Невернувшиеся

Лукас пришел в себя на больничной койке госпиталя Оукли, чувствуя слабость, и в панике вопросил доктора о том, сколько ему осталось жить и успеет ли он попрощаться с коллегами. Доктор сообщила ему, что от сотрясения мозга не умирают. – Я не могу пошевелить ногой! – Попробуйте еще раз, – вздохнула доктор. Она позвала Армгольд и Эйвери, даже не спросив, готов ли он к визитам. По крайней мере, ему удалось пошевелить пальцами, которые затекли от долгого лежания. Капитан выглядела нешуточно взволнованной – из-за него и из-за количества отчетов, которые придется составить в случае его смерти. – Это была Рада Ривер, – сообщил он. – Да, – кивнула Армгольд. – Мы ее опознали. И ты уже говорил об этом. Капитан утверждала, что он оставался в сознании, пока не приехали медики и не вкололи ему что-то, и даже рассказывал ей о том, как подобрал Раду на шоссе, но Лукас не запомнил ничего из этого. – Доктор Шоу сказала, что отпустит тебя домой, если кто-нибудь за тобой присмотрит, – сказал Эйвери. – Могу я присмотреть за тобой пару дней? «Можешь присматривать за мной всю оставшуюся жизнь», – хотел сказать Лукас, но это было бы неуместно. Возможно, всегда будет неуместно, но прямо сейчас он мог сказать лишь: – Конечно, можешь. *** – Из Оукли пришли результаты экспертизы грузовика Сифлета, – сказала капитан, когда они заехали в участок, чтобы подписать документы. – Остальные еще не готовы. Они нашли волосы, которые не принадлежали Барри, и ДНК совпало с ДНК Рады Ривер. – И четыре года назад… в доме Риверов, – до Лукаса неожиданно и запоздало дошло очевидное. – Вот почему мы не нашли ДНК никого постороннего, – Армгольд вытащила старую папку, которую спустя четыре года могла перенести в раздел «раскрыто». – Лаборатория не схалтурила. Никого постороннего в доме не было. – Но где она взяла оружие? – спросил Эйвери. – Да, точно, – Лукасу все еще хотелось верить, что в деле замешан кто-то из типичных преступников. Что рассудок Рады выбрал способом справиться с пережитым создание для себя другой реальности. – Старик Майерс купил в комиссионке ружье через пару месяцев после того дела, – вспомнила Иззи. – Сказал, что его ружье украли. Оно было таким старьем, что я решила – оно просто сломалось. – Мы же его допрашивали! – воскликнул Лукас. Ему не требовалось копаться в коробке с делом или в своих старых блокнотах, чтобы утверждать – о пропавшем оружии не прозвучало ни слова. – У него нет разрешения на оружие, – пожала плечами Иззи. – Но оружие есть, – спохватился Эйвери. – Мы его видели. – Ну, надо же ему из чего-то гонять койотов от курятника! *** Некоторые вещи – многие, если подумать – доходили до Лукаса не быстро. Например, почему Иззи обиделась на его шутку или кто был убийцей в новой серии «Линии закона». Одну простую, в общем, вещь, он осознал лишь после выписки из больницы, с полным желудком вкусной еды, приготовленной Эйвери, под его мягким пледом полулежа на самом Эйвери. – Я тебе, в самом деле, нравлюсь? – не удержался он от высказывания вслух. – То есть, сильно нравлюсь? – Конечно, – Эйвери, кажется, удивился необходимости на такой вопрос отвечать. – Я думал, ты понял это еще в том баре. В тот день, когда мы познакомились. – Я не телепат, – хмыкнул Лукас. – Я наде… то есть я подозревал, но не знал точно. Эту догадку требовалось подкрепить доказательствами. Сколько шансов он дал себе тогда в «Тихой гавани» после того, как оценил Эйвери на десять из десяти? Кажется, два против восьми. Три к семи, что получит по лицу, остаток в пользу неловкого молчания. На самом деле не так уж много «натуральных» мужчин лезут в драку, получив непристойное предложение. Хотя, возможно, готовность Лукаса с лихвой вернуть полученное влияла. – Теперь их у тебя достаточно? – спросил Эйвери. Его рука на бедре Лукаса убедила бы самый скептичный состав присяжных. – Теперь – достаточно, – кивнул Лукас, которого тянуло в сон так, словно он не продрых десять часов на больничной койке. – Если хочешь, можешь провести дополнительное расследование, – произнес Эйвери, чуть сдвинув руку. Лукас хмыкнул и сквозь обволакивающую сознание дрему подумал, что стоило бы проявить немного активности, чтобы порадовать своего заботливого бойфренда. После такого чудесного вечера казалось беспардонным свинством просто заснуть, но Лукас знал, что Эйвери не обидится на него и не станет даже в шутку попрекать его завтра. – Утром, – пошел он на небольшую уступку той части себя, которая продолжала повторять, что он не заслуживает кого-то вроде Эйвери. Он не должен портить кому-то жизнь. – Обязательно. Утром. «В следующий раз» больше не было синонимом «никогда». – Конечно, – в голосе Эйвери слышалась улыбка. – Спи.