Король ночи

Потребовалось несколько дней, чтобы Джи Ён смог вернуть себе способность здраво мыслить. Понадобилось много времени, чтобы Ён Бэ смог привыкнуть к тому факту, что рана на шее блондина слишком быстро заживает, а причина, по которой он до сих пор оставался в постели, заключалась в душевной боли. За это время Су Хёк и Дэ Сон успели нагнать у самого императорского дворца, пытавшихся сбежать Сын Ри с его невестой. Не раскрыв своих истинных намерений, они проводили девушку до самых ворот, а уже потом приказали юноше поехать вместе с ними, сказав лишь, что Джи Ён находился при смерти. Они понимали, что юноша знает истинную причину, почему его задержали, но всё равно надеялись, что у того хватит смелости оправдать своё поведение. По дороге они узнали, что Сын Ри предупреждал Да Ми о том, что собирается проводить невесту до дворца, но все обстоятельства не позволяли двум разочаровавшимся в нём людям ему поверить. Только когда вместо покоев Джи, парня запихнули в подвал, который, судя по наличию цепей и решёток на цементном полу, был когда-то тюрьмой, до Ри дошло, в чём его обвиняют. Да, ему рассказали, что на блондина было совершенно покушение, но он и вообразить не мог, что кто-то подумает на него самого. — Это шутка? – неуверенно спросил парень, в то время как Дэ Сон спокойно подвёл его к стене, заковывая его руки в кандалы. — Мы не хотели тебя спугнуть, Сын Ри, но твой план не удался, Джи Ён жив и смог сказать, кто на него напал, – с нескрываемым разочарованием отметил тот. – Только одного мы не знаем, зачем тебе это понадобилось. — Нет, я не говорю, что этого идиота не стоит убивать, – полностью уверенный в своей невиновности, юноша смело смотрел в настороженные глаза бывших друзей, поражаясь тому, с какой лёгкостью они поверили в его вину, – но я никогда не смог бы даже пальцем его тронуть, это по природе невозможно. — Он видел тебя, понимаешь? Так что, как бы я не хотел поверить тебе, обсуждать тут нечего, – признался в своей слабости Су Хёк, достав из сумки фляжку с водой и вручив её заключённому. – Скоро Джи сможет встать и решить, что с тобой делать. Даже не пытайся бежать, как ты понимаешь, это только докажет твою вину и разозлит нас ещё больше. Еду мы принесём позже. У обоих тюремщиков на душе скреблись кошки, но они отвернулись от прикованного парня и покинули тёмное помещение, которое каждый из них ненавидел за историю её зарождения. Когда Хёк пошёл договориться об их обеде и поговорить с женой, Дэ Сон, решив не откладывать новость о поимке беглеца в дальний ящик, направился прямиком к больному. Ён Бэ так и не смог оставить друга одного, медленно, но верно сея в его сердце семена сомнений о том, что это сделал Сын Ри. Он знал гораздо больше благодаря тому самому разговору в спальне Ри, когда всё для него стало предельно ясно, но и проблематично, так как он обещал всё держать в секрете. — Ну как? – возбуждённо начал Джи Ён, как только Кан переступил порог. – Вы поймали его? — Да, сейчас он в южном крыле, в подвале, жуткое место, я тебе скажу, врагу не пожелаю там ночь провести, – Дэ знал, что переубеждать блондина бесполезно, но не смог не выказать своего непонимания того факта, зачем нужно прибегать к таким жестоким методам. – Может, всё-таки тут его привяжем? Тем более, пузырька с кровью мы при нём не нашли. — Хочешь сказать, что мне это показалось, и это не он пытался меня убить? – парень и так терпел всё это время неверие Ён Бэ и порядком устал доказывать, что он в своём уме. – Я любил его, как вы не понимаете, думаете, мне легче, если я обвиняю во всём любимого человека? — Хорошо, как тебе будет угодно, – Дэ Сон устало подошёл к кровати, на которой лежал блондин, чтобы проверить его состояние. — Я смотрю, рана уже зажила, даже шрама практически не видно, так почему ты всё ещё лежишь? После его слов, Ён Бэ обречённо возвёл руки к небу, демонстрируя свою раздражённость тем, что никто не задаёт правильных вопросов. Он уже знал причину скорого выздоровления Джи Ёна, но его поражало, что других это нисколечко не интересует. Вместо ответа, друг вскочил с кровати, как ни в чём не бывало, и, не обращая внимания на попытки помочь, направился к выходу. — Раньше не было повода. Друзья переглянулись, но решили пойти за ним, чтобы проконтролировать его поведение. Их ждал сюрприз, ведь вместо того, чтобы пойти к заключённому, Джи Ён направился в столовую и весело присвистнул, увидев накрытый разными блюдами обеденный стол. — Ты не пойдёшь к нему? – спросил Дон, явно проклиная свою судьбу за то, что его окружают одни идиоты. — Я бы хотел его немного помучить прежде, чем делать ещё больнее самому себе, – неестественно веселясь от собственных слов, блондин наполнил свою тарелку едой и строго посмотрел на друзей. – Вы что, заставите есть меня одного? Недолго думая, Дэ Сон присоединился к трапезе, лишь бы заглушить едой нарастающее волнение за друга. Ён Бэ бы и рад послать этих оболтусов к чёрту, но что-то ему подсказывало, что Джи - прав, и то, что он увидит в подвале ещё надолго перебьёт ему аппетит. Ели они быстро и в полном молчании. Даже когда подошли Су Хёк и Да Ми, никто не проронил и слова. Отобедав, Джи Ён сравнил себя с уткой, за которой смиренно ходят её утята, обнаружив, что из столовой все, включая его, перекочевали в гостиную. — Что? – выдал, наконец, он, как бы спрашивая причину, по которой его не могут оставить одного. — Я хотел сказать, что ты должен подготовиться к тому, что увидишь, – начал объяснительную Су Хёк. – Мы сказали ему, что боялись его спугнуть, поэтому не обвинили сразу, но на самом деле он настолько ужасно выглядит, что у меня язык не повернулся добивать его. — Он прав, Сын Ри еле стоял на ногах, весь белый и кажется постаревшим лет на пять, – поддержал его Кан. – Именно поэтому я не хотел держать его там, да и поесть ему бы не помешало. — Мы задержались именно из-за этого, отнесли ему поесть и то, в каком он состоянии, меня очень напугало, – сестра как-то по особенному была расстроена, так как не хотела показывать сомнения насчёт причастности Сын Ри к нападению. Она, как и подобает сестре, должна была беспрекословно верить брату, но не могла. — Я тебе говорил, что он на это неспособен по своей природе, но ты продолжаешь настаивать на своём, – вклинился в разговор ещё один защитник - Ён Бэ. — Странно, но именно так Сын Ри-ши объяснил свою невиновность, – вспомнил Су Хёк разговор с заключённым в подвале. — Значит так, вы сейчас заткнётесь и пойдёте по своим делам, а я спущусь к этому ублюдку и лично узнаю, почему я не должен верить своим собственным глазам, – пресекая дальнейшую дискуссию, Джи Ён обвёл всех не терпящим возражений взглядом и, не особо того желая, слишком сильно хлопнул входной дверью, прямо перед их носами. У него всё ещё не было плана, с помощью которого он выведет Сын Ри на чистую воду. Квон даже не знал, хочет ли он этого на самом деле, но он не мог и дальше оставаться в неведении и медленно умирать каждый раз, как в его голове всплывает образ любимого с кинжалом в руках. Как ни странно, в эти дни его не мучили кошмары, что он списал на одобрение Драконихи, которая сочла предательство хорошим поводом вернуть блондина на путь истинной любви, а именно, к мыслям о принце. Не сказать, что он не думал о женихе, но это всё больше сводилось к факту их предстоящего брака, но никак не к чувствам, которые по-прежнему откликались только на образ Сын Ри в его объятьях и преследующем его повсюду запаху тюльпанов. Как только блондин подошёл к массивной и заржавевшей в некоторых местах двери, вся его уверенность в правильности того, что он делает, исчезла как призрак после встречи со стопроцентным железом. С полминуты он держался за ручку и даже несколько раз одергивал сам себя за слабость сбежать в свою комнату, но желание вновь увидеть Сын Ри пересилило всё. Джи согласился с другом относительно того, что подземелье, в котором он сейчас находился - жуткое место. Это было старое мрачное помещение с высокими сырыми стенами из тёмного камня. Ни единого окна, так, намек на сквозное отверстие на самом верху и то был прикрыт травой и сухими ветками. На холодном каменном полу поблескивало множество цепей и оков, но больше всего его поразил пленник, еле стоящий на ногах и даже неяркого света хватало, чтобы увидеть неестественную бледность его кожи. — Какие люди к нам пожаловали! – не переставая ухмыляться, юноша сделал что-то наподобие реверанса, при котором цепи на его руках с грохотом ударились о пол. Джи Ён не знал, как начать разговор, поэтому продолжал стоять перед пленником на расстоянии вытянутой руки и не обращать внимание на биение сердца, которое требовало немедленно отпустить того, кого оно любит. — Вот скажи мне, милый друг, тебя в детстве случайно не роняли с колыбельки головой вниз? – продолжал своё глумление Сын Ри, дабы скрыть, с какой агонией сейчас борется его тело и разум. — Нет, – всё, что нашлось у Джи, непонимающего, почему он растерялся, когда единственный, кто должен был чувствовать себя потерянным, смотрит на него, как будто это он во всём виноват. — Жаль, может, тогда твои мозги встали бы на место, – выдавил из себя Ри, сдерживая подкативший к горлу болезненный стон. — Ха-ха, – даже не вникал блондин, просто-напросто осматривая заключённого с ног до головы. — Чёрт, так даже не интересно. Я конечно знал, что у тебя маленький словарный запас, но чтоб настолько, – с каждым словом Сын Ри становилось труднее говорить, и всё, чего он хотел, разозлить парня, чтобы тот, наконец, дотронулся до него, даже если это будет удар под дых. – Я разочарован. Оставив и это предложение без ответа, Джи Ён сделал ещё один шаг к Сын Ри, достав из заднего кармана маленький ножик, немного напоминающий кинжал, с которым на него напали. — Зачем ты это сделал? – задал он вопрос, мучивший его всё это время. – Зачем тебе моя кровь? — Хм… я - вампир, ой нет, погоди, я - оборотень и после того, как совершаю свои грязные делишки, я забываю, что делал всю ночь и бегу в кусты, чтобы прикрыть свою довольную задницу, – все ещё не терял надежду разозлить блондина заключенный. – Издержки профессии, знаешь ли. Джи не нравилось не то, что говорил парень, а то, как он это говорил. Измученный, еле живой голос и затравленный взгляд совсем не соответствовали шуточкам, которые заключенный выдавал одну за другой. — Я ведь по-хорошему спрашиваю, – включился в игру Квон, проводя лезвием ножа от горла вниз, оглаживая холодной сталью ключицы, задевая ткань растрёпанной грязно-белой рубашки и заканчивая маленький надрезом нежной кожи на запястье. — Если ты думаешь, что меня это возбуждает, – Сын Ри почувствовал легкое облегчение от того, как близко находится от него блондин, и совершенно не обращал внимание на царапинку, которой ему пытались причинить боль, – ты чертовски прав. — Видишь этот шрам? – Джи указал на свою шею кончиком окровавленного ножа. – Тебе кажется это смешным? — Полно, Джи Ён-ши, до свадьбы заживёт, я слышал, принцу нравятся шрамы, – решил вконец испытать судьбу Ри. — Не смей... – удар в солнечное сплетение, пару секунд болезненного наблюдения как его любимый стонет, – говорить о принце! — Ты не представляешь, как он хорошо целуется, хотя его учитель был куда круче, поверь мне на слово, – наконец-то Сын Ри почувствовал долгожданное облегчение, с чем его мозг прояснился, подготавливая всё новые и новые способы спровоцировать блондина. — Ублюдок, ты же говорил, что предпочитаешь женщин! – и снова удар, но уже в скулу, отчего Джи Ён разбил ему губу в кровь. — Прости, мне нравятся мужчины, – сплёвывает сгустки крови. – Но тогда была перспектива в виде тебя, а какой из тебя парень, так безмозглая ба… Договорить Квон ему не дал, накрывая его израненные губы своими, приставив нож к его горлу тем самым не давая ни малейшего шанса сопротивляться. Он так и не понял, что это всё, о чём мечтал пленник, и сейчас младший не нуждался даже в кислороде, обрадованный тем, что боль отпускает его тело и кошмар скоро должен был закончиться. Одного только не учёл заложник, того, как сильно он разозлил ревнивого господина. — Что-то ты не особо сопротивляешься, – произнёс на выдохе Джи Ён, после чего, придерживая Сын Ри одной рукой за ворот его рубашки, разрезал ножом материю. — Ты всегда пользуешься слабостью других? – и тут нашёл, чем оправдаться, очень даже заинтересованный в продолжении заключенный. — О, ты правильно понял, сейчас я тобой хорошенько попользуюсь. Джи Ён и предположить не мог, что вместо разговора накинется на пленника, и чуть ли не с наслаждением будет оставлять на его груди мелкие порезы, что как ни странно не причиняло Сын Ри боли, а наоборот, казалось, ему это даже нравится. Поддавшись пугающему порыву, Квон нарочито медленно слизал выступавшие капельки крови. Он не хотел доставлять ему удовольствие и терять голову, в которой до сих пор оставались неотвеченные вопросы, поэтому не решался двигаться дальше. — Зачем ты это сделал? – придя немного в себя, вновь спросил светловолосый. – Если тебе нечего ответить, хотя бы скажи, что не делал этого. — Жаль, конечно, – жертва была немного разочарована, что блондин остановился, но Ри был рад, что тот нашёл на это силы. Это вселяло надежду, – но если бы это был я, ты сейчас был бы мёртв, тебе так не кажется? — О, я был мёртв, поверь мне, мало кто выживает после такой потери крови, а главное после такого предательства, – еле скрывая облегчение оттого, что любимый не признал свою вину, Джи Ён не смог удержаться и снова слизал кровь с груди Сын Ри, случайно задевая языком сосок. Младший судорожно втянул носом воздух, прекрасно понимая, что после такого уже не сможет говорить о своем безразличии к тому, что делает с ним блондин. — Джи Ён-ши, мне сто лет не нужна Ваша кровь, а вот Вам, если мне не чудится, очень даже нравится моя, так, почему бы Вам не пойти, куда подальше со своими обвинениями? – пленник прибег ко всем уловкам, которыми обладал, чтобы отвлечь начинающего насильника от своего собственного, еле ощутимого возбуждения, которое мало-мальски скрывали его штаны. — Я видел тебя своими собственными глазами, – от Джи не укрылось то удовольствие, которое получал Ри, когда он пытался его напугать, а так как он не хотел его поощрять, он решил по-другому его наказать. – Если ты нормально не объяснишь, что тогда произошло, я прямо сейчас поеду к принцу, и ты останешься гнить в этом месте, пока мы с любимым не вернёмся тебя навестить. Эти слова мгновенно отрезвили пленника, он со всей злобой и ревностью посмотрел на блондина, жалея о том, скольким он пожертвовал ради этого человека. — Джи, – уже совершенно серьёзно, – МинЗи может подтвердить, что во время твоего нападения я уже был в конюшне и сразу же уехал. Я даже предупредил Да Ми, что собираюсь проводить невесту. — Ха, ты так сильно его любишь? – чувствуя дежа вю, спросил Квон. – Мне можно было пользоваться тобой, но стоило заговорить о принце, как ты сразу раскололся? — Мне вот искренне интересно, ты ревнуешь меня к нему, или его ко мне? – задал Сын Ри вопрос, который, как он думал, не раз посещал и самого Джи, но в отличие от того, он знал, что такая связь невозможна. — А что будет, если я скажу, что тебя к нему? – отвечая на вопрос вопросом, всё больше запутывался Джи, так как реально чувствовал, как его мозги отказывают рядом с Ри. — Я скажу, что это невозможно и пошлю тебя к твоему принцу, – сказал правду заключённый, ощущая дискомфорт и лёгкую боль, но уже не внутри, а на испещренной мелкими порезами груди. – Я не люблю его, просто хотелось тебя позлить. К тому же ты реально его недостоин. Вот после такого заявления Джи Ён и вовсе растерялся. Хотя, куда уж больше, если он и сам не замечал, как оглаживает подушечками пальцев бока Сын Ри, а нож уже несколько минут как бесцельно лежит в его неподвижной руке. Надежда, что парень перед ним ревновал его и не хотел отдавать принцу, исчезла насовсем, перекрывая пути к отступлению, ведь дальше ничего нет, за надеждой только пустота и одиночество. — Ты только не плачь ей-богу, – описал плачевное состояние блондина, Сын Ри. – Судя по тому, как ты выглядишь, ты всё-таки ревнуешь меня к принцу, а не наоборот. Квон не нашёл что ответить, отрывая от рубашки заключённого лоскутки и перевязывая нанесённые им же раны на теле парня. — Я пойду, проверю твоё алиби и позову Ён Бэ, – коротко бросил он, разворачиваясь, чтобы уйти. — Эй, Джи Ён-ши, – младший дождался, когда тот остановится, – знаешь, мама мне всегда говорила, что безответной любви не существует. Если это любовь, значит, ты нашёл свою вторую половинку, а в случае, если тебе не отвечают взаимностью, это всего лишь иллюзия любви и тебе стоит признать, что безответной любви не существует. — К чему эти слова? – всё ещё стоя спиной к пленнику спросил блондин. — Не знаю, –Сын Ри не смог скрыть сарказма в голосе. – Может быть ты сам додумаешься. Боясь нового срыва, Джи Ён не оборачиваясь, пулей выскочил из подвала, дыша так, как будто это он - заключенный и только что с большим трудом сбежал из собственного ада, что, по сути, было недалеко от истины. Снаружи его ждал Ён Бэ, не догадывающийся о том, как он был прав, последовав своим инстинктам, если потребуется защитить Сын Ри от друга, но, так и не услышав крики о помощи оставался на месте. — Что случилось? – на ходу спросил друг. — Он не виноват, а ещё он возбуждается от боли, – отчеканил блондин всё ещё чувствуя на языке привкус крови. – Ой, только не говори свою любимую фразу, мамочка. — И всё же, я же тебе говорил, – высказался врач, не понимая, почему такая радостная новость не привела его друга в норму. – Но, где причина твоего "но"? — Но вместе с тем я потерял всякую надежду, что он меня любит, – обречённо ответил Квон, – а самое смешное, я понял, что мне неважно то, что он якобы желал моей смерти. Если он скажет зачем, я согласен. — Не понял, на что ты согласен? – друг своим состоянием всё больше и больше тревожил итак изрядно измученного доктора, тем более на психиатра тот не учился. — Согласен умереть, – закончил свою мысль блондин, наблюдая, как небо покрывается серыми тучами, подсказывая всем, кто не хочет промокнуть, оставаться дома. – Мне уже изрядно надоела эта любовь, только вот не уверен, что она безответная. — Что, прости? Ты, что с Сын Ри пообщался и разучился говорить прямо? – уже раздражённо заметил Ён Бэ. — Его слова перед моим уходом, – решив для себя со всем разобраться, Джи Ён передумал узнавать правду, ведь только слов Сын Ри было достаточно, чтобы он поверил в его невиновность и направился в сторону конюшни, – любовь не может быть безответной. А я точно уверен, что люблю его, значит он - моя вторая половинка. Ха, как я раньше до этого не додумался. — Ничего не понимаю, – Дон понимал, но не мог сказать другу причину, по которой он всё изначально понимал, – Ты куда собрался, мы разве не идём узнать, Ри говорил правду или нет? — Не мы, ты пойдёшь, – не обращая внимания на возмущённый взгляд друга, светловолосый оседлал лошадь и взял сумку с припасами. – Поговори с МинЗи и Да Ми, они должны всё знать, а также загляни к Сын Ри, я его немного порезал в порыве страсти. — Ты что? – вот теперь Ён Бе ничего не понимал. — Я же говорил, мой любимый любит боль, а вот почему он такой, я узнаю только одним способом, – шокируя друга своей уверенной, немного сумасшедшей улыбкой, Джи наклонился к его уху, чтобы никто не смог услышать его бесшабашный план. – Я хочу поговорить со своей драконихой! Ён Бэ не успел спросить, какого хрена вообще происходит или дать другу подзатыльник за такую глупость, так как тот за долю секунду погнал галопом и в сторону леса. Всё, что доктору оставалось делать, побеспокоиться о важном господине, который имеет все права отрубить ему голову за то, что его несправедливо держали в заложниках. Так было всегда, и что-то ему подсказывало, что даже после свадьбы этих олухов ему придётся обрабатывать раны обоим. — Несчастный я, несчастный, – с улыбкой на лице констатировал факт Ён Бэ.