Часть 48. Место встречи изменить нельзя
5 сентября 2021 г. в 12:31
Поздний вечер накрыл пригород большого города. В высокой траве, окружающей ухоженные виноградники, стрекотали насекомые. Яркие огоньки фонариков, подвешенных на столбах, освещали дорогу, ведущую к деревянному строению, из которого, слегка пошатываясь, вышел мужчина в обнимку с большой бутылкой из тёмного стекла с затейливой бумажной этикеткой.
Вэй Усянь любил вино. Ему казалось, оно делает всё проще, когда ты не можешь справиться с ситуацией. Лань Ванцзи, который тащил в руках ящик с такими же бутылками, как в руках у художника, на это мог лишь тяжело вздыхать, но соглашаться.
Человек выпивший становился зачастую спокойней. Но только выпивший, а не пьяный, ибо пьяный человек лишается контроля над своими действиями, и словам своим он тоже не хозяин.
Художник как раз был в той кондиции, когда контроль — это было уже не про него. Надегустировался.
Возможно, не стоило сваливать на Вэй Ина так много. Знакомство с семьей Лань, выставка, в организации которой мужчина участвовал, ответственность за своё лицо и студентов. И он сам, который сжимает несчастного в крепкой хватке, боясь, что Усянь убежит от него в итоге, сверкая пятками.
Чудо, что художник, в итоге, решил ему довериться. После всего, что ему довелось пережить, это было крайне смело. И Лань Ванцзи сейчас не о простом общении и его постоянном нахождении рядом с бывшим одноклассником. Он скорее о выставках, о том, что Вэй Ин снова начал рисовать, в том числе и для него, пусть и не так, как Ванцзи этого хотелось.
Переживи куратор столько… едва ли бы он дал миру ещё один шанс. Вероятно, художник очень глубоко доверял ему, и тот не знал, заслужил ли это в прошлом или дело было в их новом настоящем, где он старательно доказывал, что вырос, переборов свои детские обиды и комплексы.
Поставив ящик в багажник машины, господин Лань взглядом нашел своего спутника, разглядывая четкий мужественный силуэт. Вэй Ин стоял в стороне, запрокинув голову к небу, выискивая на тёмно-синем полотне звёзды. Увы, из-за смога видно их не было, но очертания облаков выглядели завораживающе.
Эх, ему нужно было загрузить ещё три ящика. Но хотелось просто встать рядом и говорить. Неважно о чём. Просто говорить, слышать приятный родной голос и знать, что завтра будет то же самое. И послезавтра тоже, и после-после…
Он хотел, чтобы это не кончалось. Никогда.
— Мы когда-нибудь пили вместе? — Лань Ванцзи закончил быстро. Четыре ящика с вином заполнили багажник и два задних сидения его машины. Мужчина надеялся, что на три дня этого должно хватить. Нужно только Вэй Усяня держать подальше от столов с закусками.
— М-м… кажется нет, — художник склонил голову, на его лице была явная работа мысли, он так хмурился, что между бровей залегла глубокая складка.
— Да? Даже в прошлом? — куратор радовался, что сейчас Вэй Ин был пьян. Он давно хотел спросить у него о том, что видел во сне. Было ли это на самом деле или его фантазия исказила действительность.
— Как-то раз ты поймал меня с банкой пива и выпил её почти полностью, чтобы не дать сделать этого мне… — ох, так значит это было правдой, а не просто частью сна… — Через минуту ты вдруг упал прямо на дорогу, я испугался, что пиво убило тебя, но оказалось, ты просто очень крепко уснул. Я так паниковал, что, кажется, даже плакал. Пиво было крепким, я тоже опьянел, но всё равно запомнил, как тащил тебя до дома твоего дяди и, слава богу, того ещё не было дома. Нас встретил Лань Сичэнь, и он обещал позаботиться о тебе. Я думал, он прибьет меня, но всё обошлось, твой брат просто попросил держаться от тебя подальше, если я собираюсь и дальше пробовать подобные вещи, хах.
— Оу… — Ванцзи без труда мог представить своего брата с милым выражением лица и жаждой убийства при этом. — А ты не помнишь, я не делал ничего… странного?
В ответ Вэй Ин рассмеялся. Этот смех был очень мелодичным, от него в груди у куратора распускались цветы, тут же увядающие от печали, что всё это кратковременно.
— Если для тебя подросток, который от алкоголя замертво вырубается, недостаточно странно, то я разочарую тебя, потому что больше действительно ничего не было, — Лань Ванцзи потрепали по плечу. По-доброму так. Тепло. — Нам пора возвращаться.
Кивнув, куратор последний раз взглянул на небо, простирающееся над их головами, и взяв художника за руку, повёл того к маленькой парковке, на которой не было никого и ничего, кроме одиноко стоящего седана с открытым багажником.
Ну, по крайней мере, господин Лань мог успокоить себя тем, что его поцелуй с Вэй Ином ему просто приснился. Хотя, едва ли это могло его успокоить, потому что стоило ему осознать эту мысль, в голове возникло только больше вопросов.
Почему ему это приснилось? Почему осознав, что этого на самом деле не было, ему вдруг стало так тоскливо? Что вообще с ним такое происходит?
— Кстати, а эта твоя способность уходить от приключений, навеянных алкоголем, посредством выключения до сих пор с тобой? — Вэй Усянь взирал на него с коварным любопытством из-под веера густых чёрных ресниц. Вид у него был проказливый. Точно что-то задумал.
— Это семейное. По отцу. Хотя не знаю, есть ли такое у мамы, я никогда не спрашивал, — Ванцзи вырулил на дорогу, и если верить указателям и его памяти, они возвращались обратно в город. — Стоит нам выпить, как почти сразу мы засыпаем. Но это ненадолго. Пройдет минут пятнадцать, как мы просыпаемся, но уже не контролируем себя и делаем то, что вздумается.
— Получается, тогда, в прошлом, я бросил твоего брата с огромной проблемой? — нормальный человек, осознав тот ущерб, который принес его поступок, должен был раскаяться, Вэй Ин же только шире улыбнулся, хихикая, вероятно представляя беднягу Сичэня, борющегося с младшим братом.
Куратор хмыкнул. Что было, то было. Про тот случай он ничего не помнит, и Сичэнь никогда не говорил с ним о нём. Брат лишь повторял, что им пить не рекомендуется, так как это несет за собой последствия. Оставалось надеяться, что последствия обратимы.
— Когда всё закончится, я хотел бы, чтобы мы выпили вместе и просто поговорили. Мне интересно, какой ты без этих твоих оков, — художник мягко улыбнулся, сонно моргая. Кажется, четыре бокала это много, даже несмотря на потрясения, с которыми он столкнулся.
— Когда всё закончится, если ты не передумаешь, я к твоим услугам, — это было рискованно. Но Ванцзи и самому было интересно, что именно может случиться. Последствия… какие они будут?
Однако у них было не так много времени, чтобы думать об этом. Не прямо сейчас.
Уже было поздно, завтра их ждут последние приготовления, и с начала будущей недели выставочный зал откроет свои двери для гостей. Имя Лань Ванцзи сделало эту выставку самым ожидаемым событием. На неё придут все, кого он знает, независимо от приглашений. Пусть они и были разосланы тем, кого они с Усянем действительно надеялись увидеть, вход сам по себе был свободен.
Ведь господин куратор не собирался работать в холостую. Это было слишком затратно, как бы он ни восхищался творчеством своего художника, отбить хоть часть денег было важно. Если он хочет продолжать выставлять Вэй Усяня с тем же качеством, что и в первые два раза.
На мероприятие приедет не только семья куратора имеющимся составом, туда явятся его учителя из Шанхайской академии, его однокурсники, добившиеся успеха, другие художники, критики…
Уф, неужели он… волнуется?
Господин Лань удивленно взглянул на своё отражение в зеркале. Похоже, это и правда очень важно для него. Как так вышло, что осознание, что процесс уже необратим, пришло к нему только сейчас?
Это было странно. Неужели стены, которые он возвел ещё в молодости, наконец сломались, выпуская наружу все те чувства, которые мужчина подавлял и скрывал от мира долгие годы? Эх, как жаль, отражение не могло ответить ему.
— Еду привезут в понедельник, в пять. Нужно быть уже здесь к этому времени, — Вэй Усянь помечал что-то в планере, стоя рядом с куратором, который застыл статуей, и ещё немного и превратился бы в арт-объект. — Эй, ваше превосходительство, вы хоть моргайте…
Художник пощелкал пальцами перед лицом куратора, и тот наконец пришел в себя от громких щелчков прямо перед лицом. Проморгавшись, мужчина огляделся. Павильон был готов. Оставалось только снять полотно с окон, включить подсветку и позволить потоку людей, что слепо бредет в темноту, быть привлеченным этим прекрасным светом.
Время так стремительно пролетело.
— Ты в порядке? — Вэй Ин понимающе глядел на него, мягко улыбаясь. — Ещё день — и всё. Гордись собой, ты своего добился.
— Не верится, — господин Лань огляделся.
Перед ним была его мечта. Свежая, яркая, непохожая ни на что из того, что ему доводилось делать или видеть у других именитых кураторов. Все те трудности, выпавшие на его пути, стоили того, однозначно.
— М-м? Могу ущипнуть тебя. Хочешь? — вместо ответа Ванцзи только глаза закатил, и зря, тонкие, но сильные пальцы захватили в плен слегка колкую кожу на щеке и оттянули. Мужчина зашипел, но этот звук потонул в заливистом смехе Вэй Ина, явно впечатленного реакцией. — Эй, почему бы нам не отпраздновать это?
Студенты приняли это предложение своего куратора радостным гулом. После трудового дня вкусная еда и приятная компания… что может быть лучше?
Ванцзи попросил Лань Цзинъи отвести их в лучшее купе из тех, в которых был парень, и тот без труда построил им маршрут, заливаясь соловьем о шикарном ассортименте шведского стола, который предстанет глазам голодных людей. Местоположение их места для проведения выставки оказалось настолько удачным, что даже ехать никуда не потребовалось. Большой организованной толпой они вышли к началу торговой улицы и вошли в большие двери здания, которое с улицы не отличалось ничем от других офисных высоток.
Очередное местечко для избранных, никто из взрослых не стал это комментировать, Лань Ванцзи молча достал кошелек, чтобы расплатиться.
Они заняли отдельный маленький зал, больно уж много их было.
— Я выйду перекурить, — стоило шумной молодежи рассесться с полными тарелками, Вэй Ин хлопнул куратора по плечу. Тот в ответ кивнул и вернулся к планеру, который они оба старательно вели.
Художник вышел из зала, и вся мотивация что-то делать, отмечать и прописывать покинула Лань Ванцзи. Вокруг было шумно, из-за кондиционера ещё и холодно. Стало неуютно. Его тарелка всё ещё была пустой, Вэй Усянь тоже ещё не ходил к линии выставленных столов, ломившихся от блюд.
Пахло приятно, но запах еды оказался слишком сильным. Куратору вдруг остро захотелось проветриться. Лучше дышать смогом и сигаретным дымом, чем уксусом от свежеприготовленного габаджоу.
Никто не обратил внимания на то, как Лань Ванцзи покинул зал, скрываясь за занавеской из деревянных бусин, закрывающих проем от пола до потолка. Он слышал, как они мелодично стучали друг об друга, пока мужчина шел по коридору к красным дверям, за которыми ароматы еды были в разы слабее.
— Не ожидал встретить тебя вот так, — донеслось из-за поворота.
— Да уж, встреча и правда неожиданная.
Этот голос. Он принадлежал Вэй Ину.
Ванцзи сначала замер, а потом завернул за угол, оглядывая улицу. У знака с надписью «место для курения» стоял его художник, а рядом с ним возвышался над толпой снующих прохожих незнакомец с модной прической и в позерском тренче. Это ещё что за тип?
— Какими судьбами в Шанхае? — у мужчины был приятный низкий голос и странный взгляд, не поддающийся расшифровки.
— Могу спросить тебя о том же. Тайвань далековато отсюда, — Вэй Ин изящным жестом стряхнул пепел в урну, рядом с которой стоял, и выдохнул сизый дым.
Что, ещё один тайванец? Усянь там что, организовывал себе фан-клуб или прятался от мафии? Лань Ванцзи чувствовал ненормальный жар, разгорающийся в его груди. Давно с ним такого не было, чтобы он вот так, на ровном месте, начал ревновать да ещё и к незнакомцу.
Ему не стоит вести себя опрометчиво. Он выше этого. Выше того, чтобы без лишних слов оттолкнуть этого щегла в сторону от его художника.
— Вэй Ин? — куратор решает привлечь к себе внимание.
Что удивительно, на его голос оборачиваются сразу двое. Художник и его визави. Последний почему-то всё ещё здесь, хотя вроде как очевидно, что ему не очень-то рады. Или это только для Ванцзи очевидно?
— М-м? Ты чего здесь? Решил выйти подышать? — Вэй Ин, услышав голос господина куратора, тут же отвлекся от Гао Канга, с которым его столкнула нелегкая в этом шумном торговом квартале поздним вечером. — Раз уж ты вышел, иди сюда, познакомлю тебя кое с кем.
Бросив испытующий взгляд на незнакомца и встретив такой же взгляд в ответ, господин Лань спустился к стоящим в зоне для курения мужчинам, стараясь поравняться с щеглом и выяснить, кто из них выглядит внушительнее.
Ха, Лань Ванцзи оказался выше. Едва-едва, и во всём, вероятно, виноваты стельки и толстая подошва его ботинок, но взгляд золотисто-карих глаз встретился с темными глазами, выражая ощутимое кожей превосходство.
— Лань Ванцзи, это Гао Канг, последний раз, когда мы виделись, он был депутатом партии в палате Тайбэя. Господин Гао, Господин Лань мой выставочный куратор, — пока их друг другу представлял художник, мужчины буравили друг друга взглядами. Если бы у них были мечи, вероятно, они бы уже пару раз проткнули друг друга.
— Что ж… Многое становится очевидно, — Гао Канг отвел взгляд первым, опуская его в растрескавшуюся брусчатку у них под ногами. Ванцзи неясно, что он имеет в виду, а спрашивать кажется не уместным, к тому же, новый знакомый довольно быстро возвращает себе утраченное самообладание. — Так ты теперь выставляешься? Это прекрасная новость. Я буду здесь ещё какое-то время, и буду рад посмотреть, если, конечно, ты не против.
Мужчина обращается к Вэй Усяню, поэтому у Ванцзи нет никакого права вмешиваться. Хотя очень хочется. Закрыть собой художника и велеть этому позеру идти куда подальше от них.
— О, это было бы неплохо. Здесь недалеко, ниже по улице, здание с чёрно-белым фасадом. Ты точно его заметишь, если тебе по пути, мы только сняли с окон пленку и ткань. Выставка начинается в понедельник, так что заходи, если будет время, — Вэй Ин улыбнулся.
Улыбнулся этому… господину Гао. Ванцзи по-детски очень хотелось покривляться от внезапной досады и кисловатой на вкус ревности, разлившейся по языку. Кем вообще его художнику был этот господин Гао? Он друг? Или больше?
В любом случае, пока Лань Ванцзи мучился множеством вопросов, разрывающих его безосновательно ревнивую голову, Гао Канг столкнулся с тем, кто, по его мнению, мог затмить собой луну и солнце.
Что же… Становилось кристально ясно, почему все его ухаживания не возымели на Вэй Усяня никаких результатов. Дело даже было не в красоте, которой обладал этот куратор, а в том, как на него смотрел художник. В этом взгляде было скрыто столько глубоких чувств, что депутату было очевидно — для него здесь места не было. Хотя на выставку он всё же сходит. Понаблюдать за этим идиотом, который дальше собственного носа не видит. Хоть как-то своё самолюбие уязвленное потешить.
Не зря говорят, что понедельник день тяжёлый. Первый день выставки не задался с самого утра.
Нет, проходимость была хорошая, скандалов никаких не было, и продукты привезли вовремя и свежие, но… кто бы сказал организатору всего этого мероприятия, как к двенадцати часам дня будет болеть его голова.
Первыми явились его бывшие однокурсники. Походили с кислыми мордами, пораздражали своим многозначительным молчанием, напугали студентов-помощников и ушли. Было только утро, а Вэй Ин уже открыл бутылку белого вина, разрешая всем выпить. Казалось бы, дальше дело должно было пойти лучше, но нет.
Заявился тот художник, которого они встретили в типографии. А это был человек его конкурента. Так мало того, что он все перелапал, он ещё и к Вэй Усяню прилип с вопросами о том, чем тот будет занят после выставки.
— Он будет занят мной, — вклинившись в разговор без приветствия, Лань Ванцзи, сжав руку своего художника, переключил всё внимание на себя. — Извините, но вы отвлекаете господина Вэя от работы. Я могу ответить на все ваши вопросы.
Вопросов, разумеется, не было. Этот парень просто сбежал, как только представилась возможность. Ну и замечательно, Ванцзи будет надеяться, что и в следующие дни тот не явится.
Часам к двум дня приехали первые критики и пара журналистов из интернет-изданий, которых пригласил куратор. С ними особых проблем не было, только одна из критиков задавала Вэй Ину слишком много вопросов. Пока она не затронула прошлое, Лань Ванцзи удалось отвлечь её, а художника спрятать в оборудованной для него каморке.
Усяню важно было подзаряжаться тишиной от большого количества общения с незнакомцами, которые окружали его.
— Ну как вы, держитесь? — ближе к шести приехала семья Вэй Усяня. Его брат и сестра вместе с Цзинь Цзысюанем, которые позже планировали отпраздновать с ними открытие в ресторане, принадлежавшим семье Цзинь.
— Вроде. Здесь уже была большая часть приглашенных, — Ванцзи старался глубоко дышать и говорить особенно медленно. Потому что он уже набегался. Несмотря на количество подручных, людей оказалось чересчур много, как и желающих купить картины. Снова. — Вэй Ин скоро должен выйти. Подождите у картины с водоемами парка Бэйхай.
Ещё позже приехали преподаватели Шанхайской академии искусств, а сразу после них и Лань Цижэнь вместе со своим старшим братом. Для Ванцзи впечатлений было так много, что ему начало казаться, что голова лопнет.
Подзарядка нужна была уже ему. Ненадолго они с художником заперлись наедине с холодильниками, в которых хранились закуски и десерты. Ничего же, если по их вине не досчитаются пары «графских развалин»?
Такими насыщенными куратор помнит только свои первые выставки. Он уже и забыл, каково это — такой поток, такой объем, который не спихнешь ни на кого. Этим людям было по-настоящему интересно. Они пришли не только ради покупки, но и ради истории, ради общения.
Это было сильно. Это вдохновляло его.
— Как насчет всё же продать картины? — вдруг спросил Вэй Ин. Был уже вечер, поток гостей схлынул до пары небольших групп, подолгу рассматривающих холсты.
— Я хотел сохранить их, — куратор робко возражает.
— Да, я понимаю, но у тебя и так много моих старых картин. Что делать с новыми? К тому же, ты так потратился… — в словах художника скрытый намек и откровенное предложение. Ванцзи буквально чувствует, как сердце в его груди начинает биться сильнее. — Ну так что?
— Кажется, у Цзинъи есть уже целая коробка с номерами желающих, я поговорю с ним об этом позже. Если, конечно, я правильно понял, что ты собираешься сотрудничать со мной и дальше, — куратор вытирает вспотевшие ладони о брюки, надеясь, что это не слишком заметно. Ему хочется сохранить лицо. Оно ему ещё понадобится.
— С кем ещё я мог бы. Ты ведь лучший, — Вэй Ин подмигивает ему, прежде чем оставить ненадолго одного, возвращаясь к свои обязанностям.
Художник подписывает желающим буклеты и билеты, которые те приобретают на память, отвечает на вопросы, участвует в дискуссиях, и спасает своих детей из неловких ситуаций, если те в них встревают.
Он назвал его лучшим. Сам.
Лань Ванцзи, конечно, знал это, он заслужил это звание, и сегодня доказал его, утирая многим пришедшим носы. Но получить его от Вэй Усяня совсем другое. Это значило быть признанным. Даже когда отец сегодня пожал ему руку, мужчина не чувствовал такого душевного подъёма. Наверное потому, что его отец в итоге ушел. Приятно, конечно, что он наконец проявил интерес к тому, чем его младший сын занимается, но он так и не остался.
Насчёт этого… Ванцзи не хочет быть эгоистом. У его отца мало свободного времени. Он будет благодарен за то, что тот просто пришёл, без Вэй Ина, который всё здесь изменил, и этого бы, наверное, не было.
— А ты что здесь забыла? — знакомый женский голос выводит куратора из состояния глубокой задумчивости, возвращая в реальность.
Взглядом, оборачиваясь, он ищет свою невесту. Это Киу Ян. Это был её голос. Только бы эта девица не устроила чего и не испортила вечер.
— Зачем ты пришла? — госпожа Киу держала за руку стройную девушку, которая отвернула лицо, прикрываясь распущенными вьющимися волосами.
Странная реакция для гостя при том, что актриса не выглядела угрожающе. Подошедший к месту куратор не обнаружил ничего выходящего за рамки приличий.
— Разве это не открытая выставка? — незнакомка наконец подала голос. Он показался Лань Ванцзи смутно знакомым, но тот не придал этому большого значения.
— Что здесь произошло? — к ним подоспел и Вэй Ин, явно смущенный, в отличие от куратора, поведением Киу Ян. — Госпожа, почему вы удерживаете эту девушку?
Услышав приятный для слуха голос художника и заботу в нём, незнакомка наконец повернулась лицом, смахивая локоны в сторону свободной ладонью. Серые глаза встретились с очень похожими, такими же серыми глазами.
В эту секунду, глядя на этих двоих, Лань Ванцзи вдруг кое-что понял. Причину, по которой его невеста могла схватить другую девушку и задавать ей подобные неуместные вопросы. Ведь конкретно для этой персоны эти самые вопросы как раз таки имели место быть. Но куратор был так смущен, что не смог выдавить из себя и слова. Ведь он стоял перед двумя людьми, которые поразительно были похожи друг на друга, имея разный пол.
Девушка, которую актриса схватила, некогда была любовницей Лань Ванцзи. И эта любовница была похожа на… Вэй Усяня? В самом деле, что здесь происходит?