Навсегда со мной

      После долгих рассуждений, они решили купить дом в Тадфилде. Спокойный район, прекрасная местность и соседка-ведьма – что могло быть лучше.       После адаптации к человеческому миру, Азирафаэль открыл свою библиотеку с редкими экземплярами книг, которые помогла найти мадам Трейси. Кроули же решил завести растения – он чувствовал некую привязанность к ним, да и кто его мог так хорошо выслушать, как они?       Также мужчина решил податься в модельный бизнес – из-за его жёлтых змеиных глаз и прекрасной фигуры его сразу же взяли, отчего Энтони вмиг получил популярность. Но от своих любимых очков Кроули не отказался – он всегда носил пару на глазах, снимая только дома при Азирафаэле.       Вечерами они сидели в гостиной, с бокалами красного вина в руках, и о многом рассуждали. - Дельфины. Большие мозги размером…чертовски большим, - пьяно размышлял Кроули, - И ни разу не видел…понимаешь? Это нужно исправить, ангел…срочно! - Дорогой, конечно, - согласился мужчина, рассматривая бокал. Трезвостью он также не отличался. - А киты…- продолжил свою мысль Энтони, - Это целая гора мозгов!       Редкими вечерами, Азирафаэль оставался в доме один, и он проводил это время с пользой – находил старейшую книгу, что купил недавно, и рассматривал её на наличие повреждений. Время приходило незаметно, и уже утром в кровати, под боком, обнаруживался Тони, который мило извинялся перед Шином за то, что не пришёл ночью домой. - Работа, ты же понимаешь… Им была необходима эта фотосессия под ночным небом! Я всю жопу себе отморозил, пока эти тупицы не найдут удачный кадр, - оправдывался Кроули, обнимая Азирафаэля, а тот не имел ничего против.       Сегодня же вечер отличался лишь тем, что Шин заметил на кухонном столе глянцевое издание, где на обложке красовался его возлюбленный, откинувшись на красном кресле, в одних узких джинсах и змеёй на груди. Азирафаэль осторожно провёл пальцами по бумаге. Кроули был чертовски красив, и букинист, как никто другой, замечал это. Иногда к нему приходили в голову дурные мысли о том, что он недостоин Энтони, и что тот скоро уйдёт от него, как только полностью адаптируется в мире. Но каждое утро, когда Шин наблюдает за спящим Кроули, он твёрдо решает, что никому не отдаст это милое желтоглазое чудо. Только желающих покуситься на возлюбленного много, а Азирафаэль не всемогущ, так что ему оставалось любоваться прекрасным телом Энтони на обложке и терпеть. Шин так и провёл вечер, листая глянцевый журнал и внимательно рассматривая фото с Кроули, нервно облизывая губы. Сам виновник появился ближе к полуночи – разодетый и накрашенный, с красивой укладкой – и уселся рядом с букинистом, что не заметил появления возлюбленного. - Что, ангел, так соскучился по мне, что теперь коротаешь часы за рассматриванием моего тела в журналах, - довольно улыбнулся Энтони, прижимаясь телом к Азирафаэлю. Тот сразу закрыл журнал и отложил, обращая своё внимание на Кроули. - С фотосессии, милый? – спросил Шин, проводя рукой по рыжим кудрям. - Да… - устало протянул Энтони, - Фотографы всё никак не могли подобрать для меня фон и позу, но я чувствовал, что они будто раздевают меня глазами. - Ты красивый, Кроули, - с улыбкой сказал букинист, - И я в чем-то их понимаю. Неожиданно Энтони повалил не ожидавшего Азирафаэля на диван, нависая сверху. - Не сравнивай этих извращенцев с собой, ангел. Я готов всё отдать, чтобы ты смотрел только на меня, - прошептал мужчина и осторожно укусил мочку уха. - Но я и так смотрю только на тебя, дорогой, - тихо сказал Азирафаэль, и это было последней точкой кипения для них двоих.       Шин не захотел снимать одежду Кроули, будучи самим обнажённым, и мужчина оставил всё, как есть. Лаская руками белоснежное тело, Энтони шептал в губы возлюбленного: - Ты самый прекрасный человек на земле, ангел, и я никогда тебя не брошу.       Шин тянулся за поцелуем, но Кроули перешёл к груди мужчины, языком лаская розовые соски, пока те не опухли. Азирафаэль зарылся рукой в некогда прекрасную укладку Энтони и потянул рыжие волосы, срывая с губ мужчины тихие стоны.       Кроули осторожно взял бёдра возлюбленного, целуя нежную кожу. Шин не мог больше выносить этой сладкой пытки, прижимаясь пахом к ширинке мужчины. Энтони издал глухой рык и снял узкие джинсы, чтобы после осторожно войти в любимое тело, а затем втрахивая возлюбленного в диван, срывая прекрасные стоны с розовых губ. Азирафаэль был самым прекрасным, что случалось в его жизни. - Кроули, - осторожно позвал мужчину букинист, переворачиваясь лицом к возлюбленному, - Ты вспомнил, как попал в это море?       Энтони лежал, рассматривая потолок в спальне, и глухо ответил: - Я много спрашивал, ангел, и это не понравилось начальству, что обеспечивал детдом. Они не думали, что я утону, они лишь хотели меня попугать, чтобы я больше не совал нос не в своё дело. Кто же знал, что я вырвусь из их рук и не смогу всплыть. Перед смертью я помню лишь мягкое свечение, а затем я очутился в пещере с хвостом и жабрами, не помня о людской жизни. Может, все те русалки тоже были когда-то людьми?       Шин осторожно обнял Кроули, и Энтони повернулся к Азирафаэлю. - Я оставил тебя одного, в этом проклятом детдоме… - Сейчас ты со мной, Тони, - Шин мягко улыбнулся, - И навсегда рядом. - Навсегда.