Как путешествовать с Довакином и не умереть

      — Эй там. Эй. Сваливайте оттуда, серджо!       Телдрин Серо за свою не очень-то короткую жизнь успел поработать с самыми разными клиентами, но этот проклятый Предтечами норд выводил из себя не меньше, чем дождь.       Заповедь любого мечника, который не хочет оказаться зарубленным первым встречным гоблином — не кипятись, как дурак. Не кипятись. Особенно, если ты данмер, что само по себе подразумевает некоторую взрывоопасность характера.       Телдрин пробовал не кипятиться.       Но /проклятый норд/ продолжал торчать на крыше Храма и немилосердно накачиваться мёдом, невзирая на ливень. Словно не знал, что случится, появись тут редоранский стражник! Может, храмовники и повели себя не лучше флюгера, но никому не дозволяется так наглеть по отношению к сооружениям культа.       — Серджо, я нанимался охранять вашу жизнь. И хочу сложить в свой карман еще пару золотых, а не голову на плахе! Она мне уж больно нравится. Слезайте!       — Спокойно, шлемоголовый. Спокойно. Дай сыну Севера отдохнуть — и либо присоединяйся, либо жди меня в таверне и не мельтеши перед глазами.       — Серджо, это Храм. У вас будут проблемы, а значит, и у меня!       Молчание было ему ответом.       Злясь, Телдрин полез наверх — лестница казалась гнилой, но раз норд как-то попал наверх, то и Малакат с нею!       Едва не поскользнулся. Поднялся.       Наниматель с утомлённым видом сидел на выступе крыши, прихлёбывал из фляги и прямо-таки напрашивался на арест. Странно.       Шаги стражника слышались слишком четко, даже сквозь шум от потоков воды.       — ЛОК ВА КОР, — выдохнул норд, пялясь в небо.       Ливень, словно призадумавшись, нехотя прекратился, оставив после себя запах сырости — и мокрого до нитки данмера. Внизу же всё как испарилось.       — Спрячь меня Мефала и пощади Шеогорат, вот это способ привлечь внимание!..       Норд равнодушно пожал плечами. Кашлянул. Тут запоздало начало доходить, и по спине Серо забегали мурашки размером с фуражиров квама, и очень захотелось присесть, а не болтаться на ногах, ставших ватными.       Что Телдрин и сделал.       Ну и ну! Ту’ум. Голос Бури. Вот что прекратило ливень за секунды и заодно прогнало стражу. Скорее всего, на крышу и заклятье наложено какое-нибудь, для невидимости — это на Храм-то, вот святотатство…       Только законченный дебил мог быть нанятым Довакином и понять это, когда аванс уже отправлен в уплату за долг.       Довакин. Вот влип-то! Серо, Серо, мамаша явно роняла тебя на пол чаще, чем следовало… слепой ты и тупой, а! Конечно, за два дня, прошедших с заключения контракта в «Пьяном нетче», серджо наниматель занимался только тем, что жрал в три горла, чинил доспехи и торчал у алхимического стола, но…       Какой же этот н’вах всё-таки с’вит. И что честному меру теперь делать? Шататься за ним и ввязываться во все эти нордские разборки? Довакин наверняка замешан в политике. НЕСОМНЕННО. А то и в делах хуже. Мистика, магия, драконы… откусят, чего доброго, голову, вместе с пресловутым шлемом, и плакала их с Дженассой мечта о своём деле (и конкретная мечта самого Телдрина — о Дженассе).       А так хотелось заняться чем-то полезным, когда зарабатывать деньги, шляясь с вонючими орками по курганам, будет уже тяжеловато. Открыть свою фехтовальную школу, например…       Норд между тем пихнул Серо в бок — и тот едва не врезал в ответ на рефлексе. Не стоило при нём делать резких движений. Можно было и без руки остаться, даже Довакину. Но разве объяснишь?       — Может, шлем свой сымешь? — норду все эти вещи, кажется, были как кагути трама.       — Сыму. Если скажешь, какого сприггана ты устраиваешь. А ещё тан, известный человек…       Норд — имя у него вроде простое, а вроде никак не запомнишь, словно сиплый огрим в ведро чихнул, Хррссс-чего-то-там — вздохнул.       Достал ещё флягу и пихнул Серо в руки.       — Держи. Пей.       Серо, конечно, всегда рад был побалагурить, особенно если при этом удавалось уесть собеседника. Только вот что-то не хотелось. Уешь такого — и сам без головы останешься. Выпить же мёда… ну, наверное, можно.       Для этого шлем таки пришлось и правда стаскивать.       Уши как уши, голова как голова — может, подбородок тяжеловат, а так типичная редоранская рожа. Кому-то кажется наглой. Примятые волосы, в лучшее время стоящие торчком — такую причёску воины носили ещё с кимерских времен. Правда, раньше её высота зависела от ранга и позиции в Доме.       — Ну, снял. Хм. Как тебе мой хитиновый доспех? Специально для меня сделан Грендисом Ролово, одним из лучших кузнецов Морровинда!       — И весь-то ты специальный, «лучший мечник Морровинда» в доспехе от «лучшего кузнеца».       Телдрин пробухтел, что «раз до сих пор живой и при деле, значит лучше уже двух третей точно», и всё-таки приложился к мёду. Тот был горький и забористый, аж горло захватило.       Что толку объяснять н’ваху, что данмеров после Красного Года и так… не очень много. Тех, кто не поехал головой — по пальцам пересчитать. Лучший или нет, а противников сильнее себя Телдрин встречал всё реже.              * * *       — Значит, Довакин, — спустя половину фляги голос у Серо уже больше не напоминал овечье блеяние, а в глаза вернулся былой нахальный блеск. — Орёшь по-драконьи, и все от этого лопаются. Даже великаны.       — Значит, да. И что?       Телдрин поёрзал.       Почесался. Посмотрел сперва на бродившего внизу стражника, волшебным образом не замечавшего посиделки на крыше, потом на собственные хитиновые сапоги.       По-хорошему, плюнуть бы на деньги… поискать кого проще. Они с Дженассой уже скопили половину суммы. Дадут Предтечи, и остальное соберут без всяких там Довакинов и их неприятностей. Откроют зал. Наберут учеников.       Может быть, удастся сделать её задиристому величеству и иное предложение, кроме делового.       — Да ничего… особенного.       — Не стесняйся уйти, Телдрин. Многие уходят, поняв, кто я. Можешь прямо сейчас, а не ждать до горячего.       — За кого это ты меня принимаешь? — вот тут Серо стало и правда обидно. — За скампа? Нет. Я взял твои деньги, у меня есть честь, да и пока что ты… ничего не сделал такого, чтобы стоило удирать, крутя у виска пальцем.       Будь в нём чуть меньше мёда и чуть больше благоразумия, Серо бы, наверное, отказался.       Отправился обратно к Дженассе и предложил, в который уже раз, открыть сперва совместный бизнес по сопровождению торговых караванов. Получил, бы, конечно, по роже — и пару напоминаний о былых прегрешениях.       Но… была не была.       Норд молча принял всё, как есть, и продолжил надираться.       — Если соберёшься в Скайрим, я с тобой. Солстхейма мне на всю жизнь хватит, — рассеянно заявил Серо, начиная нервничать от затянувшегося молчания.       — А что ж ты тогда торчишь тут, на Вороньей Скале?       — Не знаю, зачем я отправился на Солстхейм. Искать удачи? Надо было дома оставаться. Задолбался я тогда в Виндхельме. Задолбался, понимаешь? Серые кварталы — та ещё алитья жопа.       — А я задолбался по жизни. Пей давай. С данмерами хорошо пить. Остальные разваливаются.       — Наши предки пытались оторвать друг другу головы со времен Святого Неревара. Пришлось поневоле научиться терпеть эту гуарью мочу, которую вы зовёте выпивкой.       — То-то ты аж присосался.       — Будешь тут с тобой трезвым. Серджо.       — Так чем же ты «задолбался»?       — Долгая история. Впрочем, могу тебе её рассказать. Моим последним клиентом был настоящий норд. Ну, то есть… ты тоже настоящий, но тот носил звериные шкуры, на лице татуировки… типичный северянин, если ты меня понимаешь. Он был невероятно свиреп и кровожаден… Тяжёлый клиент, прямо скажем.       — Почему тогда ты на него работал?       — Да всё просто. Платил он очень хорошо. Очень. В общем, мы зачистили развалины форта в окрестностях Вайтрана. Выбрались наружу и увидели, как один из этих удирает верхом. Ну, отпускать его мой патрон не захотел, и мы за ним гнались. Пешком. Три дня.       — А потом?       — А потом мы вышли по его следам на самый большой лагерь бандитов, который я когда-либо видел. Мой клиент на меня посмотрел, и лицо его скривила такая угрожающая ухмылка, какой я ни у кого не видел. И тут я понял, что больше его не увижу. Все деньги мира не стоят такой смерти.       Норд почему-то фыркнул.       Телдрину это всё никогда не казалось смешным. И вообще, зачем вот он это рассказал нынешнему нанимателю… язык бы себе научиться прикусывать вовремя.       — Ты правильно поступил. Не стоит терять жизнь из-за выходок идиотов, с которыми тебе и поделать нечего. Надеюсь, я тебя не разочарую, серожопый.       — От троллерожего слышу.       — Выходим завтра на рассвете. Корабль будет ждать. Я и правда не задержусь сейчас на Солстхейме.       — Воронья Скала много лет была моим домом. Одной Азуре известно, почему… местечко так себе, но я привык. Буду рад отсюда убраться.       Телдрин Серо остался на крыше — допивать. Заклинание укрытия, как ни странно, работало ещё долго — настолько долго, что спрятало и кота, что пришёл греться часом позже, и ворону, оравшую почти в самое ухо. Воронья Скала, что поделать.       Скучные дни точно кончались, а вот что ждало впереди, Серо не знал — и предпочитал не загадывать.       Но в кои веки пахло не только деньгами.       Сниматься с насиженного места всегда одновременно и страшновато, и волнующе.