Отель Woodson

— Кларк! — кричит Эбигейл, бросая свои чемоданы в холле, преграждая путь дочери. — Я не хочу с тобой разговаривать, — блондинка скрещивает руки на груди, словно защищаясь. — Знаю, но позволь мне попрощаться с тобой? Возможно, это единственный и последний раз, когда мы видимся... — с горечью произносит женщина. — Мам, не начинай. Ты больше не больна. И вообще никогда не была, — белокурая закатывает глаза. — Да, Кларк, ты сейчас имеешь полное право говорить, что вздумается. Но я давно не молодая, и если меня не заберет болезнь, то заберет старость, — печально произносит Эбби. — Что ты хочешь? — Я хочу, чтобы ты пообещала мне, что не уйдешь от Лексы. Ни сейчас, никогда. Голубоглазой остается только громко засмеяться. — С чего такая любовь проснулась у тебя к ней? Или вы еще что-то скрываете от меня? — Я... я просто была не права. Понимаешь, я никогда тебе этого не рассказывала, но у Джейка, твоего отца, случился инфаркт от неожиданной новости, что его дочь – лесбиянка... Кларк хмурится. — Что? Ты же сказала, что это случилось на работе, что его хотели уволить и... — Да, я так сказала, но лишь для того, чтобы уберечь тебя. Ты бы винила себя всю оставшуюся жизнь... — женщина тяжело вздыхает. — Джейк был моим миром, моей жизнью, моим всем, так же, как сейчас Лекса для тебя. — Я не понимаю... — у Кларк наворачиваются слезы на глазах. — Мне было очень больно тогда... Мне было нужно кого-то ненавидеть, кого-то обвинить во всем, либо я просто бы сошла с ума или, еще хуже, покончила бы с собой... И я обвинила во всем Лексу, поэтому я так опозорила вас на свадьбе... Мне очень жаль, правда, но бущующие в то время во мне эмоции желали, чтобы вы расстались. Я думала, что со временем это пройдет, забудется, но нет. Потерять того, кого любишь все душой, – это не так просто удалить из памяти. У Кларк подкашиваются ноги, и она пятится назад, пока не достигает одного из диванов в холле, оседая на него. — Поэтому, когда я приехала сюда, ненависть вновь вспыхнула во мне огнем. И пойми, малышка, я ехала к вам правда попрощаться. Смертельный диагноз, который мне поставили, тогда не был враньем. Я отказалась от лечения, хотела повидать тебя на прощание. Это только через несколько дней мне пришло на почту письмо о том, что результаты анализов и снимки перепутали, — закатывает Эбби глаза на халатность врачей. — Ну и я не осмелилась сказать. В моих глаза все так же была ненависть к Лексе, и я лишь хотела, чтобы ты бросила ее, а с детьми я тебе помогла бы... — Что изменилось? — с обидой блондинка сглатывает слезы, думая об отце. — Я видела, какая вчера в твоих глазах была боль, когда ты разговаривала с Лексой. Видела счастье в твоих глазах, когда ты находишься рядом с ней, и поняла, что дети тоже будут страдать вдали от второй мамы. Это все дало мне понять, что Лекса для тебя то же самое, кем и для меня был Джейк. Я бы не хотела, чтобы тебя постигло такое же горе, как меня. Мы любим их сильнее собственной души, больше всего, поэтому я прошу – не вини Лексу, не прогоняй от себя и детей. Она ни в чем не виновата, она хотела все рассказать тебе, хотела выгородить меня. Лекса очень хорошая. Она не оставила тебя, не бросила, как это сделала я, попав в пучину своего несчастья, поддавшись эмоциям, страданиям, начала пить и гулять, а тебе тогда не было и восемнадцати... Лекса заменила тебе меня, как могла, — шепчет женщина со слезами на глазах, пребывая рядом с дочерью на диване, но так и не дотрагивается до нее, чтобы успокоить, ибо боится, что та оттолкнет. — Папа умер из-за меня... — срывается в безудержные слезы Кларк, прикрывая ладонями лицо. Эбби хочет прикоснуться к дочери, убрать ее руки от лица, прижать к себе и успокоить, но она давно потеряла это право матери. — Нет, малышка, даже не думай так. Ты сама доктор и прекрасно знаешь, что мы не можем предугадать реакцию нашего организма на те или иные известия. Папа... это не первый его инфаркт, такое было не раз, просто мы берегли тебя от этого, поэтому ничего не рассказывали. Этот просто был последним, и на смертельном одре Джейк попросил, чтобы я тебе и в этот раз не рассказывала причину, но, осмыслив ее, он первый пожелал тебе счастья с Лексой. Умирая, он был счастлив, что ты кого-то полюбила и что тебя полюбили. Не важно кто, главное – что это было взаимно. Он не винил тебя, он винил только себя, что не успеет побывать на свадьбе и поняньчить внуков, — Эбби улыбается со слезами на глазах, замечая, как дочь убрала руки от лица и внимательно слушает ее. — Если бы он не... Все бы было хорошо, я не свихнулась бы и внуки росли бы с нами. Кларк хмурится, стирая слезы с щек. Это все похоже на красивую, но печальную сказку, так как что-то не сходилось в словах матери. — Как вы поняли, что это истинная любовь, настоящая? Что это не бред подростка и не обычное увлечение? — Хм... Ну это проще простого, Кларк. Ты до Лексы встречалась только с мальчиками, и мы не думали, что это увлечение, просто секс... Когда переходишь на другую сторону, в свою же команду, это подразумевает любовь. Не думаю, что, если бы это была не Лекса, ты бы вообще взглянула на свой пол. Лекса чем-то зацепила тебя, влюбила в себя. Возможно, она особенная для тебя, — гадает женщина. — И, вспомни, ты никогда и никого не приводила в наш дом, а тут такое! И сразу ты представила ее как свою девушку. Теперь Кларк верит словам матери и молча кивает, ибо не знает, что еще сказать. Эбби слегка улыбается, быстро приобнимает дочку и встает с дивана. — А теперь извини, малышка, самолет ждать не будет. Блондинка хочет остановить мать, но не знает, как это сделать. Точнее, на нее столько обрушилось сегодня новостей столетней давности, что голова пытается переварить информацию, мысли путаются. Девушка добавляет короткое «да», а после встает и идет к дверям туалетной комнаты для персонала. Ей нужно привести себя в порядок, такой являться к детям нельзя. Кларк понимает Эбби с папой, как они оберегали ее от страданий и расстройств, так же, как и она своих детей. Спустя несколько минут Гриффин входит в ресторан и глазами выискивает детей. В поле зрения, а точнее, перед самым ее носом появляется жена. Она немного растеряна, а по красным глазам понятно, что брюнетка не спала всю ночь. — Кларк, нам нужно поговорить. — Я не хочу, Лекс... — и это не из-за обиды на супругу. — У меня был непростой разговор с мамой. Она уехала... — У меня тоже, — добавляет зеленоглазая, мягко берет блондинку за руку и ведет к своему кабинету. — Прошу, родная...

Несколькими минутами ранее.

Эбби узнала у Харпер, в каком номере теперь проживает ее невестка, и спустилась к ней перед тем, как поговорить с Кларк. Робкий стук. Брюнетка думает, что это персонал с уборкой, и недовольно поднимается с кровати. Ей так и не удалось поспать ночью – терзали разные мысли, поэтому девушка подумала, что удастся это сделать до обеда. Она сейчас прогонит всех и продолжит свои мытарства в дремоте. Но на ее пороге стоит Эбигейл, и девушка не может прогнать мать своей жены, хотя из-за этой женщины ее налаженная жизнь рушится. — Я пришла попрощаться. Вудс отходит в сторону, пропуская тещу в свой номер, но продолжает молчать. Ей нечего сказать Эбби – всего, что та хотела, она и добилась. Лексе даже не интересно, ради чего пришла сюда блондинка. Позлорадствовать? Брюнетке как-то все равно. — Я хотела тебя попросить, чтобы ты не ругала свою дочку, — с легкой улыбкой начинает женщина. Лекса же думает, что она о пьяной вечеринке. — Она умненькая у вас, а оступиться может каждый. — Кларк ее уже наказала, — бурчит зеленоглазая, всматриваясь в окно. Скорее всего, на улице опять пекло, но их спасают кондиционеры в отеле. — В моих наказаниях уже нет смысла. — Я не об этом поступке Мэдисон, хотя... я помню, как Кларк заявилась домой впервые пьяная... Это было сразу после Рождества. Но мы с Джейком были рады, что она хотя бы вернулась домой живая и невредимая! — Гриффин случайно ударяется в воспоминания. — Эбби, что вы хотите? — настаивает Лекса. Ей не хочется сейчас слушать о прошлом матери своих детей, которое ту не покидает, тем более брюнетка знает все о той жизни супруги. Это случилось, когда они еще встречались, – девушки поделились всем друг с другом, о чем помнили из своей жизни. — Я хочу, чтобы ты не ругала Мэдисон, — повторяет Эбигейл свою просьбу. — Она мне помогла... И я узнала, что ваша семья на грани банкротства, что день-два, неделя, и даже отель у вас заберут из-за долгов. Уже не говоря о том, чем вы будете расплачиваться со своими работниками. — Это не ваше дело. — Да, не мое, но рядом с тобой живет моя дочь и мои внуки. — Вспомнили, — усмехается Вудс. Блондинка пропускает мимо ушей оскорбление в свой адрес и продолжает. — Я оплатила все твои долги, внучка помогла разобраться, — пожимает плечами Гриффин. — Но ты мне ничего не должна, крови я больше вашей попила, чем все деньги мира, поэтому не ругай ее. Я попросила, она не смогла отказать на прощание бабуле. Конечно, Лексе сейчас нужно бы вспыхнуть, накричать на женщину, чтобы не лезла не в свои дела, сказать, что отдаст, но в голову приходят другие мысли, точнее, что, скорее всего, теща отдала последние сбережения... Ради чего? — Эбигейл, на что вы собираетесь дальше жить? — Ну теперь будет не до шика, — улыбается блондинка. — У вас и дома нет, — продолжает брюнетка. — Перекантуюсь у подруги какое-то время... А вообще не важно. Мне с моим образом жизни и грядущей старостью осталось жить два понедельника. А если нет, так дома престарелых всегда открыты, и я не останусь без крыши над головой, — пожимает плечами теща, вытягивая из сумки конверт. Он тонкий, так что это не могут быть еще деньги. — И еще возьми это. — Что это? — Лекса боится бумаги, словно огня, не прикасается. — Бери, это не бомба, — усмехается Гриффин, сама всовывая в чужие руки конверт. — Может быть, я и не знаю свою дочь, и это следствие того, что не растила ее, но еще помню ее единственную мечту, не связанную с тобой. Хотя... и с тобой она потом связала ее. — Я ничего не понимаю, — бормочет Лекса, приоткрывая корешок конверта и вытаскивая оттуда два билета. — До тебя туго доходит... И что моя дочь нашла в тебе? — усмехается Эбби. — Шучу. Попросишь у Кларк прощения и отдашь ей это. Она всегда хотела побывать на море. Мы не возили ее с Джейком, потому что у него были проблемы со здоровьем и перелеты ему были не рекомендованы. Думаю, что и у вас не было времени да и возможности на это. А она всегда там мечтала побывать. Даже когда дети, будучи еще подростками, вешают постеры на стены своих кумиров, Кларк вешала картинки с тихими и даже дикими пляжами, но довольно красивыми. Позже, когда появилась ты, она мечтала с тобой туда уехать... Прости меня, дочка, за все... — Гавайи? — брюнетка только это может вымолвить, пребывая в шоке, но когда поднимает взгляд, в номере уже никого нет. Девушка быстро мчится в душ, за пять минут одевается, за десять приводит себя в порядок, а после спускается вниз.