***
Все идет ужасно. С того момента, как Жерар задевает мяч рукой, а Коке не забивает пенальти, все это превращается в кошмар, от которого Жерар не может проснуться. Когда он думает, что хуже просто быть не может, то видит сгорбленного Серхио, закрывшего лицо руками. Больно смотреть, как Рамос почти плачет, будто ему сердце вырывают из груди, и Жерар просто стоит на месте, беспомощно глядя как Лукас, а потом Иерро идут утешать его. А он сам стоит столбом, в груди все сжалось, дышать почти невозможно, ведь это не должно было так закончиться… Их последний совместный матч не должен был закончиться слезами Серхио и разбитым на мелкие кусочки сердцем Жерара. Он не понимает, сколько простоял так, посреди поля, не в силах пошевелиться, когда рядом появляется Жорди. — Ты в порядке? — спрашивает он, с беспокойством оглядывая Жерара. — Нет. — Он качает головой. Слезы уже давно застряли в горле противным комком. — Ты должен пойти к нему, — шепчет Жорди, а большего говорить и не нужно. Они оба знают, о ком речь. — Не могу, — выдавливает из себя Жерар, его голос хриплый и надсадный. — Вдруг он будет обвинять меня? — Не будет, — говорит Жорди с такой убежденностью в голосе, что Жерар почти верит ему. — Ты потом пожалеешь, — он уходит, оставляя Пике наедине с мрачными мыслями и понимаем того, что друг прав. Ноги будто наливаются свинцом, когда он наконец подходит к Серхио — тот как раз собирался уйти с поля. Они не разговаривают. Жерар кладет руку на спину Серхио и обнимает его за плечи. Глаза Рамоса влажные от слез, взгляд почти умоляющий. Он тянется к Жерару, и тот наконец полностью обнимает его. Серхио будто растворяется в его руках. Но Жерар может позволить себе только этот короткий жест, боясь, что откажется от своих планов, если позволит объятиям затянуться.***
Вернувшись в отель, Жерар не тратит время на сборы. Он швыряет вещи в чемодан как попало, плевать, если что-то сломается или помнется. Он может думать лишь о том, что ему нужно поговорить с Серхио до отъезда, ведь если он этого не сделает, то будет сожалеть всю оставшуюся жизнь, поэтому он собирает все свое мужество и идет к нему в номер. — Ты чего тут? — спрашивает Серхио, открывая дверь. Его глаза красные, он выглядит таким убитым, что Жерару почти больно. — Можно с тобой поговорить? Серхио пожимает плечами, но пропускает его в номер. Жерар проходит за ним в тускло освещенную комнату и неловко мнется, пока Серхио бездумно продолжает собирать вещи. — Мне очень жаль. Игра рукой. Я не… — начинает он, но Серхио поворачивается к нему с такой злостью в глазах, сжимая до побелевших пальцев футболку, что он тут же затыкается. — Не смей извиняться! — огрызается он, застигнув Жерара врасплох. — Мы все раньше ошибались, и это не причина нашего проигрыша сегодня, но я тебя умоляю, закрой пасть. Жерар удивленно моргает от такой горячей реакции. — Но… — Жери, просто не надо, — устало говорит Серхио. — Я чертовски устал от этих тычков и обвинений. У нас была целая игра на еще один гол, и мы облажались. Это не твоя вина, правда. Мы играем, как команда, и проигрываем, как команда, и всех нас сегодня поимели. Жерар тяжело сглатывает, не зная, что ответить. Он и подумать не мог, что Серхио будет его так защищать. — Спасибо, — удается наконец прохрипеть ему, хотя это звучит совсем идиотски. — Не за что меня благодарить, — отмахивается Серхио, сворачивая футболки в аккуратные квадратики и укладывая их в чемодан. — Тебе помощь нужна? — Жерар указывает на почти пустой чемодан. Сил говорить что-то еще у него больше нет. — Конечно, — благодарно кивает Серхио. — Компания мне не помешает. Они работают в тишине. Жерар собирает вещи, разбросанные по комнате, а Серхио складывает одежду. Это странно успокаивает, совместная работа без лишних разговоров. Не нужно притворяться, что им не больно, но слишком быстро момент заканчивается, все упаковано и убрано. Ничего не остается, кроме как стоять в неловком молчании. — Знаешь, я ведь больше не играю с тобой в одной команде, — выпаливает Жерар, когда Серхио наклоняется, чтобы закрыть чемодан, возможно, это не лучший момент, они ведь так убиты поражением, но так приятно наконец произнести это вслух. Впервые за несколько недель Жерар чувствует, что может снова нормально дышать. — Что? — спрашивает Серхио, но он выглядит таким потерянным и усталым, что Жерар хочет вернуть свои слова обратно. Но в глубине сознания ноет мысль о том, что если он не скажет все сейчас, иного шанса попросту не будет. Он расправляет плечи и заставляет себя смотреть прямо, хотя сердце так и норовит вылететь из груди от волнения. — Ты сказал, что не спишь с теми, с кем играешь в одной команде. — Он делает глубокий вдох, изучая лицо Рамоса не предмет реакции. — И я больше не играю с тобой в одной команде. Серхио просто таращится на него, ошеломленный, будто в него выстрелили. Жерару никогда еще не было так сложно прочесть выражение его лица. — Ты… что?.. — медленно начинает Серхио, но потом просто качает головой. В его глаза мелькают сотни эмоций, но Жерар слишком взвинчен, чтобы распознать хоть одну из них. Серхио просто вымотан. — Я не могу говорить об этом сейчас. Прости, — вздыхает он. Его слова так красноречиво говорят о том, что диалог окончен, что это напоминает удар ножа в самое сердце. — Тогда я лучше пойду, — со всей возможной уверенностью говорит Жерар, но его голос предательски срывается на позорный писк. Ничего не остается, как признать поражение и вернуться в свой номер, чтобы в одиночестве зализать раны.