'гуманоид пол: мужской возраст: планета w-911005'
мгновение, и дыхание ванцзи перехватывает. горький ком застревает в горле, а грудь сковывает будто в тугих тисках, когда он складывает одно к другому. естественно ванцзи знает, для чего на станциях нужны лаборатории, и откуда в учебниках берётся материал. вот только он понятия не имел, что среди взятых с других планет образцов для изучения есть живые. ему вдруг становится невыносимо тошно. ванцзи не спит все следующие сутки и просится в ночной патруль сам. он почти уверен в том, что не сможет дальше нормально существовать, если не увидит существо из клетки снова. ванцзи до последнего, спешно пересекая лабораторию, надеется, что это всё сон или галлюцинации, но. у него точно такие же, как и вчера, напуганные глаза, и сидит он, забравшись в самый дальний угол. ванцзи сбавляет шаг и подходит очень осторожно, ступая практически бесшумно. он выключает светящийся на груди маячок, убирает бластер и выставляет вперёд ладони, показывая, что в них ничего нет. и голос его звучит позорно севшим, когда он негромко медленно произносит: – не бойся меня. я не причиню тебе вреда. ванцзи понятия не имеет, насколько убедительно это звучит, потому что реакции не следует почти никакой. разве что к осевшему во взгляде страху добавляются изучающие нотки. но может быть это просто игра теней. на следующий день в поздний наряд заступить не удаётся, так как уже назначен утренний вылет с отрядом за пределы базы, и ванцзи приходится терпеливо ждать другой удобной возможности. он от слова совсем не понимает, почему его так тянет к толстым прутьям надёжной клетки, за которыми спрятан вовсе не дикий зверь, не опасный монстр и не жуткое неизвестное существо, а сжавшийся комок оголённого страха и нервов с большими тёмными глазами и волосами до самого пояса, но бороться с этим не силах – будто что-то скребёт острыми когтями под сердцем, когда ванцзи думает, что происходит за закрытыми дверями лаборатории. параноидальное желание разбить себе голову от одной только мысли, что они там могут делать с ним... до вечера пятницы ванцзи доживает как в тумане. в лаборатории всё так же тихо и пахнет очищающим средством. только лишь на столе добавляется склянок, и ванцзи даже не хочет знать об их содержимом. он выключает сигнальный маяк ещё до того, как открывает тяжёлую дверь в камерный отсек. и именно в этот момент его окутывает страх: а вдруг за ту ночь, что его не было, что-то изменилось? невосполнимо. неизбежно. ванцзи набирает в грудь воздуха и... едва слышно выдыхает. он всё так же здесь. выглядит точно так же, как в их встречу несколько дней, вот только – пошевелившись первый раз за всё время – существо приподнимает голову, глядя на подошедшего к клетке человека. и смотрит, не отрывая взгляда. ванцзи садится на пол возле прутьев и на всякий случай ещё раз говорит: – меня не нужно бояться. хотя он даже не уверен в том, что создание напротив понимает его. припоминая язык жестов, которому новобранцев обучают ещё на первом курсе, ванцзи начинает показывать то же самое руками, но застывает от неожиданности, когда чужой голос касается слуха. – я понимаю тебя. голос севший и очень тихий, но ванцзи будто оглушает. ванцзи выбирается в лабораторный отсек по мере возможностей. он не может находиться там каждую ночь как минимум потому, что занятия и службу никто не отменял, а ещё это вызвало бы массу ненужных подозрений, последствия от которых могли бы быть крайне непредсказуемыми. он не боялся за себя и наказание за нарушение устава его тоже не страшило. ванцзи боялся за того, кого держат за решёткой вдали от посторонних глаз. за безобидное создание с глазами напуганного оленёнка, которое совершенно точно ничем не могло заслужить подобную участь. проходит неделя, прежде чем он заговаривает снова. и именно тогда ванцзи узнаёт его имя. у вэй ина тёмные – почти чёрные – бездонные глаза, мягкие волосы и совершенно чистая белоснежная кожа. ванцзи отчего-то очень хочется прикоснуться к ней, ощутить кончиками пальцев какая она, но он так и не решается. зато его смелости хватает на то, чтобы расспрашивать вэй ина обо всём подряд, когда они вновь сидят по разные стороны решётки в полутьме лаборатории. теперь вэй ин не забивается в угол и не прячет лицо за коленями. когда ванцзи приходит, он придвигается почти к самым прутьям клетки, и между ними остаётся не больше метра. и страх в его взгляде пропадает, стоит только ванцзи опуститься на пол напротив. они говорят до самого утра обо всякой ерунде, и это кажется настолько привычным, что ванцзи не представляет, как жил раньше. без вэй ина. – ...самые сладкие и сочные плоды всегда растут только далеко-далеко на верхушке дерева, и приходится приложить немало усилий, чтобы добраться до них, – с видом знатока рассказывает вэй ин, когда ванцзи спросил про его любимую пищу: – кора глициний жутко гладкая и скользкая, поэтому, скажу я тебе, задача не из лёгких. но оно того стоит, – вэй ин на мгновение замолкает и прикрывает глаза, словно вспоминая вкус вожделенных плодов, а после добавляет, слегка сморщившись: – вот только если не повезёт, то могут больно покусать мапингуари. – кто?.. – не поняв, переспрашивает ванцзи. – мапингуари. здесь не водятся? – кажется, искренне изумляется вэй ин. его удивлённый вид заставляет ванцзи невольно приподнять уголки губ. – нет, – только и отвечает он. покачав головой, словно беззлобно возмутившись такому положению вещей, вэй ин продолжает: – вообще, они довольно милые, если их не тревожить. у них длинная мягкая рыжая шерсть и после сна они довольно неуклюжи. может быть когда-нибудь ты сможешь увидеть их в живую, только не суй пальцы, а то можешь запросто лишиться парочки, – почти светится вэй ин. но улыбка почти сразу исчезает с его лица, и он добавляет почти неслышно: – я бы сам показал тебе, но вряд ли уже когда-нибудь окажусь дома. сердце ванцзи разбивается на миллион крошечных осколков. ему так сильно, так невыносимо сильно хочется, чтобы мимолётная улыбка никогда не исчезала с лица вэй ина. но. но. – а какой твой дом, ванцзи? – я... не знаю. я практически ничего не помню. только полосующие небо астероиды, огонь, а после – полная темнота. я очнулся уже в госпитале на космической станции среди незнакомых мне людей. наверное, у меня больше нет дома. взгляд вэй ина пронзила глубокая печаль. – мне жаль, – только и прошептал он. за ту ночь они больше не произнесли ни слова. зато ванцзи узнал, что кожа вэй ина на ощупь нежная и приятная, а ладони очень тёплые. и что он может понять его, как никто другой. ночь, которая останется в памяти ванцзи как самая бесценная. ванцзи решительно вынашивает план все те три дня, на которые его забирают в полёт. продумывает всё до мелочей – начиная с того, у кого стащить ключ камеры, какими путями бежать и до того, в каком ангаре оставить заведённый космолёт, чтобы не терять драгоценных секунд, – за исключением, пожалуй, лишь того, что они будут делать, когда вылетят за пределы базы. но он уверен – они вместе что-нибудь придумают. могут отправиться куда угодно и даже попробовать найти родную планету вэй ина и полезть на деревья смотреть на мапингуари и есть сладкие плоды, сложное название которых ванцзи так и не запомнил. мысль о скором побеге окрыляет ванцзи, и у него даже начинают дрожать пальцы от предвкушения, когда он думает о том, как сообщит её вэй ину. вот только по возвращению на базу вэй ина в лаборатории не оказывается. ванцзи непонимающим взглядом смотрит на пустую камеру и... замечает на столе снятую со стены табличку'гуманоид пол: мужской возраст: планета w-911005'
с поставленным штампом красным крестом. в груди ванцзи расцветает зияющая дыра. ведь он знает, что означает эта метка. неудавшийся эксперимент. на подкосившихся ногах ванцзи опускается на пол и закрывает глаза. перед ним – прекрасная планета с гигантскими деревьями, водопадами и бирюзовой травой под ногами. у этой планеты нет даже названия. лишь порядковый номер из шести цифр и лаконичной w в начале. но у этой планеты когда-то было что-то гораздо важнее. что-то важнее, чем всё. (мёртвые звёзды в разломленных снах валятся с неба разрушительным градом снова и снова)