Ты рядом

      Дымок от быстро собранного кострища сплетался с ароматом жареной рыбой, приятно щекотал вкусовые рецепторы изголодавшегося Вэй Ина. Было интересно наблюдать с насиженного места, как его нюй-ши бегала по окрестностям полянки, выбирая разные сучки и сухую траву, что-то бурчала под нос, а после самозабвенно их складывала. Плавные, забавно нахмуренные черты лица и изредка мерцающая улыбка очень напоминали мамины игры в рожицы, которые отец не очень жаловал, хотя и тоже смеялся. От минувших воспоминаний детское личико помрачнело, а взгляд скользнул по травке. Но вдруг тень грусти исчезла, и все внимание вернулось к девушке, стоило ей только запеть. Мелодичный голос влек к себе, неизвестные слова цепляли и создавали неясные образы в голове. "Ой, Лада, Лада да Леля... Про Ярилу песни пели... Ой, Лада, Лада да Леля, И капели зазвенели."       Гибкое тело извивалось в складном танце, грива светлых волос покачивалась в такт, сияя в лучах солнца, тонкие ручки сжимали массивные на вид камни, вырисовывали замысловатые фигуры и под конец резво сталкивались в умелом ударе, создавая мелодичный звон и предвещая искорки, порождавшие огонь. Ощущалось неподдельное восхищение после этого волшебного представления, а последние мгновения разожгли внутри огонек, побудивший засмеяться и захлопать в ладоши. От раздумий Вэй Ина отвлекли весёлые нотки в голосе близ сидящей русалки. Он даже не заметил, как та присела рядом и нежно гладила по волосам.       – Всё приготовилось, мой милый вороненок. Кушай не торопясь: горячо, – Милодана с умилением протянула малышу нанизанную на прочный сук жареную рыбу и с заботой поправила вылетевшую из прически прядку. Быстро уминающий за обе щёки рыбку, найденыш напоминал полевку. Его блестящие глаза вселяли радость и заставляли забыть о бедах, оставленных за спиной и ждущих впереди. Русалка была готова исполнять эти давно позабытые с годами обрядовые танцы, только бы видеть эту беззаботную, восхищенную моську.       - Нюй-ши... - Вэй Ин на мгновение остановился и нерешительно глянул на соседку, протягивая половинку своего завтрака. Мавка в ответ на этот искренний жест только помотала головой и погладила по спине. Так, доев, малыш с кряхтением спустился с высокого корня и закружил по полянке.       Веселая возня, топот маленьких ножек, весело развевающаяся косичка и море ярких красок, мелькающих перед глазами, – всё это переполняло скрытое от чужих глаз местечко. Резво подскочив к деве, мальчонка со звонким смехом обрушил на неё волну душистых цветочков и от всего сердца обнял её ноги, ведь выше он не доставал, и от этого недовольно шмыгнул носом. Милодана, чувствуя еле ощутимые подрагивания маленьких ладошек, только шире улыбнулась, подхватила Вэй Ина на руки и с умилением усадила его на свои колени. Шустрые пальчики ловко вплетали в густые волосы маленькие бутончики цветов. Доделав одну из прядок, мальчик перехватил её и поднес к губам, а после уткнулся носиком в цветок.       – Какие же красивые цветы, они подчеркивают вашу красоту, Нюй-ши, - искренне промурчал малыш, глазками указывая русалке на бутончики.       – Воронёнок, что ты хочешь до меня донести?– Милодана внимательно рассматривала серьезное лицо Вэй Ина, ища в его глазах подсказку. – Цветы? – задумчиво ткнула на жёлтенький цветочек в волосах.       – Цв..цве..тхы? – мальчик попытался повторить последнее произнесённое девицей слово. Получилось неуверенно, коряво и умилительно.       – Цве-ты, цве-ты, воронёнок, – Русалка радостно кивнула мальчику, трепля его за щёчку, про себя крича от радости и надеясь, что вот он – верный путь к пониманию. Да, он будет долгим, трудным, иногда неудачным, но верным.       Так Милодана, на пробу отломив сухой прутик, нарисовала на земле солнышко и, ткнув на рисунок той же палочкой, пропела на своем языке "Солнце", и ей вторил звонкий ломкий голос. После он произнес на чудном звучащем языке слово, дожидаясь того же от русалки. Своеобразный урок продлился долго, пока Вэй Ин не начал клевать носом и инстинктивно жаться к девичьему телу. Видя это, мавка приобняла своего воронёнка, расположив его голову на своем плече. Покачиваясь, она встала с поваленного дерева и напела простенький мотив, убаюкав малыша.       Вдруг из зарослей дикого кустарника показалась пара лохматых голов. Чумазые личики выдавали, что гостьями являлись молодые девушки. Даже слой пыли, травяного сока и длинные челки не могли скрыть девичьи черты лица. Стараясь не сильно шуметь, они вылезли из своего укрытия, робко поклонились и поставили перед Милоданой корзину, что-то пролепетали, перебивая друг друга, и смылись с глаз долой "Ма-гу*".