Глава 39
19 мая 2020 г. в 05:14
Смотря в счастливое лицо Лаимма, Хестан думал, что он видел всё, на что способно это личико. Видел каждую мимическую морщинку. Каждое движение губ. Все до одной яркие искорки его глаз. Растрёпанные волосы, которые сейчас были заделаны в настолько смешную шишечку на самом верху головы, — а не на затылке, как принято носить, — что хотелось хохотать в голос. Однако Хестан был обескуражен. Он уже минут десять — не меньше — таращился на стоящего перед ним Пирожочка, и всё никак не мог и слова выдавить. Лаимм светился. Мягким приятным неярким светом. Светился. Лаимм…
— Что с тобой? — тихо выдохнул Хестан, еле найдя в себе силы заговорить.
А он ещё думал, его нечем удивить! Что он уже всё видел и изучил своего Пирожочка с ног до головы. Но не тут-то было. Вот пришёл с работы и впал в ступор. Кристан не дал этого же сделать и Маркусу, поспешно утащив в комнату. А Лаимм, чуть сильнее округлив глаза, подался вперёд, немного нагнулся и тихо прошептал:
— Я такой счастливый!
— Ты же не светлячок, чтобы вот так светиться, — неуверенно протянул Хестан.
— Это от перевозбуждения и переполняющих меня эмоций! — всё также шептал Лаимм, влюблёнными глазами смотря на Хестана. — Кися! Я тебя так сина-присина люблю!
— Охотно верю, — рассмеялся Хестан. — Но ты светишься…
— Не нравится? — Лаимм немного пригорюнился, и свечение стало спадать.
— Нравится, просто непривычно, — отозвался Хестан, наконец разувшись. А то как словил ступор в прихожей, так там и застрял.
— Правда?! — свечение, идущее от тела Лаимма под напором переполняющих его положительных эмоций вспыхнуло даже ярче, чем было. Он сжал ручки в кулачки и придвинулся ближе к Хестану, смотря полным любви и верности взглядом.
— Конечно, — рассмеялся Хестан. — Это же ты, — он подхватил Лаимма на руки. — Будешь хвастать чего купили?
Лаимм, радостно закивав, ткнул пальчиком трясущейся руки в сторону кухни. Хестан послушно замер в проёме, с интересом посмотрев на не подключенную плиту. А он-то понадеялся, что хотя бы Рэйкс её подсоединит, раз уж хвастал, что разбирается. Но видимо Иллиан оказался гораздо важнее в тот момент, нежели подключение плиты.
Дальше они ушли в ванную — ну, кто-то шёл, а кто-то ехал. Хестан придирчиво оглядел стиральную машинку со всех сторон. Приняв умный вид, почитал инструкцию. Тихо посетовал, что и её никто не подключил, и пошёл дальше.
От вида комнаты Лаимма Хестан не смог сдержать протяжного вздоха — все остальные покупки были складированы у него. Лаимм, радостно пыхтя, спрыгнул с рук и принялся рыться по пакетам. Хестан озадаченно смотрел, как любимый достаёт кучу клубков яркой пряжи и подскакивает к нему.
— Хочешь, я тебе шарфик свяжу? — прошептал Лаимм, показывая чёрный и болотного цвета клубки пряжи.
— Я бы не отказался от адекватной повязки на уши, а то на те, что в магазинах, без слёз не взглянешь, — отозвался Хестан. — А чего ты шепчешь?
Лаимм виновато потупился. Он понимал, что этот вопрос рано или поздно будет задан. Но лучше поздно. Он так радовался подаркам — покупкам, — что радостно бегал по дому и вопил об этом, и в итоге сорвал голос. Лёд от него опять в шкаф к Кристану спрятался. И как теперь это объяснить Хестану, чтобы тот не ругался или не смотрел, как на дурачка?
— Немножко сорвал голос, — прохрипел Лаимм, попытавшись сказать нормально.
— Чего это вдруг? На кого так орал? — удивился Хестан.
— От радости! — заявил Лаимм.
Хестану подумалось что, наверное, любимый уже светился на максимум. Иначе было бы ещё ярче. Да ещё и смотрит такими верными глазами, что хотелось расцеловать его в обе пухлые щёчки и утянуть за собой в комнату. А там завалить на кровать и немного потискать. Или много. Смотря как пойдёт.
— А это чего? — Хестан удивлённо вскинул брови, когда Лаимм показал ему картинку-раскраску.
— Лошадка! — с таким счастьем на лице прошептал Лаимм, что вопросы отпали сами собой.
Хестан помнил, что Лаимм заикался, что когда-то вязал и любил это делать. То есть сразу можно было заметить, что он достаточно творческая личность. Смотря опять, что вяжет. Поэтому, кто сказал, что кроме вязания у него больше нет никаких интересов? Вот как, например, раскраска… Или вот эти странные пакетики с небольшими картинками внутри. И надписью «Алмазная вышивка». Или вот эти пазлы. С лошадками. Кто бы сомневался… Или вот этот набор бисероплетения. Отгадайте с одного раза, с чем…
— Я думал, вы ездили за бытовой техникой, — озадаченно протянул Хестан, смотря, как донельзя довольный Лаимм ковыряется в своих покупках.
— Конечно! — закивал Лаимм и махнул рукой в сторону коробок с техникой. — Вот же она! Купили всё строго по двум спискам! Хотя вру, второй, как и третий, куплены частично. Третий в меньшей степени!
— Ага, — кивнул Хестан, — а это, — он мотнул головой в сторону предметов для рукоделия, — приятный бонус?
— Это Иля мне купил! — радостно пропищал Лаимм и принялся прыгать по комнате с радостными криками и охрипшим голосом.
Как понял Хестан, Иля — это сокращение от Иллиан. Ну ладно, Лаимм же любит всем клички давать. Скорее, прозвища. Это как-то привычно. Но вот что было непривычно, да и впервые, так это его обильные выплески эмоций, отчего он горным козлом скачет по мебели. В эту самую минуту. Под охреневшим взглядом Хестана.
А Лаимм просто не мог себя успокоить. Ему никогда в жизни не дарили столько подарков. Тем более таких, которым он безумно рад. Как сейчас. Вот и получалось, что эмоции точно торнадо захлестнули разум, и он принялся, радостно вопя, бегать по дому, пугая домочадцев. Особенно Льда. Он так из шкафа и не вылез. Он прыгал с дивана на пол, с пола на стул, на стол, и на всё, на что мог запрыгнуть. При этом он издавал какие-то безумные писки.
— Интересно, когда мне ждать жалоб от соседей, — посмеиваясь, протянул Хестан, прекрасно понимая, что такое поведение незамеченным не пройдёт. Ну или, как вариант, что народ «постесняется» жаловаться, помня, кто Хестан такой и какие у него друзья, а оттуда и связи.
— Кися, — пробубнил Лаимм, вжавшись лицом тому в грудь, — твоя семья делает меня безумно счастливым!
— Моя? — Хестан громко рассмеялся, осторожно отодрал любимого от себя и, заглянув ему в глаза, уверенно заявил: — теперь это и твоя семья, Пирожочек! Так что мучайся с нами до скончания дней своих!
— Я согласен! Люблю вас всех! Вот так! — и он обнял Хестана с такой силой, что кости захрустели.
Хестан хотел было сказать, что настолько сильно любить не стоит, а то это может закончиться фатально, но тот радостным зайчиком упрыгал в сторону комнаты Кристана. Валяющиеся в обнимку на кровати парни на сияющее чудо посмотрели озадаченно. И тут же захрипели, когда Лаимм обнял их обоих. А после упрыгал к шкафу, затискал заскулившего Льда и попрыгал на второй этаж.
Иллиан и Рэйкс даже не заметили Лаимма. Они тихо ругались — хотя больше всего ругался Иллиан. А их нагло прервали обнимашками, от которых задохнулся даже такой здоровяк, как Рэйкс. Иллиану отчасти повезло, ибо Рэйкс успел укрыть его крыльями и прикрыть руками. А Лаимму, судя по довольной моське, нужно было просто обняться, и он упрыгал обратно.
— Слушай, Кися, — задумчиво протянул Лаимм, упрыгав в комнату и сев на колени Хестана, когда тот приземлился на диван, — а Хэльмира так и нет. Я заглянул к нему.
— Знаю, — со вздохом отозвался Хестан. — А сейчас, когда у него нет телефона, его ещё и хрен найдёшь. Конечно, я мог бы и ребят на работе озадачить, но это не дело.
— Почему? — не понял Лаимм. — Разве ты о нём не беспокоишься?
— Беспокоюсь, — Хестан крепче прижал Лаимма к себе. — Но он демон. Он доминант. У него сильный чистый ген. Да и наша раса как-то не цепляется за родственные связи. Это Иллиан с Кристаном всю жизнь на месте просидят, так как плодоносящие. Иллиан для вида ещё посопротивляется, раз гибрид. Но мне кажется, всё равно тут осядет. А вот Хэльмир точно свалит. Хотя если он не предупредит, я ему ремнём по заднице.
— Я бы на это посмотрел, — хихикнул Лаимм.
— Да уж, — Хестан снова вздохнул и завалился на спину, утянув Лаимма за собой. — Просто буду надеяться, что он не ввязался во что-то нехорошее.
— А что, если он влюбился и просто трусит в этом сознаться? — предположил Лаимм.
— Хм, — Хестан задумался. — А зачем прятаться и убегать тогда?
— Ну, как вариант, что он за ним или за ней следит. Или старается чаще крутиться рядом, чтобы на него обратили внимание. Или же его поведение меняется, а он не хочет, чтобы мы приставали с расспросами.
— Логично рассуждаешь, — покивал Хестан. — В любом случае, если не объявится до конца недели, попрошу парней с работы подсобить в его поисках. Пусть знает, что со мной шутки плохи.
— А он не знает? — скептически протянул Лаимм.
— Знает, — Хестан устало потёр глаза.
— А как дела на работе? — полюбопытствовал Лаимм, немного уводя тему в сторону.
— Хвала всем и каждому, со всем разобрались. Почти, — Хестан задумчиво покусал губу. — Всё также в подвешенном состоянии открытие нового отделала и этот многострадальный список с вещами к границе Купола. Возможно, мне придётся смотаться туда на несколько дней.
— Что?! — Лаимм так неожиданно и с недовольством завопил, что Хестан даже испугался. — Когда?!
— Эм, если в ближайшие пару недель не договоримся, чтобы они его укоротили и переделали, то через это время и поеду. Да ты не переживай и не сопи так обиженно. Это же работа.
— Смотри мне, Кися, — угрожающе тихо прошептал Лаимм, — не дай Великий Лесной Дух я от тебя чужой запах почую. Я не то что тебя или его-её в клочья порву, а всех, кто на моём пути встанет!
— Нравится мне твой норов, — Хестан не жалея сил хлопнул ладонью по его заднице, вынудив тихо вскрикнуть. — В такие моменты ты мне напоминаешь лошадок, которых так любишь. Только диких и не объезженных.
Лаимм больше и не светился, но в его глазах появились характерные искорки. Нравилось ему, когда Хестан проявлял себя с позиции доминанта. Было в этом что-то волнующее и откровенно возбуждающее. Где-то в голове промелькнула мысль, что ему не особо-то и нравится грубость, но Лаимм затолкал её подальше. Нравится, не нравится, иногда можно и потерпеть! Разнообразие ещё никто не отменял!
Не успевшему раздеться после работы Хестану в этом деле помог Лаимм. Причём так поспешно, что даже наплевал на дорогую рубашку и рванул так, что пуговицы поотлетали. Тонкие ноготки поцарапали кожу на груди, оставив светло серые полосы, которые почти сразу сошли. Сетовал Лаимм на питание Хестана, сетовал, а под руками стальной пресс и кубики мышц. Вот уж действительно — демон.
Скинув футболку с себя, Лаимм с нотками раздражения уставился на своё пухлое тельце. Хестану не понравилось выражение его лица — резко перевернувшись, он подмял его под себя. Покрывая жаркими поцелуями лицо, шею и грудь, Хестан быстро избавил Лаимма от оставшейся одежды. Его губы сомкнулись на чуть опухшем из-за течки соске. Твёрдая горошина немного сдвигалась в сторону, а после возвращалась на место — когда участок кожи вытягивался обратно.
Лаимм старался не стонать слишком сильно и громко. Но это и так бы не вышло, ведь голос уже сорван. Он наслаждался ласковыми и нежными прикосновениями Хестана. Как тот поглаживал его тело, сжимал бёдра. И уже как-то плевать, что течка никуда не делась. Против «хочу» не попрёшь…
Само собой, вылизать себя Лаимм не позволил, всё-таки слишком грязно. Но, может, Хестан совсем извращенец?.. Раз ему не дали поиграться с дырочкой, Хестан сделал вид, что обиделся, и чуть ли не каралькой свернул Лаимма, поставив на лопатки. При течке анус расслаблялся, но всё же не настолько, чтобы можно было в лёгкую войти.
Лёжа в весьма неудобной для него позе, Лаимм только невинно хлопал ресничками. Однако когда Хестан, придерживая его за бёдра, поднялся, взгляд сменился на делано испуганный. Хестан, хмыкнув, выпрямился в полный рост, отчего его затвердевший от желания член стало хорошо видно. Лаимм, не меняя взгляда, вытянул руку, пальчиками сжал головку, — Хестану пришлось для этого немного присесть, — потянул вниз. Прижав уже одним пальцем головку к анусу, Лаимм легонько надавил и тот натянулся.
Хестан терпеливо смотрел, как Лаимм пытается протолкнуть его член в свою попку. Вот только неподготовленный анус сопротивлялся, не давая этого сделать. Тихо посмеиваясь, Хестан склонился, чуть расставил ноги, найдя более удобное положение. Крепче сжав пухлые ляжки, он оскалился чуть сильнее и начал присаживаться.
От возрастающего давления на анус Лаимм глухо застонал сквозь плотно сжатые зубы, а следом и вскрикнул, стоило только головке грубовато вскользнуть в него. Если бы он мог, то прогнулся бы в спине, а так только упёрся затылком в кровать и смял пальцами покрывало. Член медленно погружался внутрь, с лёгкостью скользя в смеси из различной влаги. Хестан нисколько не удивился, когда выскальзывая, увидел, что член был замаран во всём этом.
В ноздри ударил сильный запах крови, который Хестан с наслаждением вдохнул полной грудью. Он снова медленно присел и так же выпрямился. Стоило головке прижаться к анусу с другой стороны, как он начинал активно сжиматься, явно не желая, чтобы тот покидал тело. А Хестан и не собирался. Он снова присел, но сделал это более резко. Заставив Лаимма громко вскрикнуть и застонать.
Хестану откровенно мешали ножки Лаимма. Нет, они ему определённо нравились, но вот он никак не мог их толком прижать так, чтобы они оставались в одном положении, а не сбивали с ритма. Поэтому, — помня, что Лаимм очень гибкий, несмотря на свою пухлость, — Хестан перекинул свою ногу через его и отвёл её назад, и так же поступил со второй. Он согнулся сильнее, жёстко держа Лаимма за талию, и вдалбливался в него не жалея сил.
Хестана подстёгивал не только запах крови, смешанный с выделениями, но и аромат пота любимого. Весь этот «парфюм» возбуждал его не меньше, чем те же возбудители, типа афродизиаков. Ему снова захотелось лизнуть его кожу. Неважно в каком месте, лишь бы почувствовать на языке этот солоноватый привкус с чем-то еле уловимым. Возбудиться от этого ещё больше. И в буквальном смысле вытрахать из своего милого Пирожочка всю душу. Заставить его кричать громче, чем он кричит сейчас.
В голове так некстати возник образ Лаимма, когда тот носился с радостью на мордашке по всей комнате, рассыпаясь в благодарностях за подарки и внимание. Это заставило Хестана замедлить темп и ослабить хватку.
Чему Лаимм был благодарен, а то после слишком грубого вторжения в его попку анус всё ещё ныл, а быстрый и несдержанный темп терроризировал его. Но Лаимм не мог жаловаться, он ведь сам раздразнил Хестана таким поведением, да и не оттолкнул, когда тот так активно на него полез. И он определённо был рад, когда Хестан сменил позу, положив его полностью на спину, и сам завалился сверху, согнувшись и покрывая лицо горячими поцелуями.
Однако надолго Хестана не хватило, такая поза была не особо удобна для его ног, поэтому он присел на колени, утягивая за собой и Лаимма, приподнимая его бёдра и держа на весу. Движения от этого нисколько не замедлились. Даже наоборот, стали более ровными и плавными.
Лаимму было хорошо. И чем дальше, тем больше. Ему казалось, что член трётся не только об стенки в попке, но вообще о каждую клеточку тела. Казалось, твёрдая головка давит на соски, — причём на оба сразу. Во рту появилось такое чувство, словно в нём что-то есть — помимо зубов и языка. А потом… перед глазами точно фейерверк взорвался, в голове стало как-то пусто, и он отключился.
— Я, конечно, всё понимаю, но это уже слишком, Пирожочек, — проворчал Хестан, понимая, что тот не справился с нахлынувшими эмоциями и потерял сознание.
Само собой Хестан останавливаться не собирался. Он ускорил темп, но почуяв, как внутри всё начинает сжимать в «замке», резко высунул член. Нет гарантии, что в таком состоянии Лаимм сможет проконтролировать зачатие. А к детям Хестан был ещё не готов…