подожди немного! — крикнула я, всё ещё огибая эту злополучную балку.       Кое-как выбравшись, я тут же оказалась подле неё.       — Мама, — сказала я, переворачивая её лицом к себе.       Только вот это была вовсе не она, это был её обгоревший труп! Я тут же попыталась откинуть его от себя, но он вцепился мёртвой хваткой.       — Лизи, Лизи, — продолжал вещать он маминым голосом.       — Отпусти! — крикнула я, глядя как дом начинает рушиться.       — Я отпущу, но сможешь ли ты отпустить меня? — спросил он меня на удивление странным тоном, как будто знал то, что мне ещё было не известно.       — О чём ты? — спросила я, но в этот момент на нас рухнула крыша и снова накатила тьма.       Проснулась я в холодном поту, совершенно ничего не понимая. Очень уж необычным показался мне тот сон или, вернее сказать, кошмар. Судя по свету, проникающему в комнату, сейчас был полдень.       «Долго же я спала», — подумала я, оделась и пошла в столовую на обед.       — У тебя всё хорошо? — спросила у меня Джулия, после того как я, по-видимому, отключившись от мира, проигнорировала её.       — С чего бы всё было плохо? — ответила вопросом на вопрос я.       — Во-первых, ты пропустила завтрак и утреннюю тренировку. Во-вторых, Мэй ведёт себя очень странно, как и ты, весь день витает в облаках и думает она явно о тебе. И наконец, в-третьих, ты бы видела свои синяки под глазами, такое чувство, что как минимум месяц не спала, — разъяснила причины беспокойства Аи.       — Просто приснился кошмар, и я не выспалась, — буркнула я частичную правду.       — А нам кажется, что дело не только в этом, — раскусил меня Зик.       — Неважно, — предприняла я очередную попытку избавиться от их расспросов.       — Ты нам до сих пор не доверяешь! — вскрикнула Джул, приподнимаясь со стула.       — Это просто не ваше дело, — разозлилась я и прекратила их попытки выведать хоть что-то своим уходом из столовой.       «Вот чего они в душу лезут, своих проблем не хватает?», — думала я, пересекая академический сад.       — Они просто волнуются за тебя, — сказала невесть откуда взявшаяся Мэй, заставив меня от неожиданности отпрыгнуть на пару шагов.       — Ты теперь ещё и телепат, — буркнула я не в силах сдержаться.       — Нет, просто увидела сцену в столовой. Тебе и вправду следует больше доверять им, они хотели всего лишь помочь, — сказала страж Люрел, поравнявшись со мной.       — Их это не касается, — прошипела я.       — Они переживают, как ты не можешь этого понять, — чересчур доброжелательно прощебетала наставница.       — Я понимаю это, как и то, что из-за этого у них могут быть большие проблемы, — сказала я и ускорила шаг, не желая и дальше вести этот бессмысленный разговор.       «Больше всего на свете я не хочу навлекать неприятности на окружающих. Ну как же этого никто не может понять?»       Погода сегодня была хмурая, совсем под стать моему настроению, но дождя не ожидалось. Хоть на улице и было прохладно, я устроилась около одного из многочисленных деревьев на территории академии и незаметно для себя уснула. В этот раз обошлось без сновидений.       Вечером погода не улучшилась и луну как ранее, и солнце застилали тучи, делая мглу ещё более непроглядной. Я сидела в нашей комнате и ждала свою наставницу, которая уже невыносимо опаздывала.       «Как можно опаздывать на такое важное дело? Вот если сейчас же не явится, пойду одна!», — только подумала я, как открылась дверь и в комнату вошла Мэй в сопровождении Джулии, Зика и Аи.       — И что это всё значит? — недоумевая, спросила я.       — Я им всё рассказала, — ответила мне Мэй.       — Когда? — стараясь не терять самообладание, уточнила я.— Сегодня на утренней тренировке, — ответила мне Аи.       Полностью потеряв дар речи от возмущения, я грозно уставилась на Мэй.       — Им можно доверять, к тому же без их помощи мы не справимся, — разъяснила она ситуацию.       Дуться было бессмысленно, поэтому смирившись и сделав заметку ей отомстить, я стала внимательно слушать план действий.       — Сегодня в полночь начнётся смена моего друга. Он позволит нам пройти на пять минут, но его напарник… — начала Мэй.       — Его мы возьмём на себя, — сказала Джул под дружные кивки Зика и Аи.       — До города примерно четыре часа ходьбы, поэтому нам лучше выдвигаться сейчас, — высказалась наставница.       Прокрасться мимо академического патруля не составило особых проблем и через пять минут мы были за пределами территории места нашего обучения. Шли мы в полной тишине, и я изо всех сил пыталась отогнать дурные мысли своей паранойи.       «Что если казнь уже состоялась или же это ловушка чтобы меня выманить, а, может, они все ошиблись и она не моя мать?», — задавала я себе эти многие другие вопросы.       Вдали уже виднелись огни городка, а я уже начала сомневаться в правильности своего поступка.       — До полуночи ещё полчаса. Остановимся здесь и подождём смены караула, — сказала нам Мэй, посмотрев на расположение луны в небе, когда та ненадолго вышла из-за туч.       Деревянный домик, состоящий из одной комнаты, заброшенный дворик и невысокий покорёженный забор. Вот что представилось нам как тюремная камера для предателя мороя. Здание, в котором её держали, можно было бы посчитать совершенно обычным, если бы не два стража, ходившие вокруг него. По словам Мэй, сама камера находилась глубоко под землёй, в подвале дома.       Мы расположились в тени деревьев и стали терпеливо ждать. Ночь была тихой, и мне стало как-то не по себе, очень уж тот кошмар врезался в память. Джулия и Зик откровенно скучали и о чем-то едва слышно переговаривались между собой. Аи сидела, как на иголках и явно была взволнована происходящим, а Мэй нацепила на себя стандартную маску стража, но даже под ней угадывались признаки беспокойства. Одна я была внешне спокойна, пытаясь этим утихомирить бушующий ураган эмоций.       Спустя полчаса, как и было задумано, на караул пришла вторая смена и мы, подождав пока другие два стража отойдут достаточно далеко, приступили к выполнению плана.       — Пожалуйста, помогите! — кричала Аи, вылезая из-за кустов и шагая навстречу к стражам, — Мой друг, он ранен. На него напали.       — Я посмотрю, — сказал один из них.       Как только они скрылись из виду, мы выбрались из места наблюдения и, стараясь не шуметь, пошли к оставшемуся стражу.       — Привет, Берн, — поздоровалась Мэй.       Он выглядел бывалым стражем, всё его лицо было испещрено шрамами. Лет где-то за тридцать, был высоким, а различить цвет глаз и волос в потёмках я уже не смогла.       — Проходите, только тихо. У вас пятнадцать минут, — тревожно оглядываясь по сторонам и давая ей какой-то ключ, сказал он.       Мы тихонько проскользнули внутрь, и пошли по длинной ветвистой лестнице вниз. Факелы освещали нам дорогу, но всё же не смогли уберечь меня от спотыкания. Очередной раз, чуть не свалившись и ругнувшись про себя, я умудрилась угодить в паутину и, похоже, подвернуть лодыжку.       — Мы на месте, — через пять минут известила Мэй.       Она подошла к деревянной двери с помощью ключа открыла её и отошла в сторону.       — Дальше тебе лучше идти одной, — проговорила она, а я, беспокойно сглотнув, вошла в комнату.       Комната была очень простой, в ней стоял один стул, и была кровать, а также решетка, за которой и стояли все предметы мебели.       Сейчас на той кровати лежал человек. Она была истощённой, но не менее красивой, чем запомнилась мне когда-то.       — Мама, — тихонько, боясь, что она исчезнет, сказала я.       Беатриса вздрогнула, посмотрела на меня, а затем, явно не веря своим глазам, протёрла их.       — Лизи? Что ты здесь делаешь? — спросила она, подскакивая с кровати и подходя вплотную к решётке.       — Пришла помочь тебе, — сказала я, доставая ключи, что ранее стащила у Мэй.       Я быстро открыла дверь и кинулась в объятия к маме.       — Я так скучала, — произнесла я, не в силах поверить в происходящее.       — Я тоже детка, — прошептала она.       — Нам нужно уходить, — сказала я, вылезая из её объятий, хватая за руку и ведя к выходу.       — Я не могу сбежать, — произнесла она, повергнув меня в лёгкий шок.       — Мы уйдём вместе, — настаивала я.       — Нет, ты больше не пострадаешь из-за меня, — с горькой улыбкой на лице сказала Беатриса. — Стража! Стража, сюда!       Мэй тут же ворвалась в комнату и, оценив ситуацию, потащил меня к выходу.       — Мама! — крикнула я, пытаясь вырваться.       — Когда вырастешь — поймёшь, что так было нужно, — по её щекам текли слёзы. — Пожалуйста, позаботься о ней, — попросила она Мэй.       Страж Люрел быстро кивнула, закрыла решетку, и мы побежали наверх. На полпути к выходу до нас донеслись звуки шагов. Встав в боевую стойку, мы стали ждать патрульных, но это был всего лишь Берн.       — Да чтоб я ещё хоть раз тебе что-нибудь задолжал, — буркнул он, забрал у меня ключи и повёл нас к выходу.       Второго стража на месте когда мы вышли, пока не было, но как только мы скрылись в листве, он вышел из-за здания.       — Глупые дети, решили, что издеваться над патрульным весело они…       Дальше я уже не слышала их разговора, потому что, оказавшись под покровом листвы, бросилась бежать, проигнорировав и шёпот Мэй и вопросы появившихся друзей.       Я бежала, а слёзы лились ручьём, никак не переставая. Окончательно выбившись из сил, я упала на землю, не пытаясь подняться. Я не думала ни о чём, я просто не хотела в это верить. Да, я понимала. Понимала, что если она сбежит, они узнают обо мне и о сестре. Понимала, что мама любит нас и хочет защитить. Понимала, что всё равно не смогла бы уберечь нас, но не могла с этим смириться.       Так, я пролежала до рассвета, колокол известил меня о начавшейся церемонии и, заставив себя встать, я пошла на главную площадь. Там собралось такое большое количество людей, желающих зрелища, что мне стало противно. Глашатай, одетый в разноцветный наряд, зачитывал перечень преступлений моей матери, но я знала, что всё до последнего слова было ложью, поэтому даже не слушала его. Я смотрела на Беатрису. Она выглядела так, будто это была обыкновенная прогулка, она не боялась ни смерти, ни осуждения.       — … Королевский совет единогласно признал её виновной всея деяниях и приговорил к смерти на костре. Хотите ли вы сказать последние слова? — обернулся он к ней.       Беатриса кивнула и развернулась лицом к совету королевских мороев, расположившихся на небольшом помосте. Все они выглядели сошедшими с картин с золотыми рамами, прекрасными и холодными, словно сталь.       — То, что я сказала уже предрешено судьбой, сегодня вы лишь приблизите свой конец, — спокойно сказала мама, затем осмотрела толпу и, встретившись со мной взглядом, добавила. — Судьба сама решает, ей никто не указ, но ответы найдёшь ты лишь в древе памяти сейчас.       — Хватит, она сумасшедшая! — произнесла женщина, разодетая пуще всех остальных, — Приступайте к казни.       — Как прикажете, Ваше Величество, — сразу же подскочили стражи.       Теперь я узнала её. Эта женщина незадолго до той кровопролитной ночи приходила к маме за предсказанием. Эта женщина была королевой Дженеврой Зеклос и эта женщина виновата в том, что сейчас происходит. Ненависть вскипела во мне, взор помутился, стало трудно дышать, и я до крови сжала кулаки, чтобы не выдать себя.       Тем временем Беатрису привязали к большому бревну, стоящему посреди сена, поднесли к нему факел, и безжалостно вспыхнувшее пламя немедля охватило стог. Я уже хотела уйти, как до меня донёсся голос мамы: Лёгкий ветер присмирел, Вечер бледный догорел, С неба солнышка лучи, Спать ложатся до зари.       Я мгновенно застыла. Эти… Эти слова… В круговороте воспоминаний, я не заметила, как слезы, такие холодные слезы, нещадно лились из глаз. Не страшись перед судьбой, Я всегда, всегда с тобой, Тот, кто знает скорби гнёт, Тёмной ночью отдохнёт.       Я медленно обернулась. Мама, как ни в чем не бывало, улыбалась мне. Будто ножом по сердцу, слова колыбели, что в бессонные ночи пела мне она, резали и давили. Все, что дышит на земле, Сладко спит в полночной мгле, Спи и ты ребёнок мой, Я всегда, всегда с тобой…       «Я всегда, всегда с тобой», — эхом в голове отдались последние строки, после чего самая дорогая для меня женщина замолчала навсегда.       Я ушла с площади, не дождавшись конца церемонии, и, смешавшись с толпой, прошла по трём знакомым улицам Рутауна.       — Как ты? — спросила у меня Мэй, когда я встретила её на одной из улиц.       — Ты всё видела? — я резко остановилась, и посмотрела на нее.       — Мы все видели. Ребята пошли купить, что-нибудь поесть, потом мы пойдём обратно, — ответила она.       Я кивнула, не зная чего ещё можно сказать.       — Твоя мама была сильной личностью, не каждый «нечистый» может улыбаться смерти, не то, что морой, — сказала она и, получив мой кивок, продолжила. — Что ты сейчас собираешься делать?       — Вернуться в академию и закончить обучение стража, — ответила я, глядя в пространство.       — Не будешь мстить? — удивилась она.       — Буду, но не сейчас. Слишком мало ещё пока от меня проку, но знаешь, я никогда её за это не прощу, — прошипела я.       Джул, Зик и Аи пришли минут через двадцать, мы поели и отправились в обратный путь. Было видно, что они очень за меня переживают, но молчат. За что и получили благодарный взгляд. Мысленно, дав себе заметку, больше доверять им, я продолжала идти и молчать.       Ведь сегодня я вновь потеряла свою семью, и у меня кроме них и сестры не осталось больше из близких.       «Я отпущу, но сможешь ли ты отпустить меня?», — вспомнились неожиданно мне слова того чудища из сна.