Part 22
19 августа 2019 г. в 13:13
У Тэхёна проходит ступор, как только за ними захлопывается дверь какой-то тёмной комнаты. Да что этот мелкий вообще себе позволяет?! Столько динамить, а потом прийти и забрать? А альфе быть послушным котёнком и мурлыкать? Ну уж нет! У него тоже гордость есть! Столько страдать, обдумывать, правильно ли он поступил или же ошибся в чём-то. Даже если просто гордость не позволяла переступить через принципы и прийти поговорить, почему именно он должен себя винить? Тэ отталкивает от себя Чонгука и срывается на рык. Всё накопившееся за несколько недель – злость, боль, обида – просит выхода.
– Ты в край охренел? Я тебе что, зверушка, чтобы хвостиком за тобой бегать? Что за игры?! – Чон немного тушуется от такого напора, но быстро вспоминает, что тоже не пальцем деланный. Он делает шаг вперёд, припирая Тэ к закрытой двери.
– А сам-то не играл? Кто омежку невинную из себя строил? Кто мне в клубе проходу не давал? – Гук сжимает запястья старшего, не оставляя шанса на побег. Ну, он так думает. Тэхён позволяет своей сучке немного вольностей. Пока. – А сегодня, кто это шоу устроил? Вывести меня хотел?
– А ты что, ревнуешь? – Альфу начинала забавлять эта ситуация и он, пользуясь растерянностью, чмокает Чонгука в носик, чем вызывает ещё больше замешательства на красивом личике. Так, кажется, не должно быть, но его чертовски заводит этот вид, что уже начинает отзываться тянущим чувством в паху. – Ты ведь мог просто прийти и сказать, а ты цирк устраиваешь.
– Самый умный, что ли? Я сам решу, что мне делать, а ты только попробуй ещё к какой-то омеге подойти!
– Ох, малыш, что за приказной тон? Не боишься быть наказанным? – Тэ вновь ощутил закипающую кровь в венах. В голосе появляются стальные нотки, от которых Чона передёргивает, а альфа хищно улыбается. Кажется, детка скоро доиграется.
Пользуясь секундным отвлечением, он перехватывает инициативу и меняет их местами. Как же хочется просто спокойно обсудить и решить недомолвки, но это было совершенно не для них. Теперь омега обездвижен горячим телом и сбежать не предоставляется возможности. А он не особо и рвётся, просто делает вид, брыкается.
Он всё это время вспоминал тот день. Чонгук хотел его вернуть, прижаться к тёплым рукам, целовать мягкие губы со вкусом вишнёвого пирога и просто быть окутанным в нежность. Было невозможно забыть, с каким рвением Тэхён бросился его спасать, наплевав на то, что может пострадать. То, каким взглядом он смотрел на омегу после. На одно короткое мгновение Чон допустил мысль, что, возможно, именно этот парень станет его спасением и пристанищем. Но нет.
Он испугался, сбежал, повёл себя как маленький ребенок. А исправлять было поздно. И ужасно стыдно.
Слишком гордый, чтобы унижаться.
Слишком своенравный, чтобы просить.
Слишком глупый, чтобы понять, что ради своего человека ты пойдешь на всё, лишь бы он был рядом.
Даже сейчас, стоя настолько рядом, дыша таким умопомрачительным ароматом, Гук не может позволить себе сдаться. Но заклеймить должен. Именно поэтому, вопреки любой логике, он наклоняется и оставляет на ключице альфы фиолетовый засос со следами зубов. У Тэхёна вырывается стон, наполненный удивлением и болью. И чуточку удовольствием.
– Ты что творишь, сволочь зубастая?! – Ким заводится не на шутку, рыча эти слова низким голосом прямо в ухо, схватив одной рукой за шею.
Чон издает неконтролируемый стон от таких действий. Его невероятно плавит ситуация и ничего нельзя с этим поделать. Тэхён подвисает – не он один увлёкся игрой.
– Это, чтобы не заигрывал с другими, ах, чёрт… – альфа в этот момент проводит языком вдоль ушной раковины, добравшись до мочки осторожно всасывает, а потом резко кусает, заставляя омегу заскулить от контраста ощущения.
– Какой чувствительный малыш, я научу тебя прятать зубки.
Старший спускается поцелуями-укусами по шее и груди, оставляя яркие отметины на каждом сантиметре чистой бархатной кожи. Руки сжимаются до синяков на боках и бёдрах, а воздух в комнате становится до предела напряжённым. Чонгук расплывается в лужицу от этих действий, а Тэхён рассыпается на атомы от тех громких и пошлых стонов, которые издаёт грязный рот. Идеальный тандем.
– Какой же ты мудак! – злостно выплёвывает Чон, захлёбываясь от ощущений, но позиций не сдаёт. Яростно цепляется за плечи, с которых уже успел сорвать рубашку, расчерчивая их узором алых линий.
– Кричи это громче, детка, мне так нравится слушать твой тенористый голосок.
Одежда Чона стала клочьями следовать за рубашкой альфы. В порыве страсти были разорваны все тряпки, оставляя омегу совершенно обнажённым и немного напуганным. И Тэ это чувствует. Он сбавляет обороты, чтобы успокоить парня. Он продолжает целовать все части тела, понемногу пробираясь к самому важному. И в какой-то момент Чонгук просто хватает его за волосы, тянет наверх и впивается поцелуем, жадно прикусывая нижнюю губу.
Да, наконец поддался своим желаниям. Он так давно хотел вновь ощутить вкус этих губ, но теперь и этого, кажется, недостаточно. И это раздражает.
Стягивая с Тэхёна последнюю одежду, он ловит на себе довольный и хищный взгляд. И только альфа открывает рот…
– Заткнись! Просто молчи.
Он опускается вниз, становясь на колени, оставляя по пути несколько ярких засосов и укусов на животе, боках и бёдрах. Обхватывая стоящий колом огромный член, Гук ловит себя на мимолётной мысли, что он прекрасен и создан именно для его руки, настолько идеально они смотрятся.
А Тэ тем временем просто считает звёзды. Уже не важно ничего во вселенной. Пусть хоть торнадо, Армагеддон или второе пришествие, лишь бы омега никогда не останавливался. Он думал, что это рай, но когда влажные губы сомкнулись вокруг головки, то это стало больше походить на адское пламя.
Альфа опустил взгляд и чуть не кончил от одного вида неопытного мальчишки, который так усердно старается. Движения неуверенные и рваные, глаза испуганные и слезятся из-за того, что он пытается взять глубже, но выходит не особо. Он давится, выпускает плоть изо рта, откашливается и берёт с новым рвением. Как же эти неумелые движения сексуально выглядят.
Не совсем понятны мотивы такого спонтанного поступка, но прекращать это безобразие никто не торопится. Чонгук с остервенением насаживается почти до основания, а Тэхён срывает голос из-за лучшего минета в его жизни. Спустя несколько минут альфа кончает с громким стоном, глубоко в глотку, заставляя захлебнуться, закашляться, но проглотить.
– И что это сейчас было, малыш?
– Решил отплатить за прошлый раз. Ты против? – ровным, но слегка охрипшим голосом. Чон уже начал поднимать штаны, чтобы одеться, но не тут-то было. Альфа мёртвой хваткой вцепляется в запястья, заваливая на диван, и нависает сверху.
– Не так быстро, котёнок, мы ведь только начали.
– О нет, хватит с тебя. Я должок вернул – квиты. А теперь видеть тебя не хочу, – он старался придать своему тону уверенности. И у него почти вышло, но Тэ видел эмоции в глубине тёмных глаз: желание, страсть, неуверенность и страх. Почему-то последнее не позволяло полностью отпустить себя.
– Ты меня боишься? Или… – низким полушёпотом прямо в ухо, от которого кровь в жилах стынет. И тут альфе, как снег на голову, падает логичный вывод: – Ты что, девственник?
На лицо наползает чуть заметный румянец, который является отличным ответом. Замешательство Тэхёна обретает нотки заинтересованности и веселья. Он снова целует, только уже мимолётно и нежно, а после садится на диван, притягивая в объятия омегу.
– Я не собираюсь тебя насиловать, если ты об этом беспокоишься. Я собираюсь о тебе заботиться. Теперь я тебя не трону, пока сам не попросишь, – Чон фыркает, но отстраняться не спешит. Он тонет в приятных ощущениях и разглядывает свежие синяки на крепких плечах.
– Хён, – альфу аж током под кожей пробирает, насколько тепло, нежно и приятно это звучит, – кажется, нам нужна новая одежда, если мы хотим попасть на встречу с директором… – Тэхён заливается звонким смехом от этого довольного и мурчащего голоса, который он готов слушать вечно.
– Точно, у нас есть ещё примерно час. Думаю, ребята помогут.