Ускользающая красота

Конверт принесли в обычное время, вместе со служебной почтой. Её приносили Брагинскому два раза в неделю. Всё было как обычно: ответы на запросы, результаты экспертиз, анализы вещественных доказательств. Всё то, что должно быть запротоколировано на бумаге и снабжено подписями и печатями. С момента того эпического фиаско, которое потерпела ГРОЗ на набережной Ниццы, прошло уже почти полгода. Никаких новых следов и улик обнаружено не было. Феличиано Варгас и его преступная группировка как будто растворились, растаяли в воздухе. А с ними, соответственно, и Людвиг Байльшмидт. Брагинский продолжал работать в Следственном комитете, новых поручений от международной группы не поступало. После такого провала у всех временно пропал энтузиазм. В суете повседневных дел Ивану казалось, что он совсем забыл про Людвига, но потом случалась какая-то мелочь, например в кафе играла печальная музыка и он внезапно вспоминал о нём. Его сердце как будто простреливало болью. Он уже привык к этим приступам и привык её терпеть. Брагинский понимал, что это бессмысленно, что все его страдания напрасны. Людвиг встретил свою первую любовь, которая как известно, не ржавеет, и в первую же ночь у них с Феличиано был страстный секс на борту роскошной яхты с романтическим названием. Разве сможет он променять всё это на совершенно обычного следователя из Москвы? В любом случае у связи преступника и полицейского не могло быть будущего. Когда Иван думал об этом, у него тупо ныло в груди от безнадежности. Он честно пытался забыть, но у него ничего не получалось. Вообще его сердце стало очень чувствительным и постоянно давало о себе знать. Хотя во время очередного медосмотра врач никаких отклонений от нормы у него не выявил и утверждал, что Брагинский совершенно здоров. Но всё же, когда следователь заметил среди почты небольшой конверт из плотной бумаги, у него в очередной раз взволнованно забилось сердце. Грёбаная интуиция опять сработала. В этом конверте не было ничего особенного, кроме того, что он был без адреса, штемпеля и всяких других опознавательных знаков. Девственно чистый конверт. Небольшое расследование, которое Иван провёл по телефону, показало, что почтовый отдел не имеет понятия, откуда взялась эта посылка. Её просто на каком-то этапе обнаружили в ячейке, куда складывали всю почту для Брагинского. Кто-то говорил, что принёс курьер, кто-то — что передали из другого отдела. Подтвердить свои слова доказательствами как обычно никто не мог. Впрочем, в последнее время в Следственном комитете царила такая неразбериха, что подбросить конверт мог кто угодно и когда угодно. Отчаявшись добиться внятного ответа, Иван положил трубку и стал изучать конверт. Бумага была крафтовой, очень плотной. На предмет всяких взрывчатых веществ почту проверяли исправно, так что на этот счёт беспокоиться было нечего. Внутри был какой-то небольшой, но довольно тяжёлый объект, это было заметно по выпуклости, которая свободно перемещалась от края к краю. Внешне спокойно, но с бешено бьющимся сердцем Брагинский вскрыл конверт и оттуда к нему на ладонь вывалилось… кольцо. Иван застыл на месте от изумления. Кольцо было старинным и довольно массивным, его украшал большой зелёный камень, вправленный в золото. Металл тускло блестел, а камень переливался всеми своими гранями под ярким электрическим светом. Зрелище было прекрасное и завораживающее. Никакой объяснительной записки или чего-нибудь ещё в таком роде в конверте не обнаружилось. Брагинский попытался сосредоточиться. Он достал телефон и быстро сфотографировал перстень, стараясь чтобы камень был хорошо виден. Потом сбросил фотографию Ван Яо. Ответ пришёл быстро. «Откуда?» «Прислали по почте. Анонимно. Что-то ценное?» «Очень». «Подробнее». «Перстень принадлежал Чезаре Борджиа. Уникальная вещь, исторический артефакт. Стоит бешеных денег». «Нихуя себе». «Успокойся. Скорее всего, у тебя подделка. По последним данным перстень находится в Австрии, в частной коллекции». «Адрес?» «Щас скину, дай пять сек».

***

Ресторан был слишком пафосным, Иван даже не ожидал, что встречу назначат в таком роскошном заведении. Он пришёл немного раньше, администратор провёл его к заказанному столику и теперь Брагинский сидел, озираясь по сторонам и чувствуя себя неловко. Заказ он делать пока не стал, решив, что лучше подождать. Он ждал человека, принадлежащего к высшей аристократии, встречи с которым было добиться совсем непросто. Иван выбил у руководства эту командировку на свой страх и риск и улетел в Вену, ничего не сообщив об этом остальным сотрудникам ГРОЗ. Сначала ему хотелось получить результат и подтвердить свои подозрения. Родерих Эдельштайн полностью оправдал его ожидания. Элегантно одетый, с изящными манерами, он очаровывал с первого взгляда. Сиреневые глаза мягко блестели из-под очков, рукопожатие было крепким и уверенным. А вот чего Иван не ожидал, так это того, что он придёт на встречу вместе с женой. «Элизабет, моя супруга», — коротко представил он её. Брагинский уже навёл кое-какие справки и знал, что в последнее время супруги не очень-то ладили и находились на грани развода. Впрочем, внешне это совсем не было заметно. Вежливые манеры обоих не давали шанса догадаться об их истинных отношениях. Подошёл официант и Иван сделал заказ, стараясь не выйти за рамки командировочного бюджета. Эдельштайн небрежно попросил «все как обычно» и «запишите на мой счёт». Некоторое время поговорили о погоде. Потом воцарилось неловкое молчание. — Кажется, вы хотели о чем-то меня спросить? — ободряюще улыбнулся Родерих Эдельштайн. Улыбка у него была очаровательная, её даже можно было принять за искреннюю. Впрочем, она только мелькнула на его холодном лице и тут же исчезла. Но Иван уже решился. — Что вы можете сказать по поводу вот этой вещицы, господин Эдельштайн? — в свою очередь поинтересовался он, кладя на стол кольцо в небольшом прозрачном пакетике. Родерих заинтересованно нагнулся вперёд. — Какая прекрасная копия, — вежливо сказал он. — На первый взгляд не отличишь от настоящего. Но почему вы обратились с этим ко мне? У Брагинского был некий козырь в рукаве, но он не торопился его выкладывать. — Хотел вернуть украденное, — спокойно ответил Иван. — Это моя профессия вообще-то. А разве это не ваш перстень? — Нет, что вы, — рассмеялся Эдельштайн, но в этот раз его смех выглядел неестественно. — Мой перстень находится дома, в сейфе, под надежной охраной. Такие вещи обычно нельзя украсть незаметно. — Вы в этом уверены, господин Эдельштайн? — стараясь быть как можно более вежливым, уточнил Иван. Но вышло как-то слишком официально. — Конечно, уверен, — холодно ответил Родерих. — А теперь, когда мы всё выяснили… — Нет, не всё, — настойчиво перебил Иван. — У меня есть заключение нашего эксперта, который утверждает, что этот перстень — подлинник. Хотите ознакомиться? Эдельштайн покачал головой. — Ваши эксперты меня не интересуют. До свидания, господин Брагинский. Пошли, Элизабет, машина уже ждёт. В этот момент Иван положил перед ним телефон с загруженной фотографией. Это не было таким доказательством как акт экспертизы, но попробовать стоило. — Постойте, — сказал Брагинский. — Вы случайно не знаете этого человека? Родерих Эдельштайн изменился в лице. Всего на мгновение, но он побледнел, словно от ужаса, все мышцы застыли, лицо напоминало маску. Секунду спустя это снова был уверенный в себе аристократ. — Конечно, нет, — вставая, сказал он. — Первый раз вижу. Но тут Элизабет, которая до сих пор не промолвила ни слова, кроме как о погоде, схватила телефон и стала внимательно рассматривать фото. — Мне кажется… — протянула она. — Нет, я уверена… Родерих, это случайно не тот парень, который всё лето проработал у нас помощником садовника? — Я не запоминаю слуг, — поморщился Эдельштайн, но посмотрел на фотографию уже внимательнее. — Возможно, это он. Но я не уверен. — Мы называли его Венециано, — сказала Элизабет, — такой весёлый парень, услужливый. Помогал не только в саду, но и в доме. До сих пор не понимаю, почему Родерих его уволил. Брагинского пробрала дрожь от ощущения того, что он близок к разгадке. Интуиция как всегда вела его вперёд. — Это международный авантюрист и преступник Феличиано Варгас, — спокойным тоном пояснил он. — Специализируется на краже произведений искусства. Ну что, вы и теперь утверждаете, что перстень Борджиа у вас в доме в целости и сохранности? — Господин Брагинский, — с нажимом произнёс Эдельштайн, — если я что-то утверждаю, то всегда в этом уверен. Насчёт Венециано я не могу быть уверенным, я не настолько хорошо с ним знаком. Но насчёт принадлежащего мне перстня не сомневаюсь. Он находится у меня в загородном доме. — Всё же этот Венециано был какой-то странный, — задумчиво произнесла Элизабет. Её вид был совершенно невинным, но в зелёных глазах прыгали дьявольские искорки, — ходил повсюду без разрешения, садовник был этим недоволен. Помнишь, ты решил его наказать и закрыл в своей спальне? А когда я вошла, он… — Ладно, — перебил её Родерих. — Если вы так беспокоитесь, господин Брагинский, давайте прямо сейчас поедем и проверим. Вы убедитесь, что перстень на своём месте. Элизабет торжествующе улыбнулась и встала из-за стола следом за ним.