***
В Мадриде они приземляются поздно, и Жерар едва не засыпает на ходу, пока они тащатся через терминал аэропорта. Они быстро прощаются с парнями, ни у кого нет настроения на долгие расшаркивания, и Жерар рад, что никто не додумался спросить, почему он не собирается на ближайший рейс в Барселону. — Есть хочешь? — спрашивает Серхио, зевая, пока они ждут багаж. — Можем перехватить что-нибудь по дороге. Жерар мотает головой, от одной мысли о еде у него сводит желудок. — Я спать хочу. — Ладно. Поездка до дома Серхио короткая, они оба слишком устали, чтобы разговаривать, так что только стараются не уснуть. — Я постелю тебе в гостевой, — говорит Серхио, когда они входят, и Жерар хоть и не знает, чего ждал, но все равно чувствует разочарование. Он поднимается за Серхио по лестнице, украдкой оглядывая дом. Если бы Жерар так чертовски не устал, то точно пошутил бы над вызывающими картинами и кричащим декором, которым заставлены все свободные поверхности, но у него едва хватает сил переставлять ноги. Серхио тоже выглядит не лучше, будто свалится в любой момент, и только нежелание мучить его еще больше заставляет Жерара молчать, а его сердце болезненно сжиматься. Комната для гостей приятная и уютная, совсем не такая роскошная, как ожидал Жерар. Удобная мебель, теплые цвета, большая кровать с белыми простынями. Но он все равно чувствует себя странно потерянным, когда за Серхио закрывается дверь. Жерар сначала смотрит в сторону ванной, неплохо было бы принять душ, смыть грязь и усталость после долгого путешествия, но у него нет сил даже раздеваться, так что он валится на кровать, облегченно вздыхая, когда голова касается подушки. Теперь осталось только уснуть. Но три часа спустя он все еще изучает взглядом крошечные трещинки в потолке. Взгляд на телефон подтверждает, что прошло еще пять минут с последней проверки времени. В какие-то моменты Жерар думает позвонить Жорди, потому что в голове каша, а пребывание в доме Серхио напрягает, но даже отчаянная потребность поговорить с кем-то не стоит того, чтобы жестоко вырывать друга из заслуженного сна. Жерар со стоном скатывается с кровати, натягивает спортивки, берет телефон и выходит в тускло освещенный коридор. Не особо ясно, где тут кухня… но тут он замечает свет из-под двери в конце коридора. Рука трясется, когда Жерар стучит. Звук в тишине дома жутко громкий. — Заходи, — раздается приглушенный голос Серхио. Комната купается в мягком золотистом свете, и более чем ясно, что Серхио тоже не спит, судя по тому, как он сидит на кровати, подложив под спину подушку, с телефоном руке. Он вопросительно смотрит на Жерара. — Не могу уснуть, — поясняет тот, пожимая плечами и изо всех сил стараясь не смотреть на обнаженную грудь Серхио. — Я тоже. Несколько бесконечно долгих мгновений они просто смотрят друг на друга, не зная, что сказать и что сделать. Серхио все еще держится за телефон, как за спасательный круг, и Жерар чувствует, что его терпение на исходе. — Почему я здесь, Серхио? — прямо спрашивает он. Потому что уже четыре утра, потому что стоять в ногах кровати Серхио посреди ночи ужасно интимно, и он слишком вымотался, чтобы ходить на цыпочках вокруг слона в комнате. — Вчера. — Серхио сомневается всего лишь долю секунды. — Что ты имел в виду? — Ты прекрасно знаешь, что я имел в виду! — резко отвечает Жерар. Серхио устало фыркает. — Вообще-то не знаю. — Я думал, что это очевидно. — Ну что? Что? — Серхио машет руками, позабытый телефон летит на пол. Он раздраженно косится на валяющийся смартфон, а потом снова смотрит на Жерара. — Ты предложил мне переспать, чтобы я помог тебе забыть о косяке? И все? — он недовольно вздыхает. — Извини, но мне это не интересно. — Я в курсе! — голос Жерара почти срывается на последнем слове. — Не нужно отказывать мне дважды. — Я не… черт! — Серхио слезает с кровати и начинает ходить по комнате туда-сюда. — Это не то, что я имел в виду. Ты правда думаешь, что я такой садист, что притащил тебя сюда, чтобы снова тебе отказать? Жерара пожимает плечами. Он уже не знает, что и думать. — Зачем тогда? — Черт меня раздери, если я знаю. — Серхио резко останавливается и прислоняется к подоконнику, нервно покручивая кольца и глядя на Жерара. — Все, что я знаю — я не могу просто переспать с тобой. Я не могу быть игрушкой, чтобы ты потом меня выкинул, когда я буду не нужен. Это слишком больно. Жерар удивленно моргает. Его разум отчаянно пытается понять, на что намекает Серхио. Что ты хочешь этим сказать? — спрашивает он про себя, в мыслях у него полная каша. — Господи Иисусе, — невесело усмехается Серхио. — Почему ты такой тормознутый? Ты мне нравишься. Уже давно. — Он смущенно почесывает бороду, легкий румянец ползет по его шее. — Я просто никогда и не думал, что это может к чему-то привести. — Оу… — бормочет Жерар. Он слишком ошеломлен, чтобы сказать что-то еще. — Я и понятия не имел… — Ты вроде как и не должен был знать, — тихо говорит Серхио. — Но я боялся, что это слишком очевидно. — Подожди, что? О чем ты? — Жерар смеется против воли. То, что говорит Серхио — безумие, в этом нет смысла, и безумное счастье начинает бурлить у него в груди, потому что он нравится Серхио больше, чем он смел надеяться. — Я много лет был убежден, что ты меня ненавидишь. — Я никогда тебя не ненавидел. Просто не знал, как с тобой говорить, чтобы себя не выдать. Я думал, что мои чувства к тебе видят все. — Какой же ты идиот! — усмехается Жерар, но его сердце почти вылетает из груди. — Во всяком случае, ты делал все, что мог, за весь Чемпионат мы едва разговаривали. — Потому что большую часть турнира ты вел себя странно! — фыркает Серхио. — Я просто пытался наслаждаться теми крохами времени, что мы проводили вместе, а ты продолжал обвинять меня во всяких нелепостях. Все время вспоминал Косту, и я думал, что ты все понял… — опять вздыхает он, и Жерара трогает внезапная усталость в его голосе. — Прошлая ночь была одной из худших в моей жизни, а потом ты приперся, предложил мне себя так, будто это ничего не значило. Мне показалось, что ты надо мной издеваешься. — Господи, Серхио, прости меня. Я ничего такого не думал. Я никогда не хотел причинить тебе боль. Я пришел к тебе не ради секса. Я даже не знал, что у меня был гребаный шанс… и… — Жерар заикается, и внезапно в его голове проносятся тысячи мыслей. Я люблю тебя. Я хочу провести с тобой остаток жизни. Ты для меня единственный. Ни один вариант не кажется подходящим, если он не хочет немедленно отпугнуть Серхио. Сердце бухает в груди. — Черт. — Он проводит пальцами по волосам и садится на край кровати, его колени предательски дрожат. — Я знаю, что все испортил. Мне не следовало так на тебя наскакивать, но я не знал, что еще делать. Я так боялся, что мы больше не сможем поговорить… я не хочу тебя потерять. — Как друга? — Нет. — Жерар качает головой, впервые за этот вечер позволяя себе искренне улыбнуться. — Даже больше того. — Хорошо, — говорит Серхио, счастливо улыбаясь, и Жерар не может перестать смотреть в его теплые карие глаза, в сердце только любовь, а затем внезапно Рамос садится рядом, придвигается ближе, их плечи соприкасаются. Он протягивает руку и переплетает их пальцы. — Жерар, — шепчет он так близко, что опаляет дыханием губы Пике. — Я уверен, что ты должен меня поцеловать. Жерар хрипло смеется, в животе порхают бабочки, когда он скользит рукой по затылку Серхио, гладит татуировку, тянет его голову ниже, коротко вздыхает, едва касаясь губами. Он загипнотизирован трепетом ресниц Серхио… и наконец он сокращает расстояние между ними, медленно закрывает глаза, когда их губы встречаются. Губы Серхио ощущаются намного прекраснее, чем можно было представить. Теплые, мягкие… и от того, как он прижимается к нему, по спине Жерара табуном пробегают мурашки. Он не сопротивляется, когда Серхио ерзает, углубляя поцелуй, его язык настойчиво упирается в нижнюю губу Жерара, а сам Серхио резко оказывается сверху, ногами плотно обхватывая его талию. Вес желанного тела Пике ощущает как небесный дар — Рамос так сладко прижимается к нему во всех нужных местах, а их губы все больше и больше распаляются. После этого Жерар теряет всякое ощущение времени, весь его мир сжимается до мягких губ Серхио, скользящих по его собственным, и он не понимает, проходят минуты или часы, когда они наконец прекращают целоваться, с закрытыми глазами делясь друг с другом дыханием. — Нам, наверное, пора спать, — шепчет Серхио через некоторое время, но даже не пытается отодвинуться от Жерара, а лишь крепче прижимается к его груди, уткнувшись носом в изгиб шеи. — Поспишь со мной? — тихо спрашивает он, и Жерар ничего не может сказать, только крепко обнимает его и кивает, надеясь, что Серхио не заметит, как нелепо быстро стучит его глупое сердце. — Знаешь, тебе рано или поздно придется с меня слезть, — шепчет Жерар, когда наконец снова обретает голос, поглаживая спину Серхио, жадный до тепла его кожи под пальцами. — Не хочу, — сонно урчит Рамос, и Жерар почти сдается, черт с ним, пусть хоть вообще он проведет ночь без сна. — Ладно тебе, — в итоге смеется он, толкая Серхио, пока тот наконец не сползает на другую половину кровати и не забирается под одеяло, приглашающе приподнимая край. Жерар укладывается рядом, перекатываясь на бок и опираясь на локоть, внезапно то, что они так близко лежат под одним одеялом, кажется невероятно интимным. — Спокойной ночи, — шепотом говорит он, чувствуя новую волну неуверенности, можно ли прижаться к Серхио или это будет перебором, но прежде чем эта мысль полностью захватывает его, Серхио сам прижимается к нему спиной. — Спокойной ночи, Жери, — отвечает он, довольно вздыхая, когда Жерар крепче обнимает его.***
Жерар просыпается поздно, солнце уже высоко, но Серхио все еще тихо похрапывает рядом, так что он не спешит вставать, а укладывается на бок, стараясь не слишком сильно мешать, и разглядывает Рамоса. Одеяло сползло вниз ровно настолько, чтобы обнажить плечо, линию ключицы и черные линии татуировок на бронзовой коже. Жерар не может оторвать взгляд от этого заманчивого вида. Он протягивает руку, не в силах остановиться, пальцы скользят по чернилам, насытиться тем, какая мягкая и теплая кожа у Серхио, почти невозможно. Она почти светится на солнце. Жерар тащит одеяло ниже, и его рот наполняется слюной, когда становится видно еще больше татуировок на обнаженной груди, и какое-то время он просто наслаждается видом, но вскоре пальцы начинают зудеть от желания более тщательно исследовать тело Серхио, чтобы потом он прикоснулся к Жерару так же нетерпеливо и жадно. Это последняя связная мысль, теперь Жерар умирает от желания разбудить Серхио, поэтому наклоняется и мягко целует его в губы. Серхио лениво открывает один глаз и сонно смотрит на него. — Клянусь, если ты сейчас скажешь какую-нибудь гадость, я… — он не договаривает и со стоном зарывается лицом в подушку. Жерар усмехается. — Ты храпишь. Серхио высовывает голову из-под подушки и возмущенно глядит на Жерара. — Я не знал! — Ага, конечно, так я и поверил, — ухмыляется Жерар и тянет упирающегося Серхио за руку, пока тот не сдается и не придвигается ближе, прижимаясь щекой к тонкой ткани его футболки. — Не волнуйся, это просто восхитительный звук, — дразнит он, но его смешок тут же превращается в вопль, потому что Серхио щиплет его за бок. — Прекрати! — Ни за что! — хихикает Серхио, его голос такой ласковый, и это будто привычно для Жерара, просыпаться рядом, обмениваться шутками, будто они делали это уже сотню раз, и это не первое из их совместных пробуждений (Жерар надеется, что таких совместных утренних моментов у них теперь будет много). — Это обещание? — шепчет Жерар, и когда Серхио собственнически сжимает его бок, все его тело покалывает. — Может быть, — с вызовом говорит Рамос, и его глаза вдруг становятся невероятно темными, он наклоняется, на этот раз никакой ласки нет, поцелуй сразу становится горячим и страстным. Жерар укладывается на Серхио сверху, они вплотную прижимаются друг к другу, а их языки переплетаются. Они оба тяжело дышат, отрываясь друг от друга, и Жерар чувствует, как напряженный член Серхио прижимается к его бедру, а его собственный член такой же твердый. Он проводит пальцами по колючему затылку Серхио и тянется за очередным поцелуем, но издает разочарованный стон, потому что за волосы не ухватится. — Зачем ты так коротко подстригся? — спрашивает он, рассеянно целуя Серхио в шею. — Не знаю. Захотелось что-то поменять. — Это что-то вроде приметы? — интересуется Жерар, отстраняясь настолько, чтобы видеть лицо Рамоса. — Наверное. Жерар задумчиво хмыкает. — Мне больше нравилось, когда они были длиннее, — признается он, но тут же жалеет о своих словах, видя страдальческий взгляд Серхио. — Просто скажи, что я урод, — фыркает тот, отворачиваясь. — Чушь собачья. — Жерар вынуждает его повернуть голову обратно и целует. — Неважно, как ты выглядишь. Я всегда буду считать тебя горячим. Серхио насмешливо фыркает. — Конечно! — Я серьезно, — бормочет Жерар, застенчиво улыбаясь, скатываясь с Серхио и устраиваясь рядом, чтобы проложить чертову дорожку поцелуев по изгибу его шеи до самого плеча, языком пробуя на вкус гладкую кожу. — Что ты делаешь? — сорванным от сбитого дыхания голосом спрашивает Серхио. — Показываю тебе, насколько ты сексуален, на мой взгляд, — отвечает Жерар, наслаждаясь дрожью, которая прошивает тело Серхио каждый раз, когда он касается особо чувствительных мест, и он не торопится, только дразнит, вылизывает и едва ощутимо целует, спускаясь вниз по руке Серхио, особое внимание уделяя темным линиям татуировок, влажной коже, покрытой мурашками. Когда он наконец добирается до запястья, способность членораздельно изъясняться у Серхио сводится к умоляющим всхлипам. — Теперь ты мне веришь? — шепчет Жерар, целуя татуировки на костяшках пальцев Рамоса. Тот может лишь кивнуть, его тело почти выгибается на кровати, когда Жерар втягивает большой палец в рот, мягко посасывая. Его член дергается в ответ на нетерпеливую реакцию Серхио, насытиться тем, как потрясающе он выглядит, изнемогая на простынях, краснея и задыхаясь, нереально. Отчаянно желая большего, Жерар позволяет пальцу выскользнуть из его рта с непристойным чмоком, а потом наклоняется, прихватывая зубами сосок Серхио. — О, черт! — стонет Рамос, уронив голову на подушки и неконтролируемо раздвигая бедра, контур его твердого члена отчетливо виден сквозь тонкую ткань штанов. — Сними это. Нетерпеливые пальцы тянут Жерара за футболку, и он задирает ее ровно настолько, чтобы стянуть через голову и бросить куда-то в сторону, после чего он наклоняется снова, смыкая влажные губы на соске. Какое-то время он посасывает его, просто дразня, перекатывая во рту языком, смелея все больше, а рука Серхио резко опускается ему на спину, пальцы впиваются в лопатку и притягивают его ближе. Пальцы Серхио продолжают рисовать линии на горящей, как в лихорадке, коже Жерара, и он не может удержаться, вжимается бедрами в матрас и прикусывает сосок во рту. Серхио кричит, заставляя член Жерара совсем уж непристойно сочиться смазкой. Окончательно потеряв терпение, он выпускает сосок изо рта, оставляет влажные поцелуи на животе и спускается к поясу шорт Серхио, дразня языком и вылизывая черные линии, выглядывающие из-под резинки, но он не задерживается там долго, быстро снимает с Серхио штаны, оставляя их болтаться в районе коленей. Жерар грубо сжимает свой член, отчаянно пытаясь удержаться и не кончить раньше времени, но это так сложно, ведь Серхио великолепно выглядит — его член отвердел, лежал, идеально изогнутый на напряженном животе, на бронзовой коже осталось несколько капель предэякулята. Жерар облизывает губы и проводит языком по надписи на бедре Серхио, хихикая, когда в ответ слышит витиеватые ругательства. — Господи! Почему ты так одержим моими татуировками? — Потому что они горячие, — ухмыляется Жерар, слишком занятый поцелуями бедра Серхио, чтобы отвлекаться и смотреть на него. Он останавливается рядом с членом, наблюдая, как он дергается от каждого движения языка рядом на влажной коже. — Ты чертовски меня дразнишь, — хрипит Рамос, и Жерару нравится, как сломано звучит его голос, как он жаждет прикосновений, нравится, как блестит капелька на головке его члена. Жерар утыкается носом в ствол, вдыхая мускусный запах, наслаждаясь теплом кожи. — Но тебе это нравится, — поддразнивает он, высунув язык и слизывая густую каплю, смакуя соленый привкус на губах. — Только потому, что это ты, — прерывисто выдыхает Серхио, и Жерара ведет от этих слов, руки дрожат, не давая толком опереться на бедро Рамоса, но он начинает целовать ствол члена, языком очерчивая головку, целует все ниже и ниже, выжимая из Серхио все более отчаянные стоны, подстегивающие еще больше. Он покрывает поцелуями весь член, разгоряченную кожу вокруг, присасывается к основанию, спускается ниже, мягко вылизывает мошонку, прихватывая губами, медленно увеличивая давление, пока Серхио внезапно не замирает под ним, напрягаясь всем телом, сжимая простынь, и не кончает. Он заливает свой живот, на прерывистом крике выстанывает имя Жерара, и тому приходится с трудом сдерживать собственный оргазм, позволяя себе насладиться чужим удовольствием. — Боже, ты великолепен, — бормочет Жерар, поражаясь тому, как прекрасен Серхио под ним — задыхающийся, с животом, покрытым белесыми каплями. Он не может бороться с собой, все тело горит от желания попробовать их на вкус, и он вот-вот готов взорваться, языком собирая сперму, жадно, до последней капли. — Черт, Жери, остановись. — Голос Серхио звучит совсем разбито, его пальцы вплетаются в волосы Жерара, осторожно потягивая. — Я сейчас снова заведусь. — Это разве плохо? — Жерар хрипло смеется, языком лаская пупок Серхио и кружась вокруг, пока не собирает все. Серхио стонет. — Иди сюда, дай мне хотя бы прикоснуться к тебе, — просит он, и резкого движения в волосах Жерара в сочетании с соленым вкусом на языке более чем достаточно, чтобы толкнуть его к краю без предупреждения. Он беспомощно падает Серхио на живот, хрипло стонет, пока оргазм накрывает его мягкими волнами, а тепло распространяется по его телу вплоть до пальцев ног. — Ты же знаешь, это несправедливо, ты до сих пор одет. — Обиженный голос Серхио возвращает Жерара на землю, он быстро поднимается вверх по кровати, устраиваясь с ним рядом со счастливой улыбкой. Конечности постепенно начинают тяжелеть. — Все в порядке, — бормочет Жерар, наклоняясь за поцелуем и удовлетворенно мурлыкая, когда Серхио углубляет поцелуй, не обращая внимания на свой собственный вкус на его языке. — Позволь мне отплатить тебе тем же… — говорит он, когда он перестают целоваться, его рука скользит вниз к штанам Жерара. Тот не успевает его остановить. Серхио распахивает глаза, когда его пальцы обхватывают уже опавший член в потеках спермы. — Когда ты успел? — неуверенно спрашивает он, бесстыдно облизывая пальцы, прежде чем вытереть руку о простыни. Член Жерара бессильно дергается от этой картины. — Когда вылизывал тебя, — признается он, слегка краснея. — Черт, это заводит, — стонет Серхио, и его голодный взгляд заставляет Жерара меньше смущаться из-за того, что он так позорно быстро спустил в штаны. — Но в другой раз тебе лучше раздеться, — ухмыляется Рамос. — Хочу видеть, как ты кончишь. — Тогда нам стоит поработать над нашей выдержкой, — смеется Жерар, наклоняясь за еще одним быстрым поцелуем. — Над твоей точнее, — шутит Серхио, тыча пальцем ему в грудь. — У меня есть оправдание! — И какое же? Серхио наклоняется ближе, понижая голос до соблазнительного шепота: — Ты слишком хорошо владеешь языком. Внезапная волна жара пронзает тело Жерара, но он слишком устал, чтобы даже шевелиться. Серхио слезает с кровати, снимает штаны, запутавшиеся на лодыжках, и лениво вытягивает руки над головой. — Куда ты? — В ванную. — Серхио почесывает живот, с довольной улыбкой глядя на высохшие следы спермы на коже. — Нужно привести себя в порядок, да и тебе тоже. — Он указывает на штаны Жерара, а потом на шкаф. — Возьми там что-нибудь. Жерар провожает Серхио взглядом до ванной, оставаясь в постели еще на несколько минут, переводя дыхание и пытаясь обдумать, что только что произошло. Только потом он выпутывается из простыней и вылезает из постели. Шкаф-гардеробная Серхио больше, чем предполагалось, Жерар поначалу ошеломлен взрывом цветов. Он никогда в своей жизни не видел столько одежды. Он проводит пальцами по рядам аккуратно развешанных костюмов, разглядывает стопки рубашек, абсурдное количество обуви, шляп и других аксессуаров, прежде чем его взгляд останавливается на спортивной одежде, на паре синих шорт, лежащих сверху. Его предположение об их происхождении подтверждается гербом национальной команды и номеру пятнадцать на штанине. Он с улыбкой пробегает пальцами по цифрам, вспоминая все те разы, когда Серхио играл с ним, стоял рядом, слушая национальный гимн, праздновал победы и оплакивал поражения. И это кажется почти сюрреалистичным теперь, ведь двадцать четыре часа назад ему казалось, что весь мир рухнул, и Серхио больше никогда с ним не заговорит. Он снимает штаны вместе с бельем и натягивает шорты. Это странно правильно — чувствовать, как мягкая ткань скользит по коже, видеть непривычный номер… Жерар запихивает подальше настойчивое ворчание в голове — они еще ничего не обсуждали, он понятия не имеет, хочет ли Серхио отношений так же сильно, как он. Серхио сказал, что Жерар ему нравится, и того, как потрясающе сияли от эмоций его глаза, когда их взгляды встречались, сейчас более чем достаточно. Когда он возвращается в спальню, Серхио в одной простыне, небрежно обернутой вокруг талии, стоит на балконе. Он смотрит в сад, и Жерар не спеша любуется татуировками на его спине, зависает в дверях, пока Серхио не замечает его присутствия и не оборачивается со счастливой улыбкой на лице. — Наслаждаешься видом? — ухмыляется он. — Весьма, — смеется Жерар, его взгляд скользит вверх-вниз по груди Серхио. Он хочет подойти ближе, пальцы зудят от желания содрать эту дурацкую простыню, но ему мешает писк телефона. Серхио стонет. — Твой телефон сошел с ума. — Наверное, Жорди интересуется, как прошло, — пожимает плечами Жерар, подходя ближе, притягивая к себе Серхио и удобно обнимая его за талию. — А он знает? — интересуется Серхио, чуть отстраняясь, и Жерар не может не заметить легкой паники в его голосе. — Нет. Наверное… — он рассеянно чешет подбородок. — Он знает о моих чувствах к тебе, наверняка заметил, что в самолете до Барселоны меня не было, но я не сказал ему, что ночую у тебя. — Оу, — говорит Серхио, и Жерар чувствует, что он чуть-чуть расслабляется. Чтобы окончательно его успокоить, он начинает выводить круги на его бедрах. — Я сказал ему пару недель назад, — поясняет он, второй рукой хватая Серхио за бок в необъяснимой потребности крепче держаться за него, чтобы быть уверенным, что он не исчезнет. — Я никогда не думал, что у меня есть шанс. Тогда бы я ему не сказал. — Все нормально. — Серхио наконец смотрит на него, ласково улыбаясь. Жерар чувствует такой прилив облегчения, что у него едва не слабеют колени. — Не извиняйся. Просто после такого долгого сокрытия тайны странно слышать, что кто-то знает. — Ты никогда никому не говорил? — В команде нет. Моя семья знает, но больше никто. Так было безопаснее. — Да, — кивает Жерар, но это не значит, что он не знает, как важно хранить этот секрет в современном мире, и как же это больно. Он нежно целует Серхио в макушку. — Расскажешь им о нас? — Рано или поздно да, если ты не против. — Серхио переплетает свои пальцы с пальцами Жерара, прижимая их к пояснице. Все тело Жерара снова горит от прикосновений. — Но не сейчас. Хочу немного побыть с тобой вдвоем, — он улыбается, кончиками пальцев цепляясь за резинку шорт Жерара. Тот вздрагивает от дразнящей ласки. — Меня это устраивает. — Кстати, — низким голосом говорит Серхио, горячим дыханием касаясь уха Жерара. — Мне нравится то, что на тебе надето. Мой номер тебе идет. Серхио расцепляет их пальцы, скользит руками в шорты Жерара, ладонями собственнически обхватывает его задницу, грубо сжимая. Жерар может только стонать в ответ, его член уже снова начинает твердеть. Он наклоняется и медленно целует Серхио в губы. — Хочу тебя раздеть, — просит Серхио, и Жерар не может насытиться его хищным взглядом и грубоватыми нотками в голосе. — Какие у тебя планы на лето? — он тяжело дышит, отчаянно пытаясь сохранить остатки здравого смысла, когда Серхио стягивает с него штаны. Солнечный свет внезапно обжигает обнаженную кожу. — Пока никаких… — рассеянно шепчет Рамос, жадно ощупывая его тело. — Ты… — стонет Жерар, когда рука Серхио сжимается вокруг ствола его члена, и мыслить связно становится невозможно, мозг совсем затуманился от желания. — Поехали со мной в Майами, — наконец выдавливает он, выгибаясь всем телом от бесстыдных поглаживаний. — С удовольствием, — улыбается Серхио, движения его руки ускоряются, а темные глаза сияют восторгом. Жерар уверен, что никогда не чувствовал себя счастливее. И, может, быть, думает он, когда Серхио опускается на колени и берет его член глубоко в рот, а зрение Жерара плывет, может, Чемпионат Мира был не так уж и плох, может, он нашел кое-что, стоящее гораздо больше, чем еще один трофей.