Ты рядом

      Тихо шелестели молодые листочки на деревьях, их темные стволы мерцали в легкой серебристой пелене тумана, вода в пруду еле заметно зеленела и дарила заботливому взгляду красавицы нежные кувшинки. Время терялось в этом местечке, уж очень любо было сердцу хозяйки, которая уже не один век заботливо охраняет свои угодья. Сколько бы воин ни было, — ни одного убиенного не было в её чистой воде, хотя неприкаянные были в самом леске, но их она усмиряла и уставляла следить за ростом леса и его благополучием. Милодана помнила заветы грозных богов, особенно могущественной Мокошь и её младшей подруженьки Лады. Жаль, что все они канули в небытие древних летописей; люд не отпускали своих почитаемых божеств ещё очень долго, их чтили и помнили, даже когда кровавый единобог с западных земель не затмил Кумиров, не задушил глав и не помиловал рядовых духов, оставив служить и поучать честной народ. Русалка исполняла своё предназначение без указок незваного, не переча, не молвя грубых слов, лишь тая переживаемое в мёртвом сердце своём. Она не помнила себя «красной дивчиной», от которой осталось только имя. После своей скорой смерти лишь поняла девица, что люди хрупки и глупы. Им нужна защита, поучения, наказания и просто надзор Высших. Мавка помнила тех светловолосых, босых, озорных девчонок, бегавших в её угодья по ягоды и грибы, смелых молодцев, охотившихся на тетеря и зайца, сильных мужей, рубивших старые иссохшие деревья… Милодана помогала найти дорогу заплутавшим, готова была подсобить в охоте, подгоняя к охотнику добычу, но только если ей полюбился гость с доброй душой. Люд был интересный и мягкий, почитающий её как мудрую мать и позволяющий своим детям бегать в её владения. Но когда всё изменилось, — после пришедшего единобога или смены властвующего рода в народе? Когда же люди стали её бояться, пугать ею малых детей, когда она стала для них злым духом, порождением нечистого? Когда они перестали её видеть и даже чувствовать?! Боль пришла и стала её верным спутником. Именно та боль, что причиняли ей люди, сводила её с ума. Хотелось выть и карать каждого заблудшего, но русалка не смела, ведь она — хранительница и ученица премудрой Макошь, не зря же она сладила и сжилась с упрямым старцем Лешим. Так Милодана спасала от гибели детей, чаровала и уводила в недры своих угодий обречённых на смерть воинов, которые покорно слушались и чинно охраняли покой леса, карала беспринципных и жестоких, отводя их в топи соседние на потеху водяным и кикиморам болотным.       Очередное утро с теплыми лучами солнца принесло Милодане не только красоту, но и дикое беспокойство, чистая земля издавала постанывания и всхлипы, воздух тяжелел и становился непривычно густым. Всё происходящее заставляло трепещать сущность трепетной девы. Это не было похоже на начало минувших войн и битв, хотя знакомые для них нотки были в предвестии. Мечась из одной части леса на поляну и на пруд, она кликала многочисленных мужей и батюшку Лешего, но подчиненные мужы безмолвно прятались в тенях, не смея отзываясь, а до старца было не докричаться, ведь тот спал крепко и проснется только после полудня. Измотанная волнениями и метаниями, Милодана села у озера, стараясь почувствовать, откуда шла угроза и как укрыть всех от беды. Нежданные горькие слезы текли по бледным, некогда румяными щекам, сочные, не потерявшие своей красы персты судорожно вздымались, тонкие пальчики холеных рук успокоительно поглаживали взволнованную землю. Так лесная душа впала в беспамятство, растворяясь в сознании и становясь единым целым со своими зелеными угодьями. Отчаянный крик и страшная боль внезапно пронзили Милодану, стылая кровь бурлила в неживых жилах, плач животных и птиц терзал не хлеще праведного огня единобога, а предсмертный стон деревьев был подобен соли на ранах. Очнуться и убежать от страшных видений помогла сильная (за минувшие века роднее не придумать) рука и оклик. Перед вечно юной русалкой стоял покрытый ранами и паутиной некогда статный старичок. — Милоданочка, доченька, очнись, миленькая. Ака, ироды, добралисья и до нас. Не смей, молодушка моя драгоценная, терять сознаньице, — леший тряс мавку за плечи, стараясь привести ту в порядок, и прижимал её вечно нагое тело к себе, согревая его. — Боянушка, что происходит? Что с тобой сталося?! — испуганная до бела Милодана всматривалась в своего некогда покровителя, а уж после — соправителя. Ясные очи старца давно потухли, но искорки жизни ещё сверкали на дне. Цветущее его лицо теперь было покрыто грязью и кровью, седые волосы запутались в паутинах, белый же кафтан ныне запачкан грязью и копотью. — Конец пришел нашему лесу, давно тянули к нам руци окаянные черти. Давно уже наши соседушки ушли к Роду славному, похоже и наше время пришло, миленькая моя,— утирая с лица грязь, ведал старец. — Но не бойся, родненькая, твоё время ещё не пришло. Пускай ты и давно ходишь по этой бренной земле, но ведь ты верой и правдою хранила наши угодья и чтила память заветную. Я старее всех взятых дубов нашего леса, так что мне не страшно продолжить свой путь к Роду Великому, тем более не один пойду, а с сыновьями преданными. – Батьюшка, к чему ты клонишь? — шептала лесная прелестница. — Не дам я тебе помереть, не дам окаянным тебя изжить на потеху бесславную, ты сама всё поймешь. Береги себя и помни, ты, Милодана, русалка с ясным началом, спасающая нуждающихся, караешь нечистых помыслами. А теперь прощай, родненькая, — леший укрыл своими рукавами лицо девушки, оберегая от пламени ярого и мира всего, коснулся устами её светлого чела и оттолкнул пронзенное болью тело в потемневшие воды пруда.

***

      Милодана очнулась в сыром, неприятном для осязания месте. Приоткрыв очи, она увидела жуткий, тусклый берег, мутная вода в реке отливала серым, и неприятно веяло от неё смрадом могильным. Златые длинные волосы касались её и покрывались зеленоватым налётом. «Что же ты, Боянушка, наделал? Вот где я теперь и что с тобой будет-то, родненький?»— причитала мысленно девица, отходя подальше от воды и забирая добротные локоны в причудливую прическу, стараясь спасти их от зловонной слизи. Длинные, ровные ножки показались на свет, округлые бедра и маленький животик еле проглядывались через густые кудри. "Надо бы пройтись по селению, узнать, где же я очутилась," - решила для себя Милодана, отходя все дальше от реки.        В вечернем свете фонарей мавка ощущала себя спокойнее и прекрасно видела все окружающее её. Непривычные для глаза причудливые домишки, огороженные не менее чудными заборчиками, широкие дороги, шумные здания в несколько этажей. Все окружающее ее отдавало чужой стариной. Милодана присела в тень раскидистой сливы, рассматривая редких прохожих. "Как они одновременно похожи и не похожи на тех кочевников, что топтали Матушку Сырую Землю. Язык забавный у этого народца, мяукающи певучий, будто кошки играют друг с другом. А какие у них пречудные волосы, черные как перо ворона или как сажа в печи, а что за удивительные прически, а одеяния широкие и цветастые, как будто цветы в поле," - увлеченно размышляла лесная прелестница, накручивая на пальчик золотистую завитушку. От увлекательного познания окружающего, неизведанного поселения Милодану отвлёк звонкий детский визг, чувствовалось, что кричащий до глубины души напуган и молит о помощи. Подскочив с мягкой травы, русалка кинулась к зовущему. Она слышала, что зовущим был мальчик и он куда-то отчаянно бежит. Долго пришлось плутать гостье незнакомого города, пока она не нашла кричавшего. Маленький, потрёпанный, лохматый, до дрожи в ногах напуганный ребенок жался к стене одного из тупиков, а перед ним стояла стая облезлых и злых собак. Думать девушка уже не могла, сердце ее кричало, а порыв защищать измотанное дитя был настолько сильным, что медлить было нельзя. Милодана сорвалась с места стрелой и подлетела к мальчику, заслоняя его своей спиной. Золотые пряди волос стояли дыбом, сине-зеленые глаза заблестели подобно кровавой луне на День Ивана Купалы, а из груди послышался грозный рык. Стая дворняг перепугалась невиданной нечисти и решила спасаться бегством от неминуемой кары. Мавка довольно улыбнулась и повернулась лицом к спасенному.       По-детски пухлые щёчки были залиты слезами, черная одежонка была порвана, длинные волосы были покрыты пылью и грязью, руки и ноги – синяками и царапинами. Весь вид бедолаги кричал, что он один как перст в этом жестоком мире. "Какой же он ещё крохотный, а как похож на вороненка. Бедняжка, как тебя можно одного-то оставить?" Русалка присела на колени перед дитём и подалась к нему, заключая в нежные объятья. Напуганный и уже успевший распрощаться со своей жизнью малыш замер, боясь двигаться. Холодные руки ласкали его волосы, душистые лесными травами пряди щекотали ему нос. Почему эта госпожа его спасла, ведь никто на улице больше не обращал на него внимания? Да и на человека она не похожа, хотя родители говорили, что духи убивают и от них надо держаться подальше. Но почему тогда эта красавица его не убивает? – Нюй-ши, что вы делаете? Вы меня не отпустите, не оставите одного? - решился спросить перепуганный, но уже чуть успокоившийся мальчик. – Прости, я не знаю твоей речи, дитя. Но прошу, не говори так много, не трать сил, а то иссякнут, - прошептала на маленькое ушко Милодана, прикладывая палец к губкам ребенка и призывая его молчать. "Какая она необычная, а голос такой обволакивающий и журчащий, как маленький источник. Да и кожа холодная, как вода из источников, а эти глаза! Почему-то мне хочется с ней остаться и не уходить. А может она станет мне другом?" - устало размышлял мальчуган. – Меня зовут Вэй Ин, Нюй-ши*. Звонким колокольчиком пел голос ребенка, и почему-то мавке казалось, что он представился ей, но утверждать этого она не могла, хотя видя, что малыш очень устал и потирал глаза, она для себя все окончательно решила. Мавка плавно встала с колен, подхватив мальчика на руки. Обманчиво хрупкие руки спокойно выдерживали вес Вэй Ина, хотя раньше его мама уже не поднимала малыша и говорила, что он тяжелый. Но теперь эти холодные и одновременно теплые длани прижимали его к пышной груди, пряча за волосами ото всех. Уютно, будто родная мать взяла на руки. Милодана не торопясь шла к лесу. Она чувствовала много всего неизведанного и непокоренного, но это ее не пугало, ведь она сможет подчинить себе все, только дай Род время. Да и этого вороненка она сможет поставить на ноги. Милодана шла не так уж и долго. Густой, непривычный лес, интересующий многими своими растениями, радостно принял русалку, позволив ей выйти на небольшую полянку. Полевые цветы уже спали, но их чудный аромат ласкал гостей, а деревья дарили чувство защищенности. Мавка плавно устроилась у массивного дерева. Поправив волосы, она заметила, что ее найденыш дремлет, обняв ее уж очень по-детски и положив маленькую ручку к ней на грудь. Глазенки у него уже слипались, но малыш уперто боролся со сном. - Тебе нужно поспать, Вороненок. Никто больше тебя не обидит. - Милодана одной рукой погладила мальчика по голове, а затем, покачивая, запела некогда услышанную у своего народа песнь： На заре под кустом Зайка спал сладким сном Зайка – шутник, озорник Ах, как спится сладко С кочерыжкой в лапке Хвастунишке, шалуну Зайка Гришутка Серая шубка Где ты был побывал Не озоровал Зайку ждет Мама На лесной поляне Где же мой мальчик Непоседа-зайчик... “Боян, ты, наверное, прав. Я нужна еще людям, пускай даже это не наш честной народ, да и этому мальчонке нужен пригляд. Я обещаю тебе стужить со всем.” - думалось Милодане, нежно обнимающей крохотное тельце спящего на руках.