Глава 97
9 ноября 2020 г. в 07:17
— И теперь вот так! — под озадаченным взглядом Агела Иллиан закончил свою пламенную речь.
— Так это нормально, — отозвался тот и поставил ящик на полку.
— Нормально?! — возопил Иллиан. — Да как это может быть нормальным?!
— Всевышние, Иллиан, поверь, в этом нет ничего страшного. Да и на что ты рассчитывал с таким сильным доминантом? Он тебе метку так впаял, что ты и опомниться не успел. Я бы сказал, что это закономерный финал.
— То есть Рэйкс заставил мои волосы отрасти?! Но это же нелепо!
С тяжким вздохом Агел всем корпусом повернулся к Иллиану, и тот замер, вопросительно изогнув брови. Как объяснить мальчишке, что подобный опыт встречается, хоть и редко? Даже такие, как Иллиан, — это редкость, и то, что с ним случилось, — редкость. И поставленная на него метка — редкость. В смысле, не чтобы поставить метку — это что-то небывалое, скорее то, как она была поставлена. Всё — редкость, но всё в природе имеет место быть. Однако Иллиан явно ждёт каких-то особых объяснений.
Агелу это было понятно по причине изучения подобных явлений при прохождении учёбы и практики. Это изучалось денно и нощно, дабы сдать экзамены. Ему объяснили-разжевали, но Агел не умел делать так же, чтобы объяснить кому бы то ни было.
— Иллиан, я не знаю, как тебе это всё понятно рассказать, я этого не умею, но не волнуйся, это нормально. Ты меняешься, твой организм подстраивается под твоего сильного доминанта. От этого уже никуда не денешься. Волосы не обрезай, толку не будет. Подождём, пока ты полностью оправишься и восстановишься. Кстати, как себя чувствуешь?
— На удивление отдохнувшим. Больше не хочется спать. Хочется что-то делать. Но всё равно меня беспокоит происходящее. Это даже немного пугает. Почему именно мы меняемся ради них? — Иллиан привалился спиной к шкафу и сморщился.
— Потому, что у них сила. Они дают начало жизни. Тогда как мы её продолжаем, — Агел пожал плечами.
— Так говоришь, как будто в нас и нужды нет.
— Почему? Рожать-то не им же. Да и это мы, в случае их вымирания, сможем рожать без их помощи, — Агел коротко хохотнул.
— Да брось. Как это возможно?
— Даже учёными уже доказано, что если будет острая нехватка доминантов, плодоносящие сами смогут воспроизводить потомство. В этом случае будут сильно выигрывать гибриды, так как им это будет даваться в сто раз легче.
— А я уже даже не гибрид, — Иллиан, смотря, как Агел быстро расставляет корм в больших пакетах по корзинам, оторвал задницу от шкафа и взялся помогать.
Иллиан как примчался в приют, напугав близняшек, так сразу к Агелу и кинулся. При этом поторопился до такой степени, что, врезавшись в стойку, чуть её не сломал. И он так пылко начал рассказывать о случившемся, что Агел не сразу уловил суть проблемы. А чтобы никому не мешать и чтобы не мешали им, он увёл его на склад, где ковырялся с товаром, а Иллиан сбивчиво повторил свой рассказ.
— Нет, Иллиан, ты как был гибридом, так им и останешься. Гены гибридов гибкие и изменчивые. Обычно они меняются под давлением силы доминанта или же плодоносящего. В наших случаях это доминанты. Но Рэйкс в разы сильнее, чем Хэльмир. Поэтому твой ген, скажем так, крошится и перестраивается. Оттуда и жар, и усталость, и вымотанность, и апатия, и тошнота, и головные боли, и много чего ещё. Некоторые переносят это много хуже, хочу заметить, так что ты держишься молодцовым молодцом. Плюс, твой доминант проявляет заботу и внимательность. И это несмотря на то, что он… эм… как бы правильно выразиться… — Агел ненадолго задумался. — Он неуклюжий. Но старательный. Пойми, то, что он давит силой, — он делает это неосознанно. Он пытается это контролировать, но его желание обладать тобой слишком агрессивное. Вот твоя внутренняя система с его давлением и не справилась. Как бы близко ты ни приблизился к плодоносящему, на все сто процентов ты им никогда не будешь. И плевать, как бы Рэйкс там ни давил.
— А если его попросить перестать? Мне-то от этого не особо хорошо.
— Боюсь, это бесполезно. Лаимм уже с ним разговаривал. Как я говорил, у Рэйкса это выходит неосознанно. Это не специально. Он тебя видит, стремится сделать своим, это всё порождает то, что происходит. Рэйкс — фанатик. Его ничто не удержит, даже ты сам, если нужно будет остановить его, скажем, когда понадобится защитить семью. Ради тебя он убьёт.
— Да ну, брось! Это бред! Он на такое не способен! — возмутился Иллиан, хотя в его голосе никакой уверенности не слышалось.
— Увы и ах, но это так. Ещё один знакомый мне фанатик — друг вашей семьи, Волкан. Насколько я понял, своего плодоносящего он пытается купить, задаривая всем и вся. Легко он его не отпустит и к нему никого не подпустит. Эти ребята опасны, ибо их ревность может перейти за опасную черту. С другой стороны, они всю жизнь будут верны, ибо партнёров им менять не свойственно. Но готовься к тому, что он может начать душить тебя своей опекой и заботой, а это чревато скандалами. Конечно, если ты это примешь и в какой-то степени смиришься, будет много проще. Почаще говори, как ты его любишь, — и он всецело твой.
— Так говоришь, как будто Хэльмир не такой.
— Потому что он не такой, — Агел рассмеялся. — Он будет так же горячо любить меня, дико ревновать к каждому столбу, безуспешно бороться с этим. Хэльмир — собственник. В этих отношениях многое будет зависеть именно от меня. Если фанатики стремятся всё делать сами, дабы весь мир положить к ногам своих любимых, то собственники чаще всего ведомые. И если фанатики заботятся о ком-то, то собственники предпочитают, чтобы заботились о них.
— Эгоизмом попахивает.
— О да, есть такое.
— И зачем тебе такой? Ты не настолько уродлив или плох в чём-то, чтобы испытывать своё терпение ещё и с таким неуравновешенным, как мой старший брат. Он ж бесит всех постоянно!
— Хэльмир молод, пылок и горяч. Он стремится делать всё и сразу. Злится, когда не получается хоть что-то, срываясь на окружающих. Конечно, в сексе он наверняка хорош, но в отношениях — реальных и серьёзных — он круглый ноль. Он не знает, что нужно делать. А так как я старше и опытнее, то в моих руках он точно тесто. Главное — не переборщить.
— Звучит так, как будто ты собираешься его зомбировать, — рассмеялся Иллиан. Он уже пятый мешок с кормом в корзину скидал, периодами следя за бегающими по складу двумя чёрными средних размеров псами с короткой шёрсткой.
— Ему нужно воспитание. И его начало положил Лаимм. Который иной раз действует, как таран. А этот его коронный удар ладошкой! До сих пор смеюсь с него. Но как бы он ни действовал, он опекает всех и каждого. Даже удивительно, как хватает выдержки. И, видят Всевышние, я обожаю, когда он начинает ангельско-невинные моськи делать. Первый раз в жизни вижу кого-то настолько эмоционально выразительного.
— Да уж, Лаимм тот ещё хомяк. А что насчёт отца? Мне Маркус тряпкой кажется…
— О, это ты зря. Такие, как Маркус, — идеальный вариант. Как и Хестан, несмотря на его поведение. Иной раз и не подумаешь, что так и есть. И хоть он демон, и первое, что в их голове, — это кого бы трахнуть и кому бы набить морду, он думает и рассуждает рационально. И он думает мозгом, а не членом. И для демона это странно, не иметь толпы любовников и любовниц, а он верен Лаимму. Это хорошо. Но теперь у меня закрадывается мысля, что он не чистокровный демон. Но если по-честному, то Маркус самый рассудительный из нашей семейки. Он берёт словами, никогда не напирает, не давит силой. Он её вообще не использует. А это ведь такая редкость, когда доминант ведёт себя подобным образом. А как он ловко и хитро обходит все обиды Кристана? Тот только надулся — и давай ныть, а он в пару фраз разворачивает всё. Я был ошарашен и даже восхищён. А со стороны, как будто он во всём подчиняется своему плодоносящему. Хитрый лис! А вот Хестан более прямолинеен. И до Маркуса всё-таки не дотягивает, хотя и близок к этому.
Иллиан так заслушался лекцией о «видах» доминантов, что не заметил крючка на большой корзине-сетке, и когда поднимал очередной пакет, зацепился за него. Раздался хлопающий звук, и из разорванной упаковки активно начал высыпаться корм. Шустро среагировав, Иллиан перевернул мешок и озадаченно уставился на рассыпанные коричневые шарики.
— Блин, Агел, прости, я оплачу его…
Парни повернулись на хрумкающий звук, и Агел со вздохом приподнял левую бровь, рассматривая, как один из его псов с невинной мордой жуёт лакомство.
— Конечно, я же тебя не кормлю! — рассмеялся Агел, покачав головой.
— Твой?
— Мой, — Агел кивнул и сходил за двумя большими пакетами, чтобы рассыпать по ним корм.
— А как зовут? Смешной такой, — Иллиан осторожно подошёл к псу и, присев рядом, протянул руку, а тот как жевал, так и жуёт.
— Фрей. Очередной брошенный на произвол судьбы щенок. Вернее, щенком он был когда-то. Старенький уже. Но ещё держится. Где-то его сестрёнка бегает. А вот и Фея, — Агел посмотрел, как точно такой же пёсик подбежал к куче корма и с такой же мордой начал есть.
— Как ты понял? Они же одинаковые, — Иллиан озадаченно разглядывал собак, пытаясь найти отличия.
— Фея более пухлая. Да и соски на животе видны.
— Так забирай их к нам, — предложил Иллиан.
— Я не могу борзеть настолько сильно. Тем более, что этой парочке я уже нашёл хозяев. Через пару дней заберут.
— И не жалко?
— Жалко. Но особого выбора у меня нет. Тем более, что остался кот и аквариум. Их я пока пристроить не могу.
— Может, хотя бы их оставишь? А то уж всех пораздал!
— Не беспокойся, я знаю, кому отдавал. Я за них буду спокоен. С некоторыми я давно должен был расстаться, но держал до последнего, потому что иногда такие «хозяева» попадаются, что хоть вешайся. А вот и кот по кличке Бегемот.
Парни уставились на толстенького кота с короткими лапками. Он так забавно присеменил к рассыпанному корму, что Иллиан его своим диким хохотом даже напугал. И Бегемотик чем-то напоминал Хвостика, только у того шкурка серо-коричневая, а у этого больше дымчатая, и вместо чёрных чулок скорее гольфики, на морде не масочка, а вся голова полностью тёмная, и хвост только наполовину «покрашен», складывалось впечатление, будто краска закончилась. Ну и короткие лапы. Кот дошёл до корма, перед кучей начал потягиваться, задирая жопу кверху, а после — задние лапы, и только после этого принялся жевать.
— А это нормально? — спросил Иллиан.
— Что именно?
— Собачий корм ест.
— Нормально. Корм хоть не самого лучшего качества, но выше среднего. Да и не успел я их покормить в обед. Спасибо, Иллиан, накормил ораву мокрых носов, — рассмеялся Агел.
— Да ладно, — Иллиан махнул рукой и потыкал кота в пузо пальцем, а тот резко упал — и пузой кверху. — Э-э… чего это с ним?
— Сам виноват, — Агел расхохотался громче. — Чеши теперь. Он любит, когда ему пузик мнут.
— А Хвост не любит, сразу бесится.
— Ну, у каждого животного свой характер, — Агел пожал плечами.
Ребятам пришлось отвлечься. Если быть точнее, то вернуться к работе. Убрали остатки корма по пакетам, Иллиан сразу, чтобы не забыть, расплатился за него. А ближе к вечеру за псами пришла пожилая пара. Иллиан чуть не повесился от них — сначала показались милыми, что вот, пёсиков забирают, но когда они «присели на уши», что молодёжь нынче дома не сидит, у него даже зубы свело от этого. Зато его смешил семенящий следом за ним кот, ох уж эти его коротусенькие лапки и падение на спину, точно припадок какой. А мурчал от нежностей ничуть не тише Хвостика — а теперь надо надеяться, что коты поладят. Иллиан всё же уговорил Агела забрать с собой кота. Немного подзадержались в приюте, собирая вещи, а потом со спокойной душой и храпящим на заднем сидении котом покатили домой.
Чего Хестан больше всего хотел в тот момент, так это получить дозу своего Пирожка. Вторая часть дня выдалась выматывающей и отвратной. Вновь столкнулся с одной малоприятной личностью, которая все законы знает на зубок и ходит «грудь колесом», пытаясь тыкать ему, что и как он делает неправильно. Как же Хестана злило, когда какой-то кусок идиота пытался учить его жизни и как правильно работать. Все соки из него высосал.
Еле как добравшись до дому, Хестан, прислонившись лбом к дверцам лифта, дождался его и в такой же позе добрался до своего этажа. Время уже перевалило за полночь, и дома наверняка уже все спят. Ну или делают вид, что спят. Молодым и вовсе не до сна…
Хестан ключом открыл дверь и вяло переступил через порог. Включил свет и, сняв китель, повесил на крючок. Присев на пуфик, взялся развязывать шнурки обуви, как взгляд упал на кота. Бегемотика. Хестан так долго соображал, пытаясь понять, что с Хвостиком такое странное случилось, что он настолько изменился, пока до него не дошло, что это совершенно другой кот. Сняв обувь, он отодвинул её в сторону и с нотками раздражения спросил:
— А ты ещё кто такой?
— Простите, это мой, — из кухни с виноватым выражением лица и в одной мешковатой футболке вышел Агел. — Он послушный. Не будет над…
— Заткнись, — Хестан устало поднялся на ноги.
— Простите, — немного стушевавшись от такого выпада, Агел почувствовал себя несколько неуютно.
А Хестан, доковыляв ближе, положил руку тому на плечо и поцеловал в макушку.
— Спасибо, — пробормотал он и начал разворачиваться в сторону спальни.
— Эм…
— Заткнись…
Агел озадаченно почесал голову, не понимая, чего такого сделал. Хотя, если судить по виду Хестана, он просто устал и вымотан до предела.
— Мне нужна доза Пирожочка, — еле слышно прошептал Хестан, и Агел на это удивлённо поднял брови.
Ну а что? От кого Хестан будет заряжаться энергией и теплотой, как не от своего Пирожочка? Он уже представил, как тот сонно чмокает губами и нежится под одеялом, что вот прям сейчас необходимо лечь и прижаться к нему. Ну или затащить его сверху на себя. Но к его удивлению, Лаимм не спал, а занимался вязанием, шустро перебирая нить и двигая спицами, рождая очередной шарфик. Или это перчатки? Хестан мысленно махнул рукой и начал поспешно раздеваться. Захотелось вон туда, к его ногам, уткнуться носом в пухлые ляжки, почувствовать его запах и тепло. И уснуть.
— Кися! — Лаимм на Хестана вылупился большими глазами и больше слова не успел сказать, как тот разделся, раскидав одежду по комнате, запрыгнул на кровать, придавив ему ноги, ткнулся носом ближе к паху и так тяжко вздохнул, а после сразу расслабился, что Лаимму его вселенски жалко стало. — Кися, а ужин? — тот отрицательно мотнул головой и снова вздохнул. — А там мясо твоё любимое! Вкусное, сочное получилось. Я добавил чеснока побольше, как ты просил.
— В сырном соусе?
— В сырно-сливочной подливке, — посмеиваясь сказал Лаимм.
— Вкусно… — пробормотал Хестан.
— Погреть тебе? Это не долго!
— Не хочу. Хочу полежать.
— Лежи тогда. Утром погрею его. Устал, — Лаимм, отложив вязание, начал перебирать Хестану волосы, гладить между рогов и по ним, немного разминать плечи, отчего Хестан, расслабившись ещё сильнее, в скором времени засопел, крепко схватив его за бёдра.
Лаимм посидел-посидел, подумал-подумал, а чего делать? Пока Хестан сам не перевернётся, с него не слезет, а тревожить не хотелось. Усталостью от него так и разило. Поэтому, ничего лучше не придумав, Лаимм немного переставил лампу, чтобы свет не сильно мешал Хестану, и, просунув конец начатого чёрно-изумрудного шарфа за шиворот футболки, в которой сидел, вновь взялся за вязание. На Хестана он поглядывал частенько — это не мешало его работе. Рассматривая довольное выражение лица своего мужчины, Лаимм и сам начинал улыбаться и думал, как трудно будет разбудить его утром. И что он ещё не видел его стрижки…