Rehab

***POV Tom*** - Ммммм. Давно я так не наедался, - сыто улыбнулся я, наглаживая пузо. - Да уж, я тоже вряд ли еще что-нибудь съем, - Билл отзеркалил мою улыбку и отставил пустую тарелку в сторону. Вот уж от кого-кого, а от этого худышки не ожидал такого волчьего аппетита! Обед и ужин обычно можно было выбрать из нескольких вариантов - мясная еда, рыбная, вегетарианская, омлет с овощами, овощное ассорти, фруктовые мюсли или манная каша с вареньем. К тому же в качестве первого ко всему этому прилагался салат или суп. С удивлением я смотрел, как Билл за обе щеки уписывает овощной бульон, потом тотчас же в два счета расправляется с салатом, а затем набивает свой небольшой с виду ротик запеченной под сырным соусом рыбой. Ну и аппетит для такого худенького с виду тельца! - Значит, ты любишь рыбу? - поинтересовался я, уминая свой венский шницель. - Я вот не особо люблю морепродукты. А вот от хорошего шницеля или там антрекота никогда не откажусь! - Не знаю, - пожал плечами Билл, - я не ем мяса еще со школы. Просто очень люблю животных, - мягко улыбнулся юноша, наливая себе в стакан еще немного воды с сиропом. - Знаешь, у моих родителей есть собака - Синди, черный лабрадор. Я очень ее люблю и скучаю по ней с тех пор, как переехал. - Понимаю, - вздохнул я, - у меня у самого когда-то был пес, по кличке Джино, но он умер, когда мне было пятнадцать. С тех пор я больше не заводил животных. - В этот миг мне вспомнились преданные рыжие глаза моего Джино, которого я подобрал еще щенком где-то в подворотне. Я просто не мог пройти мимо этого маленького пушистого комочка, так жалостливо смотрящего на меня и умоляющего взять его с собой. Правда, дома был жуткий скандал из-за того, что я приволок домой «дикого уличного зверя» - но зато я обзавелся лучшим другом. И в какой-то степени Билл напоминал мне Джино в тот день, когда я подобрал его. Такой же маленький, беспомощный, напуганный ребенок, немного дикий, но на самом деле - ранимый и ласковый. Я несказанно обрадовался, когда лед между нами потихоньку начал оттаивать, хоть для того и потребовалось привести Билла в шок. Да... никогда не забуду его взгляда, когда он увидел мое инвалидное кресло. В нем было все: жалость, удивление, испуг, а так же стыд... стыд, потому что он сперва так сильно выпустил в мою сторону колючки. Но я не обижаюсь. Я готов помочь ему побороть себя, оставить свое прошлое позади, научу его смеяться. Ведь он такой хорошенький и нежный... - Том! Эй, ку-ку! - голос Билла спустил меня с небес на землю. - А ты никогда не думал отказаться от мяса? - Фигушки! Я плотоядная, хииищник! - страшным голосом проревел я и расхохотался. Билл лишь ткнул меня в живот здоровой рукой и рассмеялся вслед за мной. Боже, какая у него очаровательная улыбка, какой заливистый звонкий смех! Я поймал себя на том, что невольно залюбовался этим прелестным мальчиком. Какой же он красивый, хоть и сам этого не замечает. Да, шрамы есть, и их немало - но они совершенно не портят гармонии лица мальчика. А глаза... да, разноцветные, и сильно контрастируют друг с другом. Но, может быть, именно им суждено стать личной изюминкой Билла? - Билл, - начал было я, - ты меня прости за нескромный вопрос... - я почувствовал, как он напрягся, - в общем, это... Твои... ну... глаза... - Я понимаю, что тебе, может быть, неприятно на них смотреть, - сказал юноша, он заметно загрустил. - Я знаю, что выгляжу чудовищем... - Брось, Билл! Ты же сам прекрасно знаешь, что это не так, - мягко возразил я, невесомо поглаживая мягкую ладошку Билли большим пальцем. И когда это я успел взять его за руку?.. - Просто мне... ммм... интересно, как ты видишь... и видишь ли вообще... Ты не подумай, я совсем не хочу тебя обидеть! - поспешно добавил я, в надежде, что не разрушил нашу хрупкую, едва зарождающуюся на свет связь. - Если хочешь, то тоже можешь выспрашивать меня насчет этого драндулета, - я ткнул пальцем в свое инвалидное кресло. Билл замялся. Было видно, насколько нелегко даются ему разговоры на больную тему. Но все-таки он рассказал мне. - Как ты видишь, - начал он, - у меня развилась сильно выраженная гетерохромия. Один глаз как был, так и остался карим - зато другой приобрел ярко-голубой оттенок. Тем, что карий, я вижу хорошо, ничего не изменилось. Но вот голубой глаз различает только свет и тень - и то благодаря прогрессу. Вначале я вообще боялся, что ослепну полностью... - Юноша тяжело вздохнул. - Прости, Билл... - пробормотал было я. - Ничего страшного, - нежно улыбнулся Билли, - в конце концов, ты просто задал мне вопрос, а я ответил. Не так ли? - Так, - мне сразу же стало легче на душе. - Ну, а ты? Ты и вправду... ничего не чувствуешь? - осторожно спросил Билл, косясь на мои ноги. - Выше пояса - чувствую все, орудую руками, как и раньше, - усмехнулся я, продемонстрировав свои бицепсы. Я ведь говорил, что до аварии любил заниматься спортом - да и сейчас иногда выжимаю гантели и качаю пресс, насколько это возможно в моем состоянии. - А вот ниже пояса... Вроде бы у меня есть ноги, радоваться должен, что хотя бы не безногий. Но я их совершенно не чувствую. Будто бы они мне чужие, - задумчиво произнес я. Мысленно я словно перенесся в тот день, когда впервые очнулся в реанимации после недельной комы. Тогда меня не слушалось все мое тело. Я с трудом говорил, руки мои дрожали похлеще, чем у старика-паркинсониста. Даже есть я не мог - медсестрам приходилось кормить меня через трубочку. Конечно же, первые пару дней я впал в сильнейшую депрессию, граничащую с летаргией. Мне было безумно жалко себя. Молодой, здоровый парень, спортсмен, любимец всех девчонок - и вдруг беспомощный инвалид, за которым утки нужно выносить?! И вот тогда я взбунтовал против самого себя. Тренировался до упора, загнал всех врачей, всех терапевтов, логопедов, массажистов и тому подобное до седьмого пота. Речь восстановилась довольно быстро. Вскоре восстановилась и чувствительность рук, а еще через неделю я наконец-то смог самостоятельно поесть. Правда, мне разрешили всего-то картофельное пюре да паровую котлетку из протертого фарша - но даже эта скудная трапеза показалась мне настоящим царским банкетом. Ибо съел я все это САМ, без посторонней помощи! - Том, - пусть я и не чувствовал, но как-то понял, что на колено мне легла маленькая узкая ладошка. - Я, правда, не знал... и мне очень стыдно за то, как я с тобой обошелся... - Билли потупил глаза и еще сильнее, чем обычно, занавесил личико волосами. - Пустяки, - отмахнулся я, убирая с его лица прядку черных, как смоль, волос. - Ты и не мог знать. Разве же, например, я знал про тебя? - он покачал головой. - Ну вот видишь. За ужином мы говорили еще на тысячи тем - и уже совсем скоро общались так, как будто знали друг друга уже много лет. Мы шутили, смеялись, травили анекдоты - Билл так звонко и заразительно смеялся, что на мое лицо наворачивалась улыбка даже при несмешных плоских шуточках. Я смотрел на него, не в силах насмотреться... Интересно, что же с ним случилось? Я надеюсь, что в один прекрасный день он обязательно расскажет мне. Пожар, или, может быть, тоже авария? Нет, вряд ли, тогда ожоги были бы по всему лицу. Удар током тоже был маловероятен - ведь тогда все тело было бы повреждено. А вдруг это кто-то нарочно сделал?! Да нет, бред. Какой надо быть мразью, чтобы поднять руку на такое сокровище! Тщательно проанализировав все свои идеи, я приходил лишь к одному выводу: несчастный случай. Что конкретно, я не мог себе объяснить. Быть может, он упал в кастрюлю с кипятком или в камин - а возможно, что просто оказался не в то время не в том месте, и его обварили «за тебя и за того парня». Но за что? Я не мог найти ответа на гложущий меня вопрос - но решил не торопить Билла. Придет время, и я все узнаю... Когда-нибудь...