Король ночи

Любовь не ржавеет. Не становится слабее по истечению срока годности. Она просто не имеет ограничений по времени. Единственное условие, которое в неё вложено – быть честным с самим собой и признать свою потребность в другом человеке. Неспособность жить, не видя его улыбку и не чувствуя его тепло. Осознание, что теперь всё в твоей душе делится надвое, а потребности любимого давно уже затмили твои собственные. Желание, чтобы время остановилось и счастье длилось вечно. Прервав долгожданный поцелуй, Сын Ри вот уже с минуту смотрел в глаза партнера, переполненные виной за маленький розыгрыш, и думал. Думал, почему его вторая половинка всегда выводит его из себя и более того, никогда не считается с его желаниями. Ведь именно это в его представление считалось любовью. А ещё он обдумывал план мести. Оттолкнув от себя Джи Ёна, младший метнул в него напоследок яростный взгляд и быстрым шагом направился к своему дракону. Но Чи не нужно было слов, чтобы слышать все гневные мысли своего всадника в адрес его суженого, поэтому он понимающе опустил свое крыло. Стараясь не обращать внимания на оклики у себя за спиной и мольбу остановиться и выслушать самодовольного проходимца, Ри кивнул старушке Син и взобрался на своего дракона. Он бы удивился, откуда вместе с блондином появился оракул, если бы в его глаза не застилал гнев, а в ушах не звенело от злости. – Снежка, сможешь опять выдержать двоих? – спросил старший, чуть ли не улыбаясь от комичности побега своего жениха. – И всё-таки, таким я люблю его ещё больше. – Ну, и зачем ты опять его обидел? – неодобрительно спросила старушка, как только дракон и всадник скрылись из виду. – Я? Его обидел? Да я бы не посмел! – оправдывался Квон, помогая женщине взобраться на дракона, полёт на котором изначально не пришёлся ей по вкусу. – А если серьезно, ему необходимо выговориться и вылить на меня весь гнев. Я уверен, он бы простил мне всё, как и пять лет беспамятства. Я обещал защитить его даже от самого себя, и кто лучше него накажет меня за всю боль, что он отобрал у меня и испытал на себе. – Понимаю, Ваше Высочество, – мягко ответила ему старушка Син, не желая отходить от своего плана помочь двум влюбленным всем, чем может. – Ваш дар защиты - поистине белая магия, как и ваш дракон. – Держитесь крепче! Снежка, они направляются ко мне домой, не отставай! – пытался перекричать ветер светловолосый, обдумывая слова женщины, которая самозабвенно ухаживала за ним последние три месяца. – Я думал, белые драконы - не редкость. А почему тогда Но Чи - иссиня-черный? – Вы всё верно поняли. Ваш жених наделен черной магией, которая питается за счет него и может погубить не одну невинную жизнь, – это был не первый раз, когда она рассказывала о тайне их сил новообретенному принцу. Но тогда, лишенный чувств, он не обращал внимания на её слова и только сегодня он очнулся от бешеного стука сердца и желания поскорее увидеться со своей второй половинкой. – Но не волнуйтесь, я поговорю с ним и, после того, что с Вами случилось, он будет осторожнее использовать свой дар. – Я так и не поблагодарил Вас за то, что Вы терпели моё общество все эти месяцы и удерживали меня от побега к Сын Хёну, – Джи Ён представил себе реакцию любимого на его бесчувственность и содрогнулся от ужаса. – Я бы столько боли ему причинил своим безразличием к его чувствам. – Не стоит, Ваше Высочество. Это моя судьба, и я не раз Вам говорила, что Ваше забвение продлится недолго. Ваш суженый - очень сильный малый, если смог так скоро вернуть себе человеческую натуру, – Син была одной из самых сильнейших оракулов своего поколения, но даже она с восхищением смотрела в будущее Сын Хёна-младшего, отмечая его важность для истории её страны. Да, именно от оракула Квон узнал о своём положении в качестве бесчувственного сосуда, оставленного после попытки Сын Ри спасти его жизнь. Снежка же поведала ему о неведении, в котором пребывал его любимый, который не знал, что вместе со своим подвигом он утратил свои чувства и всё это время руководствовался чувствами дракона. Даже узнав всё в мельчайших подробностях, старший не до конца осознавал их смысл и не мог вспомнить свои чувства за прошедшие месяцы, кроме разве что пустоты и желания испытать хоть что-нибудь. Чтобы почувствовать себя живым. Пока блондин пытался понять свои собственные ощущения от вернувшихся к нему чувств, Сын Ри оставался довольным, что Но Чи сумел оторваться от Снежки и первым оказался во дворе замка. Домашние не могли не заметить двух приближающихся драконов, в возбуждении выбежав на улицу, моля Бога, что им это чудо не мерещилось. Как только Но Чи приземлился, принц, не взглянув на родственников, спешился и быстрым шагом направился в дом. Ён Бэ как и остальные не отрывал взгляда от белого дракона, на котором восседал его друг, но, в отличие от них, с беспокойством последовал за принцем, явно пребывавшем не в лучшем настроении. – Эй, да подожди ты! – забыв о том, кто перед ним, Дон опять обращался к Его Высочеству на «ты», в первую очередь, напоминая тому, что он в данную минуту - его друг, а не капризная принцесса. – Что он опять натворил? – Не имею представления, о чем ты говоришь, – ответил ему Ри, на минутку остановившись и увидев, что его придурок-жених уже обнимается с родными. – Присоединяйся к ним, я же вижу, как тебе хочется! – Обязательно, вот только пойму, что за пчела тебя ужалила, – Ён Бэ и вправду не терпелось подойти и поприветствовать друга, после чего он бы хорошенько его избил, за то, как Джи напугал всех. – Недавно только мямлил, что он умер или не любит тебя, а теперь видеть его не хочешь? – О, друг мой, я искренне извиняюсь за вздор, который я нёс последние три месяца. Заверяю тебя, это был вовсе не я, и ваш обожаемый Джи Ён-ши может катиться туда, откуда пришел ещё годиков так на сто. Хотя и тогда он будет живее всех живых! – Ри понимал, что друг не заслуживает такого высокомерного поведения с его стороны, но не мог ничего с собой поделать, представляя, как тот будет потом смеяться над шуточкой Джи и слабостью, которую проявил при встрече с любимым принц. – Иди, я сейчас не в состоянии говорить по душам. Уму непостижимо, как по-дурацки я себя вел. Ён Бэ решил послушаться друга и дать тому времени остыть. Он проводил младшего до двери, прислушиваясь к проклятьям, которые изредка слетали с его губ. Судя по всему, принца смущало не столько поведение возлюбленного, сколько собственная реакция на его возвращение. Но Дон был уверен, что во всем виноват именно блондин, и, направляясь к столпившимся вокруг друга счастливым родственникам, собирался всерьез с ним поговорить. Сын Ри уже был в комнате Джи, которую он занимал в его отсутствие, когда в дверь постучали. Он ещё не был готов ни с кем разговаривать, но всё же подошёл к двери и потребовал назвать имя того, кто осмелился его беспокоить. – Ваше Высочество, Вы не могли бы уделить мне минутку-другую. Я проделала долгий путь, для разговора с Вами, не откажите в милости, – принц узнал голос женщины-оракула, удивляясь, с каким почтением она к нему обращается. Находясь столько лет в Англии и благодаря времени, которое он провел в семействе Квон, он уже привык быть обычным человеком и только сейчас вспомнил о своём статусе принца. Ругая себя за невежество, с которым он поприветствовал старую женщину, юноша немедленно открыл дверь и поспешил извиниться. – Простите за моё поведение в горах. Я был так зол, что вёл себя, как малое дитя, а ведь Вы не раз помогали мне, – он впустил внутрь женщину, предлагая ей присесть в кресло, стоящее рядом с кроватью. – Я Вас слушаю. – Я хотела поговорить с Вами до того, как сюда ворвется Ваш нетерпеливый жених, – она присела в кресло, не смея отказать принцу. – Вы должны знать, что это я препятствовала желанию Вашего жениха вернуться к Вам. – Могу я узнать, почему? – он смотрел в её серые, наполненные мудростью глаза и незаметно для себя почувствовал умиротворение. – Я знаю, что у Вас на сердце, Ваше Высочество. Боль, которая с годами только увеличивалась, и страх, что Вас опять забудут, – Син нервно заправила за ухо длинную седую прядь волос, растрепавшихся при полете. – Но Вы должны знать, что страшнее забвения может быть только безразличие, которое овладело Вашим суженым после того, как Вы забрали себе всю его боль. – Безразличие? – пытаясь понять смысл её слов, Сын Ри вспоминал, когда он мог навлечь на Джи Ёна такие проблемы. – Разве я способен на такое. – И не только на это, Ваше Высочество. Если Вы не будете контролировать свои силы в следующий раз, человек, которого Вы, по Вашему мнению, будете спасать, окажется смертным и погибнет, – наконец-то сказала оракул те слова, для которых была рождена. – Одной из миссий моей жизни была необходимость предупредить Вас о Ваших силах. На случай, если Ваш жених не сможет сделать это за меня. Я уверена, что Вы очень сообразительный молодой человек, но слишком велика вероятность, что Вы не в полной мере оцените свой дар. – Не бойтесь меня обидеть, – видя, что женщина изрядно нервничает, он присел у её ног и взял её нежные, покрытые морщинами руки в свои. – Продолжайте, я всё пойму. – Я не сомневалась в Вас, – оракул невольно смутилась, польщённая таким вниманием молодого человека, судьбу которого видела с самого детства. – Вы, как ангел смерти, Ваше Высочество. Если Ваш жених умрет, защищая то, что любит, Вы можете привести человека к смерти, забрав всю его боль. Боль - это чувства, а без них человеку свойственно потерять страх перед смертью, тем самым приближая свой конец. За это время Ваш суженый несколько раз пытался покончить с собой, а так же резал себя, дабы ощутить хоть что-то. Вы понимаете меня? Любой другой на его месте уже давно бы умер, но он помнил Вас, помнил и ничего при этом не чувствовал. Эта пустота убивала его. Любое напоминание о Вас сводило его с ума, пока я не усмиряла его жажду видеть Вас травами. – Боже, я не знал, что способен забрать у него все чувства. Я просто хотел облегчить его боль при падении… – Ри вскочил, пытаясь унять в себе отвращение к своим способностям и обещая самому себе больше не использовать их. – Да, Вы облегчили его боль. Я видела, куда его принесет течение. И когда нашла его, могло показаться, что он - обычный здоровый человек, но в его глазах была пустота, а сердце перестало биться ещё во время падения, – она хотела бы скрыть от Его Высочества всю правду, но не могла себе этого позволить, понимая, как важно ему осознать свои ошибки. – Это произошло само собой, но я уверен, что не способен так поступить ни с кем, кроме него, боль которого для меня недопустима. Как же я могу убить смертного? – Представьте, что я умираю. Разве Вы не захотите облегчить боль бедной старушки? А если и нет, Вы можете представить, что на нашу деревню напала чума. Вы будете смотреть, как дети, женщины и мужчины умирают мучительной смертью? Вы не будете вмешиваться? Сможете определить, когда нужно остановиться и не стать причиной смерти человека ещё раньше, чем до него доберется его болезнь? – встав с кресла, она подошла к парню и заглянула ему в глаза, увидев через них ответ на свой вопрос. – Вот видите, Вы побежите спасать их и меня. Человек не может знать, когда ему жить, а когда умирать. Когда боль - заслуженная, а когда после этой боли для него наступит конец. Вы не вправе отбирать у них их испытания и судьбу, Ваше Высочество, как и боль Вашего суженого, притворившегося, что не помнит Вас, чтобы Вы его за эту шалость наказали. Вы столько раз страдали вместо него, что он не видит другого способа сказать Вам спасибо. Теперь Вы понимаете, о чем я говорю? – Да, – сухо отозвался Сын Ри, отходя от женщины подальше. – Я всё понял. – Я не хотела Вас пугать, и Вы не должны бояться самого себя и своих сил, – прекрасно зная о чувствительности принца, оракул изменила своим правилам и решила приоткрыть для него завесу тайны его будущего. – У Вас замечательное будущее, и я ничуть Вас не обнадеживаю. Рассказав Вам о Вашей силе, я просто сыграла свою роль в цепочке событий, которые невозможно назвать иначе, как замечательными. Вы и Ваш будущий супруг – будущее этой страны, помните это. Потом Вы поймёте, о чем я говорю, а сейчас перестаньте дуться на него и научитесь контролировать свою силу, тогда Вы поймете, сколько людей нуждаются в Вашей помощи, которая, смею заверить, спасёт немало жизней. – Звучит обнадеживающе, – Сын Хён, перепуганный до смерти своим даром, успокоился после её слов, подходя вслед за ней к двери. – Спасибо, что не поленились выполнить свою миссию. Ну и отдельная благодарность, что поухаживали за этим олухом. Да-да, неважно, по какой причине он притворился, что не помнит меня, я все равно его ненавижу. – Теперь я точно уверена, что чувством юмора он будет походить на Вас, – женщина улыбалась, чувствуя огромное облегчение от выполненного долга и предвкушение того, что будет совсем скоро. – Кто он? – растерявшись, принц всё держал ручку открытой двери и выжидательно испепелял спину женщины. – Тот, благодаря которому Вы не сошли с ума без своего партнера, – ехидно заметила оракул, поспешив скрыться от дальнейших расспросов молодого человека. Мир, который она видела, был нереален, недостижим и требовал совершенной секретности, дабы не нарушать ход времени, но Син всегда была благодарна дару, с которым она родилась. Дару, который открывал ей будущее великих людей, таких, как Сын Хён и Джи Ён. Ведь самое прекрасное ожидание, которое есть у простого человека, ни что иное, как ожидание чуда. Сын Ри мерил шагами комнату, не имея никакого представления, о ком говорила старушка. Да, совершенно очевидно, что его здравый рассудок - это причина поискать ответ на вопрос, почему он не сошел с ума. Раньше, стоило ему пробыть вдалеке от партнёра хотя бы день, его мучили кошмары и ужасная головная боль. Один раз, когда блондина отправили на военные учения, Ри не видел его неделю, что привело к посторонним голосам в голове и множеству откровенно смущающих галлюцинаций. К нему в мысли постоянно приходил избранник и вытворял с ним такое, что очнувшись, младший не хотел оставаться в реальности и мечтал поскорее очутиться в нежных объятьях любимого. Только благодаря скорому возвращению партнера он смог оценить, в каком безумстве пребывал последнюю неделю. Что ему только не пришлось пережить, чтобы такого больше не повторялось. Пять лет в Лондоне - только цветочки по сравнению с ролью прислуги и оруженосца в соседней деревне. Все, что нужно было Сын Ри, - находиться как можно ближе к партнеру, но при этом не попадаться ему на глаза, как, собственно, и на глаза его друзей и знавшего его с самого детства в лицо отца Джи Ёна. На данный момент он не только был в смятении из-за своего дара, но и не понимал, как остался в своём уме, находясь вдалеке от партнера в течение трех месяцев. Спокойствие, которое принесла с собой старушка Син, казалось, слишком быстро выветрилось и грозило взамен наградить парня головной болью. В дверь опять постучали и, не дожидаясь разрешения, напомнили младшему о том, что, кроме оракула, никто не считает себя обязанным видеть в нём сына правящего императора. Конечно, хуже всех был его возлюбленный, явно уверенный, что постучать - это наивысшее проявление его хороших манер. Так сказать, спасибо скажи, что дверь ногой не открыл. – Привет, ты уже всё или мне спрятать все острые и режущие предметы? – светловолосый несмело переступил порог, представляя из себя смесь изголодавшегося по вкусненькому зверька и нашкодившего ребенка. Он осторожно подошел к кровати, на которой сидел с опущенной головой Сын Ри и дождался, когда тот поднимет на него свой взгляд. – Прошу прощения, не имею чести быть с Вами знакомым. Вы кто? – окинув исхудавшее тело Джи Ёна быстрым взглядом, парень отодвинулся подальше, когда тот потянулся к нему руками, – Я Ли Сын Хён – принц этой страны, второй сын императора. Что Вы себе позволяете? – Сын Хён-а, я виноват, ну, накажи меня! – блондин не знал, что минут десять назад оракул не только рассказала принцу все о его даре, но и четко дала понять ему, что именно его наказания добивался блондин своей жесткой шуткой. – Молодой человек, Вы склонны к мазохизму? Даже если так, мне нечего Вам предложить, так как я не имею привычки пачкать свои руки о каких-то идиотов, – на самом деле Сын Ри еле сдерживался, чтобы не врезать хорошенько этому умнику, но узнав, что тот только этого и желает, решил не дать ему того, чего он хочет. – Да, я - идиот, Ваше Высочество, Величество, Превосходительство и все чины, которые Вам, безусловно, присудят за Вашу доброту, если Вы простите такого идиота, – несмотря на препирательства, блондин всё же сумел взобраться на кровать, намереваясь и дальше не останавливаться на достигнутом. – Твоим наказанием будет знать, какой ты придурок, и быть вечно обязанным мне за то, сколько соплей я распускал каждый раз, когда ты меня забывал! – его надменный взгляд прожигал старшего насквозь, не оставляя другого выбора, кроме как давить на жалость. – Знаешь, как я страдал без тебя. Сколько раз я натыкался на тюльпаны и сходил с ума от того, что перестал ощущать, чем же они пахнут. Перестал ощущать тебя и любовь к тебе. Ты отобрал у меня боль, спасибо, но взамен ты не оставил ничего, а самое главное - ушел сам. Каждый раз, когда я забывал тебя, у меня оставались чувства к тебе, но жить с воспоминаниями о том, каково это - знать, что ты - мой, но не чувствовать этого, лучшее наказание, которое ты мог придумать. Я всего лишь хотел, чтобы ты не был таким, как в первые секунды моего возвращения. Ты был тем Сын Хёном, который всё эти долгие годы молча страдал, пока я развлекался, напрочь выкинув тебя из головы. Прости, но я не люблю того парня, тот парень не стал бы злиться на меня и называть идиотом. Он - жертва, напоминающая, почему я не имею права на тебя настоящего, отобравшего у меня все чувства, лишь бы спасти меня. Ведь с этим Сын Хёном у нас есть будущее, и способы уберечь друг друга от боли не очень-то и отличаются, – не встретив никакого сопротивления, Квон сжал плечо Ри, укладывая того на кровать и оказываясь сверху. – Ты ведь заранее приготовил всю эту речь, прекрасно зная, что я всё тебе прощу за такие слова? – пальцы Джи коснулись его лица, мягко дотронулись до губ, которые, не выдержав, принялись покрывать нежные руки поцелуями. – Да, именно так всё и было, – Сын Ри замер, когда тёплые губы партнера прижались к бешено бьющейся на его шее жилке. – Я так скучал по этим чувствам: хотеть тебя до боли и страху перед твоим отказом или перед тем, что тебе не понравится. Не думал, что по такому можно скучать, но благодаря прошлым месяцам, я понял, что не откажусь ни от чего, что может дать мне любовь к тебе. Будь это боль или наслаждение, я не забуду о ней и не дам тебе забыть. – Ты специально сводишь меня с ума, вынуждая отменить наказание всегда называть тебя идиотом? – впитывая в себя всю нежность, которую ему дарили слова и губы любимого, Сын Ри чувствовал, что предсказание оракула сбывается, и его ждёт замечательное будущее с любимым. – Это ещё только начало, я собираюсь много чего с тобой сделать, чтобы заслужить твое прощение, – в подтверждение своих слов блондин начал медленно раздевать младшего, озвучивая все свои чувства, которыми раньше пренебрегал, не понимая их ценности. – Я скучал по твоему телу, которое всегда дарит мне наивысшее наслаждение. По запаху тюльпанов, свойственному только тебе. По взгляду, кричащему, как сильно ты меня любишь и как много боли причинила тебе эта любовь. Я так скучал по тебе. – Помнишь, что ты сказал, когда мы в последний раз занимались любовью? – возбужденный до предела, Сын Хён оттолкнул Джи Ёна и быстро снял с себя одежду. – Помолчи немного, милый.