Король ночи

Не сказать, что Ри испытывал страх за своего бессмертного партнёра и хотел ему помочь одолеть двух оставшихся китайцев из охраны его бывшей девушки, но ему не хотелось, чтобы за его ошибки с Ли Ха И отвечал его избранник. Он надменно оглядел молодых людей, которые на фоне Джи смотрелись чуть ли не гигантами, и решил не вмешиваться до тех пор, пока блондину не понадобится помощь. Его появление и статус, который, наверняка был известен китайцам, заставили их прекратить драку и выжидающе на него посмотреть. — Эй, вы. Я вообще-то тут, – Квон мысленно поблагодарил своего партнёра за предоставленный шанс привести себя в порядок и уже во всеоружии буравил взглядом обнаглевших наёмников. – И мне плевать, даже, если вы не понимаете корейский. Живыми вы отсюда точно не уйдёте. Этого было достаточно, чтобы нападавшие забыли о наказании, которое их ждёт за убийство возлюбленного принца. Они ринулись в бой, напав на светловолосого с двух сторон, чтобы не дать ему и шанса назвать их трусами. Ли Ха И, необдуманно подославшая ребят отомстить за предательство любимого, уже могла начинать обвинять себя в трёх вещах. Во-первых, не имея понятия о том, кто был её соперником, она пожертвовала ради своей мести тремя жизнями превосходных бойцов. Во-вторых, за столько лет в качестве невесты принца она должна была быть осведомлена о том, что всадникам нельзя навредить, пока драконы их были живы, вследствие чего, её вендетта изначально была стратегической ошибкой. Ну, а в-третьих, ей стоило предвидеть, что с ней сделает Сын Ри, если с головы его партнёра упадёт хоть один блондинистый волос. *** Издревле велась война между людьми и драконами, и только благодаря магическому зачатию драконы смогли объединить свои судьбы с судьбами всадников и жить под защитой армии императора в мире с людьми. А это не могло не повлиять на силу новорождённых детей, слишком похожих на чудовищ в те моменты, когда кто-то умудрялся их разозлить. И императорские дети, обладающие подобным даром в полной мере, принадлежали по праву рождения не только своим родителям, но и драконам, чья кровь выражалась в магии и начинала вскипать в жилах принца, наблюдавшего, как его любимый голыми руками отбивается от вооружённых до зубов наёмников. Впрочем, шутливый тон, которым говорил с нападавшими блондин, не мог обмануть Сын Хёна, досконально изучившего все техники боёв, которыми обладал его партнёр. С самого детства того обучали военному ремеслу, и внешний облик с утонченными изгибами никак не мог соответствовать той силе, с которой Джи Ён и сейчас с лёгкостью одержал победу. Ри довольно осмотрел запыхавшихся и обессиленных китайцев и перевел полный гордости взгляд на избранника, как бы говоря, что не сомневался в его силах. Светловолосый не смог сдержать ликующую улыбку. Он ощущал себя, по крайней мере, вдвое выше и сильнее под взглядом любимых карих глаз. Это чувство казалось ему таким правильным и ожидаемым, что он вспомнил, как будучи совсем маленьким, накинув на плечи небольшое детское одеяло, бегал вокруг мамы и сестры, притворяясь героем и выкрикивая угрозы всем, кто осмелится побеспокоить их покой. С годами это чувство пропало, а после смерти матери пропал смысл и в самом слове "герой". Сестру защищал Су Хёк, отец и сам мог о себе позаботиться, а его друзья не давали ему и малейшего шанса сблизиться с опасностью. Они не понимали одной простой вещи, которую понял лишь тот, кто был сильнее всей его семьи вместе взятой, но всё равно позволил Джи проявить себя. Ему нужно было защищать тех людей, которых он любит. Нужно быть нужным. Удивлённый охватившими его чувствами, блондин хотел было подойди ближе к Сын Ри и объяснить, как много для него значило оказанное доверие, но охранник, гордость которого изрядно пострадала от поражения, не побрезговал грязной игрой, напав на светловолосого со спины и втянув того в кулачный бой у самого обрыва. Больше оставаться спокойным принц не мог. Преодолев за несколько секунд разделявшее их расстояние, он выхватил меч одного из наёмников и приставил к горлу второго. Тот тотчас же замер, а потом, извинившись за свой позор на своём родном языке, подставился под меч и силой оттолкнулся в сторону обрыва, утягивая за собой блондина. — Нет… нет… НЕТ!!! Принц, не веря своим глазам, наблюдал, как самый дорогой ему человек летит в пропасть и не смог сдержать крика от того, что ничем не мог ему помочь. Он вдруг отчётливо почувствовал страх партнёра, воздух, который давил на лёгкие и учащённое сердцебиение, как будто его сердце вот-вот лопнет. После чего юноша обессилено упал на колени, задыхаясь от раздирающей его изнутри боли. — Джи Ён… Шёпот, что был намного громче крика... Шёпот, который Но Чи мог услышать, находясь в любой точке мира. Шёпот одного влюблённого сердца, отбивающего свои последние удары в унисон сердцебиению другого. Шёпот любви. *** — Джи Ён… — Он опять бредит? – Да Ми с беспокойством рванулась к больному, моля Бога, чтобы на этот раз он проснулся окончательно. — Джи Ён, – вновь повторил Сын Ри, вскакивая и с криком отталкивая перепуганную его поведением девушку. Через секунду его обхватили сильные руки Ён Бэ, который несколько раз за последнюю неделю имел дело со вспышками гнева своего пациента. — Успокойся, ты в безопасности, – вновь и вновь повторял он, прижимая того к кровати. – Ты дома… Слышишь? Дома. — Где он? – спокойный голос Ен Бэ помог Сын Ри понять, где он сейчас находится и дать надежду, что его любимый может быть где-то рядом с ним. — Тише-тише, – всё, что смог ему ответить тот, прекрасно зная, что к другому ответу принц ещё был не готов. – Ты выжил после разрыва сердца, не думаю, что Джи вообще имеет шанс пострадать, являясь, как и ты, всадником. — Где он? – не унимался младший. — Милый, мы не знаем, где он, – Да Ми прекрасно понимала, что сейчас чувствует возлюбленный её брата, и поэтому не разделяла взглядов Ён Бэ, желавшего отгородить пациента от ещё одного стресса. Она первые дни вообще не выходила из комнаты больного, не могла играть с детьми, всё время молясь, чтобы её брат остался в живых. – Мы нашли Вас неделю назад на заднем дворе. Пульса не было… мы думали, Вы мертвы, но, слава Богу, Вы не можете умереть, Ваше Высочество. Надеюсь, Вы не против того, чтобы я назвала Вас "милым". Никак не могу привыкнуть к Вашему статусу. Сын Ри понадобилось несколько минут, чтобы вспомнить все события недельной давности. Тогда, в момент падения Джи Ёна, он забрал его боль себе. Это было опрометчиво и глупо с его стороны, ведь он впервые испытывал леденящий душу страх за партнёра и благодаря своим действиям мог не только остаться инвалидом, но и навредить этим самому блондину. Юноша хорошо изучил свои силы за прошедшие годы, но не мог гарантировать, что в тот момент контролировал их. Он внимательно осмотрел своих спасителей, замечая круги под глазами и тщетно скрываемое от него беспокойство. — Конечно, нуна. Я всё-таки скоро стану членом Вашей семьи. Когда найду своего сбежавшего жениха, естественно, – в его голосе не было той уверенности, какую ему хотелось бы там слышать, но сказав это вслух, он не сомневался, что так и будет. – Прошу прощения за моё поведение. — Да не беспокойся ты! В прошлые разы было намного хуже, – Ён Бэ отпустил успокоившегося пациента, демонстрируя ему свои руки, сплошь покрытые синяками и царапинами. – Не думал, что скажу это, но Вы такое чудовище в постели, Ваше Высочество. Принц понимал, что друг пытается разрядить обстановку, но даже вымученная улыбка не могла скрыть в его глазах страх за Квона. — Что ты себе позволяешь, Ён Бэ! – Да Ми до сих пор не могла простить своих близких, скрывавших всё это время происхождение Сын Ри, но ещё больше она злилась на саму себя, ведь считала себя намного догадливее. – Я согласна с Вами, Ваше Высочество. Я уверена, мой брат жив и скоро вернётся, ведь мы все видели двух улетающих драконов, которые Вас принесли. Если они живы, Джи Ён в порядке, не так ли? — Да, конечно, он в порядке, – одно упоминание о драконах и Снежке успокоило Сын Хёна не хуже неопровержимых доказательств, что его любимый жив. – Ещё раз прошу прощения за предоставленные Вам неудобства. Не знаю, почему мой дракон принёс меня именно сюда, а не во дворец, но я искренне одобряю его выбор. Никто кроме Вас не смог бы обо мне так позаботиться. Казалось, он говорит совершенно искренне, но как ни странно, Сын Ри и сам понимал, что ничего не чувствует, а если и чувствует, то только раздражение от необходимости быть любезным. Это было непривычное чувство, и парень отогнал от себя дурное предчувствие и пуще прежнего заулыбался друзьям. — Что Вы, не обижайте меня, Ваше Высочество. Вы не только принц, но и будущий супруг моего брата, – облегчённо вздохнув от того, что принцу больше не угрожала опасность, Да Ми впервые за долгое время искренне улыбалась. – Я пойду, сообщу всем, что Вы очнулись. Не удивляйтесь, если ближайшие пару дней Вы не сможете ни на секунду побыть одни. Вы нас очень напугали. Ответив улыбкой на улыбку, принц дождался, пока девушка уйдёт, а потом серьёзно посмотрел на друга, заметив в его глазах не только страх, но и неприкрытую злость. — Что? — Ты ещё спрашиваешь? – удостоверившись, что у Ри нет температуры, Дон откинул свои полномочия врача и отвесил другу лёгкий подзатыльник. – Не расскажешь мне, почему ты так хочешь умереть?! Что там произошло? *** Дни тянулись бесконечно долго. Сын Ри пришлось несколько раз рассказывать свою историю, но только Ён Бэ и Дэ Сон знали про полную её версию. Он не хотел пугать девушек, рассказывая им, как Джи Ён упал и возможно переломал себе все кости, приземлившись на скалы, к тому же его утомляло всё это внимание. Зачем рассказывать о том, что он сам рисковал их жизнями, практически перекачав все чувства партнёра в себя, и о драконах, которые не могли найти блондина, поражаясь тому, что не чувствуют его энергии ни среди живых ни среди мёртвых. Ухудшала состояние младшего настойчивость его отца, присылавшего за ним людей, намекая, что срок их договора с сыном закончен, и он должен вернуться во дворец и жениться на Ли Ха И, так как Квон Джи Ён пропал без вести. Одно упоминание её имени заставляло кровь в его жилах кипеть от гнева. От расправы над ней принца удерживало расстояние и незнание её местонахождения, так как после нападения она сбежала из страны. От "путешествия" в другие страны Его Высочество отговорил Но Чи, заверивший его, что верховный дракон и его всадник слишком важны для его отца, чтобы тот и вправду решился на активные действия против сына. Вот так безлико наступало для него завтра. День за днём надежда вновь увидеть любимого и перестать себя винить в его исчезновении, гасла. Пустые, холодные и безжизненные дни ожидания, когда его любимый вернётся и предъявит на него законные права. Сын Ри не мог сдаться. Ни тогда, когда в замок приехал обеспокоенный исчезновением сына отец Джи, ни сейчас, когда люди вокруг смотрели на него как на часть семьи и только его присутствие заставляло их верить, что блондин вернётся. Ему казалось, что он сходит с ума, что было бы вполне нормально ввиду отсутствия его партнёра на протяжении двух месяцев, но это не было безумством. Тоска, безудержное желание вновь ощутить близость любимого, но никак не безумие. Это стало ещё одной загадкой для парня, который не раз переживал ужасные кошмары, если хоть на день отлучался от блондина. Именно поэтому ему пришлось жить в Англии и практически прислуживать семейству Квон ради нескольких минут подле избранника. Страх сойти с ума. Страх перед одиночеством. Сейчас его не было, только тупая пустота и постоянное «не хочу» на все попытки друзей растормошить его. Это состояние пугало принца. Сама мысль: «А что, если Джи умер, а вместе с ним и наша связь?». Вопрос: «Если он жив, почему не возвращается?» Предположение: «А может, он не хочет?» И самое ужасное заключение по истечению трёх месяцев: «Он или мёртв или не любит меня». Не выдержав, Сын Хён рассказал о том, о чём думал на протяжении всего этого времени, Ён Бэ, после чего его личный доктор усомнился, что его любимый пациент находится в здравом уме, весело заявив: «Да, ты точно спятил. А значит, он жив и тоже обезумел. Надо поискать его в ближайших психбольницах и лечебницах. Упс, у нас их нет!» После этого разговора друг избегал его. С раздражением проходил мимо, если Сын Ри подходил к нему в попытках извиниться за то, что усомнился в партнёре, являясь для всех единственной причиной верить, что он жив. Впрочем, Сын Ри не нужно было прощение. Ему было всё равно, обижаются на него или нет. Одно дело - извиниться для того, чтобы другу стало легче, другое - получить прощение, в котором не нуждаешься. Его сердце остановилось девяносто четыре дня, одиннадцать часов и четыре минуты назад. Он искренне не понимал, почему люди этого не замечают. Почему отец любимого по-прежнему улыбается человеку, который внутренне злился на него за разительное сходство с сыном. Почему Да Ми продолжает звать его: «Ваше Высочество», когда он уже давно отошёл от двора и в последнее время не расстаётся с бутылкой чего-нибудь покрепче. Почему МинЗи пытается вызвать его на поединок, не понимая, что с ней станет, если он не будет сдерживаться и выпустит наружу чудовище, которое хочет прокрасться ночью во владения Ли Ха И и придушить эту малявку голыми руками. Или брата, покорившего всех этих людей одним своим появлением. Умоляющего Сын Ри вернуться домой и успокоить родителей, которые, по его словам, места себе не находят и, конечно же, простят ему всё, стоит лишь попросить прощения. Он просто не понимал, почему окружающие не могут оставить его в покое? Почему? Ещё один день в окружении чужих людей, которые стали ему семьёй и семьи, которая была для него чужой, он перенести не мог. Предупредив всех об отъезде, Сын Ри стерпел новую порцию жалости в глазах несостоявшейся семьи и покинул их дом. Возвращаться в горы он не смел, слишком свежи были воспоминания падающего в пропасть Джи Ёна. Но Чи, Снежка и несколько бутылок соджу составляли ему лучшую компанию, о которой он мог мечтать. Впервые за долгое время он не чувствовал себя кому-то обязанным или виноватым. Просто бескрайнее поле. Просто два верных дракона, которые нутром чувствовали и понимали его состояние. Семья, которая так же, как и он, не могла жить без блондина и очень устала делать вид, что может. На второй день этих пьяных походов, куда глаза глядят, Сын Ри стало плохо. Его мутило со страшной силой, а в животе метались гром и молнии. Оба дракона нарочито не хотели встречаться с ним взглядами и просили того перестать пить, пока его организм не придёт в норму. Решив, что неповиновения с него хватит, принц выкинул припасенные бутылки со спиртным и разрешил Но Чи доставить его в горы. Даже не взглянув на скалы, он направился прямиком в пещеру, которая хранила в себе воспоминания их последней ночи с избранником. В ту ночь он безуспешно хотел уснуть. Хотя бы закрыть глаза и перестать думать. Не видеть искажённое страхом лицо Джи Ёна. Не чувствовать, как снова и снова его сердце буквально разрывается на части. Как ни странно, у него это с лёгкостью вышло. Стоило опустить голову на подушку, и юноша провалился в спасительный сон без сновидений. Проснувшись, юноша не верил, что проспал больше тринадцати часов и при желании мог опять лечь и спокойно продолжить "сонный марафон". Не менее странным были настроение и самочувствие парня. Он был умиротворенным, уверенным и, можно даже сказать, счастливым. Просто не понимая, что с ним творится он выскочил наружу и позвал своего дракона. — Я не понимаю, что со мной? — Ты трезвый? – обрадованный тем, что кошмар, преследующий его всадника, закончился, Но Чи хотел немного помучить принца за то, как он вёл себя последние три месяца. — Ха-ха, как смешно! А ведь и вправду хочется смеяться, – восхищенно воскликнул Сын Ри. – Я сошёл с ума, да? — Наоборот, Сын Хён, ты, наконец, очнулся, – дракон чувствовал прилив энергии, исходившей от его всадника и за одну только его улыбку был готов простить ему всё на свете. – Твоё сердце снова бьётся, глупый мой всадник. — Так это же чудесненько, – представляя из себя смесь безумца с оленёнком Бэмби, принц озирался вокруг, находя природу и скалы прекрасными, после чего резко остановился. – А что это значит? — Думай, Сын Хён, думай, – порядком уставший от глупости человеческой натуры, дракон устало опустил увесистую голову и обречённо выдохнул тёплый воздух, поднимая тонну пыли. – Для того, чтобы восстановилось твоё сердце, тебе понадобилась неделя, но душа... Она проснулась только сегодня. Ты вернулся. Сын Ри прислушивался к своим ощущениям и не находил в себе ни капли тоски или горечи утраты. Все эти месяцы, это был не он и не его чувства, и только магия его рождения позволила ему существовать в мире людей с сердцем дракона. — Боже, я был таким придурком! – воспоминания прошедших трех месяцев спустили его с небес на землю, диктуя немедленно вернуться домой и попросить у всех прощения. – Почему ты меня не остановил или хотя бы не промыл мне мозги? — О, смотрите-ка, кто ожил, великий и прекрасный Сын Хён. Защитник всех обездоленных и обиженных им же самим людей, – что-что, а брать на себя вину за жуткое поведение своего всадника Но Чи не собирался. – Ты только наполовину дракон и даже с этой половиной не смог справиться, а я живу с ним в одной шкуре и, как видишь, не обвиняю других, если оступился. — Да-да, прости, – это Сын Ри и подразумевал под способностью его дракона ставить ему мозги на место. – Ладно, я дал дракону внутри себя взять верх над человеком, но это же элементарно было понятно со стороны. Откуда тупость, маразм и… прикинь, я реально думал, что Джи или умер или не любит меня… На месте Ён Бэ я бы тоже разозлился. Выслушивать такие речи каждый день. Святой человек, ей-богу. — Это не твои чувства, – коротко ответил дракон, вспоминая, что он не только слушал эту сопливую мелодраму, но и чувствовал её. – Ты не должен был забирать все чувства возлюбленного. Кровь дракона вперемешку с болью и страхами твоего партнёра. Можно сказать, я удивлён, что ты избавился от всего этого мусора так рано, хотя... у тебя был сильный помощник… и не спрашивай меня, кто, ты должен сам догадаться, а то отупеешь, как Джи. — Я считаю, я правильно поступил, забрав его боль. Джи Ён всего лишь всадник, и его магия исходит от дракона. Я же родился таким и не уверен, что он смог бы остаться самим собой после такого падения и разрыва сердца, – объяснил свою позицию Сын Ри, даже не пытаясь выпытывать у Но Чи правду о помощнике. Он прекрасно знал, каким упрямым тот бывал, если вздумал ему преподать урок. – Я так полагаю, если моё сердце забилось, Снежка сможет найти этого пройдоху? Я по нему очень скучаю. — Оу, Сын Хён, поверь, я настрадался побольше твоих друзей-людишек от твоей прекрасной любви, – Но Чи и вправду не нравилось то, что он вынужден был тосковать по человеку и любить Квона не меньше, чем его всадник. – Снежка уже вылетела за ним, будем надеяться, они прибудут с минуты на минуту. Скрестив пальцы на удачу, Сын Хён вернулся в пещеру и принялся приводить себя в порядок. Возбуждение от предстоящей встречи вперемешку с его собственным страхом, что встречи не будет, не давали ему расслабиться ни на секунду. Он метался из стороны в сторону, вечно поправляя отросшую за эти месяцы чёлку и изношенную одежду, так неподходящую отпрыску императорских кровей. Спустя пару часов, будучи весь на нервах и потеряв былую уверенность в себе, принц услышал голоса и, не найдя в себе сил больше сдерживаться, выскочил наружу. Он обнаружил блондина на излюбленном ночлеге НоЧи. Не обратив внимания на счастливую дракониху, принц исследовал взглядом исхудавшее тело любимого, не найдя увечий и следов прошлых травм. Это открытие очень сильно его порадовало и вдохновило сделать первый шаг к застывшему в нерешительности партнёру. — Я так скучал! Боже, как же я скучал, – Сын Ри смотрел в любимые карие глаза и не находил в них отклика на его чувства. – Нет… только не это. Он не верил в это. Не хотел в это верить и не собирался в это верить! Он приказал своему мозгу даже не думать об этом, боясь, что мысль может материализоваться, и сбудутся самые страшные его кошмары. Ещё четыре года назад, когда Джи Ён отказался от него, он поклялся себе, что больше этого не повторится. Поклялся себе, что станет сильнее и заставит Джи молить вернуться к нему. Молить простить его за то, что ему, Сын Ри, пришлось стать сильным. Пришлось защищать своё сердце от человека, которому оно принадлежит. Поклялся и готов был поклясться, что только что смысл его жизни заставил нарушить его эту клятву. — Ты обещал! – принц подошёл к предателю вплотную и не жалея сил, влепил ему пощечину. – Обещал больше не забывать меня! Джи, казалось, даже не обратил внимания на пощёчину, а Сын Ри уже не мог остановиться, ударяя сжатыми кулаками по груди безразличного ко всему парня. — Я не смогу… не смогу так больше! – кричал от бессилия он, уже жалея о том, что дракон в нём проиграл, и человеческие чувства разбудили ничего не помнящего избранника. Силы Его Высочества были на исходе. Частота ударов замедлилась, а от безразличия "груши для битья" не осталось и следа. Джи Ён смотрел на опущенную голову своего любимого и предвкушал, как тот будет злиться на него за этот розыгрыш. Злиться со всей страстью, на которую он способен. С любовью, которая все эти три месяца была неспособна вырваться наружу, погребённая под увесистым слоем боли, предназначенной для светловолосого. Он обещал не забывать Сын Ри, но считал справедливым принять частичку боли, которую всегда забирает себе его наимилейшее стервозное Высочество. Захватив в плен изящные руки партнёра, блондин дождался, пока тот поднимет на него потемневшие от переизбытка чувств удивлённые глаза, в которых уже зарождался будущий план мести. — Запомни, малыш, я обещал и никогда не имел привычки нарушать обещания. Последовавший за этими словами страстный поцелуй смутил не только драконов, решивших, что небо - куда более интересное зрелище, но и старушку Син, которая осталась незамеченной Сын Ри и ничуть его в этом не винила. Она могла видеть будущее, истинные чувства и намерения людей, но больше всего её восхищала любовь, которая не видела на своём пути препятствий и могла заставить старую женщину отдать несколько месяцев своей жизни, лишь бы исполнить в ней маленькую, но прописанную судьбой второстепенную роль.