Запах ментоловых сигарет

POV Мин Юнги Босиком по холодной плитке прохожу на кухню. В одну руку беру стакан воды, в другой — телефон, который держу ровно перед собой. На экране, уже который час смотрю на физиономию Тэхёна, из чьих уст исходит долгий, красноречивый рассказ о том, как проходит его почти законченная поездка в штаты. Смотрю в большое окно — Сеул давно окутан ночной тьмой и кажется, что свет уличных фонарей и огромных рекламных вывесок на высоченных зданиях района вот-вот смогут осветить все вокруг, но нет — ночь берет свое. А этого света хватает лишь на то, чтобы освещать дорогу людям, которые только возвращаются с работы, или подросткам, которые большой компанией организовали ночное веселье. Втихаря балуются алкоголем, сигаретами, думая, что никто не замечает их. Раньше я тоже любил такое, чувствовал себя совсем взрослым. Но сейчас курение для меня не баловство, а зависимость. — Еще здесь совсем другой Старбакс. Кофе не такой, как у нас, — продолжает Тэ. — Неудивительно. Старбакс на другом конце света точно отличался бы от нашего. Он еще долго что-то рассказывает: о том, какая в Нью-Йорке осень, как он рад быть там. Ругает меня за то, что я не поехал с ним. Сказал, что привезет мне кучу фотографий-полароидов и потом в два раза больше отправит на телефон. О том, что американцы совсем не такие, как в фильмах. Ни наркоманов, ни пьяных или обкуренных он не встретил. Я выставляю ему гипотезу: возможно он ходил не там, где подобные люди обычно «обитают». Знаю же, что какая-то часть американцев — распущенные алкоголики, наркоманы, если не уголовники. Но Тэ принимается защищать их, и говорит, что таковыми являются только некоторые подростки. Хотя вообще-то, он и их не видел. Я только пожимаю плечами и между нами на какое-то время нависает молчание. — Ким, ты ничего не рассказал мне про выставку — я перематываю в голове весь наш разговор. Он действительно ни слова не сказал про выставку, на которую так рвался. — Разве? — ответил он, перед этим устало вздохнув. — Да. — Я расскажу, когда вернусь. Давай увидимся, — он прерывает речь и задумывается — У меня. Сразу после того, как я прилечу. Приедешь ко мне? — Что за срочность? — с громким звоном ставлю стакан на прикроватную тумбочку и сажусь на кровать, спиной прислоняясь к холодной стене. Смотрю в большое окно с черной рамой. Оно занимает добрую часть белоснежной стены и открывает вид на город, который сейчас кажется безграничным из-за ночной тьмы. Вечерние огни освещают ее, не давая захватить все вокруг. А когда возвращаю взгляд обратно к телефону, вместо лица своего друга я вижу белый потолок. Потом все размывается — он куда-то идет. Шелест, после — шум дорог американского мегаполиса. И когда его лицо вновь появляется на экране, он выдыхает густой табачный дым, стоя у окна. Нервно затягивается, полностью заполняет легкие воздушным ядом и сразу же выпускает его, будто передумал умирать. — Я хочу как можно скорей рассказать тебе обо всем. — Ладно — говорю, пытаясь поверить Тэхёну. Что-то с ним не то — приеду. Когда ты прилетаешь? — Сегодня вечером — отвечает он и выдыхает последние вихри дыма. Сладкого, вишневого — Завтра утром буду в Сеуле. Я киваю. — Юнги… — слышу его чуть тихий, неуверенный голос. — Что? — Как у тебя с Сохи? — А я все ждал, когда ты спросишь — усмехаюсь и вспоминаю, что в последний раз он спрашивал о моих отношениях с ней, как раз около недели назад, хотя раньше это было регулярным, чуть ли не ежедневным вопросом — С ней у меня все нормально. — Ты всегда так отвечаешь — фыркает он и тушит сигарету о пепельницу — Что-нибудь изменилось? — А должно? — Тебе видней. — Тэхен, ты странный. Он усмехается, продолжая оставаться задумчивым. Взгляд виноватый, это настораживает меня. Его волнение сквозь экран через несколько тысяч километров передается мне. — Ладно, Мин. Завтра увидимся. Мне нужно собраться. — С тобой все нормально? — Да — улыбается он, глядя в экран телефона, а не в камеру. Создается ощущение, что он смотрит на мой подбородок. — Хорошо. До завтра. Связь обрывается. Что с ним такое? Сам не свой. Обычно от Тэхёна просто веет аурой психа. Он всегда без остановки несет какой-то бред и все время, дебильно улыбается — точно ребенок. Всеми внутренностями чувствую, что что-то случилось. А его виноватые глаза выдают его с потроха — он где-то напортачил. Мое подсознание спустя долгое время раздумий выдает предположение: Это связано с Сохи. Тэхён в чем-то провинился и провинился передо мной. Связано с Чон Сохи… с Тэхёном… Он провинился… Зрачки сужаются, глаза расширяются в шоке, а разум борется с интуицией. Быть не может. Они не могли. «Переспали, переспали…» , — эхом крутится у меня в голове. «Тебе изменили. Девушка с лучшим другом, вот ирония», — смеется надо мной жизнь. Сейчас мне абсолютно плевать на то, что я говорил, что ничего не чувствую к ней. Я постепенно наполняюсь яростью, обидой, ненавистью. Перестав мыслить трезво, я стал уверенным в том, что Тэхён и Сохи переспали. Поэтому у него такой виноватый вид. Поэтому ему нужно так срочно встретиться — он хочет признаться, рассказать обо всем? Я хватаю телефон и нахожу нужный контакт. Звоню девушке. Недоступен. Черт возьми! Они что, серьезно? Не-воз-мож-но. Аппарат связи откидываю в сторону, он скрывается в белых простынях и уходит с поля зрения. Вместо него я беру пачку ментоловых сигарет. Не перекрутив по привычке зажигалку между пальцев, поджигаю кончик и вдыхаю сладкую отраву. Безобидный на первый взгляд дым заполняет грудь, приятно ударяет в голову и слетает с губ. Постепенно успокаиваюсь, закрыв глаза. Значит так, завтра он прилетит, мы встретимся и поговорим. Тогда я разберусь во всем, не буду сейчас накручивать себя и строить догадки. Стряхиваю пепел с почти догоревшей сигареты и небрежно оставляю ее в стеклянной пепельнице у кровати. Заваливаюсь на кровать и все же кручу в руках металлическую зажигалку, смотря в белый потолок. В комнате темно, холодно — как я люблю. Если они все-таки сделали это — я не прощу их. Пошлю обоих и пусть идут лесом, лишь бы меня не трогали.

***

Пульс становится реже, дыхание тихим и ровным. Юнги спит. Совсем недавно он задыхался от злости, не понимал, как же так может получиться — его предали сразу два родных человека. Да, он говорил, что она ничего не должна ему. Да, говорил, что не любит ее. Но как же он был зол, когда подумал о том, что его предали. Предали. Ужасное слово. Неужели его близкие люди правда оказались предателями, а над ним они все это время смеялись? Бедный мальчик, его выставили таким дураком. Мин видит, как Сохи — его девушка и Тэхён — его лучший друг, забавляются в постели. Его не замечают — слишком увлечены друг другом. Юн не сдвигается с места, то ли не хочет, то ли не может. Наблюдает. Кулаки сжаты, глаза полны ненависти. Какое же это ужасное чувство. Ты понимаешь, что с тобой играли. Понимаешь, что ты был не нужен. Что тебя в любой момент могли заменить кем-то. Девушка обвела талию Тэхёна ногами и прижалась к нему голым телом, стонет. Сейчас Юнги ненавидит их обоих. Неожиданно она поворачивает голову влево и видит до сих пор стоящего у кровати парня. Ее ничего не смущает, она смотрит ему в глаза, ухмыляется, демонстративно кусает губы, показывая, как ей хорошо с Тэ, а потом не своим голосом говорит: — Котик, я так люблю тебя. Он вздрагивает, округляет глаза. Да, это не ее голос. Это голос его когда-то любимой девушки. Но не он успевает опомниться, как незаметно Сохи и Тэхён становятся копией неизвестной блондинки и самого Юнги, а с другой стороны кровати, напротив Мина, с каменным лицом появляется Лиён. Ее голосом говорила Чон, но сейчас на постели на ее месте другая, он не знает эту девушку, и не может рассмотреть ее лица. Брюнетка с яркой прядью волос мятного цвета смотрит то на них, то на стоящего напротив Юнги, который не понимает, что происходит. Он видит себя, незнакомку рядом и… свою бывшую девушку, которую сам когда-то предал. Он хочет сорваться с места, подойти к ней, закрыть ей глаза, чтобы она не видела всего этого, но ноги не слушают его, вместо них — вата. Парень не может пошевелиться. Тогда Юн начинает задыхаться, пытается что-то крикнуть ей — не хочет, чтобы Лиён это видела. Он помнит эту блондинку, помнит то злополучное утро и сейчас смотрит на это со стороны. Разница лишь в том, что тогда она не видела их вместе. Все, что Мин видела — ее любимый спит в одной постели с обнаженной девушкой. Было раннее утро, а потом парень проснулся от крика Тэхёна. Его голова раскалывалась, он даже не помнил того, что произошло. А сейчас он видит то, как его девушка, бывшая девушка, смотрит на него и другую, которую он даже не знает. Лиён стоит так близко, буквально в метре от него. Внутри все сжимается — он видит, как ей обидно, как больно, но ничего не может сделать. Поздно. Она уже ненавидит его. Он потерял ее. Юнги просыпается в холодном поту с именем девушки на губах, а Сеул медленно утопает в ярких лучах утреннего рассвета.