***
Дождь давно кончился, ночь ушла, красные звёзды потухли. Солнечные лучи пробивались сквозь щели в ставнях, когда Дени очнулась Она протёрла глаза и ощупала свои остриженные волосы — не длиннее скул. Она не могла даже вспомнить, когда они в последний раз были столь коротки. «Их сожгли, должно быть. Их всех сожгли...» Она осмотрела свои руки. Кожа сияла белизной, словно снег. Пальцы были настолько тонкими, что сквозь истончавшую, покрытую красными пятнами кожу были видны кости. Она закрыла глаза и стала вспоминать. Ночью, против её воли, её утащили от бури и рыдающих богов в небе, одели и уложили в тёплую постель. Она кричала и вырывалась, сердце бешено колотилось, но, несмотря на всё это, уснула она быстро и крепко. Люди в красном. Жрецы. Они помогли ей. Один из них стоял на пороге и приглашал её куда-то. Храм был огромен. Каменные стены выкрашены в красный, оранжевый и золотой, цвета переходили один в другой, и казалось, будто ты плывёшь по закатному небу. Почему-то теперь эти цвета означали для неё не только гордость и радостный трепет, но и тревогу. Вместе со своим провожатым Дени спускалась по широкой лестнице, брела по длинным и высоким коридорам, петляла меж комнат. Казалось, будто бы они плывут сквозь огромную, пылающую каменным пламенем крепость. Неожиданно скрипнула толстая дверь и двое оказались посреди огромной комнаты, наполненной людскими голосами и запахами еды. Спустя время Дейенерис впивалась зубами в жаренные куски мяса и с жадностью глотала, ни на кого не обращая внимания. Она была очень голодна. Чей-то голос прервал её. — Дейнерис из дома Таргариенов, Неопалимая, Королева... — как часто она слышала все эти слова. Ей хотелось бы, чтобы они все умерли вместе с ней. Ей хотелось прервать жрицу, попросить остановиться, но она позволила ей закончить. — ...я Кинвара, Верховная жрица Красного храма Волантиса, в котором вы сейчас находитесь. — Как? — спросила Дени, и это были первые её слова в новой жизни. Её голос звучал не как раньше. Он был холоднее. — Дракон принёс вас сюда. Когда он спустился с небес, с его крыльев осыпался лёд и снег. Дени поёжилась. Ей хотелось никогда больше в жизни не видеть снега. — Сколько прошло времени? — Всего несколько часов. Всё случилось этой ночью... — Нет. С того дня, как меня... — она хотела сказать «предали». Это слово вертелось на её языке по старой привычке, больно вырывалось из её горла, но она не позволила ему прозвучать. Она устала от него. — Убили. — Не дольше луны, Ваше Высочество. — Сколько времени ещё пройдёт? — слова тяжёлые, словно камни. Еда легче. — Не меньше луны, — ответила жрица и замолчала. В её серых глазах блестели вопросы и новые слова. Время для них ещё не пришло, решила Дени, и вернулась к трапезе.***
Они вдвоём стояли на том самом месте, где Дейнерис Бурерождённая родилась во второй раз. За каменным алтарём виднелось яркое голубое небо, перед ним — чёрная жаровня. Пламя потухло. Кинвара прошла к высокой каменной арке, остановилась перед ней и всмотрелась в летнее море, Дени прошла за ней. На большую террасу опустилась огромная тень, поднялся ветер. Столп пламени упал на жаровню, и она полностью скрылась в нём. Дени видела лицо жрицы — широко распахнутые глаза, улыбка. А затем она увидела его. Дени всё ещё тяжело давались шаги, но сейчас она неслась вперёд, словно что-то страшное позади гнало её. Белые тонкие пальцы впились в прочную чёрную чешую, она крепко прижала лицо к шее дракона и плакала, улыбаясь. Она вспомнила Визериона. Он пал на севере, в войне Джона Сноу. Она вспомнила Рейгаля. Он пал на севере, в войне Джона Сноу. Она думала об этом, но долгожданного чувства в её груди не появлялось — непреодолимой, пламенной и безумной жажды мести. Чувства, ради которого она жила всю свою прошлую жизнь, чувства, что помогало ей сражаться всё то время, чувства, из-за которого она умерла. Его отняли у неё, и теперь она чувствовала себя пустой как никогда. Пустой и слабой. Но она была неописуемо рада, что Дрогон рядом с ней. Она подарила жизнь ему, а теперь он подарил жизнь ей. С её щёк капали слёзы. Спустя время она отошла от него, и могущественный дракон с рёвом взметнулся в небо. Он еле умещался на террасе, и теперь она казалась Дени совсем маленькой. — Сейчас вам нужен отдых, Ваше Высочество. Вам необходимо накопить силы, пока о вашем появлении не узнали другие. — Кто на железном троне? — с неохотой спросила Дени. Ведь они и были теми «другими?» — Железного трона больше нет, Ваше Высочество. Дени охватили противоречивые чувства. Трон был главной целью её прошлой жизни, а теперь его нет, и все её старания были потрачены впустую. С другой стороны, она обрадовалась. Неужели колесо теперь действительно сломано? — Шестью Королевствами правит Бран Сломленный. Дени не верила своим ушам. — Почему не Джон? — Он отправлен в ночной дозор в наказание за ваше убийство. — Почему шестью? — Север теперь независим. Дени нахмурилась. Всё это было неправильно. Все эти люди делали всё неправильно. Королевства должны быть едины, сильны и счастливы, ими не должен править какой-то калека. Все эти люди должны быть наказаны справедливо! Как человек, убивший законную Королеву андалов, ройнаров и первых людей, Защитницу Семи Королевств, Кхалиси Великого травяного моря, Королеву Миэрина, Леди Драконьего Камня может быть жив? Такова была цена её жизни? Ссылка на теперь безопасную стену? Дени передёрнуло. Это было слишком горько. Она свела брови, схватилась за голову, оскалилась и попыталась почувствовать разгорающееся пламя внутри, оно было нужно ей, как никогда раньше. Ведь все эти люди должны гореть, они должны страдать, все их родные и любимые должны быть испепелены! Но пламени не было. Она выдохнула. Ей нужно привыкнуть к этому. Всем придётся привыкнуть к этому. Она не смогла сама выучиться на своих ошибках — так что её выучили насильно. Кровью и пламенем.