— Мы где-то встречались? — Не знаю, вряд ли… — Может, на Анджелес Плаза? — Да, да, это моё любимое место в городе. — Да, конечно, там эти парковки, но… — Да, я с вами согласен. — Думаю, я вас там видела. — Правда? — Да. — А я вас нет. — Не туда смотрели. Том Хэнсен
***
Как я и планировала, отец с легкостью разрешил мне работать в его кафе, назначив обыкновенной официанткой, наказав, что от моих успехов зависит и дальнейшее положение. Сэтоши хотел, чтобы я набралась опыта с зарабатыванием денег, боясь, что стану такой же транжиркой, как Кин. Вафельная франшиза иронично называлась «Pour l'amour», с итальянского «Ради любви», каждый раз смотря на эту вывеску у меня нервно дергалась правая бровь. Что за шутки судьбы? Меня так вероятно пытаются поддержать, причем весьма своеобразным способом. Не сказать, что этот бизнес процветал, где-то в промежутках семи и восьми часов я могла спокойно отдохнуть, попивая собственноручно приготовленное латте. Решение включить в меню еще и кофе было моей идеей, так как посетители часто уходили с недовольным лицом оттого, что не могли разбавить горло какой-нибудь жидкостью. Готовить в кафе мне все же пришлось, подавая людям кофе прямо из стойки. Возникало даже ощущение того, что мне удалось набить руку в этом, как ни посмотри, а лица у других были довольными. В учебе же дела шли как нельзя лучше, чем прежде. На первом неожиданном тесте по геометрии и английскому я набрала высший балл из всего класса, удостаиваясь внимательных взглядов и удивленных охов от несчастных одноклассников, проваливших его. В их числе ожидаемо оказался и Такеши, после целый день мучивший меня тем, чтобы я помогла ему в некоторых задачах. Не выдержав, я все-таки дала согласие, отчего пришлось даже остаться у него дома. К счастью, Тсуеши привык к подобному, так как в детстве мы часто ночевали друг у друга. Невольно вспомнились все радостные моменты минувшего прошлого. Неожиданно для нас обоих, у меня выразились хорошие навыки в репетиторстве. Было непонятно, как именно, ведь я просто говорила, каким образом решаю сама, порой перенаправляя это на языковой спорт, но Ямамото смог понять едва ли не все неразобранные темы. С тех самых пор на краю сознания начала упорно разрастаться мысль о репетиторстве, по тому же английскому например, китайский, благодаря родителям и оплаченным урокам, я знала тоже хорошо, но не настолько. В итоге с горем пополам развесила об обучении английского и японского на сайте Намимори. К не такому уж удивлению, никто так и не откликнулся. О Реборне я старалась принципиально не думать, но, судя по внутренним ощущениям, что свидетельствовали ноющие клыки на зубах, у него скоро должна наступить течка. Учитывая, что сама я даже не достигла возраста совершеннолетия и того же согласия у альф, хотя бы шестнадцатилетия, то о совместном провождении ее даже не думала. Губа не доросла, как говорится, да и кефир я по ночам пила часто. В общем, терпеть зазывный вой собственного зверя стало привычно, хоть домой я возвращалась стандартной дорогой, пересекающейся с домом Савад, что и ожидалось, Реборн жил у них. Успев подробно расспросить у Тсунаеши о нем, выяснилось, что он был приезжим итальянцем, нанятым для него как репетитор. Хмыкнула я тогда скорее рефлекторно, как никак — у начинавшегося эксгибициониста совершенно не улучшились оценки по всем предметам, но спиной почему-то почувствовала отчетливо пробежавшийся холодок. Словно кто-то прицеливался снайперской винтовкой. Впрочем, не тем заняты мои мысли, на данный момент я должна тщательно выполнять свою работу, обслуживая клиентов, но никого не было, поэтому приходилось просто скучающе сидеть за кассой, покорно дожидаясь посетителей. На улице был обед, гулял прохладный ветерок, оповещая о скором конце осени. И приятно звенели колокольчики у входа, впуская знакомого человека. — Двойной Американо, — не глядя на меня, произнес Реборн, усиленно пряча глаза за полами федоры. — Хорошо, — равнодушно киваю, приступая к приготовлению. Оставалось только разогреть, поэтому закончила я быстро, тем не менее подольше задерживаясь у стойки, беспокоясь за банальные и несвойственные вещи вроде внешности. В последнее время я стала ухаживать за собой, но даже не знаю видно ли это со стороны. Даже жалко стало, что униформа состояла лишь из среднеаристатического коричневого фартука с эмблемой вафель и строгой белой рубашки с темными брюками. Предательски рука дрогнула и взяв поднос положила туда еще и порцию вафелек с горячим шоколадом, стало заметно, что Реборну нравится все горькое. — И что это? — насмешливо фыркнул он, замечая то, что не заказывал. Непринужденно улыбнувшись, хотя внутри все было готово растаять лишь от такого близкого присутствия, я расставила все на стол: — За счет заведения. — Надеюсь, в этом не замешан личностный характер, — пробурчал итальянец, отпивая глоток кофе. Вместо ответа я села за соседний стул, строя невозмутимое выражение лица, попеременно пытаясь разглядеть его самого. Это было не видно невооруженным глазом, но от него чувствовалась четкая усталость. Словно Реборна также преследовали те же неудобства, что и меня до этого, но мне было привыкнуть к этому легче. И сейчас, я ясно понимаю, какая между нами разница. Похоже он и пришел сюда только для того, чтобы притупить те мучавшие его чувства. — Разве я разрешал? — удивленный такой дерзостью, спросил он, усмехаясь. — Можешь не волноваться, я себе уже разрешила. — Нахалка, — прокомментировал Реборн на это предложение. — Какая есть, — равнодушно пожимаю плечами, невольно лукаво прищуриваясь. Тишина не давила, а молчание приносило своеобразное успокоение затравленным душам. Пожалуй впервые, но мне показалось, что между нами все-таки есть что-то общее. Эта связь вынудила нас желать быть ближе, но пока еще можно препятствовать ей. Быть куклами в руках судьбы не всегда приносит удовольствие. Но бороться с ней гиблое дело. Интересно, а Реборн готов добровольно сдаться, как я сейчас? Потому что ради того, чтобы быть наблюдателем подобных сцен, я уже могу забыть непокорство.***
Встреча и чрезмерно короткий разговор позволил мне забыть о постоянной боли в висках. Внутренний зверь довольно уснул, не собираясь требовать чужого присутствия. Благодаря этому я смогла с головой уйти в поиск так называемых «признанных» механиков. Чертежи и приблизительные схемы были готовы, но им нужна была тщательная проверка, так как если в прошлой жизни я знала их назубок, все время полная информации из-за Макса, в этой все немного подкосилось. Многие детали могут быть лишними, а то и нереальными, в конце концов это прошлое. Тем не менее, когда я начала искать кого-нибудь, то ничего не нашла. Глупо предлагать занимательный проект настоящим механикам профессионального уровня, поэтому в итоге я стала обзванивать всех конкурсантов, принимавших участие в сложных технических конкурсах. Почти все дали категоричный отказ, так как многие были даже не из Японии и не собирались приезжать из другого конца света. По крайне мере была надежда на одного механика, что стал победителем не одного приза. — Проект? Но ты ведь даже не хочешь посвятить меня в это… — зевнув, он продолжил. — Так почему я должен соглашаться? Как ни посмотри, а эта сделка сомнительна. — Вы ведь заинтересованы в роботах и наверняка не раз слышали об одноименных андроидах, — я была уже готова бросить это гиблое дело. — Никто не может воссоздать их полностью по ряду причин, но мне удалось отыскать важные элементы, чтобы сделать настоящий прорыв в науке робототехники. — Мм, а это уже интересно, — томительно замолчав на некоторое время, он продолжил. — Хорошо, я приеду в Японию первого декабря. Встретимся в Токио и если ты не врешь, то я поеду в Намимори. Вызов резко оборвался, даже не дав мне что-либо ответить. Своевольный парень, но нужно радоваться и этому. Счастье, что он не оборвал связь с первым же началом диалога, пускай мой голос и был хриплым, но некоторую ломату скрыть все равно не получается, обозначая истинный возраст. Задумчиво посмотрев на имя в распечатанном листке бумаги, я криво усмехнулась, смакуя чужое имя на слух: — Спанер. Вероятнее всего англичанин, но тогда почему набранный номер принадлежит Италии? Занимательный вопрос, возможно даже можно будет задать его при первой встрече для поддержания разговора. Оставшееся время я посвятила тому, чтобы почитать что-нибудь о психологическом портрете альф и борьбы с такими неприятными явлениями как «приближающая течка у пары, которая младше вас». У нас, конечно, другая ситуация и все скорее наоборот, но разницы особой нет. Почитать будет все равно полезно. Радовало одно — манящий запах исходил лично для меня лишь от Реборна, ломать голову и сходить с ума от других незнакомых омег недоступно, что было попросту замечательно. Впрочем кое-что это все-таки осложняет. Присутствие своего партнера ощущается более агрессивно и чувствительно. Пришедшая с работы Кин свалившись без сил на диван в гостиной, прямо рядом со мной, удивленно приподняла брови, все еще не привыкшая видеть мою персону так часто за чтением книг, которые прежде игнорировались: — Что читаешь? Ответом я ее не удостоила, решив не отвлекаться и послать сестре незримый намек оставить в покое. К несчастью, так же как и я, та отличалась завидным упрямством, поэтому забывая о усталости, мимолетом заглянула под обложку, переведя на меня после неверящий взгляд: — Зачем тебе «Пособие для альф, как сдержаться, если у омеги течка»? — А сама как думаешь? — раздраженно пробурчала я, жалея о том, что разговор зашел не в то направление. Кин страдала самой ненавистной чертой — чрезмерным любопытством, поэтому любые попытки остановить ее или возвести к разуму будут тщетны, прозорливая японка все равно добьется своего. Растекшись в игривой усмешке, она оголила свое плечо, наваливаясь на меня всем весом: — Неужели у моей милой альфочки появился лю-бов-ник? — Мне пятнадцать! — закатываю глаза, недовольно поджимая губу. — И то-сан просто прибил бы тебя на месте за такие словечки с «маленькой, невинной» мной. — Возлюбленный, любовник, какая разница? Да и лучше расскажи мне о своей школьной жизни, давно я ничего не слышала. Поверь мне, было бы лучше и вовсе ничего не рассказывать.