Кролик в шкуре тигра vs Тигр в шкуре кролика

      Дальше для Чонгука всё происходит как в замедленной съёмке. На него почти приземляется огромная металлическая балка, вот только в этот момент его за руку хватает Тэхен и тянет на себя, уберегая от опасной травмы. Открывая глаза, омега чувствует, что стоит стиснутым в чужих крепких объятиях. Хватает секундного замешательства, чтобы оттолкнуть парня.       – Не трогай меня, тебя ещё не хватало! – Тэхён стоит в немом шоке. С чего такая реакция?       – Чонгук… – чуть слышным нежным шёпотом, протягивая руку к маске.       Чон замялся на секунду – кажется, он сильно прокололся. Сдал себя с потрохами. Но так даже хуже, этот извращенец теперь проходу не даст.       – Я сказал, блядь, не подходить ко мне! – сквозь зубы. Лучшая защита – это нападение. Ведь так? – Не смей больше ко мне лезть! Тронутый!       – Ты что, не почувствовал…       – Эм, твоё желание меня трахнуть? Ещё как! Пойди в лес и потеряйся там! Видеть тебя не хочу!       Он срывается с места и под ошарашенные взгляды уносится к себе в гримёрку. Кажется, сейчас Тэхёна накрывает шок.       – Он не почувствовал…       ***       Две секунды. Не раздумывая, он бросается навстречу, не боясь травм и последствий. «Я должен его спасти!» – единственная реакция, единственное решение. Он срывается с места прежде, чем понять, что делать. Альфа внутри всё сделает за него.       Ещё секунда – и их руки соприкасаются. А дальше, как в песне: я смотрю на тебя, ты глядишь на меня – искра, буря, безумие. Для Тэхёна. Который тянет (уже омегу) в свои объятия, чувствуя, как тело пронзает приятная дрожь и задевает все чувствительные участки.       Он в этот момент понимает, насколько был слеп. Ему хочется смеяться от того, каким же глупым нужно быть, чтобы за какой-то нелепой маской не увидеть свою судьбу. И как можно быть влюблённым в человека, которого вся сущность не принимает, но в то же время и невероятно притягивает к себе.       Сейчас всё становится до безумия простым – Чонгук только его. Тэхён никому его не отдаст.       Ощущение теплоты и бабочек в животе возникает за какие-то пару мгновений, и Тэ уже всем нутром чувствует, что полюбит этого ненормального. Пусть даже всё ещё люто ненавидит JK.       Он отрывается от парня, чтобы взглянуть в уже родные шоколадные глаза и увидеть в них такое же тепло. Вот только всё не так. В них плескается та же злость, только вперемешку с испугом.       «Он смотрит, словно ничего не изменилось». Колкие слова, полные желчи. «Чон…» Для него и вправду всё по-старому. Та же раздраженность, то же отвращение на лице. «Он не почувствовал…»       Тэхён срывается следом. Бежит по коридору в сторону гримерки. «Я должен всё исправить. Так всё не закончится, не позволю. Мой.»       Запертая дверь. Несколько ударов. Тишина. Злость. Ещё удар.       – Чонгук, открой!       – У меня дежавю. Свали! Или эту дверь тоже вынесешь? Попробуй. Я тебе снова чем-нибудь врежу!       К альфе приходит осознание того дня. Вполне логично: накосячил – отгрёб от своей строптивой сучки. Не придерёшься.       – Нужно поговорить, открой.       – Я не заинтересован. Ищи других.       – Мне другие не интересны! – Тэ уже терял терпение.       – А мне омеги не интересны. Диссонанс, однако, сударь, – слишком спокойный тон, который выбешивает до заоблачных показателей.       – Я не омега! – рычащие нотки в голосе придавали ему правдоподобности.       Чонгук замялся на секунду. Если задуматься, то внутри него поселилось какое-то странное чувство, которое он списал на адреналин. Но ведь он уже отпустил, а в животе всё ещё разливается тепло. Не-ет, его так просто не проведёшь!       – Это не мои заботы. Сам разберёшься альфа-омега. Без меня.       – Гукки, пожалуйста, просто поговорить, – вот здесь слишком нежный тон омегу должен был насторожить, но он почему-то прислушивается и щёлкает замком двери.       Тэхён врывается как ураган, сносящий всё на своем пути. Он дорвался, больше его ничто не остановит. Он молниеносно запирает дверь, пряча ключ в карман, что Чон даже среагировать не успевает. А вот моргнуть успел. И в то же мгновение оказался прижат к соседней стене.       Кажется, сейчас теряются последние капли рассудка, ведь омега внутри вместо того, чтоб сопротивляться и кричать «Насилуют!» только ближе льнёт к горячему телу и урчит как маленький котёнок в больших и тёплых руках хозяина. Чонгук застывает на пару мгновений, из-за чего Тэ успевает сжать его руки и впиться жадным поцелуем в губы.       Выглядит Чон прямо как в том грёбаном сне. Кожаные штаны и жилетка. Голый торс, тонна несмытого макияжа и отсутствие маски. И старшего плавит от этих воспоминаний, которые заставляли его дрочить по ночам, сходя с ума, от того, что делает он это, представляя альфу. Даже эти губы вкуса горького виски с шоколадом. Теперь всё встало на свои места, а этот мелкий ещё и выпендривается.       Омеге понадобилось несколько секунд, чтобы среагировать. Он со всей злостью прикусывает губу Тэхёна, наблюдая, как на ней выступает капля крови.       – Ауч, ты захотел по-плохому? Я и не думал, что мой истинный будет таким, с характером. Мне нравится.       Игривый тон настораживает Чонгука, но не больше, чем полученная информация.       – Хах, ты головой ударился? Какой истинный? Да в гробу я видал: тебя в роли моего альфы! Я удавлюсь быстрее!       – Не-ет, так не пойдёт. Тебе придётся меня признать, иначе я заставлю тебя это сделать.       Предпринятая попытка вырваться – неудача, заехать альфе по яйцам – полный провал. Теперь не только руки, но и ноги прижаты к стене. Это фиаско, братан!       И хоть бы внутренняя сучка помогла. Нет, сидит, скулит и ластится – чувствует. А Чон так просто не сдастся! Именно поэтому, следующий укус приходится на подбородок, и омега чувствует себя победителем, когда Тэхён шипит от боли.       – Ты нарвался…       Тэ напирает на него всем телом, не давая сдвинуться с места. Фиксирует одной рукой за шею, чтобы не рыпался, и с бо́льшим рвением набрасывается на губы. В этот раз он трахает языком рот Гука, который от этих действий выпадает из реальности и пляшет по облакам где-то, с единорогами. Тело его тоже безучастным не остается, льнет всё ближе к теплу своего альфы. Пусть хозяин ещё сопротивляется – не волнует.       Младший перестаёт вырываться, и руки Тэхёна перемещаются на талию, под жилетку, заставляя дыхание сбиваться, оставляют там отметины и синяки, которые будут напоминать о себе ещё несколько дней. Чтобы никто не видел это тело, которое принадлежит одному ему.       Поцелуи старшего опускаются на шею, выбивая первые стоны, а после – на плечи и грудь, заставляя выгибаться и чувствовать крупную дрожь, проходящую по телу.       Чонгук понимает, что попал, когда руки альфы находят пояс штанов и, расстегнув ширинку, тянут их вниз наполовину, открывая вид на стоящий член. Тэ опускается на колени перед парнем, изучая открытие и наблюдая за реакцией.       – Ты что творишь, притрушенный? – смазанным расфокусированным взглядом Чон смотрит, как старший начинает водить рукой по стволу, и совершенно забывает, что собирался вырываться и отталкивать.       Он рассыпается в новых ощущениях, тая, как плитка шоколада под палящим солнцем. Кажется, сейчас он видит ангелов, когда Тэ, игнорируя все возмущения и вслушиваясь в чувственные стоны, прикусывает до боли и кровавых отметин косточки на бедрах, а следом погружает жаждущую плоть в рот по основание.       Да, Чонгука определённо размазывает по стене. Он стонет откровенно и пошло, подаётся бёдрами навстречу горячим губам и трахает Тэхёна, вгоняя член ему глубоко в глотку.       И уже не важно, что он, вообще-то, омега, и такими вещами положено заниматься именно ему. Его дико заводит вид старшего, стоящего на коленях. А ещё невыносимо приятно ощущать узость его рта и желание доставить удовольствие.       После оглушительного оргазма Чонгук просто натягивает штаны и выставляет ошарашенного альфу за дверь с прощальной фразой:       – Ты получил, что хотел? Теперь только попробуй ко мне ещё раз сунуться, извращенец!