00:23
Май, Я совсем глупая, раз решила сделать запись в час ночи, да, неимоверно тупая, ведь завтра мне, во-первых, нужно успеть в булочную (ватрушки для Хлои закончились, а она принципиально голодает, отказываясь есть, я и так, считай, морила её голодом два дня, больше боюсь, если МонстроХло погибнет, потом, от руки Веры, погибну я), во-вторых, после булочной, сходить на почту, чтобы забрать новейшую мангу, а в-третьих, успеть на тренировку. Если опоздаю, как сказал Яков, меня ждут мучения... Я и полагать не могу, что под этим подразумевается и, знаешь ли, мне совсем не хочется узнавать. После тренировки следует довольно интересное приключение: попытка достать котят. Зная то, какая я неуклюжая, а после происшествия на помойке я убедилась в этом ещё сильнее, я умудрюсь свалиться с забора, подвергнуть ногу, разбить нос и всё такое... Зато я заберу котят. Не то чтобы я являюсь ангелом во плоти, великой благодеятельницей, но сердце сжимается от мысли, что несчастные комочки почти всё время одни в том страшном здании, а их мама, после очередной вылазки, может не вернуться. Да и ангел тот самый, который меня просто ненавидит, любит котов, думаю, и ему больно от того, что Кися и её детишки живут на улице, а сам он, в силу каких-то обстоятельств, просто не может сам их забрать. Мой ангел... Грустно, Май, со мной он самый страшный демон. И не сказать, что он, к примеру, каждую секунду кричит мне «сдохни!», но его взгляд я-король-ты-чёртова-грязь любого опечалит, ага? Ага. А ещё он меня в друзья не принимает. Я кинула ему заявку в ВК, но игнор батенька, хоть в чёрный список не кинул, спасибо и на том, как говорится. Глаза слипаются, Май, пожалуй я сдамся и пойду спать. Надеюсь, завтра будет удачный день. Спокойной ночи.Зачем я всегда подписываюсь? Очевидно же.
Запах свежей выпечки наполняет лёгкие, заставляя с трудом удерживать слюни во рту. Слишком вкусно. Но вот бурчание живота, такое громкое, словно в нём решил сыграть целый оркестр, подавить невозможно, поэтому, нервно теребя рукав толстовки, Арина отчаянно молится, чтобы чертов оркестр заткнулся, а очередь начала двигаться быстрее, чем со скоростью улитки. В общем, если опустить подробности и выразить всё нескольким словами — это утро не удалось. Череду неудач начал Мистер Альберт, укравший со стола бутерброд и оставивший в кроссовках Арины сюрприз, а теперь, после очень сложного похода в булочную, (фанаты на пути были очень настойчивым и Арина, в силу своего, откровенно говоря, тряпочного характера, просто не могла сказать, что спешит и уйти) случилась очередная неудача: очередь просто громадная, а Листопадова в самом её конце. — Ля, ты же фигуристка, да? Ля, как же зовут... Лера, да? Жизнь ещё раз плюёт прямо в лицо. Медленно подняв взгляд на повернувшегося пухлого парня, Арина вздыхает. Выглядит он, как сказать помягче... Не очень опрятным и солидным, а уж какой от него запах... Совсем дивный аромат булочек заглушает. Интересно, почему Арина раньше не замечала? — Вера. — Ля, точняк, говорят, ты та ещё... Овца. Ля, прям вверх деликатности. Ужасное время проходит и тот самый парень, который изрядно достал всех дурацкими анекдотами, с «ля» через каждое слово, наконец-то, покупает багет и удаляется, а Арина радостно улыбается и, на ходу доставая кошелёк, чтобы не дай Бог не задерживать очередь, покупает ватрушки. На почту она решает не идти, так как часы ясно показывают, что в такое время ей следует находиться в Ледовом дворце. Такси, благо, приезжает быстро. И уже через двадцать минут — чёрт, Фельцман точно поприветствует клюшкой по лицу — Арина вбегает в зал для тренировок. — Доброе утро всем! — кричит, поднимая руку. — Привет, Ве-ер, — как-то странно тянет Виктор, только сошедший со льда. Его ухмылочка и искры в глазах дают понять, что что-то не так. Арина торопливо оглядывается, чтобы успеть отскочить от удара клюшкой, но Якова с оружием нигде нет. Да и практически никого нет, только Мила, с утра пораньше оттачивающая навыки фигурного катания, залипающий в свой телефон Юра, который, что очень странно, выглядит довольным, и ещё пару человек, от которых за версту несёт сонливостью. — Вер, тебя ждёт неприятненькая новость. На удивленный взгляд Арины Виктор отвечает улыбкой. — Дайте я скажу! — неожиданно кричит Юра, поднимая насмешливый, настолько злорадственный взгляд, что аж мурашки. — Ты сегодня полы драить будешь! А вот сейчас не смешно совсем. — А? — Хуй на! Поломойку отыгрываешь сегодня, поняла, или как для дебилов объяснить? — Ви-и... — Это суровая реальность, Вер, — не дав отчаянно прошептать его имя, огорченно вздыхает Никифоров, положив руку ошарашенной Арине на плечо. — Держись, я ради тебя ботинки на входе протер. Листопадова всё ещё не понимает, что, собственно, происходит, но она, случайно опустив взгляд на кеды Плисецкого, убеждается, что он её реально ненавидит. Чёрные Nike все в кусках грязи. Боже, насколько сильно нужно ненавидеть, чтобы найти столько грязи в сухую, просто замечательную погоду? — Листопадова, явилась?! — кричит вышедший из комнаты отдыха Яков, источая убийственную ауру. — Отлично, идём-ка за мной! ... кто же знал, что Яков был серьёзен, когда обещал кару за опоздание? Арина, конечно, подозревала, но надеялась на лучшее. Как оказалось, зря. Но теперь, выжимая врученную счастливой тетей Валей половую тряпку, она хорошенько запомнит и намотает себе на ус, что лучше подыхать от недосыпа, но приходить вовремя, чем вот так вот мыть весь Ледовый дворец, пока остальные тренируются и радуются жизни. — Тоже додумалась Якова бесить, когда у него личная жизнь под откос пошла, — поучительно говорит Виктор, как настоящий друг, пришедший к Арине во время отдыха. — Гуманоид, гуманоид... — Не надо так меня звать! — Хах, ладно, о, ты пятно пропустила. — Я и сама вижу! — Какая агрессивная, — причитая о том, что его не любят, ему не рады, Никифоров уходит, страдальчески вздыхая. А уставшая, действительно измученная Листопадова, решает пару минут передохнуть, замерев со шваброй в руках. Если мыслить позитивно, то хорошее есть во всей этой ситуации: Арина ещё больше начала уважать человеческий труд. Больше она никогда, ни за что на свете, не бросит мусор никуда, кроме мусорного бака. Нужно ценить чужой труд — вот какой урок Арина получила сегодня. Ах да... Ещё просыпать категорически нельзя, если твоего тренера звать Яковом Фельцманом. Минуты отдыха пролетают как секунда и Арина, вся красная и потная, снова принимается за уборку. Чёртов мазок на светлой плите — оказывается очень живучим, поэтому, приходится опуститься на корточки и приняться усиленно натирать пол. — Ого, шок контент. Мужской голос, прозвучавший сверху, заставляет замереть, судорожно сжимая тряпку. Этот голос... Арина заторможенно поднимает голову и, когда её взгляд натыкается на холодные карие глаза, она в мыслях матерится. — Тебе роль уборщицы подходит больше, Вера, — усмехается Мишан, доставая с кармана телефон. — Решила заняться чём-то полезным, да? Похвально. А то только в чужие дела клюв суёшь. О том, что Михаил — знаменитость, кричит каждая клеточка его тела. Стоит тут, нос задрав, такой высокомерный, что тошнит. Арине хочется сквозь землю провалиться, лишь бы не отвечать. — Я не лезу в чужие дела, вообще-то, только справедл... — Ага, ага, не против фото? — перебивает Миша и, прежде чем Листопадова что-то предпримет, наводит на неё камеру телефона. Вспышка больно бьёт по глазам. — Охренел?! Я не давала разрешение меня фотографировать! Удали по-хорошему. Миша громко смеётся, пряча телефон в карман. В глазах его столько искренней злобы, что Арина наконец-то понимает, кто её по-настоящему ненавидит. — Ты самовлюбленная сука, я прав? — после того, как оглядывается, спрашивает Михаил, издевательски усмехнувшись. — Это, конечно, не обнажёнка, но и такое фото, если попадёт в сеть, много внимания привлечет. Вот урод-то. — Ты и правда оказался му... — Ага, ага, — снова перебивает хмыкая. — говорю я, Верочка. Если не закроешь свой рот и ещё раз попытаешься разрушить мои отношения, я опубликую это. И, уж поверь, заголовок будет кричащий. Миша еще раз надменно улыбается, игнорируя слова о том, что он урод и, элегантно махнув рукой, разворачивается. — Увидимся позже, Верочка, ведь сейчас мы с Милой пойдём в кафе, — лениво тянет напоследок. — Сколько гнили нужно иметь, чтобы хотеть хайпануть на расставании с девушкой, которая тебя любит, бесчувственный ты... Миша всего на секунду оборачивается, его глаза при этом зловеще сверкают. — А не тебе меня, сука, судить. Ты такая же гнилая, Вера, тоже по головам идёшь. Вот тебе ещё подарочек: я же знаю о Кате, доказательств не имею, но это поправимо, — и оставив Арину в полном замешательстве, Миша уходит. Чёрт, действительно сегодня отвратительный день... Арина, от бессилия сжав зубы, чертыхается. Слишком много вопросов: что делать? Кто такая Катя? Что Вера ей сделала? Нужно обязательно узнать об этом. — Надо же, карма реально дохуя сильно бьёт по лицу. Только не сейчас. Листопадова ещё сильнее опускает голову, не желая в данный момент смотреть Плисецкому в глаза. Интересно, он специально выжидал, когда Миша уйдёт, чтобы поиздеваться? — Да, достаточно, — бросает она, сжав тряпку ещё сильнее, настолько, что по руке начинает стекать грязная вода. — Ты всё слышал? — в вопросе её столько надежды, но она тут же исчезает, стоит Юре открыть рот: — Ага, этот пидор такой тупой, что говорил довольно громко. Не повезло тебе, да и карге тоже. Но тебя мне, в отличии от неё, и на процентик не жалко. Конечно же. — Мой лучше, навозный жук. — Уж поверь, я отлично мою. Настроение настолько катастрофически ужасное, что Арина впервые грубит своему ангелу. К сожалению, сейчас правильные слова подбирать не хочется. Этот Миша... Такой уебан.