Пиштское соло

      Как Степан и предсказывал — скоро холод отступил. Земля всё ещё казалась посеребрённой и седой, но даже травы будто бы приподнялись и больше не никли, побитые холодом, вниз.       Все приободрились, и даже идти стало проще. Может, они просто привыкли к степи и долгой дороге.       Ольга перестала убирать пачку газетных вырезок в рюкзак, носила в нагрудном кармане куртки, и с каждым шагом чувствовала их тяжесть. Она стала плохо спать — всё время думала об утраченном времени, о том, как же медленно они идут. Тревога, раньше мучившая только Паулиса, теперь передалась и ей тоже. Постоянное, неодолимое ощущение чьего-то до назойливости пристального взгляда.       Ольга шла, глядя себе под ноги, разговаривать ни с кем не хотелось, чтобы только не передать им собственный страх, словно по натянутому промеж вышек-великанов медному проводочку.       Ещё несколько раз над головами пролетали на юг дарвы, и Пшемко с удовольствием отметил, что идут они в том же направлении, что и птицы, а, значит, с дороги не сбились, всё правильно. Прошлой ночью оставшаяся в дежурство Ольга видела недалеко от лагеря дикую заржваку с витыми рогами и огромными глазами. Заржвака смотрела на костёр, а потом убежала, всколыхнув серебристые искры. Она была самой обычной, не тронутой ведьмами, и это, наверное, был добрый знак, но Ольге легче не стало.       Она ощущала, как чьи-то глаза ежесекундно следят за ней из темноты ли, из света.       Было утро, туман потихоньку отступал, открывая бесконечный рыжий простор. Холодным воздухом дышалось легко. Степан и Пшемко в шутку спорили о том, какой дом они построят, когда доберутся до побережья, Марика учила Паулиса какой-то детской игре.       Ольга слушала их краем уха, не вступая в разговор.       Ощущать чужой взгляд научилась с детства, ещё когда жила в детском доме в Странном. Она не была особенной, всего лишь одной из нескольких десятков девочек, которые так и не нашли себе новую семью.       «Мы были на диких зверят похожи», — иногда со смехом и нежностью вспоминала Ольга. Находили новые способы спрятаться от воспитателей, тайком выбирались на крышу и на чердак…       Ольга сама на чердаке провела несколько ночей, когда была совсем маленькой. Не из вредности, просто очень хотела побыть одна, без постоянных чужих взглядов, пристально следящих за ней.       Что ж, вот и сбежала так далеко, как смогла, чуть не на другой край континента, в Пишт.       Да только внимательные острые глаза всё равно её нашли.       Она так задумалась, что чуть не врезалась плечом во внезапно остановившегося Паулиса.       — Вот же… — пробормотал Паулис, и голос его дрогнул. Ольга повернулась и сначала увидел только, как он бледен, а только потом поняла, куда он смотрит.       Земля мгновенно ушла у неё из-под ног.       Ведьма была пока далеко, потому они и не заметили её раньше в тумане, но скрываться не пыталась. Она была огромной, вспухшее тело с обезображенной, несоразмерно маленькой головой, вместо ног — извивающиеся щупальца, плоть будто бы покрыта кровоподтёками. Она точно двигалась в их сторону и что-то кричала, но слов с такого расстояния было не разобрать.       «Это не она следила за нами, — хотела сказать Ольга. — Она просто заметила и погналась, она не преследовала…» — но вовремя прикусила язык. Ни к чему пугать остальных ещё больше.       Она впервые видела ведьму так близко — ближе, чем у насыпи. Она как будто проступала на туманном полотне, вырисовываясь, становясь объёмнее и плотнее: видны становились неровные опухоли, пульсирующие пузыри… Кажется, у неё были руки, но раздувшиеся и покрытые сероватой потрескавшейся коркой. Грудная клетка выступила на поверхность тела, образовав будто бы щит. Ольга никогда не видела такого, хотя в госпитале повидала всякого и не думала, что так бывает. Словно бы кости тоже бугрились, переполненные чем-то изнутри, мягкие и податливые, прежде чем затвердеть. Изумрудных глаз было не разглядеть с такого расстояния, но Ольга знала, что они там.       И что это не их взгляд она ощущала мурашками вдоль позвоночника.       — Бежим! — вывел её из забытья голос Леонаса. Они сорвались с места, Гаспар крепко схватил за руку Марику. Тяжёлые рюкзаки и оружие мешались за плечами.       Огибать холмы оказалось не сильно легче, чем карабкаться на них и сбегать вниз, дыхание быстро сбилось даже у подготовленного Леонаса, что уж говорить об остальных. Они задыхались, но шага не замедлял никто. Оборачиваться Ольга не решалась. Сердце грохотало где-то в ушах от ужаса.       «Как мы могли быть настолько неосторожны?» — в отчаянии думала она. Впрочем, чудовище было огромным, оно видело по степи намного дальше, чем они.       Она не сказала бы точно, сколько продолжалась погоня — достаточно, чтобы они выдохлись, и достаточно, чтобы у всех словно бы открылось второе дыхание. Ольга не думала больше ни о чём, просто бежала, а шум собственной крови в ушах менялся с настигающим их сзади гулом.       — Командир, не сбежим! Она быстрее! — с трудом выговорил Степан. — Догоняет!       — Быстрее, но не манёвреннее, и она всего одна, — выдохнул сквозь сжатые зубы Леонас. — Врассыпную, ну!       Вовремя — они как раз спустились в маленькую ложбину между холмами, длинный отросток телесного цвета, щупальце, ударило, чуть не задев их. Ольга не думала больше ни о чём — схватила за руку Марику и потянула. Девочка тихо вскрикнула, с другой стороны её тянул дед, и пальцы внучки выскользнули из его ладони. Пшемко обогнал Ольгу, мимоходом подхватил Марику на руки и бросился за ближайший холм. Ольга обогнула его следом и упала на землю, тесно прижавшись к земле. Рядом почти сразу же упал задыхающийся от быстрого бега Ференц.       «Мы здесь вчетвером, — оценила расклад Ольга. — Оружие есть у нас с Пшемко. Где остальные — я не видела».       Впрочем, Гаспара она заметила скоро: он прятался за соседним холмом и тоже увидел её.       — Я найду вас, мышата, — голос ведьмы заставил Ольгу вздрогнуть. Слишком высокий, для такого огромного существа, слишком мягкий. Тягучий, словно мёд. — Вам не убежать, мне сверху хорошо видно. Вечно прятаться вы не сможете, я найду вас, и тогда… — она не договорила, но раздался жуткий хруст ломающихся костей, и Ольга поняла — кости тварь ломает свои же. Просто так, чтобы припугнуть их.       В ответ ведьме не раздалось ни звука, и тогда она рассмеялась, тонко и жутко, а потом медленно принялась считать. Это была детская рифмованная считалка для игры в прятки.       Ольга встретилась взглядами с Гаспаром — старик скинул с плеч рюкзак и искал в нём что-то, стараясь действовать как можно тише и осторожнее. Потом, видимо, нащупал искомое и мотнул Ольге головой, глазами указывая куда-то в сторону. Она поняла, что он просит их бежать, взглянула на него непонимающе снова, и замерла.       Из рюкзака Гаспар достал пугач.       «Нет», — хотела сказать Ольга и машинально даже головой мотнула, но только он всё равно не увидел. Поднялся, покачиваясь, сделал пару шагов к вершине и выстрелил. Грохот был оглушительным, или Ольге просто чудилось.       Марика широко распахнула глаза, Пшемко предусмотрительно закрыл ей рот ладонью.       — Вот и первый мышонок! — звонко расхохоталась ведьма. Для таких размеров она правда была очень быстрой. Гаспар успел сделать всего пару шагов, прежде чем щупальце сбило его с ног. Он отлетел в сторону, как сломанная игрушка, и кубарем покатился по склону. Марика не закричала, но крупные слёзы покатились по её щекам.       Ведьма поднималась по склону завораживающе медленно — растягивала удовольствие.       Ольга потянула Пшемко в сторону, и они все вчетвером вжались в потемневшую траву.       Выстрел раздался так неожиданно, что Ольга вздрогнула.       Ведьма остановилась, с преувеличенным вниманием разглядывая россыпь мелких отверстий от дроби в своём животе, ниже костяного доспеха. Заплясали проклятые зелёные огни, дикое электричество затягивало раны.       — Второй, — опасным тоном протянула ведьма.       Ольга не выдержала неведения, не обращая внимания на хватающих её за одежду Ференца и Пшемко, она поползла к гребню холма.       Она боялась этого больше всего, пусть и не признавалась себе. Леонас её не увидел, он бросился бежать, только выстрелил ещё раз, когда ведьма обернулась в его сторону.       — Вернись сюда, тварь! Ты ещё со мной не закончила! — взвыл Гаспар.       — Позже, — пропела ведьма. Она настигала Леонаса неотвратимо, хотя он попытался сыграть на манёвренности. Не вышло — Ольга как будто в тумане увидела, как он подвернул ногу, упал, съехав по склону, закрыл руками голову…       Выстрел отсёк чудовищу конец щупальца. У стрелявшего Паулиса глаза были отчаянные, а лицо будто вспороло полусумасшедшей улыбкой. Степан стоял рядом, возвышаясь над ним, и размахивал руками над головой. Винтовка висела у него за плечом, рюкзаки оба, как до того и Леонас, сбросили на землю.       Они побежали в противоположную сторону, хоть и вместе, отвлекая ведьму на себя. Степан остановился и сделал несколько выстрелов, прежде чем вильнуть между холмами, уводя тварь в сторону от остальных.       Ольга следила за ними, сжав кулаки. Она не могла помочь. Если они погибнут, довести до моря Марику, Ференца и Пшемко должна будет она, одни они не справятся. Им всем было, кого защищать.       «Но должен же быть какой-то способ спастись всем», — с отчаянием подумала она.       Ведьма не давала им уйти далеко. Она смеялась, повторяла то и дело:       — Как интересно! — и голос у неё был визгливый, не детский, но и не взрослый будто бы. Стоило Леонасу или Паулису со Степаном уйти слишком далеко, она возвращалась назад, сделав вид, что вспомнила о Гаспаре.       «Думай, — велела себе Ольга. — Думай же, ну!»       Она сжала винтовку так, что побелели костяшки, а пальцы, кажется, свело. Это было похоже на танец или детскую игру, и гораздо меньше — на охоту или битву. Ведьма не боялась упустить жертв, она знала, что никому из них не сбежать. Гаспар упал, а если и поднимется — он ранен. Степан, Паулис и Леонас на виду, им некуда скрыться. А, впрочем, если бы они и могли, они не ушли бы.       Перед Ольгой распахнулась огромная степь, и они были пойманы на маленьком её клочке, как в ловушке. Невозможно уйти, чтобы не оказаться на виду. А увиденный — уже почти мёртв.       «Мы все — живые мертвецы, — с отчаянием подумала Ольга. — Они устанут раньше, чем ведьма. А потом она найдёт и нас».       Это, наверное, была крайняя степень отчаяния, но у неё не выходило отвести взгляда от этой страшной сцены. Паулис выстрелил последний раз — она считала патроны каждого из них, — и Степан тут же закрыл его, позволяя перезарядить оружие. Ведьма кружила, пытаясь добраться до Паулиса, огромные щупальца вспахивали землю. Она играла с ними, а не позволяла втянуть в игру себя. Все они — там, за гребнем холма, были обречены, все жертвовали собой ради близких, а Ольга не знала, что делать, как вытащить хоть кого-то.       Один, два, три раза выстрелил Степан… Сколько ещё раз они успеют перезарядить винтовки? О том, что дробовик — и вовсе не самое подходящее оружие в таких условиях, она постаралась не думать.       Усилием воли она заставила себя отвернуться и взглянуть на оставшихся с ней.       Пшемко закрыл глаза и до крови прокусил губу. Он прижимал к себе Марику, девочка беззвучно плакала, уткнувшись ему в грудь. Винтовка Пшемко лежала рядом на земле. Ольга не была уверена, что он сможет сражаться.       Но вот Ференц — Ференц быстро и неаккуратно чиркал что-то в блокноте, а потом подполз к Ольге на локтях и чуть ли не в лицо ткнул ей, показав крупную неровную надпись.       «Целься в «мешок на спине» — прочитала она.       Подняла снова взгляд на ведьму — некрупная опухоль и правда напоминала мешок или огромный неприятный зоб, только сзади. Она болталась из стороны в сторону от любого движения. Сквозь сероватую кожу просвечивали вены, внутри будто бы что-то колыхалось.       «Почему туда?» — подумала Ольга, но вместо этого спросила одними губами:       — Ты уверен?       Лицо Ференца исказилось умоляющей гримасой, и он болезненно резко дёрнул головой.       «Плевать, хуже не станет, — зло подумала Ольга. — Я выстрелю, и будь что будет».       Она доползла на животе до самого гребня, бережно прижимая винтовку к себе. Всё ещё лёжа в траве, сняла с предохранителя. Выровняла дыхание.       А потом поднялась во весь рост. Её всё равно заметят, ведьма поймёт, откуда стреляли.       На секунду она встретилась взглядами с Леонасом. Он смотрел с отчаянием, и она отвернулась. Нельзя отвлекаться. Упёрла приклад в плечо и сосредоточилась на цели. Опухоль болталась, ни секунды не оставаясь на месте, ведьма хаотично металась между холмами.       Мир онемел. Ни звука, ни вздоха, ничего больше нет, кроме цели и пальца на спусковом крючке. Ольга вспоминала ритмичный стук колёс, железную песню состава, бегущую в отдалении цель…       Может, ведьма заметила взгляд Леонаса, направленный на неё, а может, просто не повезло. Тварь начала оборачиваться, ещё пара секунд, и без того непростая цель скрылась бы за бугристым телом.       Ольга выстрелила.       Она ждала лёгкой зелёной вспышки, какие мелькали, потрескивая, каждый раз, когда рана на теле ведьмы затягивалась, и оказалась абсолютно не готова к изумрудному ослепительному каскаду, взметнувшемуся в небо. Она оглохла и ослепла, отступила назад, не отводя взгляда от прицела.       А когда перед глазами перестали плясать цветные брызги, она увидела ведьму прямо перед собой. Та не шевелилась, и огромное тело пропахало борозду в последнем рывке к ней, прежде чем замереть. Глаза затянулись плёнкой. Чудовище осело и больше не двигалось.       Ольга медленно опустила винтовку.       — Она мертва, — севшим голосом произнёс Пшемко. Он подошёл совсем близко и теперь ошарашенно смотрел на неё. — Ты убила ведьму. Ты ведьму убила!       А потом расхохотался и, чтобы не упасть, опёрся на её плечо. Это вывело Ольгу из ступора. Она аккуратно передала Пшемко в руки подоспевшему Ференцу и бросилась туда, где упал Гаспар. Марика, уже рыдая в голос, помчалась за ней следом.       — Всё в порядке, — сорванным от крика голосом успокоил их старик. — Живой я, не о чем переживать.       Ольга видела, что он врёт. Левая рука, на которую он упал, висела плетью. Марика расплакалась громче и неловко бросилась к деду, но замерла на середине шага, боясь сделать больно.       — Сломана, скорее всего, — деловито предположила Ольга. — Но ничего, если это всё, то жить и правда будешь. Шину наложим, ничего страшного.       Руки у неё тряслись и колени тоже были как ватные, но она помогла суетящейся Марике поднять деда на ноги и довести до вершины холма, где собрались остальные. Гаспар прихрамывал, но не сильно, да и от боли не морщился.       Наверху Гаспара перехватили Паулис и Степан, помогая держаться на ногах. Пшемко бегал и собирал разбросанные по склонам рюкзаки и размазывал по щекам так и бегущие из глаз слёзы.       — Как ты это сделала? — тихо и серьёзно спросил Леонас, когда они все собрались вместе. — Как ты, князья-защитнички возьми, это сделала?!       Он никогда не ругался именами древних властителей, а сейчас не сдержался, и Ольга поняла, несмотря на спокойный тон, как он испугался.       — Я не знаю, — честно призналась она. — Ференц сказал… написал выстрелить туда. Мешок… опухоль у неё на спине, правда на мешок похожа.       Они дружно повернулись к мёртвой ведьме. Ольга на не слушающихся ногах подошла ближе, за ней последовали и остальные. Марика пряталась за спиной у Паулиса, крепко вцепившись в его рукав.       — Почему? — растерянно произнёс Пшемко. — Ей же плевать было на все выстрелы, все раны. Почему это-то её убило?       Ему ответил Ференц — взял из своей сумки тонкий острый нож, потянул за рукав Степана, прося поднять его повыше — безжизненное тело твари осело и сгорбилось, — и аккуратно перерезал клок плоти, связывающий простреленную Ольгой опухоль с телом ведьмы. Издав неприятное хлюпанье, простреленная часть сползла на землю. Тем же ножом Ференц аккуратно вспорол её — наружу с чавкающим звуком вывалились внутренности. У Ольги закружилась голова: она узнала человеческие лёгкие, сердце, мозг, в который и попала её пуля…       Марика вскрикнула. Пшемко с позеленевшим лицом отступил в сторону.       — Потому что только эта рана была смертельной, — медленно ответила на его вопрос Ольга, не отводя от Ференца взгляда. — Потому что она попыталась спрятать все жизненно важные органы в одном месте, там, где искать никто не станет. Пока целы они — цела она. Отстрелишь, попадёшь в перетяжку — она выживет, восстановится из малой части. Так?       Ференц передёрнул плечами, а затем кивнул. Он не был уверен, но явно думал так же, как она.       — Как ты узнал об этом? — тихо спросила маленького врача Ольга. Тот пожал плечами снова и постучал ногтем по оправе очков. Может, увидел что-то. В конце концов, сколько он был врачом, а сколько ещё учился до этого.       Степан обошёл тело ведьмы со всех сторон и, преодолев брезгливость, коснулся распластанного щупальца.       — Совсем лёгкое, — удивился он. — Губка как будто. Сами посмотрите, куда легче, чем обычное мясо, — он кривовато улыбнулся Гаспару. — Повезло тебе, дед, удар у неё не такой уж и тяжёлый, как мог бы быть.       Гаспар неясно пробурчал что-то в ответ и похлопал Ольгу по плечу:       — Молодец, девочка, — серьёзно произнёс он.       — Не стоит оставаться здесь, — отвлёк их Леонас. — Она всё ещё огромная, не заметить сложно, а мы топчемся рядом. Отойдём хоть немного, подберём, из чего шину для Гаспара сделать, а там и отдохнём.       Настроение у всего отряда явно поднялось. Они шли, перешучиваясь, сначала нервно, потом просто весело, даже Паулис не сдержался. Пшемко и Степан то и дело окликали Ольгу, но она снова не отвечала, погружённая в свои мысли. Впрочем, теперь гораздо более радостные.       «Их можно убить, — думала она. — Они всё-таки смертны».