Преподавательская Этика

POV Тэхен Если все тело ныло и болело, то задницы я вообще не чувствовал. Открыв глаза я просидел неподвижно пару минут, находя силы хотя бы коленкой дернуть. Поморщившись, я выпрямил спину. —Твою мать...—прохрипел я, разминая шею. Да, утро выдалось бодрым. Встав, я свыкался с болью в ногах и копчике, хрипев от нытья мышц. Нет, я раньше засыпал за рабочим местом, неоднократно. Но всегда просыпался через час-другой, так как кровь уже переставала приливать к конечностям. —Что за...—посмотрев на лежавший вокруг моих туфель плед, я вскинул голову. Суён. Вчера. Вечер. Я вспомнил, как заснул, пока она сидела у меня на коленях. Вспомнил её сладкий запах, исходивший от моей футболки, которую я дал ей в первую ночь. Даже не знаю, что приятнее- факт моей футболки или запах. Помню, как крепко прижал её к себе, находя спокойствие и отдых: вчера я действительно заебался, и то не доделал. Отец бы мне двинул за это, так как не привык к задержкам. Потянувшись, я наконец смог двигать ногами и нормально функционировать. Взглянув на часы, я не был удивлен- шесть утра. Всегда встаю в шесть , даже будильник не нужен. —Черт.—похлопал себя по карманам я, после осмотрев стол. Телефона нет. Где посеял? Глаза метнулись чуть выше стола и я нахмурился: на диване тихо спала Суён, сверху которой лежит мой телефон у уха. Недоверчиво вздернув бровью, я подошел к ней. Тихо сопя, она сложила обе руки под голову и продолжала спать. Конечно сейчас она вряд ли встанет, обычно- только к обеду, и то, если перед этим её слегка подергать. Черт, Ким, теряешь хватку. Буду ли я начинать рассказ о том, что стал заказывать свой утренней кофе ей в спальню, чтоб потом тихо наблюдать за ней? Или о том, что на её прикроватной тумбочке лежит ровно три книги, одна тетрадь и блокнот, причем корешок одной книги равен сумме двух других? Или о том, что большинство подушек стоптанно к краю кровати, когда сама она спит на своих руках? Нет, не буду. И теперь, я наблюдаю крайне интересную и завораживающую меня картину: она, мой телефон, балансирующий у нее на щеке, и стопки листов, лежавшие в ровном виде на полу. На столе стоит резной тамблер, на дне которого золотистые капли. —«Брора» тридцати семилетней выдержки. Губа не дура.—вдохнув фруктовый запах одного из моих любимых виски, я с усмешкой поставил бокал на место. Только толстое дно коснулось стеклянного стола, как телефон на щеке брюнетки завибрировал. Издав протяжное мычание и сморщив лицо, она начала переворачиваться на спину. Быстро схватив телефон, чтоб её не разбудить, я аккуратно обошел диван и пошел к двери. Боже, какой же ты заботливый Шикнув на свои мысли, я аккуратно закрыл дверь кабинета и поднял трубку. —Да. —Сэр, доброе утро.—раздался голос Минхека на фоне шума офиса и печатающего принтера. Интонация как всегда «увлеченно-рабочая».—Высылаю вам на почту сделку о подчиненности типа оплаты. —Что?—не понял я. —За офис.—все так же облачно говорил он. —Минхек, ты о чем вообще? —Офис на Мёндон,—я сразу перенесся на встречу с мистером Паком, проходившую в нашем главном здании в моем кабинете. Там этот толстый упырь, вечно потеющий и подтирающий свои подбородки платком, мягко намекнул мне, что хрен я увижу новый отдел на его площади. Ни за какие ковришки я бы не отдал ему ту сумму, которую он просил. Поэтому, мило улыбнувшись, я выпроводил этого тюленя и заказал дезинфекцию в кабинет. —Классный офис, и что? —Сэр, мы купили этот офис. Вдох. Выдох. —Ты меня за идиота держишь?! Я не филантроп, чтобы отдавать такие деньги за семь этажей!—рявкал я в трубку. —Сэр, мы его взяли за треть поставленной цены.—телефон завибрировал.—Я выслал вам на почту счет.—совершенно спокойно говорил Минхек, абсолютно не сконфуженный моей яростью. —Объясни, я не догоняю.—выпал я. —Ваша ассистентка вчера придельно... —Стоп, стоп, стоп.—тормознул я парня.—Какая еще ассистентка? —Ваш личный секретарь, Боа. Боа? Почему я чувствую себя идиотом? Раз. Два. Три. Взгляд на дверь. Боже, я покорен этой женщиной. —Да, я знаю такую.—непринужденно ответил я, поражаясь ситуации. —Вчера она составила пробный вариант нового контракта, снизив ряд дополнительных расходов, добавив сведения о технических характеристиках объекта и с аргументировав понижение цены рыночными показателями. Пак слюной меня через телефон забрызгал, что технические экспертизы не требуются и офис в состоянии. Через двадцать минут сам набрал и согласился обговорить сделку на покупку. Кстати, у вас в понедельник в шесть назначена с ним встреча. Я просто в ахуе. Непробиваемого мужика, которого я два месяца чуть ли не целовал в задницу, уговаривая на сделку и вскоре сдавшись, смогла обвести вокруг пальца девочка, завтракающая шоколадными шариками. Тэхен, теряешь хватку. Ты сталкер. Пустив воздух в трубку, я согласился со словами Минхека и начал говорить про оставшуюся работу. —...Отчеты уже у меня. Отдел кадров уже осведомлен с увеличением затрат на производство и реализацию продукции, направляемую на оплату труда работников предприятия. Увеличение? Взгляд на дверь. Мать честная. —Отлично.—ошеломленно сказал я, отчего-то радостнее обычного. Положив трубку, я просто стал думать. Ну что за чудо? Зайдя в кабинет и тихо прикрыв дверь, с моего лица не сходила глупая улыбка. Смотря на человека, который мне действительно был дорог, сделавшего что-то для важной мне работы, я испытал действительно благодарность и полное преклонение. Тебе она нравится. Ты её любишь. Стыдно ли мне за мое ей признание? Да. Вообще, это и была причина моего последнего позднего визита- подвести свои мысли к нормальному признанию. Ссыкло. Никогда не был и не считал себя таким. Любой поступок и слово было аргументированно, любую вещь мог сделать и плевал на остальных. Меня не корми, я всегда оставался выше всех проблем, щелкая их как орехи. Даже когда Чонгук ныл о сложностях учебы, работы, я лишь молча слушал это, понимая, что когда сам проходил через это не обратил даже крохи внимание на трудность. Было легко. А теперь все пошло ко дну. Я стал более мягким, более внимательным. Более осторожным и тихим. Эгоизм притупился, темперамент остыл. А все почему? Из-за лежавшей девушки, которая сама того не замечая, потопила мою тяжесть и, если честно, гордость характера, оставив на поверхности абсолютно ничего. Я становился плавленным рядом с ней. Слабость. Она твоя слабость. Я не могу иметь слабостей. На моих плечах миллионы денег и сотни людей. Слишком много ответственности и быть мягким- не лучший сюжет. Я вляпался в это нотариусное дерьмо будучи полон уверенности, что могу на свою спину взгромоздить больше людей и денег. Я был рожден для этого и с самого детства ничего не видел перед глазами как будущей работы, над которой возвышался мой отец. —Я хочу на улицу!—ныл я в одиннадцать лет, сидя на давно запомнившимся мне кожаном кресле. —Я сделаю вид, что не слышал этого. Смотри на доску.—железно ответил отец за столом и указал головой на проектор, где был показан учебный план по экономике. Учитель, имевший привычку растягивать гласные и криво улыбаться видимо тоже сделал вид, что не услышал этого и продолжил мне вдалбливать информацию. Тряхнув головой, я вновь вернулся в настоящее. Почему я должен проходить через этот цирк со школой? Все просто- потеря империи. Мне был поставлен ультиматум, что если я выйду сейчас в должности владельца, то вопрос о моей компетентности поднимется до судебных разбирательств. Вы сейчас думаете: что за дерьмо? Я так же думал, когда на меня с улыбкой смотрел мой двоюродный брат, а его отец с презрением. Джин имел свойство срать мне под ноги всю жизнь. Воспитанный комплексами своего тупого папаши, он сразу решил отжать у меня все, что только можно. Его отец, брат моего, был младшим в семье и естественно, начальный старт работы над семейным бизнесом был отдан моему отцу, как старшему сыну. Тут вопросов нет, идем дальше. Отец- прекрасный руководитель. Он требователен, холоден и серьезен. Честен и рассудителен. Строгий. Согласен, в детстве я жил не в ажуре, но сейчас я понимаю это и уважаю. Не суть. Дядя же был тем еще ебланом, который хотел лишь денег. Мысли о создании чего-то инновационного и в помине не было, нужны были лишь деньги. Дедушка послал его нахер, за что я ему пожал бы руку. И теперь, рождённый от восемнадцатилетней студентки сынок накатал на меня здоровенное заявление в суд за то, что я малообучен. Придвинув подкупного адвоката, я сразу попал под сомнения. Судились мы семь месяцев. Семь гребенных месяцев! И наконец, суд вынес решение, собрав полную информацию о моем образовании и подитожив это глупым аргументом о опыте работы. Отстегнули мы с отцом тогда прилично. С этим успехом я почти поседел в свои двадцать пять. Ладно, сейчас на мне висит 20 процентов владельческих дел и 60 руководительских, и то о них не знает суд. Скоро все закончиться и я перестану ущемлять свое самолюбие, думая, что ущербен как владелец. К черту. Положив телефон в карман, я подошел к дивану. —Пойдем-ка в кроватку.—подняв на руки хрупкое тело девушки, я аккуратно обошел диван. Прижавшись к моей груди, она лишь громче засопела, немного причмокивая. Выйдя, я подхватил её крепче, вскоре левой рукой совсем близко к себе прижав, чтоб её лицо уткнулось мне в шею. Хватка, кретииин. Идя по коридору и стараясь издавать мало звуков, я резко остановился. Нет, я не хочу её туда нести. Повернув к знакомой двери, я вошел в свою спальню, где было абсолютно темно. Включив небольшой свет, я прошел к кровати и аккуратно опустил Суён. Заворочавшись и вздохнув, она перевернулась на другой бок, поморщив носик. Блуждая глазами по худым ногам, слегка приоткрытому животу, я нервно сглотнул. Лишнюю энергию надо сжечь...лишнюю энергию надо сжечь, Тэхен. На такое мое тело бурно реагирует. Гук был прав. Нужно валить отсюда, пока я не сделал то, о чем пожалею. Накрыв одеялом брюнетку, я пошел в гардеробную, чтоб переодеться для пробежки. Да, сейчас она будет кстати. Кинув последний взгляд на темноволосую, я прикрыл дверь. Хватка потеряна, идиот. Закончив работу, я кинул взгляд на часы: 11. Встав из-за стола, пока тарелки из под моего перекуса забирала служанка, я поправил ворот рубашки и вышел из кабинета.Постучав легонько в дверь спальни, я не услышал обратной реакции. Было ожидаемо, я просто воспитан. Открыв дверь, я застал все в той же позе спящий комок одеяла. В комнате заметно посветлело, хотя через темные гардины свет плохо проходил и сохранял мрак. Все, как я люблю. Все. Черт, скажи ей. Выдохнув, я сел за свое кресло в углу и стал просто смотреть на нее. Да, просто смотреть. Похожи ли мои действия на действия маньяка? Весьма. Но кто мне запретит? Сейчас в моей голове немного не клеилась картинка, так как вместо привычной светлой комнаты, комнаты женственной девушки, её тело покрывали черные шелка, а массив кровати давил на восприятие. Мне нравится этот вид. Не спорю, она та еще загадка для меня. Даже море загадок, половину которых я разгадал. Например то, что в душе она более ранима, хотя старается не показываться такой. Пожалуй, это мое главное достижение- знание подобного факта. Она крайне хрупкая конструкция, сплетение проволочных веток, которое старается казаться чугунной трубой. Выходит это у нее отлично. Отлично, но не совершенно. —Не смотри на меня.—шикнуло на кровати. Отпустив мысли, теперь я сосредоточил внимание на том, куда были направлены мои глаза все время- на неё. Правда теперь она сидела на кровати и обнимала подушку.—Ты меня напугал. —Прости.—невозмутимо поправился я.—Как спалось? —Ночью было холодно. —Отправилась бы спать к себе. —Ну...—замялась она. По выражению лица и отведенному взгляду было видно, что она что-то недоговаривает. Я напрягся. Хули ты напрягся, Ким? —Ты заработалась.—понял я. Теперь пазл с совестливой девочкой сложился. —Ты сердишься на меня? —Не понял.—разжуй мне, Суён. —За то, что я влезла в твою работу?—крепче обняв подушку, она перевела на меня взгляд провинившегося ребенка. Реакция моего тела сразу заставила меня поерзать, в то время как воображение навевало картинку. Черт, ты стал извращенцем! —Я вроде сам разрешил тебе вчера заняться отчетами. —Да, но не всем остальным. Читая эмоции её лица, я стал полностью мякнуть. Почему мне стало её жаль?Жаль то, что ей совестливо? —Детка, ты сделала то, на что у меня ушло огромное количество времени и сил за пару часов. Мне срочно был нужен этот офис, и я благодарен тебе за то, что ты смогла дать мне его.—она подняла голову. Я не выдерживаю.—Иди сюда. Разведя руки и положив их на свои колени, я наблюдал за тем, как она аккуратно встает с кровати и на носочках идет в мою сторону. Стало сразу видно, что ей полегчало. А от этого и мне. Когда она подошла в притык, я посадил её к себе на колени за талию, вскоре совсем прижав. —Спасибо.—тихо сказал я ей на ухо, пока она терлась носом о мою шею. Решив максимально точно дать ей понять, как я благодарен, я прижал её к себе объятиями. Гладя её по гладким волосам, я зарылся в них носом. Глубокий вдох и я пропал.—Как же ты пахнешь. Она начала смеяться. Я понял, что хочу слышать это каждый день и быть причиной. Мне нравится, когда она смеется. Отпрянув от меня, она с довольной улыбкой посмотрела на меня. —Ты ведешь себя... —Как извращенец.—она кивнула.—Я знаю, к сожалению, я всегда такой.—Рядом с тобой. Договори, придурок. —Это не приветствуется в обществе.—сев напротив меня, она начала пальцами водить по пуговицам моей рубашки, иногда нахмуриваясь. Это её привычка, хмурить брови, когда на чём-то сосредоточена. Мне она показалась милой. —Обществу все равно какой я, главное, чтоб при деньгах.—заправил непослушную прядь за ухо. —Не сказала бы, у тебя еще задница красивая. —Задница?—я ухмыльнулся. Она закивала.—Хах, это я извращенец. —Тот, кто молчит о своих деяниях- извращен. А я честная, поэтому сказала тебе об этом. Тем более, у тебя действительно все в порядке. Так что извращенец тут только ты. —Я честен с тобой. —Тогда должен был подойти ко мне на корте и сказать «Я чуть не кончил, пока ты проходила мимо!»—я рассмеялся и чмокнул в щеку брюнетку. Господи, как же я... —Люблю тебя.—сквозь улыбку сказал я и замер. Она замерла и посмотрела на меня удивленно. Не успел я обьяснить, как она прижалась ко мне еще сильнее и обняла за шею.