Чертов Гилфорд!

Люси решила, что заслужила выходной. Она, в конце концов, сама себе хозяйка. Вот так вот нагло. Подумала это с закрытыми глазами и улыбнулась. Раньше ей было чертовски скучно сидеть дома, потому она и стремилась больше времени проводить в гильдии и на заданиях. Ну, а после того злосчастного поцелуя, из дома ее гнало желание видеть Огненного Дракона, и не только видеть, если уж начистоту… но теперь, когда рядом лежал ласковый и понимающий Огненный Кот, ей стало хорошо и уютно, и бежать уже никуда не хотелось. Люси открыла глаза и почувствовала как ее аккуратно лизнули в висок, затем в щеку, а потом и вовсе начали вылизывать повсюду, словно котенка. От Гилфорда пахло молоком и ей вспомнилось как давным-давно, в огромном семейном поместье ей подавали молоко с печеньем. Это сочетание ассоциировалось с детством и пахло просто замечательно, а про вкус лучше и не вспоминать, а то опять начнется приступ ностальгии, и тоска по прежнему стилю жизни. Да, она тосковала по поместью, но не настолько сильно, чтобы бегом бежать обратно, ведь безмятежная жизнь единственной наследницы богатой семьи тоже имела свою цену — она была птицей в золотой клетке: отец ее поил, вкусно кормил, красиво одевал, но, в ответ, она должна была подчиняться его приказам, любым приказам, не важно звучали ли они как просьба или простое пожелание, — сути это не меняло — ей приказывал отец, от которого она зависела, и она была вынуждена подчиняться. А Люси не любила, когда ею командуют, даже если это делает родной отец, да и зависеть от чужой воли тоже не любила. Поэтому, наверное, достаточно долго врала себе и отрицала очевидный факт — она по уши влюблена. Влюблена в парня, которому вся ее любовь до лампочки. Для нее это внезапное чувство было непрошенным, сродни отцовскому приказу извне, относительно которого она ничего не могла предпринять. Люси не хотелось быть жертвой случая, не хотелось вымаливать взаимность, — ну не видит Нацу очевидного, и не видит. Переломается она без большой и чистой взаимной любви, переживет все это, соберёт свое разбитое сердце и продолжит радоваться жизни. А позже повстречает правильного человека, который сразу заметит, как у нее учащается сердцебиение в его присутствии… А с чего это она вспомнила Нацу, когда вроде бы думала об отце? Скорее всего потому, что они во многом похожи — оба хотели защитить ее и по-своему заботились, хотя она и сама, если надо, могла, а сейчас тем более может, дать отпор кому угодно, ведь она — Маг Звездных Духов! Однако, именно благодаря Нацу и его отношению, ей удалось понять и простить отца, ведь тот вовсе не был таким уж монстром, как ей казалось раньше, просто очень сильно любил свою единственную дочь и хотел защитить от жестокого окружающего мира. Защитить, выдав замуж за влиятельного и богатого аристократа. Ну вот такая забота пришла отцу в голову, что тут сказать… Пока она мысленно сравнивала отца и Огненного Дракона, кошачий язык добрался до ее губ и это, такое же внезапное, прикосновение снова напомнило о том поцелуе в подземелье. Люси немного отодвинулась и посмотрела в жёлтые глаза. — Гил, только не губы, ладно? А то я снова вспомню о Нацу, буду думать о нем весь день и под вечер окончательно расстроюсь, — попросила Люси своего ушастого рыжего принца, даже не сомневаясь, что тот поймет, — Гил, это обидно, когда тебе хочется, чтобы парень смотрел на тебя как на девушку, цветы дарил, на руках носил, а получаешь — рассказы про битвы, два лишних рта, занятую кровать или ванну. Нет, он хороший, веселый и заботливый, и внимания мне много уделяет, но не такого, Гил, не такого, какого хочется. Хочу объятий, поцелуев, романтические вечера, разговоры под луной, хочу всего, о чем пишут в красивых книгах… но этого, похоже, не светит. Я, как дура, втихаря его трогаю, будто какая-то извращенка, не могу удержаться, — он такой теплый, радуюсь его прикосновениям и стараюсь сильно не краснеть, чтобы не выдать себя, когда рядом с ним. Ну, согласись, это же клиника. Так ведут себя парни, а не девушки… И я, как мужик, пускаю слюни на Огненного Дракона… и не хочу, чтобы меня поймали на горячем. Боже, сама не люблю, когда меня Нацу называет мужиком, какая ирония. Ахахахаха… Но храбрый и благородный Гилфорд ни капельки не испугался, услышав, что она извращенка и порой ведет себя, как мужик, лишь аккуратно лапой повернул лицо девушки к себе и принялся «умывать» вторую щеку — как это только одна половина лица чистая? Она улыбнулась и принялась поглаживать любвеобильное создание, заботящееся о ней с самого утра. — Гил, а ты сегодня ещё побудешь со мной? И если твои хозяева не объявятся, то оставлю тебя себе… Ты как, не против? — с надеждой в голосе спросила Люси. В ответ получила утвердительное «мур» и Огненный Кот продолжил делать ее чистой-пречистой. Люси лежала и послушно поворачивала голову из стороны в сторону, пока Гилфорд не счел ее достаточно умытой, и осторожно забрался на нее сверху, посматривая желтыми глазами. — Ну, ты достаточно большой котик, но не все так страшно, ложись давай, теперь я тебя буду много гладить за твою заботу обо мне. Гилфорд медленно разлёгся на Люси и замурчал, жмуря свои жёлтые глаза. А Люси невольно залюбовалась этим прекрасным заботливым хвостатым созданием. — Гил, ты самый лучший кот, которого я встречала. Надеюсь у тебя нет хозяев… Мне бы хотелось, чтобы ты был только моим котом и ничьим больше. Наверно слишком нагло, да? Гилфорд открыл глаза, повернул голову и лизнул ее руку. — Просишь моей руки и сердца? — захихикала Люси. — Мяв, — отчётливо выразил свою точку зрения Огненный Кот. — Я согласна! Объявляю нас хозяйкой и котом! Она почесала за рыжими ушами и погладила Гилфорда по мордочке. — Ты до умопомрачения красивый! Ох… Я такого даже парням не говорила, — призналась Люси и немного нахмурилась, вспоминая про Огненного Дракона. — Ну, раз Нацу такой тугодум, то точно такого комплимента от меня не дождется! Похоже, Гилфорд был такого же мнения, так как подвинулся ближе и начал тереться своей пушистой головой о щеку Люси, ласково облизывая мочку уха и громко мурча. — Вот, точно, Гил, ничего парни не понимают в романтике и прикосновениях, им бы только смахнуться, — язвительно прокомментировала Люси и тоже потерлась щекой о кошачью мордочку. — Один ты у меня галантный, понимающий ушастый рыжий принц! Мое огненное личное солнышко! Их взаимные нежности и своеобразные комплименты друг другу затянулись почти до обеда, пока живот девушки не начал требовать еды. Гилфорд вел себя как воспитанный принц: терпеливо ждал своего обеда, потом отлучился на улицу по своим кошачьим делам, пока Люси наводила порядок на кухне, и вернулся как раз к уборке в комнате, в которой решил принять непосредственное участие. Он выкатил из-под шкафа и кровати упавшие ручки, принес пару резинок для волос и сложил эти трофеи к ногам своей новоиспеченной хозяйки. Люси засмеялась и взяла его на руки, уже не боясь его от души тискать, уворачиваясь от вездесущего шершавого языка — Гилфорд не мог не ответить, когда ему было так приятно. Они вместе сходили в магазин за молоком и рыбой — Люси не могла не баловать рыжего пушистого красавца, который отвечал взаимностью на ее внимание. Поевшие и довольные, они полежали на кровати, а потом на писательницу снизошло вдохновение, и она, до позднего вечера, писала в свою толстую тетрадку, отпивая из кружки чай, поглаживая лежащего рядом на столе рыжего ушастого принца, который облизывал ее пальцы и довольно мурчал, когда она к нему прикасалась. А в остальном — не мешал и просто был рядом, иногда прислушиваясь к звукам на улице и облизываясь. Написав намного больше, чем она планировала, Люси чмокнула Огненного Кота в розовый нос и предложила перекусить, а потом отправиться на крышу — смотреть на звёзды. Гилфорд был совсем не против — съел рыбу, попил молока и «мявом» объявил, что готов следовать за хозяйкой куда угодно. Люси похихикала и, махнув рукой на грязную посуду, достала мороженое из холодильника, по пути прихватила из шкафа теплый шерстяной плед, и они с котом отправились на крышу дома — самое уютное и удобное местечко на свете, для тех, кто желает помечтать, любуясь ночным небом. Там можно было устроиться на широкой деревянной скамейке, опереться затылком о стену маленького сарайчика, в котором хранились прищепки, бельевые веревки и другие мелочи в виде ненужной жильцам мебели или посуды, и смотреть на звёзды, завернувшись в плед. Раньше она сидела на этой скамейке одна-одинешенька, тоскливо смотрела на звезды и горестно вздыхала, вспоминая Огненного Дракона, — звездное небо, ночь и плед очень даже были романтичными, не хватало только крепкого плеча, обнимающей ее руки и широкой улыбки Нацу Драгнила. А вот сегодня у нее был потрясающий рыжий кавалер, который охотно устроился на ее коленях, высунув голову из пледа и даже облизывал предложенное ему мороженое-пломбир, мурча и слегка выпуская от удовольствия когти. Люси, сама не заметив как, принялась рассказывать ему о звёздах, как она за ними наблюдала в детстве и как хотела поскорее стать взрослой, чтобы не надо было рано идти спать. Гилфорд ее внимательно слушал, иногда вставлял свое «мяв», облизывал испачканные мороженым пальцы и, когда она пару раз расчувствовалась, поднимался на задние лапы, чтобы слизать соленые капли с ее щек и сделать её снова чистой и счастливой, ведь она уже больше не одинока на этой крошечной скамеечке под огромным куполом звездного неба. Люси улыбалась, гладила ушастого рыжего принца и благодарила его, за то что согласился стать ее котом, ее личным рыжим солнцем. Принял Люси с ее минусами в виде разбитого сердца, влюбленности в другого парня, и, вот таких вот, внезапных приступов слез. Гилфорд успокаивающе мурчал на все ее слова о недостатках, ластился, облизывая ей ухо, и всем своим видом показывая, что ему абсолютно наплевать, что было в прошлом, — теперь они вместе и все будет хо-ррро-шо.