POV Полина
С наступлением октября погода за окном заметно испортилась. С каждым днём на улице холодало всё сильнее, но этот холод ничто по сравнению с холодом в моей душе. Булаткину, видимо, по кайфу было издеваться надо мной и испытывать мои нервы. Шло время, и на работу, которая мне сначала так сильно нравилась, я стала ходить как на каторгу. Каждый раз, когда в моём поле зрения появлялся Егор, мне хотелось провалиться сквозь землю. Он никогда не упускал возможности высказать какую-нибудь колкость или замечание в мой адрес. Поначалу я спорила с ним, ругалась, потом молча выслушивала и кивала. Когда он уходил – плакала. Плакала по сути в плечо Стасу и Веронике, смотря кто работал со мной в тот или иной день. Невыносимо больно было терпеть издевательства любимого человека. Так как медленными шажками приближалось то страшное, чего так боятся почти все студенты, – сессия, преподаватели раздали заочникам задания, которые необходимо было выполнить и в определённые сроки сдать. Если я скажу, что мне было не трудно совмещать это с работой, то я совру. Потому что было действительно трудно. Задания приходилось брать с собой работу. Там же я читала лекции, с помощью которых узнавала новое, готовилась к контрольным и сессиям. Если во время моей учёбы Егор не препятствовал этому и разрешал в течение рабочего дня уходить позаниматься, например, в его кабинет, то в этот раз у меня ничего не выходило. Сначала я пыталась уходить в нашу специальную комнату для портье, но Булаткин жутко бесился, когда меня не было на рабочем месте. Даже если в это время совершенно не было новых гостей, которых надо было заселить. Даже если Стас или Вероника сами могли разобраться с этим. Егор был непоколебим и постоянно отвечал: «учёбой будешь заниматься дома». Я так и делала. Просто мне не хватало времени заниматься всеми предметами сразу. Потом я решила делать это всё прямо за своей рабочей стойкой, тем более опытные коллеги могли мне объяснить непонятный материал. Но даже это не устроило Булаткина, который как будто специально проходил мимо именно тогда, как я была занята не рабочими обязанностями. Он ругал меня, но ни разу даже не пригрозил увольнением, хотя и Стас, и Вероника больше всего переживали, что из-за моих пререканий он уволит меня и даже не разрешит написать заявление по собственному желанию. А пререканий было много. Все, в том числе и мама, заметили, что я стала намного раздражительнее, поэтому Егор получал от меня по первое число. Я орала на него так, как не орала ни разу за все полтора года отношений. А потом рыдала. Он уходил, а я просто не выдерживала. Вероника даже несколько раз хотела пойти к нему и поговорить, но я её останавливала. Он не должен видеть моих слёз. Он не должен видеть моей слабости. Слёзы – это всего лишь небольшая разрядка перед очередной ссорой. Не могу сказать, что моё поведение было обусловлено только придирками Егора. Скорее, я злилась из-за ревности. Из-за ревности к Кристине. На работе поползли слухи о том, что они живут вместе, хотя я больше ни разу не видела, чтобы они уходили или приходили вместе. Однако это не мешало им встречаться после работы. Кристина постоянно ходила довольная и счастливая, и я ей по-настоящему завидовала. Я давно себя не чувствовала такой счастливой, а мне так хотелось... Мне так хотелось быть вновь с Егором. Так хотелось обнимать его по утрам и в этих объятиях становиться самой счастливой девушкой. Но... за всё это время с его стороны ни разу не было намёка на какие-либо отношения, он только издевался и, казалось, наслаждался тем, что мне больно. Чтобы хоть как-то заглушить боль и не думать о Булаткине, я нашла себе новое хобби – готовка. Я купила несколько кулинарных книг с рецептами всякой разной выпечки и стала чуть ли не каждый день готовить что-то новое. Только проблема заключалась в том, что готовить-то мне нравилось, а вот есть совершенно не хотелось. Аппетит словно по щелчку пальцев выключался, и я съедала от силы один кусочек своего творения. От остального меня почему-то воротило так, будто я приготовила что-то невкусное. Я списывала всё это на стресс, который захватил меня с головой. Почти все приёмы пищи я заменяла зелёным чаем. Постепенно я вообще отказалась от чёрного в пользу зелёного, который действительно успокаивал меня. И пусть его нельзя пить слишком часто, я просто не могла иначе: слишком уж раздражительна стала в эти дни. Дошло до того, бесилась я не только тогда, когда встречалась с Егором, но из-за всяких мелочей. Например, начинает гость задавать какие-то вопросы и тупить, я сначала спокойно отвечаю, но потом, когда гость уходит, ужасно психую. Чтобы мои кулинарные шедевры не стояли дома и не портились, я стала приносить всякие вкусные пироги на работу и угощать коллег. Всем нравилось, а я ловила кайф от того, что не зря пекла. Но настроение вновь портилось каждый раз, когда Булаткин делал всем замечание по поводу того, что мы на работе занимаемся совсем не рабочими вещами. Если так нравится задевать меня, то пусть хотя бы к остальным не лезет.Flashback
Однажды я просто не выдержала, пошла с ним в комнату для портье и начала орать: — БУЛАТКИН, ИЗ ТЕБЯ ВСЕ МОЗГИ КРИСТИНА ВЫСОСАЛА? ЧТО ТЫ ПОСТОЯННО ЦЕПЛЯЕШЬСЯ КО МНЕ? — Ого, какая агрессивная, — он сложил руки крест-накрест и с усмешкой посмотрел на меня. — Глицинчика купить тебе? — Весело тебе, да? — со злостью прошипела я. — Тебе так нравится издеваться надо мной? — А кто издевается? — парень недоуменно выгнул бровь. — Ты нарушаешь дисциплину, я тебе делаю замечания. И вроде ничего не изменилось – он всё тот же Егор Булаткин, но откуда такая ненависть ко мне? Я бы, наверное, всё отдала за то, чтобы сейчас он не смотрел на меня таким взглядом, а подошёл, крепко обнял и извинился за все свои придирки. Но он стоит, прожигая меня взглядом, а я с каждой секундой закипаю всё сильнее. Сука, почему ты не читаешь мои мысли? — Уволь меня, чего же ты ждёшь? — крикнула я, подойдя к нему ближе. — Ты, Егор, кажется, стал забывать, что расстались мы из-за тебя. Так что идти издевайся над своей шлюхой. — У меня нет шлюх, — осведомился Булаткин. А, ну да, Кристиночка ведь не шлюха. Она же мать его будущего ребёнка. Сука. — Уйди отсюда, — прошу я, чувствуя, как слёзы подступают к моим глазам. Он не должен увидеть. Егор молча уходит, оставляя меня одну, а я разворачиваюсь к окну и беззвучно плачу, глотая солёные слёзы. В голове только и делаю, что прокручиваю вопрос: ЗА ЧТО?Конец flashback
Так и продолжались наши с ним отношения. Коллеги видели, как тяжело мне давался каждый разговор с Егором, но никто не знал, что на самом деле творится в душе. Даже мама не могла представить, что за каждой моей грубостью в адрес Булаткина скрывается отчаянное «просто обними меня, придурок, и скажи, что любишь!» Своими мыслями, как бы смешно это ни звучало, я делилась с Каспером. Да, одинокими ночами, когда на душе было тяжело, я лежала в кровати, гладила своего щенка и что-то ему рассказывала. Я вспоминала, как мы с Егором были счастливы раньше, как я летала на крыльях любви каждый раз, когда он был рядом. И пусть Каспер ничего не понимал, слушал он всегда внимательно. И каждый раз, когда я произносила имя «Егор», он поднимал голову и осматривался по сторонам, после чего вновь ложился. «Скучает», – каждый раз думала я, смотря на эту картинку. «Я тоже», – следом проносилось в моей голове. Каждую ночь я засыпала со слезами на глазах, а просыпалась с мыслями о том, что мне лучше уволиться, дабы перестать страдать. Но позже, когда я начинала думать об этом тщательно, я понимала, что если я уволюсьс хорошего места, то останусь без денег. Не факт, что меня возьмут в другое место, хоть и с опытом, а сидеть на шее мамы я больше не хочу. С тех пор, как я стала зарабатывать своим трудом, я осознала всю ценность денег. И если мне надо терпеть несносного начальника, то я буду его терпеть. В конце концов, когда-нибудь ему надоест издеваться надо мной.POV Егор
Я стал до ужаса агрессивным. Жизнь окончательно приобрела тёмные краски, и я поддался её влиянию. Кристина, слава богу, перестала меня доставать. Она не приходила, не звонила, ничего не просила и почти не попадалась мне на глаза, за исключением нескольких раз. Ну, это было вполне терпимо. Казалось бы, от этой дуры я отвязался, значит, жизнь должна наладиться, но почему-то всё стало только хуже. Отношения с Полиной стали ещё хуже, чем были до этого. Чтобы у меня был хоть какой-то повод пообщаться с ней, я делал ей всякие глупые замечания в надежде, что она хоть раз скажет «пожалуйста». Она делала задания для института, и я, конечно, не был против этого, хоть и говорил ей обратное. Просто хотелось, чтобы она нормально попросила, а не начинала сразу же кричать. Я даже первый шаг не мог сделать, потому что видел, как она ко мне относится. Видел, с какой ненавистью она смотрела мне в глаза. Видел, как она не стеснялась в выражениях. Каждый раз я уходил, совершенно не осознавая, что на наших отношениях действительно поставлена точка. Мне было больно видеть, как Полина улыбается Стасу и Веронике, как благодарит их за помощь и как угощает их своими пирогами. Может, я веду себя как ребёнок, но мне точно так же хочется чувствовать любовь и заботу, как и любому нормальному человеку. Я понял, что если однажды ты почувствуешь нормальное отношение к себе, настоящую любовь и искреннюю заботу, то потом уже просто не сможешь от этого отказаться. Было как-то легче жить, зная, что всем девушкам от меня нужны были только деньги, ну и качественный секс. А чувства, мои чувства никогда никого не волновали, поэтому, наверное, я слишком долго ощущал себя одиноким. Но потом... когда одна маленькая, милая девушка сумела меня зацепить, я понял, что без неё уже не могу. Или просто не хочу. Она долго не хотела быть моей, нам пришлось пережить разлуку длиною в месяц, но я никогда не запомню ту ночь, когда на экране моего телефона высветилось её имя. Абонент, который, казалось, больше никогда мне не позвонит, всё-таки позвонил... Позвонил и попросил о помощи. Сколько раз я прокручивал эту ситуацию в голове, сколько раз я говорил себе, что из всех знакомых людей Полина обратилась именно ко мне. Не к кому-то из своих друзей или одноклассников, не к маме, которая бы в ту же секунду сорвалась к ней в тот клуб, а ко мне... Я показал ей тогда совершенно иную сторону жизни, напугал и одновременно с этим разочаровал, но она доверилась. Доверилась именно мне. И я готов был защищать её до конца жизни, но сам же всё испортил. Испортил настолько сильно, что теперь даже в случае беды она не обратится ко мне за помощью. Не обратится, потому что больше не доверяет. Не обратится, потому что теперь ненавидит. А я люблю. Я до сих пор люблю её и все её психи готов терпеть, ведь я сам виноват в том, что сейчас она разговаривает со мной именно так. Я снова начал ходить в зал, где мои абонементы постоянно сгорают из-за долгой непосещаемости. Сразу же после работы я стал ездить в фитнес-клуб, где сначала полтора часа мучил себя на тренажёрах, а потом в течение сорока минут бил боксёрскую грушу, лишая себя последних сил. Домой я возвращался вообще никакой, но это того стоило – моя голова была свободна от всяких мыслей, терзавших меня в течение дня, и я успевал только сходить в душ, после чего сразу ложился спать.POV Автор
Очередной рабочий день Полины ничем не отличался от всех остальных, разве что сегодня она не занималась посторонними вещами и, соответственно, не получала нагоняй от начальника. Отчего-то её настроение было действительно хорошим, и девушка весело беседовала со своей коллегой Вероникой в свободное время от заселения гостей. Неожиданно диалог подруг прервал звук уведомления, оповещающий о том, что Полине прислали сообщение. Девушка разблокировала гаджет и улыбнулась, увидев имя написавшего. Аня. Эта девушка сумела стать поистине хорошим другом для Полины, несмотря на разницу в возрасте в 6 лет. Аня: Поль, привет, не хочешь сегодня со мной и Русланом сходить на концерт? Полина: привет :) что за концерт? Во сколько? Аня: в Лужниках какой-то ежегодный фестиваль, в 19:00. Полина: а кто выступает? Аня: много кто, самые хитовые артисты. Полина: оу, я бы с радостью, но я на работе Аня: отпросись пораньше :( один раз можно! Полина: я же говорила, что начальник у меня зверь! Аня: да ладно тебе, бери его с собой. Заодно помиритесь. Полина: ни за что! Я лучше кое-кого другого возьму :) Полина долго сомневалась, но потом всё-таки решила пойти. Когда ещё появится такая возможность расслабиться? Полина: Стас, привет, не хочешь сегодня на концерт? Стас: я за любой кипиш, ты же знаешь! Только мне завтра на работу Полина: забей, мне тоже :D Стас: тогда договорились Полина: в 18:00 у моего подъезда — Ник, меня пригласили на концерт сегодня, как мне отпроситься? — спросила Полина у своей коллеги, надеясь на дельный совет. — Боюсь, Николаевич эту идею не одобрит... — ответила Вероника, вспоминая, какие отношения в последнее время связывают Ефременкову и Булаткина. — Я и сама это понимаю, — грустно сказала Полина. — Слушай, а ты попробуй отпроситься у мамы. Перед Булаткиным прикрою, если что. Скажу, что тебе стало плохо. — Точно! — воскликнула девушка. — Спасибо! — она обняла Веронику, а затем быстрым шагом направилась к кабинету своей матери.