Плакса Миртл

      Вот она! Поганая грязнокровка. Стоит перед ним, вся жалкая, и кажется, вот-вот заплачет. Но парень не поэтому смотрит на неё с нескрываемым раздражением. Нет! Из-за того, что дурнушка Уоррен посмела выразить ему своё никчемное, и совершенно ненужное сожаление.       — Грязная тварь! — шипит со злостью, внимательно вглядываясь в заплаканные, красные от слёз, глаза Миртл. — Проваливай! И больше! Слышишь, больше не смей попадаться мне на глаза! Тварь!       — Прости, — слышится в ответ тихое бормотание. — Просто… Просто я подумала, что мы можем подружиться, Том.       И Реддлу от этих слов хочется расхохотаться во весь голос. Очень зло, надрывисто, при этом не забыв обозвать её глупой дурой. А потом, может быть, с радостью наблюдать за жалкой слезомойкой, что в наглую посмела навязаться ему в друзья. Что произнося обидное для любого маглорожденного волшебника: «Грязнокровка!», замолкает, с удовольствием наблюдается за потугами очкастой не разреветься.       И Миртл, не выдержав эмоционального давления со стороны, не сдерживает своих жалких, как бы казалось, слёз. И опять пробормотав тихое: «Прости…», громко всхлипывает, и от этого противного звука Том неприятно морщится.       — Я правда не хотела, — опять говорит, и тут же утерев слёзы рукавом своей школьной мантии, развернувшись, уходит дальше прямо по коридору. Говорит тихое: «Прости...», и срывается на бег.       На все это Том злобно фыркает, мол, так и надо! Что как только, Миртл, скрывается из его вида, быстро свернувши за угол коридора, с облегчением вздыхает. Думает: «Не будь она грязнокровкой, не будь плаксивой — я бы подумал». Но к счастью – не к сожалению, парень не был, да и сейчас, заинтересован в обществе закомплексованной «уродины» в круглых очках. Ведь весь её неброский вид так и кричит: «Груша для битья!». Парень сплюнул бы от отвращения от одной мысли о дружбе с этой мерзостью, если не магические символы, неожиданно возникшие перед его глазами.       — Миртл Элизабет Уоррен, — Том в слух прочитал надпись в воздухе. — Миртл Элизабет Уоррен, — ёще раз, но тут же вздрогнул — спиной послышался насмешливый девичий голосок.       — Неужели дурнушка Уоррен призналась в любви самому Тому Реддлу. И ты, Томми, конечно же отверг её чувства. Как это трогательно, но не мило.       Обернувшись, Реддл увидел ту самую Оливию — закадычного обидчика «уродливой» плаксы. И оглядев с ног до головы оценивающим взглядом, едко, словно змея, прошипел: «Чего тебе?!».       — Томми… – послышалось не менее едкое в ответ. — Томми, Томми, Томми… Уоррен не нашего круга птица. Она всего лишь поганая плакса!       И Реддлу впервые в жизни стало немного кого-то жаль… Жаль эту никудышную дуру Уоррен. И в-первые смешно, от того, что Оливия Хорнби возомнила себя невесть кем. Что грубо проговорив: «Не лезь! Я разберусь сам!», громко расхохотался, что жалость к Уоррен, и надпись, выжженная огнем прямо в воздухе, отошла на второй план.       — Возможно, — с едкой усмешкой на губах уточняет юноша. — Кто-нибудь, падкий на такую, как у тебя внешность, Ливи, возьмёт под своё крыло, но не в качестве законной супруги, а в качестве игрушки для плотских утех.       — Да как ты смеешь?! — Хорнби сорвалась на крик. — Ты такой же как я, Реддл! И ты ответишь за свои слова!       — Я?! — смех в ответ. — Я и ты совершенно на разные, Ливи. Давай, иди отыграйся на безобидной плаксе, унизь её, как любишь. Иди, почувствуй своё превосходство над кем-то слабым.       Оливия ничего не ответила, лишь с вызовом посмотрела в тёмные глаза Реддла. И гордо развернувшись, быстро ушла.       — Ирония судьбы, — тихо прошептал Том, глядя вслед уходящей куда-то Хорнби. Как только обиженная на него девушка скрылась за поворот коридора, в воздухе опять, перед его глазами, возникла надпись, но теперь гласившая: «Чистая и непорочная Миртл». На что парень согласно кивнул. И усмехнувшись, опять прошептал. — Я приведу тебе грязнокровку. Жди!

***

      Миртл семнадцать, и у Миртл нет друзей. Да что там — у Миртл нет даже парня. Хотя Когтевранка и не планировала ни с кем водить дружбу, пока однажды не пожалела на свою бедную голову дурака Реддла. Прав был Хагрид! Марволо та ещё мразь, пусть и красивая. Поэтому на внешность Миртл смотрела в самую последнюю очередь, обращая своё внимание сначала на характер и поведение оппонента. Как вдруг…       — Грязнокровка! — прокричал кто-то в след. — Грязнокровка! Неудачница!       Девушка, опешив от заявленного, остановилась. И прокричав: «Это не правда!», тут же сорвалась на бег. Оттолкнув идущую ей навстречу злую Оливию Хорнби в сторону, забежала в первую попавшуюся дверь. И опять заревела. Надрывисто так, хлюпая покрасневшим от соплей, носом.       А в ответ, как всегда, послышался чей-то злостный смех. И обоснованная ругань Слизеринки: «Ах, ты, поганая, грязная тварь!». Но Миртл готова, и так уже привыкла быть личной грушей для битья Хорнби.       — Это не правда! — громко прокричала Уоррен, прислонившись спиной к деревянной двери. — За что ты так со мной, Ливи? Мы же были друзьями.       — За все хорошее! — послышалось в ответ. — Я тебя ненавижу, грязнокровка Уоррен! Выходи, тварь!       Миртл семнадцать. И у Миртл нет друзей. И все из-за Оливии Хорнби, когда-то лучшего и единственного друга. А сейчас врага.

***

      Чистая и непорочная, или монашка Миртл, как любит её называть Ливи. Или грязнокровка — Тому всё равно. Главное, чтобы с Уоррен ничего не случилось. Главное, что бы никто не посмел запачкать её чистоту.       Вот он смотрит в зеркало Еиналеж, найденное когда-то им на чердаке Хогвартса, и видит… Привлекательную Уоррен. Вот она, стоит перед ним, практически обнаженная, что Том ненароком хныкает. Думает: «Ерунда», но почему-то своего взгляда не отводит. Наоборот – унимательно разглядывает каждую черту её тела: тонкую шею, ключицу, плечи, упругую грудь, и особенно – стройные ноги. И даже её лицо без дурацких круглых очков.       И вот такая неправильная Миртл кажется соблазнительной, что Реддл всего на секунду теряет самообладание и ступает ближе к заветной цели. Завороженно протягивает руку к зеркальной глади, но… Быстро очнувшись, шарахается в сторону, как от огня. Смотрит — перед ним стоит вся та же забитая плакса, в потрёпанной и грязной одежде. И даже такая, чёрт подери, она кажется ему очень красивой.       — Поганая грязнокровка! — тихо шепчет. — Мерзкая тварь!       Но как бы Том не показывал к ней своё равнодушие, рано или поздно самолично убьёт. Или, может, быть, сначала силком затащить в Выручай комнату, и там… Что от таких мыслей становится до одури хорошо. Внизу, в паху, как всегда тяжелеет. И вот он опять видит её в зеркале, но на этот раз сидящую в черном кресле. Обнажённую. И тут же замечает самого себя. Он там, в зеркале, покорно спускается перед соблазнительной Уоррен на колени, и начинает не торопясь покрывать поцелуями её маленькие ступни и пятки.       Парню нисколечко не стыдно за свои низменные желания. Не стыдно за собой наблюдать, как и любоваться за неправильной Миртл.       Вот девушка улыбается, её глаза хитро блестят — она без промедления бьёт зазеркального Тома прямо по лицу ногой. И зеркальный Том падает на деревянный пол. А Уоррен грациозно встаёт с чёрного кресла.       — Тебе же нравится? — тихо шепчет.       — Да, — произносит настоящий Реддл. – Да, поганая грязнокровка, чёрт подери, как же мне это нравится!       Улыбка в ответ. Словно она — не она, а настоящая психованная садистка.       — Иди за мной! — опять шепчет девушка. — Ты же хочешь, что бы от чистой и непорочной меня ничего не осталось? Ты же не хочешь отдать моё тело ему?       И Реддл согласно кивает в ответ.

***

      На следующий день после занятий, перехватывает, как всегда, заплаканную Уоррен в пустом коридоре замка. Крепко хватает её за локоть, и грубо толкает спиной к стене.       — Чего тебе? — настороженно шепчет Когтевранка, стараясь не глядеть в тёмные глаза Реддла. — Прошу, отпусти меня… Или я… Или я…       — Или что?! — спрашивает Марволо. — Тебе некому пожаловаться, грёбаная, ты, плакса!       И Уоррен не верит самой себе — её рука без промедления тянется в карман мешковатой мантии, а губы так и шепчут: «Эверте Статум!». На секунду колеблется… А потом всё происходит, как в замедленной съемке: вот Марволо подходит к Миртл непозволительно близко, хватает за рукав мантии, но девушка грубо отталкивает его от себя. И быстро, на этот раз без раздумий, достаёт из кармана свою палочку. И взмахнув ею, произносит спасительное заклинание: «Эверте Статум!».       И перед её ногами, на холодном каменном полу, лежит полуживой, если не мёртвый, Том Реддл.       — Я это сделала? — Уоррен до сих не верится, что поддавшись паническому страху, убегает прочь от происшествия, но…       — Поганая грязнокровка! — тихо шепчет, пришедший в сознание, Марволо, прежде чем опять провалиться в спасительную для себя тьму.