Красная нить судьбы. Часть 1. Теперь мы вместе!

             Под заинтересованным взглядом Хестана Лаимм, приговаривая:       — Лаиммка делает ножками прыг-прыг! — сначала открыл дверь в их спальню и, сложив руки на груди а-ля зайчишка, запрыгнул внутрь, замерев возле комода.       И один сидит, второй стоит, вытаращились друг на друга. Хестан всё ждал, когда же Пиражуня скажет зачем пришёл, но тот просто молча вылупился на него. Постояв с пару минут, Лаимм просиял радостным солнышком и сделал ангельскую моську.       — Ты чего? — полюбопытствовал Хестан, когда Лаимм начал забавно крутить попкой.       На вопрос среагировал и Кентрис, с которым Хестан общался по видеосвязи, разбирая некоторые моменты его поездки в командировку. Он подумал, что вопрос был адресован ему, и почти уже открыл рот, чтобы уточнить, что друг имеет ввиду, как его перебил звонкий крик Лаимма:       — Кисичка, я тебя так люблю! — Лаимм засветился чуть ярче, всем своим видом показывая, насколько он счастлив.       — И я тебя люблю, — Хестан хитро подмигнул.       Издав полный радости вопль, Лаимм сорвался с места и, усиленно шлёпая босыми ступнями, домчался до Хестана, бросившись на шею. Покрыв его лицо частыми поцелуйчиками, Лаимм сел на колено демона и замер, вытянувшись по струнке. При этом он так смотрел, точно ждал чего-то. Хестан пытался понять, о чём он уже успел забыть и чего его Пирожуня с таким нетерпением ждёт. Лаимм так смешно елозил на попке, что хотелось завалить его на кровать и зацеловать от самых кончиков длинных острых ушек до забавных коротких пальчиков на пухлых ножках.       — Кисичка, — тихо прошептал Лаимм, вытягивая руки куда-то в район паха Хестана.       — Ты прямо сейчас этого хочешь? — удивился тот. — Ты же вроде ещё не до конца после последнего раза оправился… — Хестан нервно кашлянул, искоса глянув в монитор, где Кентрис с заинтересованным видом рассматривал их обоих. А Лаимм, увлечённый своим демоном, на экран даже не смотрел.       — Тиво? — Лаимм сделал идеально круглые глаза, явно не понимая, о чём супруг говорит.       — Не делай так глаза, выпадут же, — опасливо протянул Хестан.       — Кися! — полным недовольства голосом завопил Лаимм — и как шлёпнет Хестана по лбу, да так, что тот аж вздрогнул.       Кентрис на это резко надул щёки, пытаясь удержать рвущийся наружу хохот. Друзей он созерцал редко, особенно когда они вот так вот вместе. Ему казалось неимоверно забавным, что более миловидный и мелкий Лаимм так командует и ведёт себя уверенно с более крупным и устрашающим демоном. Всё-таки их контраст поражал. Кентрис не был похабником, и тема секса его мало интересовала — если это не касалось его милого Олимпа, — но даже ему стало любопытно, как у них происходит секс. Несмотря на пухлые формы Лаимма, его попка больше не становилась. Но судя по их поведению, всё в их отношениях складывалось практически идеально. И Кентрис не мог не порадоваться за друга.       — Да что я успел сделать-то?! — возмутился Хестан и получил очередное коронное ладошкой в лоб.       — Де мои лошадки? — обиженно пробубнил Лаимм, и в его глазах сверкнули слёзки.       — Так ещё не готовы, — крякнул Хестан, приобнимая Лаимма за плечи.       — Не готовы?! Как так?! — надувшись хомяком, Лаимм запыхтел как паровоз.       — Ну, заказ оказался сложнее, чем мастер предполагал, да и очень объёмный. Завтра я ещё перезвоню, уточню.       — Кисичка, вот за что я тебя так люблю?! — возопил Лаимм, хлопнув себя по щекам.       — Эм, за то, что я есть? — предположил Хестан, скользнув руками на его ягодицы и сжав их.       — Вот если хоть кто-то протянет к тебе лапки, я ему хребет сломаю и Льду скормлю! Или в машинку-перерабатывалку! С костями, правда, долго будет, хм… — Лаимм задумался.       Хестан округлил глаза, не до конца понимая, серьёзно ли Лаимм говорит или же шуткует. Но судя мордашке и тому, как он пожёвывал губу, говорил он серьёзно.       Кентрис чуть со своего кресла не упал, пока разглядывал озадаченное выражение лица друга. Было ясно как белый день, что Хестана эта фраза выбила из равновесия, да так, что он даже понять не может, как реагировать и что сказать в ответ. И как же стало смешно, когда сияющий солнышком Лаимм со всей нежностью чмокнул Хестана в щёку.       — Так это, — нервно кашлянул Хестан, — давай Льду, а то чего мясо будет пропадать зазря.       — Точно! — Лаимм хлопнул в ладоши. — А так налопается вкусняшечки. Да? — полными любви глазами он уставился на усердно кивающего Хестана. — Кисичка, я тебе пипирку чикну, понял?       — Да чего я сделал-то опять?! — возмутился Хестан.       — Кися!       — Что?! А как же твоё: «я тебя отпущу» и всё такое? — на обиженное выражение Пирожочка Хестан тихо рассмеялся, прижался губами к его щеке и с силой дунул.       — Фу-у… — Лаимм с подозрительным видом покосился на демона.       Оскалившись, Хестан накинулся на громко хохочущего Лаимма с щекотанием. Тот визжал и смеялся на весь дом, и дёргался так, что свалил обоих со стула. А Хестан свои «пытки» не прекратил, даже когда Лаимм, заливаясь смехом, попросил о пощаде и попытался подкупить своего муженька — будущего… — вкусным мясом в подливе. Но Хестан был неумолим! Он не только его защекотал всего, но ещё и успевал ставить засосы, хохоча дьяволом.       — Кися! — запищал Лаимм, пытаясь совладать с диким хохотом.       — Что? — посмеиваясь спросил Хестан, чмокнув его в нос.       — Ой… — Лаимм, покраснев ещё пуще, смущённо потыкал указательными пальцами друг в друга. — Кажется, я правда пукнул…       — Фу! — Хестан сделал вид, будто учуял его «омерзительный пук».       — Это ты виноват! — завопил Лаимм, набрасываясь на Хестана со шлепками до куда дотянется. — Выдавил его из меня! А он, может, не хотел выходить!       — Пирожочек… — заржал Хестан, закрыв лицо руками.       — Тиво?!       — Вот откуда ты это всё придумываешь? — Хестан перевернулся, усаживая Лаимма на свой живот.       — Оно вот тут рождается! — Лаимм потыкал пальчиком себе в голову. — Вернее, оно там появляется, зарождается, а потом изо рта вылупляется! Вот! — сделав серьёзную мину, он кивнул.       Хестан, не выдержав, залился очередной порцией громкого весёлого смеха.       Не выдержал и Кентрис. Он хохотал не менее тихо, чем привлёк внимание Олимпа, который ходил по дому с пульверизатором, обтирая многочисленные растения в их квартире. Он и на Кентриса побрызгал, не понимая, чем вызвано такое бурное веселье, ведь вроде с Хестаном делами серьёзными занимались.       — Не издевайся надо мной! — возмутился Лаимм, припечатав Хестану в лоб, а тот никак не мог уняться. — Кися?       Хестан до Лаимма редко поддавался такой весёлой истерии. Ржать хотелось не переставая и ни на что не обращая внимания. От одного вида Лаиммки-хомяка всё внутри взрывалось безудержным весельем, сметая на своём пути мысли о работе. Какая к херам работа, когда на животе такой милый ангелочек сидит и так потешно затылок чешет и глазки пучит? Затихнув буквально на пару секунд, Хестан вылупился на Пирожуню и начал ржать ещё громче, периодами тихо хрюкая и поскуливая.       — У Киси истерика, — выдал Лаимм, потыкав пальчиком того в нос. — Кисичка, если ты так хихикать будешь, у тебя пипирка отвалится!       — Где связь? — не понял Хестан, резко прекратив ржать.       — Вот тут вывалилось, — Лаимм потыкал себя в голову.       Накрыв лицо руками, Хестан силился сдержать рвущийся наружу гогот. С Лаиммом не просто вся его жизнь с ног на голову перевернулась, а выдавала такие кренделя, что смеяться и веселиться хотелось без остановки.       — Кися, ты уже плачешь! — завопил Лаимм. — Ни плакай! — он резко «упал» на торс Хестана и принялся целовать его. — Я тебя не брошу! Никогда-никогда!       — За какие же такие грехи-то мне это? — заржал Хестан.       — Пипирку чикну, — насупился Лаимм.       — Вот почему в первую очередь страдает мой член?! — возмутился Хестан.       — А как на тебя ещё влиять-то? — Лаимм сделал ангельскую мордашку.       — У меня такое ощущение, — Хестан понизил голос до еле слышимого шёпота, — что я тебя недотрахиваю. Надо быть с тобой активнее, да? — «мурлыкнул» он, притянув Лаимма к себе, вынуждая вновь лечь на свой торс.       — Тиво это вдруг? — Лаимм выпучил глаза, однако и не думал сопротивляться.       — Ну как это, — продолжая мурчать, Хестан от души сжал его попку, вынуждая его тихо застонать.       — Кися, мы же на полу! — пискнул Лаимм, когда тот перевернулся, подминая его под себя.       — И что?       — Моей спине твёрдо! — заявил Лаимм, скрестив руки на груди и резко отвернувшись, всем своим видом показывая, что на полу он этим заниматься не хочет.       — А если я её на кроватку перенесу? — предложил Хестан.       — Отдельно от меня в целом? — не понял Лаимм, озадаченно округлив глаза.       — Ты дурачок? — Хестан подозрительно сощурился.       — Сам дебил! — Лаимм обиженно засопел.       — Да брось, — Хестан начал активно его целовать и более нагло лапать за все части тела. — Я чувствую, как обострился твой запах, — шепнул он, прикусив мочку уха. Скользнув языком выше, сомкнул челюсть на самом конце. — И не только запах, — просунув руки в шорты, Хестан надавил пальцем на влажный анус. — Такой ангелочек, а такой развратный!       — Патамушта я эльф лесной! — заявил Лаимм и как врежет ладошкой тому в лоб. — Тащи меня на кровать!       — Слушаюсь, мой командир! — с серьёзной миной сказал Хестан, поднимаясь на копыта и подхватывая Пирожочка на руки.       До вставших торчком ушей жеребца и оленёнка донёсся звук разрываемой одежды, «испуганный» вопль Лаимма и «устрашающий» хохот Хестана. Покачав головой, Олимп протянул руку, сцапал «мышь» и прервал видеосвязь, с укором посмотрев на супруга. А тот хохочет, спрятав лицо в ладонях.       — И что смешного? — пожурил мужа Олимп, снова брызнув на него водой.       — Просто, — сквозь смех выдавил Кентрис, — они такие смешные! Вроде серьёзные, и тут же веселятся. Ты никогда не задумывался, как они сексом занимаются? — он повернулся к Олимпу, а тот замер возле стены, в которой под несильным наклоном были замурованы горшки с всевозможными цветами, которые Олимп так любил.       — Почему я должен этим озадачиваться? — не понял тот. — Они взрослые мальчики. Разберутся. Да думаю, уже разобрались, — Олимп хихикнул.       Кентрис сузил изумрудные глаза, разглядывая своего оленёнка, который сейчас был полностью обнажён. Таврам, в целом, было сложно подобрать одежду. Такие, как Кентрис и Олимп, чаще всего носили самые обычные рубашки и футболки, а круп закрывали специальными попонами, дабы не сверкать прелестями. И если Олимпу в этом плане было проще, — из-за его принадлежности к плодоносящим, размеры яичек и спрятанного в «кармашке» пениса были очень скромными и почти незаметными. То Кентрису с его поистине конскими размерами было гораздо сложнее — массивные яйца весьма объёмно выпирали с боков и были хорошо видны, когда он дёргал хвостом. Да и его «кармашек» с членом был в несколько раз больше, чем у Олимпа. Поэтому ему приходилось прятать активнее, чтобы ничего нигде не торчало. И чтобы попона не слетала, она крепилась специальным поясом на талии. Чаще всего этот самый пояс ему помогал подвязывать Олимп.       Кентрис тихо выдохнул. Стена с десятками горшков ему нравилась. Кусты различных роз радовали своими яркими оттенками и цветущим видом, а какой дивный от них шёл аромат! И опять же, благодаря кому же они так радостно цвели? Конечно же благодаря Олимпу. Кто как не плодоносящий сможет удержать Жизнь в доме?       Смотря на своего оленёнка, Кентрис в очередной раз ловил себя на мысли, что не может на него насмотреться. Тихое цоканье раздвоенных копытец. Плавные движения рук, когда он обтирал листики цветов и брызгал на них водой. Как он поворачивал голову на длинной тонкой шее и как от этого двигались его кудрявые волосы, и как мило торчали из них ушки и рожки. Длинные тонкие ножки, круп в пятнышко. И! Хвостик! Маленький, пушистый хвостик! Когда Олимп испытывает какую-то яркую эмоцию, что его переполняет, хвост начинал быстро-быстро вилять. Смотрелось это весьма потешно! Кентрис не смог сдержать улыбки.       Олимп прекрасно чувствовал на себе пристальный взгляд супруга, но поворачиваться к нему не спешил. Нужно было закончить с домашними делами, раз уж появилось свободное время. По углам кабинета Кентриса стояли массивные горшки с широколистными растениями. Одну стену полностью занимали кустики небольших роз. Напротив окна широкий стол и сделанный специально для тавров стул, который больше напоминал диванчик без спинки и подлокотников. На столе — монитор с клавиатурой и мышью, по левую руку пара рамочек с одной их общей фотографией, а на второй — улыбчивая мордашка Олимпа — на неё Кентрис мог таращиться часами. На первой же они вместе гуляли по парку.       Переведя взгляд на длинные полки стеллажа, — с документами и книгами, — который занимал вторую стены, Олимп прикусил губу. Дел было слишком много! Из-за работы они скапливались, точно снежный ком. В двух стиральных машинах уже крутилось заброшенное и практически забытое бельё. Сама ванная вытерта и помыта на скорую руку. Предстояло сделать ещё очень многое!       — Давай наймём горничную, — со вздохом предложил Олимп.       — Не вижу причин этому препятствовать, — Кентрис пожал плечами и немного сдвинулся, чтобы хватило места и Олимпу прилечь рядом на тот же стул.       — Я элементарно не могу найти времени на всё! — Олимп махнул рукой, нечаянно выкидывая пульверизатор на середину кабинета. — Ой…       — Ты чего хулиганишь? — рассмеялся Кентрис, любовно прижимая его к своему боку.       — Как-то забыл, что он в руке, — виновато кашлянул Олимп.       Прижавшись к боку супруга, Олимп потёрся об него, довольно закрыв глаза. Он наслаждался минутами покоя, которые выдавались так редко. Как-то не вовремя вспомнился торшер-цветок с яркими прозрачными зелёными листиками, что стоял напротив окна, и них, соответственно, между тонкими стеллажами. Его нужно было также помыть. Лень…       — Слушай, — Кентрис нервно кашлянул, и его рука скользнула с плеча Олимпа на талию, — может, уделим время более приятным и личным делам? Раз уж тебе надоела уборка, а Хестан отвлёкся от нашего небольшого совещания.       Олимп повернулся к нему, в глазах засверкали хитрые искорки. Толкнув Кентриса плечом, он протянул руку, сдёргивая с него попону. Надеясь, что стул выдержит, Кентрис медленно поднял передние ноги, упёрся задними удобнее и, чуть подпрыгнув, грохнул копытами о столешницу. Сделав невинный вид, Олимп пробрался между его передних ног, чуть приподнял попку, с восхищением уставившись, как из «кармашка» постепенно выскальзывает вялый член, который на глазах твердел и увеличивался в разы.       — Знаешь какое у меня сейчас желание? — полюбопытствовал Кентрис, потёршись членом о круп Олимпа.       — И какое же? — с придыханием отозвался тот, цепляясь за передние ноги мужа и с готовностью подставляя попку.       — Отправить тебя в декретный отпуск!